Они вернулись домой и жизнь снова потекла своим чередом. Начался учебный год, а значит Майя вернулась в школу в качестве учителя второго класса. Лёша вернулся в свой офис, Юля и Майк вернулись на работу к Юлиному отцу в юридическую фирму.

Майя быстро научилась никак не выделять Олю, хотя теперь ей казалось, что она ей пренебрегает. Наблюдая за девочкой, ей все больше казались родными какие-то повадки: жесты, мимика, взгляд. Она стала напоминать Майе Алину, ее сестру и, получается, тетю Оли. Забавно наблюдать за ростом маленького человечка, когда это не просто ребёнок, а внезапно твой ребёнок!

Лёша спокойно реагировал на большинство воспоминаний. Как и предполагала Майя, возвращение памяти приносит скорее порядок в жизнь, чем смятение от новой информации. Ей до сих пор было интересно, что это за дополнительное воспоминание, которое обнаружилось в чистилище Леши. Почему историй шестнадцать? Но она надеялась, что он расскажет ей, когда вспомнит. Изредка она забава ему вопросы по типу: «А помнишь ты мне говорил про шарики? В каком контексте, не помнишь?» Но он обычно отвечал отрицательно.

Майя предполагала, что в независимости от выбора воспоминания, подсознание подает их в своем порядке, по мере сложности и серьезности. Именно поэтому воспоминание о Бермудах было последним.

Прошел ещё месяц, прежде чем Лешу снова вывело из равновесия очередное воспоминание. Он вне себя от недоумения он ждал у крыльца школы Майю, чтобы расспросить про поступление в институт. Отчасти, его удивляло, что проступали в один год, но выпустилась Майя на год позже. Но главное, он хотел спросить, как так получилось, что он забыл, как они переспали.

— Жаль, что мне нечего тебе на это ответить, — натянуто улыбнулась Майя.

— Вообще-то я пришёл по другому вопросу. Я наконец увидел шарики, которые тебя так интересовали. Посое этого я начал за тобой следить, как бы невзначай познакомился с Юлей…

— Серьезно? А почему просто не познакомился?

— Тебе же нельзя было пересекаться со мной… — он выжидающе взглянул Майе в глаза. — Потому что ты родила мне сестру.

Его тон, полувопросительный, полуутвердительный ввёл Майю в тупик.

Губы ее сжались, чтобы не проронить ни звука, а брови поднялись вверх. Ещё несколько секунд она смотрела в землю, а потом с трудом перевела взгляд на Лешу.

— Даже не думай сказать мне «потом поймёшь»…

— Я… — она мяла край рукова, пытаясь то ли сформулировать мысль, то ли оттянуть момент. — Как же это сложно… Как бы… Оля, как бы, наша дочь…

Лёша остановился на месте и тряхнул головой.

— Чего? С ума сошла?

— Я не хотела, чтобы ты узнал об этом так, честное слово…

— Она моя сестра!

— Не совсем… — скривившись сказала Майя.

— Откуда ты это знаешь?

— Я помню…

— Что?

— М-м… Всё. Как узнала, блеванув на клумбу, как узнала, что это девочка, как подписывала контракт, как рожала ее!

— А где был все это время я?!

— Учился, — Майя пожала плечами. — Первый курс, универ, все такое…

— Серьезно?

— Я хотела бы, чтобы это была шутка.

— Это была бы ужасная шутка! — Лёша прижал ладонь ко лбу и на секунду прикрыл глаза. — Стой, какой к черту контракт?

— Что Оля теперь твоих родителей. Что я не имею с ней ничего общего, и они единственные ее родители.

— Дурдом… И как теперь с этим жить?

— Нормально. Видишь, я же живу.

— И тебе нормально видеть ее каждый день?

— Ну да. Я рада, что она счастлива. Мыс тобой выучились, Оля получила хорошую семью, Ира получила ребенка, все счастливы!

— Как ты могла столько время жить, зная отёк существовании?

— Так я и не знала! Я вспомнила месяц назад!

