— Итак, — спокойный голос Виктора Петровича, завершал очередной сеанс гипноза, — когда я досчитаю до пяти, ты проснёшься, Алексей. Один. Два. Три. Четыре. Пять!

Лёша открыл глаза не сразу. Сначала немного сщурившись, он сфокусировал взгляд на Майе, потом перевёл на Катерину, и наконец остановился на Викторе Петровича.

— Ты помнишь, что такое Бермуды? — аккуратно спросил психолог.

— Разумеется, — кивнул Лёша, полностью придя в себя.

Катерина, наблюдавшая за таким чудесным явлением впервые, никак не могла поверить.

— То есть… Теперь в обход всем воспоминаниям, можно возвращаться осознанную систему через никак не связанное с этим воспоминание? — наконец сформулировала она.

— Необъяснимо, но точно так.

— И это уже второй испытуемый?

— Именно! — с долей восторга сказал Виктор Петрович.

— Но как?

— Я бы предложил посвятить этому твою диссертацию, — усмехнулся он.

Огонёк энтузиазма зажегся в глазах Катерины.

— Леш, ты как? — спросила его Майя.

— Нормально… Хотя немного странно видеть тебя… Теперь то я знаю, что этого не должно быть.

— Как будто от этого что-то изменилось, — прокомментировал Виктор Петрович.

— Да, в принципе, ничего, — согласился Лёша.

Когда обсуждения были закончены, Майя и Лёша собрались домой. Погруженный в свои мысли, парень шёл, смотря под ноги, и молчал.

— У тебя нет ощущения неправильности всей этой ситуации? — наконец спросил он.

— Какой ситуации?

— Мы знаем то, что не должны знать. Мы обошли систему настолько, что она буквально сломана внутри нас и больше не работает. Мы не должны быть вместе ещё три года — это наше право и глупо было бы этим не воспользоваться…

— Ты считаешь, что вместе мы не сможем развиваться?

— Мне кажется, что рождение Оли сломало бы нам обоим жизни. И я благодарен системе и закону за то, что этого не произошло.

— Не могу не согласиться…

— Я начал лучше учиться после Обнуления, хорошо закончил институт, нашел отличную работу и…

— И тебе кажется, что я бы тебя тормозила… — закончила Майя за него.

— Не исключаю этого, — он сжал губы. Поняв, что это было резко, он обнял Майю и прижал ее к себе. — Но я все равно сейчас выбираю тебя…

— Когда ты уже всего добился и мне не в чем тебе помешать. — Майя исподлобья взглянула на него и добавила, — вот спасибо!

— Не злись. Мне надо просто переосмыслить некоторые моменты моей жизни. Идём, я провожу тебя до дома?

— Не стоит. Не надо лишний раз ходить вместе, вдруг кто увидит. Виктор Петрович до конца не уверен, что ты не способен Обнуляться. Отпусти меня?

Лёша выпустил девушку из объятий, но не отпустил руку.

— Хорошо, как скажешь, — он поцеловал ее. — Давай хотя бы вон до того угла тебя провожу, — он указал кивком головы на угол дома. Майя кивнула, позволяя себя проводить ещё чуть-чуть.

На следующий день ее ждало два важных события.

Первое, менее ожидаемое, но искренне желаемое — сообщение от Леши.

Привет) Я полночи думал о всем, что узнал. И да, я пишу тебе сразу одно большое длинное «письмо», чтобы ты меня не перебивала!

Ну так вот. Я думал о том, что неисторично сказал про «сейчас», типа я сейчас выбираю тебя… Но вся суть в том, что в первый раз я тоже выбрал тебя. Я помню, что сам произнёс этот чертов код, чтобы обнулить тебя, но поверь, я не хотел этого. Я же ведь даже исковеркал фразу, чтобы она по возможности не подействовала на тебя! помнишь это? Я сказал, что-то типа «Бемуды напонилися жизью». Хотя какое значение это имеет сейчас?

Одно единственное, я выбираю тебя сейчас, тогда и буду выбирать всегда!

Вероятно, это звучит сентиментально и может даже глупо, но я счастлив, что Оля существует, что Виктор Петрович вернул мне память и что заговорил с тобой тогда а парке…

Мне лишь остаётся надеяться, что ты считаешь также

Спасибо что выслушала (хоть у тебя и не было выхода)

Спокойной ночи, теперь я могу спокойно уснуть))

Майя читала это утром с неисчещающей улыбкой.

Солнечный выходной Майя решила потратить на второе важное событие — поход в библиотеку с полной уверенностью поднять старые материалы и Юлей в придачу. Им помогло удостоверение адвоката, чтобы их пустили в архив и дали полную свободу действий. По запросу автоматический указатель выдал им целый сектор, посвящённый истории Бермуд.

