Арс даже не сразу понимает, что Шаст именно без сознания. Сначала ему показалось, что тот просто поскользнулся. Но то, что это не так, он понимает очень быстро. Шаст безвольно висит в его руках и даже не пытается пошевелиться. И Арсу становится жутко от этого. Он чувствует горячую кровь, пропитывающую майку на его плече, и не начинает паниковать только потому, что понимает, что Шасту нужна помощь, и если сейчас и он будет в неадеквате, то неизвестно, чем все это закончится. Но страшно ему просто пиздец.

Он кое-как достает телефон из кармана и набирает номер скорой, продолжая прижимать к себе Шаста и удерживая его в вертикальном положении. К счастью, отвечают ему почти сразу. Он, запинаясь и очень сумбурно рассказывает ситуацию, и ему говорят, чтобы он ждал скорую. Арс почти орет, чтобы на том конце не бросали трубку. И когда у него спрашивают, что еще случилось, он даже не говорит, что ничего нового, а задает вопрос – что ему делать до приезда врачей. Об ответе он мог бы и сам догадаться – следить, чтобы Шаст не захлебнулся кровью. Если продолжает течь, то не пытаться остановить, а устроить его так, чтобы кровь вытекала и не попадала из носа в рот. Вертикальное положение вполне подойдет, его голова Шаста будет наклонена вперед. То есть, менять ему ничего не нужно. Именно в таком положении сейчас и находится Шаст.

Скорая приезжает достаточно быстро, где-то минут через десять, но Арсу они кажутся вечностью. К этому времени кровотечение хоть и не остановилось, но уже стало не таким сильным. Арс вместе с врачом укладывает Шаста на край постели набок, но при этом лицом вниз, и врач приступает к своим исследованиям. Меряет давление и сахар, тяжело вздыхает, достает шприц и пару ампул и делает внутривенный укол. Только потом смачивает ватку нашатырным спиртом и водит ей около лица Шаста, впрочем, не пытаясь подсунуть ее под нос. Когда тот делает глубокий вдох, врач удовлетворенно кивает и, смочив небольшие тампончики каким-то раствором, засовывает их Шасту в нос.

Арс вопросительно смотрит на него, и он поясняет:

- Это перекись. Жить будет. Чем он занимается?

- Артист, - Арс решает не вдаваться в подробности того, чем они занимаются.

Врач их явно не узнал, а объяснять сейчас про Импровизацию нет никакого желания.

- Артист, - хмыкает доктор. – Известный?

- В определенных кругах.

- И что? Судя по дому и квартире, не бедствует. Или это наследство, а сам перебивается с хлеба на воду?

- Это тут при чем? – возмущается Арс, которому этот разговор категорически не нравится.

- Да при том, что на еду-то должно вроде хватать. У него при его росте дефицит массы тела. Хлипенький артист. Давление упало, сахар тоже, отсюда сильнейшее носовое кровотечение и обморок. Если у гипертоников носовое кровотечение снимает головную боль и является скорее спасением от инсульта, то у гипотоников это верный признак предобморочного состояния. Стрессы в последнее время у него были? Ночи бессонные? Перелеты?

- Были. Мы только из Архангельска прилетели.

Про стрессы Арс предпочитает промолчать.

- Ну вот и результат.

- И что делать? – Арс смотрит на Шаста и морщится.

Выглядит он сейчас, конечно, ужасно. Весь перепачканный кровью и лежащий неподвижно, он сильно смахивает на труп. Сходства еще добавляет слегка приоткрытый рот. Понятно, что сейчас он им дышит, ведь нос-то закрыт тампонами, но его дыхание практически незаметно. И только спокойствие врача хоть немного, но успокаивает Арса.

- Ну, конкретно сейчас я вколол ему глюкозу. Минут через десять-пятнадцать придет в себя. Отвезем его в больницу. Там ему все расскажут. Если вкратце - то есть ему нужно, чтобы набрать вес, ну и отдохнуть пару недель. И контролировать давление и сахар. Может, это единичный приступ, а может, уже хроническая форма. А может, диабет. Раньше-то обмороки у него были?