Воцарилась тишина, которая сохранилась вплоть до дома Майи.

— Я, наверное, пойду, — сказал машинально Лёша заранее подготовленную фразу. — Мне надо подумать…

— Хорошо, — Майя пыталась найти хоть каплю нежности в глазах Леши, но там было лишь смятение.

Он легко поцеловал ее в губы и пошёл прочь, к она, посмотрев ему вслед ещё с полминуты, вздохнула и поднялась к себе. Кинула вещи в прихожей, наскоро приготовила еды и завалилась на кровать смотреть сериал.

Почти ночью в дверь постучали. В глазок Майя увидела Юлю, гладящую Пена. Она пришла вытащить ее погулять. Пен весело напрыгнул на Майю, так что та еле осталась на ногах.

Девушка с тоской взглянула на остатки вкусняшек и начала одеваться.

Гуляя, как в старые добрые времена, они болтали ни о чем, перемывали косточки бывшим одноклассникам, которые стали кто «богатым и успешным», кто «женой богатого и успешного», кто растолстел, кто подкачался, кто уехал в остался, а кто уехал в города побольше. Майя пожаловалась на детей в школе, которые уже во втором классе перестали делать домашние работы, в Юля внезапно рассказала про некоего странного парня с работы, которые начал ее домогаться.

— А что на это говорит Майк?

— Откуда ты знаешь, как его зовут?

— Кого?

— Этого козла, который ко мне пристает.

— Стоп, что? — Майя остановилась и положила руку Юле на плечо. — К тебе пристает Майк? — девушка кивнула. Страх кольнул сердце Майи. — Значит так, повторяй все, что я сейчас скажу, хорошо?

— Хорошо.

— Закон.

— Закон.

— Бермуды?

— Бермуды?

— Закон Бермуд?

Тишина.

— Юля? — вновь спросила Майя.

— Что? Я Юля.

— Закон Бермуд!

Тишина.

— Твою ж…

— Не ругайся, — остановила ее подруга.

— Мне нужна минута…

Майя отошла на три метра и достала телефон. Ситуация критическая, а вариантов не много. Она решительно набрала психолога.

Нервно теребя край футболки в ожидании голоса, она прокручивала в голове варианты действий. Может быть, он сможет встретиться прямо сейчас? А может завтра? А если он вообще не захочет помогать? Такой расклад пугал Майю больше всего. Наконец она услышала Виктора Петровича.

— Здравствуй, Майя.

— Здравствуйте. К вам можно приехать сейчас?

— Что-то случилось?

— Да!

— Я ещё в основном офисе. Хочешь сюда?

— А Вы сможете провести сеанс там?

— Кому?

— Юле.

— А, твоя подруга. Могу приехать в институт. Это действительно так срочно? Даже не может ждать до завтра?

Майя задумалась. Могло ли это ждать до завтра? Да. Надо ли это оставлять до завтра?

— Боюсь, что нет, — ответила Майя.

— Ну смотри… Я буду в институте через час. Подходит?

— Да! Спасибо! Мы приедем!

Майя скинула вызов и повернулась к Юле. Та отошла ещё на пару метров, чтобы Пен мог поиграть с проходящей мимо собакой.

— Нас через час ждут в институте, — объявила Майя.

— С чего вдруг?

— Я договорилась. Хочу познакомить тебя с одним человеком, — уклончиво ответила девушка, беря подругу под руку. — Пойдём, как раз успеем завести Пена домой и доехать.

Через час, как и рассчитала Майя, они были у проходной института. Девушка оглядывалась по сторонам в ожидании психолога. Через минуту подъехал Виктор Петрович и проводил их в корпус. Юля с интересом осматривала все вокруг — информационные стенды, роспись на стенах, таблички на кабинетах.

— В этом корпусе я никогда не была.

— Ты училась здесь же? — поинтересовался Виктор Петрович.

— Да, на факультете юриспруденции.

— Работаешь в своей сфере?

— Конечно!

— Адвокат?

— В том числе. Но больше как сопровождение бизнеса.