Сама Юля отказывала что-либо говорить по поводу этого, так как считала, что Майя все равно ей не поверит.

Набрав десяток-другой старых книг, журналов, а главное, видеокассе, они заняли одну из свободных читальных комнат, оборудованных проигрывателем. Первая же вставленная кассета оказалась тем самым роликом, который показывали им в школе в первый день. Дата выпуска ролика удивила даже Юлю — там красовалась дата столетней давности.

— Не зря мне показалось, что так уже никто не говорит, как говорил он… — сказала Юля. Подруга пожала плечами.

Решив найти самое старое видео из представленных, они наконец отыскали видео, которому, судя по записи в справочнике, было почти четыреста лет. Переглянувшись с Юлей, без лишних слов, Майя вставила кассету в проигрыватель.

На экране плазмы появился уставший человек с белом халате. Это был мужчина, лет 40-45, с нетронутыми сединой светлыми волосами, но измученным взглядом. Его глаза без признаков заинтересованности смотрели в экран монитора, пальцы печатали что-то на клавиатуре. Он п

— Ну, кажется, заработало наконец, — его безэмоциональный голос звучал несколько скрипуче. Он хмыкнул и посмотрел в камеру безжизненными, но добрыми глазами. — Меня зовут Румянцев Андрей, я антрополог, кандидат социологических наук, но это уже не имеет никакого значения. Сегодня, в течение всего одного месяца наша жизнь на этой планете изменится, так как один из мировых лидеров науки, прогресса и производства — Бермудский острова — вымрет. Пятьдесят лет назад цивилизация заметила это забытое место, лучшие ума нашли пристанище в этом тёплом тропическом климате, не слишком далеко от шумной Америки, под крылом Великобритании и в уютных бунгало. Всего за двадцать лет население Бермудских островов выросло с 70 до 500 тысяч человек. С этого момента судьба этого места была предрешена. И сейчас, я говорю вам со всей ответственностью, дни Бермуд сочтены. Я понимаю, что меня никто не послушает, но… Я сделал все, что мог. Я выкладываю это видео в сеть с одним единственным мотивом — чтобы меня услышали и задумались.

Запись на секунду прервалась, и тут же тот же учёный появился вновь. Глаза его покраснели от плохого сна, волосы взъерошены, губы сжаты.

— Прошло пятнадцать дней, — он расстроенно смотрел на экран монитора. Голубой свет играл в его глазах, когда он листал что-то. — Местные экологи засвидетельствовали полную гибель всего живого на Бермудских островах. Ни животных, ни растений, ни водных, ни наземных, только огромное количество людей, заполонивших это несчастное место. Мировое сообщество наконец осознало, какой вред приносит природе. А знаете, что оно не осознало? Что людей слишком много! — учёный взглянул в камеру. — Если каких-то сто лет назад плотность населения в среднем в мире составляла 50 человек, на квадратный километр, и это с учетом пустынь, лесов и Антарктиды, то сейчас 150! Колонии в Антарктиде перевалили за миллиард! Человечество считает, что все под контролем, но… Оно давно потеряло контроль над происходящим, — он потёр глаза. — Нам надо сделать шаг назад, нет, тысячу шагов назад, чтобы восстановить баланс. Меня все ещё никто не слушает. Я не знаю, что ждёт следующее поколение… Не знаю…

На экране с белым шумом девушки увидели своё отражение. Юля остановила запись.

— В смысле? — Майя перевела взгляд на подругу. Та пожала плечами. — Бермудский острова вымерли? Но ведь сейчас…

— Нам рассказывают о нем, как о памятнике природы? Да. Его оживили за последние триста пятьдесят лет.

— Поэтому Бермуды?..

— Дали своё название закону, — закончила Юля фразу за неё.

— Откуда ты все это знаешь? Тоже проходили в школе?

— Разумеется, нет. Я активно интересовалась этой историей и раскопала все сама. В школе никогда не говорили о масштабах этого происшествия, закончили лишь на том, что «Бермуды стали непригодны для жизни». Тут должно быть ещё одно видео того же ученого.

Она запустила запись дальше, но ничего не произошло. Юля покопалась в других кассетах и нашла нужную. На экране тут же появился вновь тот же мужчина, Андрей Румянцев. На этот раз его голову все же поразила седина, но выглядел по-бодрее и был чем-то крайне воодушевлен.

— Это первое видео за десять лет, которое наконец я снимаю не для блога, а для себя. Во-первых, потому что планета и человечество если ещё не спасены в полной мере, то точно хотя бы имеют шанс на спасение. И шанс немаленький! Во-вторых, тема моего монолога не для всех ушей. По большому счету его вообще никто не должен слышать, но мне надо выговориться, иначе я наделаю глупостей!