- Вроде да, - Арс вспоминает историю, когда Шаст на глазах у Димы потерял сознание, и тот приводил его в чувства. – Но я подробностей не знаю. Наш коллега раньше был врачом. Вроде при нем была какая-то история.

- Розенбаум что ли? – усмехается врач, снова измеряя Шасту давление.

- Нет, - Арс тоже усмехается. – У нас есть свой. И фамилия у него Позов.

- Никогда не слышал, - доктор снова берет у Шаста кровь из пальца и капает капельку на пластинку глюкометра. – Ну, уже лучше. Сейчас придет в себя, и поедем в больницу. Вы как, с нами?

- Да.

- Тогда во что-нибудь переоденьтесь.

Шаст слышит слова про больницу и про себя возмущается. Какая нахер больница?! У него вечером на Петровке первая техничка с Командами в том виде, в каком она должна будет выйти на ТВ! И вообще, с кем там Арс уже пиздит? Шаст пытается вдохнуть носом воздух, но у него не получается. В носу явно что-то мешает, и он подносит руку, чтобы убрать это что-то, но ему этого не дают сделать.

- Ну вот и прекрасно, - говорит незнакомец, и Шаст не очень понимает, к чему эти слова, и что вообще происходит.

- А он нас уже слышит, понимает? – спрашивает Арс.

- Наверняка.

Шаст чувствует, как ему приподнимают веко и светят фонариком в глаз.

- Да блядь, что за хуйня, - выругивается возмущенно, правда, его голос едва слышен.

- Ну, точно понимает, - врач убирает фонарик в карман. – Ну что, пациент, как самочувствие?

- Отличное, - Шаст приоткрывает глаза и смотрит на незнакомца.

Он видит сидящего на стуле рядом с кроватью мужчину в возрасте, одетого в униформу, и наконец-то вспоминает, что произошло. У него пошла носом кровь, он пытался ее остановить, потом пришел Арс и заебал звонками в дверь и на телефон, Шаст все-таки впустил его в квартиру, хотел ему въебать за мысли о суициде, а вот дальше полнейший провал памяти. То есть, Шаст понимает, что потерял сознание. Арс явно вызвал скорую, и теперь Шаста собираются везти в какую-то больницу. И Арс еще решает за него, что он точно поедет. Да с какого хрена?! У Шаста это не первая отключка, ему просто нужно время оклематься. И уж точно не Арсу решать, поедет он куда-то или нет!

- Хорошо, если отличное, - прерывает его мысленное возмущение врач. – Дойдете с нашей помощью до машины, или все-таки принести носилки?

- Я никуда не поеду, - заявляет Шаст уже более слышным и твердым голосом.

- На самом деле, это ваше право, - вздыхает доктор. – Но я бы на вашем месте поехал. Вам не мешает провести обследование.

- А я не поеду. Я же могу обследоваться попозже?

- Можете. Сейчас вашей жизни ничто не угрожает. Слабость еще будет некоторое время. Оклемаетесь, обязательно поешьте. И на десерт съешьте что-нибудь сладкое. Уверены, что не хотите поехать в больницу?

- Уверен.

- Тогда подпишите отказ от госпитализации, - врач подает ему бланк и ручку.

- Шаст, может, не надо? – подает голос Арс, до этого молчавший и не встревавший в их разговор. – Может, лучше в больницу?

- Может, я сам решу, что лучше? - отвечает тот, все-таки так и не сумев скрыть до конца свое раздражение. – Ты прекрасно знаешь, что сейчас мне не до больницы.

- Глупо, молодой человек, - врач забирает у него листок. – Но я не вправе настаивать. Приспичит, сами же побежите или опять нас вызовете.

- Ну, вот я сам и побегу, - Шаст пытается шмыгнуть носом, и когда у него не получается, раздраженно морщится. – Спасибо за помощь, но дальше я сам решу, что делать. У меня сегодня важный вечер, вот проведу его, а потом будет видно.

- Вам вечером лучше дома отдыхать. Ничего особенного не требуется, но сейчас лучше восстановиться пару дней.

- В любом случае я подумаю. Если решу, то до больницы доберусь сам. Еще раз спасибо.