— Интересно… — он взглянул на Майю. — Так почему вы пришли?

— У меня есть ощущение, что я знаю, как работает система. И я готова попробовать сломать ее на Юле.

— Готова пожертвовать подругу во имя науки? — Майя сжала губы.

— Куда меня собираются жертвовать? — не поняла Юля.

— Она Обнулилась. И это проблема, которую можно попробовать решить быстро.

— Как?

— Помните, я вам писала почти месяц назад?

— Да, конечно. Что-то про проснуться при чужом человеке.

— В прошлый раз я забрала к себе два воспоминания, а не одно, как говорила, — призналась она. Виктор Петрович посмотрел на неё укоризненно, но ничего не сказал.

Они дошли до комнаты, оставили Юлю осматриваться и прошли в соседний кабинет поговорить.

Майя вкратце рассказала о встречи с Юрием. Объяснила, почему она считает это важным и предположила, что если удалить это воспоминание, что-то изменится.

Взгляд Виктора Петровича оставался непроницаемым.

— Интересно… Очень… Как ты хочешь его уничтожить?

— Не знаю… Можно сжечь, как у меня, удалить файл, если у Леши. Мы же не знаем, что будет у Юли.

— Но сначала надо его просмотреть, — решил он и вошёл в основное помещение.

Майя последовала за ним.

— Итак, Юлия. Мы так и не познакомились, меня зовут Лавров Виктор Петрович. Я бы предложил сразу перейти на «ты», так проще. В краток расскажу, что сейчас будет происходить: я погружу тебя в транс, чтобы ты смогла найти и вспомнить то, что забыла. Весь сеанс будет сниматься на видео, — он показал на камеру в углу, — и я дам тебе запись. Перед началом тебе надо подписать бумаги о том, что ты разрешаешь обработать потом эти данные, а я подпишу, что в курсе о конфиденциальности всего, что мы сегодня раскопаем.

Юля внимательно прочитала предложенные ей документы.

— Как вы собираетесь обрабатывать полученную информацию? — спросила она, дойдя до этого пункта.

— Во-первых, это мои в прямом смысле рабочие часы. Я практикующий психолог и разумеется занимаюсь научной деятельностью. Любой случай, в том числе твой, может использоваться как пример в статье или монографии. Опять же, без разглашениях твоих личных данных.

— Хорошо… — Юля сжала губы. К этому моменту она прочитала документы до конца. Взяла ручку, лежащую на столе и расписалась. Виктор Петрович повторил.

— Один экземпляр твой, — он протянул лист бумаги.

— Спасибо, — она улыбнулась и убрала Документ в сумку.

— Расслабься и закрой глаза, — Юля последовала указаниям. — Сконцентрируйся на моем голосе. Твои мысли несут тебя вперед, ты слышишь, что я далеко-далеко. Вокруг тебя пустота и чернота. Иди на мой голос. Иди и не останавливайся. Ты видишь выход там, откуда идёт мой голос. Массивная дверь распахнута и ты проходишь туда. Идёшь по темному коридору в поисках открытого кабинета. Ты знаешь, где ты?

— Да, — четко сказала Юля.

— Где?

— В универе, где я училась в магистратуре.

— Ты нашла какую-нибудь открытую дверь?

— Да, в архив.

— Что это?

— Ну тут вся информация о студентах: личные дела, курсовые, дипломные или ещё гора всего, что положено хранить.

Виктор Петрович с ухмылкой взглянул на Майю. Та сидела затаив дыхание.

— Ты можешь разобрать, как там все хранится?

— А… Сложно, я не понимаю, что это. Это не личные дела и не курсовые. Просто куча папок, в которых документы.

— Как они называются?