Учёный протер появившиеся за эти десять лет очки и по-доброму и открыто улыбнулся. Он смотрел прямо в камеру, не отрываясь, что внушало некоторое смущение Майе.

— Примерно три года назад ко мне пришла женщина, назвавшаяся Аннеттой, и сказала о появлении международной организации под пафосным названием «Голос живых», которая решительно настроена ненасильственным способом бороться с огромным населением на планете. Они обратились ко мне, как к социологу и антропологу, чтобы я помог им найти решение этой задачи. Таким образом, на три года, я оказался втянут в моделирование социума, проверку тех или иных гипнотиз и даже в проведения экспериментов над отдельными группами населения. Сейчас этот проект, Проект «Бермуды», как называют его «Голос живых», готов перейти из стадии подготовки к стадии реализации. Проанализировав вполне доступные демографические данные, мы пришли к выводу, что 80% всех рождённых детей, появились на свет, когда одному из родителей меньше тридцати лет. Что мы из этого имеем? Ранние беременности, погубленные жизни родителей, дети, которые воспитываются другими детьми, по случайности ставшими родителями… Быстро стало ясно, что регулировать надо именно это направление. Физическое насилие никогда не рассматривалось, как вариант решения проблемы, поэтому мы решили использовать психическую составляющую человека. Начались эксперименты над подсознанием человека, подопытными были сами члены «Голоса живых». Разработали систему, которая позволяла после «настройки человека», хоть это и звучит ужасно, отпускать его в самостоятельную жизнь. А главное, человек не чувствовал вмешательства в свою жизнь! Под предлогом урока истории, дети начали настраиваться на систему Бермуд. За просмотром рекламы, мы внедряли новые ценности. Со временем, стало понятно, что система работает без поддержки почти идеально — пять человек из десяти тысяч не были способны воспринять настройку, пять сотых процента. Все остальные идеально восприняли и усвоили систему. Разумеется, перед тем, как выпустить систему в массы, ещё на этапе разработки, нам необходимо было построить систему законов. Так родился закон Бермуд, заставляющий Обнулять, то есть стирать память всем, кто не подчиняется системе и на кого она не действует. Правительства абсолютно каждой страны разделило и приняло нашу систему. Когда вставал вопрос о мерах ограничения, в ход пошли моделирование. Оно показало, что тот самый возраст — тридцать лет — оптимален для построения не только семьи, но и в принципе отношений. В процессе вода системы, кроме уменьшения рождаемости вывелись и другие плюсы. Увеличение заинтересованности человека в карьере, повышение общего уровня образованности. Карьера является важным, но все-таки не остаётся единственным смыслом жизни. Если спустя двенадцать лет, с восемнадцати до тридцати, личности комфортно одному, он может оставаться свободным. Если же взрослый состоявшийся человек заводит семью осознанно, его психическое состояние более устойчивое, чем в юности, личность полностью сформирована, отношения адекватны и взвешенны.

Румянцев замолчал, переводя дыхание, а Майя растерянно посмотрела на Юлю, лицо которой было спокойно и умиротворенно.

— Двенадцать с половиной миллионов человек, о которых я говорил раньше, те самые пять из десяти тысяч, только они могут разрушить систему. Их невосприимчивость может выражаться разными способами: они вспоминают прошлое, по каким-то необъяснимым причинам встречают тех, в кого влюблялись раньше, на разных уровнях их неуправляемость может характеризоваться, от ощущений дежавю, до осознанных путешествий по бессознательному миру. К счастью, не нашему поколению решать, что с ними делать… Единственное, на чем настаиваю и я, и «Голос живых» — на безнасильственном решении этой проблемы. Я надеюсь на будущее поколение, что оно выживет и вернётся в баланс. Я напоминаю, что видео никогда не выйдете свет. И по совпадению, это последнее видео, которое я запишу в своей жизни. Планета и человеческая раса спасена, я могу уходить спокойно. Меня зовут Андрей Румянцев. Всем пока!

Запись прервалась, белый шум сменился черным экраном, пленка закончилась.

— То есть я — просто не восприимчива к системе? — прищурилась Майя. Юля кивнула. — И Лёша?

— Лёша, как я понимаю, намного сильнее невосприимчив, чем ты. Ты снилась ему, а у тебя, если я правильно знаю, лишь появлялось чувство дежавю.

Майя вспомнила, как самостоятельно и вполне осознанно вышла из актового зала, смогла вырваться из лап подсознания и вышла из транса, чем напугала Виктора Петровича. Однако, она решила не говорить об этом Юле, чтобы не добавлять поводов для подозрений.

— Как мы можем разрушить систему?