Арс молчит и больше не вмешивается в разговор. Он понимает, что стена Шаста никуда не делась, да и с чего бы ей куда-то деваться? А перед чужим человеком выяснять отношения и показывать свое раздражение – не самая лучшая затея. Поэтому он дожидается, пока врач снова измерит давление Шасту, соберет свой чемоданчик и уйдет. Он провожает его, закрывает дверь и возвращается в комнату.

- Тебе тоже спасибо, и ты тоже можешь уходить, - говорит Шаст, не глядя на него и пытаясь достать из носа ватные тампоны.

- Никуда я не уйду, - Арс присаживается на кровать, берет влажную салфетку и протягивает руку к лицу Шаста, чтобы стереть с него уже засохшую кровь.

- Не трогай меня! - Шаст с силой отшвыривает его руку от себя. – И пиздуй уже отсюда!

И вот тут все напряжение, в котором Арс находился все это время, неожиданно даже для него самого выходит наружу. Он швыряет салфетку на пол, встает с кровати и смотрит на Шаста сверху взглядом, в котором тоже сейчас без труда читается раздражение и злость.

- Блядь, да никуда я не уйду! По крайней мере, до тех пор, пока тебе реально не станет лучше! Ты, блядь, если о себе не думаешь, то хоть о матери своей подумай, о бабушке! Если ты сдохнешь, как им-то дальше жить?! Я не говорю о себе, на меня тебе похуй! Но, блядь, как я буду смотреть на них, на людей, прекрасно зная, что съебался от тебя больного только потому, что ты меня послал нахуй?! – Арс переводит дыхание, потому что он реально сейчас задыхается от той злости, что кипит в нем. – Ты не хочешь меня больше видеть?! Хочешь избавиться от меня навсегда?! Шаст, я могу это устроить! Я могу принять предложение Игоря и уехать нахер отсюда! Потому что мне уже будет все равно где жить и чем заниматься! Ну давай похерим вообще все! И наши отношения, и то, чем мы занимаемся! Ни ты, ни я, ни ребята не пропадем! Подумаешь, убьем собственное детище! Да похуй! Зато не будем видеться! Ты этого хочешь, Шаст?! Ну давай, блядь, сделаем это! Потому что ты решил, что я виноват и точка! Тебе похер, что я сейчас чувствую и что буду чувствовать потом! Ну да, мне ж не привыкать жить в аду, потому что ты решил мне его устроить! В этот раз ты вообще превзошел сам себя! Даже сообщение не прислал! Просто вычеркнул из жизни и все! Если ты так хочешь, я сейчас позвоню Стасу, пусть решит, что с тобой делать, но одного я тебя не оставлю! Хоть сиделку тебе наймет или к себе заберет, похер! А потом уйду! Сделаю, как ты хочешь! – он на секунду замолкает и проглатывает подступивший к горлу комок. - Я уйду, Шаст, - продолжает уже более спокойно. - Но сначала все-таки скажу то, что хотел тебе сказать сразу, но ты отключил телефон. Я не знал, что он там будет. Моя вина и ошибка в том, что я не ушел, как только заметил его там. И в том, что в итоге просто общался с ним на дне рождения нашего общего знакомого. Это все, что было между нами. И ничего больше просто быть не могло, потому что у меня есть ты! Был… Я потерял свой телефон там, и это тоже моя вина и ошибка. Еще моя вина и ошибка в том, что я напился практически сразу, потому что отвык пить в таком количестве, и я даже не сразу сообразил, что он делает, когда он забрал у меня телефон и начал говорить с тобой. Ты уже все решил, Шаст, и я понимаю, что ты все это не хочешь слышать. Тебе это просто не нужно. Но мне нужно было это сказать тебе.

Шаст молчит, и по его виду совершенно непонятно, о чем он сейчас думает. И думает ли вообще, а не просто не хочет разговаривать. И Арс снова начинает злиться.