— Ну… Абитуриент, Абонемент в спортзал, Авария на велике, Август перед первым курсом, Автобиография Франклина, Автошкола, Акварельные курсы… Видимо в алфавитном порядке… Мама, Мамин любимый магазин, Магнитофон, Магнолии в Манголии, — она хихикнула, — Майор, Макулатура в пятом классе, Малина у тети Кати на даче… Неестественный сгиб, Нежелательное знакомство в парке, Нежный Майк, Независимая поездка в Питер, Незаменимый сотрудник, Незаслуженная двойка, Незатейливый узор на ногтях, Незнакомец или сон, Неизбежный конец детства, Неизменные привычки папы, Неискренний разговор с мамой…

— Я думаю, достаточно, — прервал ее Виктор Петрович.

— Я поняла что это! Это же моя жизнь! Это что, в каждой папке какая-то история?

— Да, Юля.

— Вау! А ведь о многих из них я не вспоминала годами!

— Мы здесь, чтобы ты вспомнила… Возьми папку про… Про незнакомца в ночи. Ты помнишь про него что-нибудь?

— Я проснулась, а на меня, прямо в глаза, смотрел парень какой-то. Я была маленькая, поэтому остолбенела от страха. Через пару секунд его уже не было и я со временем решила, что это был сон.

— Открой эту папку. Что в ней?

— Стопка бумаги и несколько фото. Откуда вообще взяться фотографиям?

— Это кадры того, что ты видела.

— Ой! Они живые!

Юля замолчала.

— Провалилась, — шепнул Виктор Петрович. Майя пожала плечами.

— Интересно, я не помнила этого, — сказала Юля через десять секунд.

— Теперь тебе надо уничтожить эту папку. Может быть там есть шредер?

— Есть!

— Уничтожь.

Ещё пару секунд Юля молчала.

— Готово.

Виктор Петрович взглянул на Майю. Она губами показала «Бермуды» и вопросительно подняла брови. Мужчина прищурился и покачал головой. Он написал в блокноте что-то и показал Майе.

«Как зовут парня, которого она забыла?»

Майя взяла ручку и написала ответ.

«Майк»

Виктор Петров кивнул.

— Ты вроде говорила, есть что-то про Майка на полках?

— Да. Нежный Майк

— Открывай.

— Ой, это же Майк с работы! Козел!

Виктор Петрович вопросительно взглянул на Майю. На отрицательно покачала головой.

Через несколько секунд Юля скривилась, будто сейчас заплачет.

— Какого черта?! — выкрикнула она.

— Успокойся! — внезапно властный голос Виктора Петровича привёл ее в состояние равновесия. — Слушай меня. Тебе надо найти ещё одну папку!

Майя не выдержала и метнулась к нему.

— Вы уверены? Два воспоминания за день?

Он кивнул.

— Что мне найти?

— Папку про Бермуды.

Юля нахмурилась.

— Зачем?

— Чтобы вспомнить.

— Но я знаю и помню, что это!

— Уверена?

— Проект Бермуды. Созданный после полного уничто…

— Ладно, я понял… — в его голосе промелькнула растерянность. Тогда слушай внимательно меня. Выйди из архива и иди туда, откуда пришла. Скажи как придёшь.

— Пришла.

— Сядь на пол и закрой глаза. Когда я досчитаю до пяти, ты проснёшься и будешь помнить все, что пережила. Раз. Два. Три. Четыре. Пять!

Юля открыла глаза. Она взглянула сначала на Виктора Петровича, потом остановила взгляд на Майе.

— Я… Я должна была что-то вспомнить?

— Кто такой Майк? — спросила Майя.

— Мой парень… О нет! — она перебила сама себя. — Я что, обнулилась?

— Неверное теперь тебя нельзя назвать обнуленной, — задумчиво сказала Виктор Петрович. — Ты сказала, что ты помнишь, что такое Бермуды?

— Мировой закон, да. До тридцати ни-ни. Кто меня обнулил? Я не помню! А Майк не обнулился! Бедный, он наверное совершенно не понимает, что произошло! Я же в прямом смысле вечером разговаривала с ним как обычно, а на следующее утро влепила ему пощёчину, когда он пытался меня обнять!

— У нас получилось, — искренне рассмеялась Майя.

— Это стоило того, чтобы приехать к полуночи, признаю, — довольный психолог откинулся на спинку кресла. — Что теперь планируешь делать?