- Знаешь, - он отходит от кровати на пару шагов, - хер с тобой, Шаст. Думай обо мне все что хочешь. Сейчас уже реально похуй! Я не знаю, как буду жить дальше. Но ведь и ты сейчас не знаешь. Может, женишься на своей Ире и будешь жить с ней долго и счастливо. Но до этого все равно тебе будет хуево. И мне будет пиздец как хуево! Наверное, я миллион раз буду порываться приехать или хотя бы позвонить. Смени на всякий случай телефон и адрес. И вот когда тебе будет хуево, знай, что это ты захотел, чтобы было именно так! Это ты так решил! Это ты решил, что я конченный мудак и никак иначе! Если тебе стает легче, то этому мудаку сейчас пиздец как плохо, и он не представляет, что будет делать, когда выйдет за дверь этой квартиры! И он до последнего будет надеяться, что ты изменишь свое решение, - Арс берет свой телефон и собирается кому-то звонить.

- Что ты делаешь? - Шаст приподнимается на кровати, чтобы устроиться полусидя, но у него начинает кружиться голова, и он снова падает на подушку.

Арс порывается помочь ему, но останавливается, успевая убрать руку и так и не прикоснуться к нему.

- Я позвоню Сереже. Потому что только он в курсе, что я могу делать здесь в это время. Я не оставлю тебя одного. Ты можешь сколько угодно психовать, но я не уйду, пока с тобой кто-то не останется.

- Нахера кого-то будить сейчас? Ты на время смотрел?

- Матвиенко может и не спать.

- А может и спать, - Шаст все-таки вытаскивает из носа тампоны и делает неглубокий вздох, проверяя, не пойдет ли снова кровь.

Вроде все нормально, и он начинает дышать носом.

- Значит, я останусь тут хотя бы до утра, - Арс встречается с Шастом взглядом и вопросительно смотрит на него.

- Оставайся, - тот разрывает их зрительный контакт, закрывает глаза и замолкает.

Арс тоже молчит. Что ему еще говорить, когда он сказал уже очень много, а Шаст отгорожен от него все той же стеной.

- Скажи, - через какое-то время говорит Антон, - Арс, ну если все так, как ты говоришь, так какого хуя ты не послал его? Даже не попытался забрать у него телефон? Ты же тупо промолчал!

- Да твою ж мать! – Арс усаживается на край кровати и хлопает рукой по подушке, снова не прикасаясь к Шасту, но желая обратить на себя внимание. – Я же был почти вхлам! Может, это не было так уж заметно, но я конкретно тормозил! Я столько не пил уже сто лет! И я сам охуел от его действий! У меня было желание придушить его, когда я осознал, что и он, и я, получается, натворили! Но тебе же не интересно, что было потом! Ты же уверен, что я радостно пошел развлекаться с ним дальше! А я дальше названивал тебе всю ночь! Если ты посмотришь на мои вызовы тебе, то поймешь, что мне просто было некогда что-то делать, кроме этого! Я готов был вылететь ближайшим рейсом, но понимал, что уже не застану тебя в Москве! Я ж не знал, что ты не полетишь со всеми! Я хотел поговорить в Архангельске, но ты все сделал, чтобы это было невозможно! Шаст, - он очень осторожно касается пальцами его руки, - пожалуйста, поверь мне. Ты для меня слишком много значишь. Он – это мое прошлое, которое ни при каких обстоятельствах не станет настоящим.

- Блядь, Арс! Так какого ж хуя ты все время оказываешься с ним?! – почти орет Шаст. – Представь в подобных ситуациях меня с Ирой! Сначала я вру тебе, что я один дома, а потом ты случайно видишь меня с ней, и она тебе заявляет, что у нас там свои развлекухи, а ты нам мешаешь! Что ты бы думал?! Ты из-за меньшего считал меня пиздоболом и думал, что я тебе изменяю с Ирой! Ты регулярно возвращал меня к ней абсолютно по надуманным поводам! Даже сейчас с какого-то хуя! – он шмыгает носом, потому что ему кажется, что у него начинают течь сопли.

- Блядь! Блядь, Шаст! – Арс видит вытекающую из носа Шаста капельку крови, хватает салфетку и прикладывает к его лицу. – Шаст, не ори, ради бога. Опять течет, - он хватает телефон и нервно пытается разблокировать его.

Получается только с четвертой попытки.

- Ты кому звонить собрался? – Шаст берет его за руку и не дает набрать номер.

- В скорую!

- С ума сошел? – Антон забирает у него телефон.

- Да ну тебя нахер! Пусть везут в больницу! Там точно не дадут умереть! А тут хер знает, что еще случится. Отдай! – Арс пытается отобрать телефон у Шаста, но тот не отдает.

- Ничего не случится. Я нормально себя чувствую.

- Зато я нет. Если я тебя так раздражаю и довожу до такого состояния, то я лучше действительно уйду. Но сначала отдам тебя в руки профессиональных врачей. Чтобы точно знать, что с тобой ничего не случится.

- Никуда ты не уйдешь, - Шаст засовывает его телефон под подушку. – И никого вызывать не будешь. Сам справишься, - говорит, вытирая нос салфеткой, которая хоть и вся в крови, но только испачкана ей, а не пропитана насквозь.

Арс смотрит на него, пытаясь понять, что значат эти его слова. Что значит «никуда ты не уйдешь»? В данный момент? Или все таки… Очень хочется верить, что «или», но верить в это Арс просто боится, чтобы не пришлось слишком больно спускаться с небес на землю. И Шаст ничего не поясняет, да и вообще не говорит, он сосредоточен на комканье салфетки и прикладывании ее к носу разными сторонами, которые моментально окрашиваются в красный цвет.

Арса это молчание и эта неизвестность тяготит, и он решает попытаться понять настроение Шаста через действие. Он берет чистую салфетку, убирает руку Шаста от носа и сам аккуратно прикладывает салфетку сначала к одной ноздре, а потом к другой. Шаст не сопротивляется. Он закрывает глаза и опускает руки, предоставляя Арсу полную свободу действий. Тот делает нервный вдох и сам на несколько секунд прикрывает глаза.

- Нос чуть-чуть выше, - Шаст подвигает его руку так, чтобы салфетка касалась ноздри.

За эти несколько секунд рука Арса успела сместиться вниз.

- Извини, - он снова прижимает салфетку к одной ноздре, затем к другой.

- Похер, - Шаст неожиданно дергает его за руку, заваливает на себя и обнимает двумя руками. – Арс, никуда ты не уйдешь. И никуда ты не уедешь. И ничего мы не похерим. Может, твой Игорь именно этого добивается? Ему ведь есть что предложить тебе.

- Мне нахуй не нужны его предложения, - Арс прижимается к его шее губами. – И он мне не нужен, потому что он - не ты. И кто угодно и что угодно – не ты. Я хочу быть с тобой, Шаст, и для меня других не существует. Пойми уже это, наконец. Я никогда не врал ни по поводу своего отношения, ни своих чувств к тебе. Я понимаю, как все это выглядело твоими глазами. И я никак не смогу избавиться от прошлого, но ему нет и не будет места в настоящем. Ты – мое настоящее. И я не променяю тебя ни на какие предложения. Поверь мне, Шаст, - говорит тихо, но все равно у него срывается голос, и он замолкает.

Антон касается его лба губами, но тут же убирает голову и закрывает нос ладонью. Арс поднимает на него взгляд, видит залитую кровью руку, стаскивает с себя майку и прижимает ее к руке Шаста. Он хочет достать телефон из-под подушки, но Шаст останавливает его, садится на кровати и подается к нему.

- Не надо, - говорит, кладя голову ему на плечо. – Давай десять минут подождем. Она сейчас все равно не так сильно идет.

- Хорошо, - соглашается Арс не очень охотно. – Десять минут. Не больше, - он дотягивается до оставленного врачом скорой пузырька с перекисью водорода, смачивает ей два ватных диска, приподнимает голову Шаста со своего плеча и засовывает их ему в нос.

Шаст снова пристраивает голову на его плече, Арс все-таки берет телефон и засекает время. Ему не по себе, и у него есть огромное желание снова вызвать скорую и отправить Шаста в больницу, но он все же решает выждать время. И пока оно медленно движется вперед, он просто сидит и держит Антона в своих объятиях. Арс готов и хочет хоть что-то делать, а не сидеть на месте, но Шаст его не отпускает, поэтому он покоряется его желанию, при этом внимательно наблюдая за ним, и терпеливо ждет, когда пройдут десять минут. Все выяснения дальнейших отношений отхдодят на второй план.