— Желательно, не палиться больше…

— О-о-о, добро пожаловать в мой мир! Строить из себя Обнуленную — то ещё веселье!

— Думаешь, надо? Я ведь была ей всего пару дней. Думаешь, кто-то заметил?

— Например, твой отец?

— Ты права…

— Я предлагаю на этом разойтись… — Виктор Петрович начал собираться.

— Ой, уже второй час… — ужаснулась Майя.

Они вместе вышли из института и мужчина тут же откланялся и пошёл в сторону парковки.

— Это странное ощущение, будто пазлинка идеально заняла своё место в картине…

Они шли в молчании, как вдруг Юля остановилась.

— Как я объясню Майку мое поведение?

— Хочешь, я ему позвоню?

— Не надо, я сама с ним поговорю…

Дошли до развилки, где им надо было разойтись и остановились.

— А сколько я была обнуленной?

— Это ты мне скажи… Когда Майк внезапно начал поткатывать к тебе?

— Два дня как…

— Значит минимум два дня. Кстати можешь посмотреть через телефон, когда у тебя очистилась история звонков.

— Ты гений! — воскликнула Юля и полезла за телефоном. На несколько секунд она зависла, смотря в экран. — Неделю! Ничего себе! — Майя пожала плечами. — Странно, почему Майк не обнулился?

— Может не него работает фраза только на его родном языке?

— Логично… Ладно, пока, — она обняла подругу.

— Пока, — улыбнулась Майя.

Они разошлись каждый в своём направлении.

В течение следующего дня Майя не получала от Юли восклицаний о Майке, поэтому решила, что все хорошо. Зато она наконец получила целый список вопросов и негодований от Леши по вопросу Бермуд. Его претензии и непонимания мало отличались от тех, которые посетили тогда Майю, однако его взгляд на историю был совсем другим.

— У чувствовал эту покорность и неизбежность… — взбудораженно говорил он по телефону. — Как будто не было способа скрываться, пытаться обойти… А главное, не было смысла. Я понимаю, что любить тебя, хотеть быть с тобой — это само по себе преступление, и единственное, что меня беспокоило — это твоя реакция на происходящее. Как будто тебя пытаются накормить кашей в детском садике. Мол, да чего ты вертишься, все равно же съешь ее… А ты все кричишь, плачешь, жалуешься на систему, на воспитателей, на родителей, которые отдали тебя в этот садик. Я понимал тебя в нежелании есть кашу, но куда деться, если некуда?

— То есть тебя устроило, что мы могли больше не встретиться?

— Наверное, я верил, что мы встретимся… Как видишь, я оказался прав. И не единожды.

— Чтобы ты знал, если кто-то узнает о том, что мы встретились, ты снова все забудешь.

— С чего вдруг?

— До тридцати мы встретиться не должны.

— Что ж, это печально… — он замялся.

— Только печально?

— Я понимаю, что это плохо для нас, но… Может это не так плохо в принципе? Я точно помню это ощущение, что это не просто так, не прихоть чья-то, а что-то глобально важное и непоколебимое.

— И теперь считаешь, что так оно и должно быть?

— Не знаю. Наверное, да?

— Понятно…

Майя с одной стороны немного расстроилась из-за этого разговора. Ее не покидала мысль, что все произошедшее не должно существовать, что люди не должны жить по таким ужасным и бесчеловечным законам. А с другой стороны она чувствовала, что борется с ветряными мельницами. Как она могла противостоять системе, которая существует столетиями? Это то же самое, что попытаться свергнуть британскую монархию, то есть бесполезно.

Должно же было быть что-то, из-за чего весь мир дружно и без войн принял этот закон?

Майя вспомнила слова Юли об «опыте поколений» и своё уже забытое намерение покопаться в архивах.

— Лёш, что ты думаешь о законе Бермуд?

— Я не знаю, что это такое, но это довольно часто звучало в том воспоминании…

— Нам надо снова посетить Виктора Петровича.

— Хорошо, — согласился Лёша.