— Вообще-то, ты уже это делаешь! Вернув мне память, ты в прямом смысле сломала программу, заложенную в меня! Именно об этом говорил профессор Румянцев в этом видео!

Эмоциональность Юли била через край, так что Майя не смогла остаться холодна к этому.

— И что мне теперь делать? — воскликнула она. — Предлагаешь застрелиться?

— Нет, — Юля моментально стала темнее тучи. — Я… Нет. Я лишь хочу предложить тебе подождать 3 года. Ты будешь свободна и вы с Лешей будете счастливы. Ты сломала систему во мне, но я все равно верю, что Бермуды — это ответственность каждого. Если никто не имеет на это право — значит никто.

— Как же тогда закон позволил родить мне ребёнка? — чуть ядовито сказала Майя.

— Дети не отвечают за своих отцов. А вот родители несут ответственность за своих детей. Поэтому Ваши родители решили так.

Майя закрыла лицо руками, стараясь осознать всю информацию. Бермуды это не просто слово — это погибшие острова, которые были полностью опустошены из-за людей. «Двадцать пять миллиардов живущих. Да сейчас население Земли около четырёх миллиардов! Как они жили?» Ответ логично прозвучал в голове. «Тяжело». Ресурсов было больше, но они так стремительно заканчивались… Почему экологи ничего не делали? Почему позволили этому случиться? Неужели они не видели этого?

— Ты хочешь ещё что-то мне показать? — апатично спросила Майя. Взгляд Юли метнулся по горе литературы и фильмов. Наконец Юля отрицательно покачала головой. — Тогда я, пожалуй, домой…

— Хочешь поговорить?

— Неа… Но от компании не откажусь. Пойдём, вернём все по местам.

Уже на улице Майя вдруг вспомнила.

— Голос живых. Кто это?

— Это все ещё международная организация, но уже не тайная. Именно они выполняют роль настройщиков, оно читают лекции в школах, работают психологами, занимаются с совсем маленькими детьми…

— Это они пугают детей?

— Да. Видимо, это необходимо, — пожала Юля плечами.

— Андрей Румянцев… Андрей Васильевич Румянцев! Он представился доцентом, но ты назвала его профессором, и это именно тот самый Румянцев, имени которого наш институт?

— Точно так.

— Я как-то искала информацию о нем… Странный тип. Вроде простой социолог, увлекающиеся антропологией и тут «бах», и он уже мировое достояние. Потом снова пропал на десять лет и потом он уже профессор, декан факультет социологии и психологии и до конца жизни он пишет тонны книг и статей на самые разнообразные темы.

— Тебе стоит перечитать его биографию… Он никуда не исчезал, и всегда был популярен, но занимался восстановлением Бермуд. Ну и системой, но это не афишировал.

— Он верил в то, что делал… — отметила Майя.

Минуту они шли в тишине, и тут Юля решительно заговорила:

— На самом деле есть ещё одни протокол. Я не решилась тебе показать его, но сейчас поняла, что зря, ты должна это знать! Он важен и он может изменить твою жизнь, — выпалила она на одном дыхании.

Майя с прищуром посмотрела на подругу.

— Слушаю тебя…

— Есть следующий этап для невосприимчивых, после Обнуления. Освобождение. Это процесс вывода человека из системы, путём переселения его на историческую родину закона.

— Можно простыми словами?

— Бермудские острова! Это единственное место на земле, где тот самый закон Бермуд не действует.

— Хочешь сказать, там живут люди, которые не согласны?

Юля кивнула.

— На самом деле, с оглядкой на это место, был сформулирован код.

— Бермуды на…

— Не продолжай! — Юля в панике закрыла ей рот. — Я не хочу рисковать.

Майя поджала губы.

— То есть, когда в коде говорится про… — она замолчала, пытаясь подобрать слова, — появление живых существ, имеется в виду возрождение Бермудских островов?

— Мне кажется это одновременно предостережение, типа, «Не забывай, к чему это может привести» и угроза «Если не будешь подчиняться, попадёшь туда». Но это исключительно мое мнение!

Тем временем они дошли до дома Майи.

— Если верить статистике Румянцева, в данный момент примерно два миллиона человек Обнулены. Как Бермудские острова могут выдержать такое количество людей? Мы все поняли, что бывает от перенаселения.

— Ну во-первых, никто не обязан жить там всю жизнь. Это легальная альтернатива, но ты в любом момент можешь вернуться. Поэтому многие переселяются, пока им не исполнится тридцать. Ты не согласен с системой, ты уезжаешь, чтобы не быть ее частью, а когда закон перестаёт затрагивать тебя — возвращаешься. А во-вторых, хоть Бермуды и были райским местом, теперь, когда природа восстановилась, там сложно жить, практически в отшельнических условиях, без благ цивилизации, без современных технологий. Человек может передумать, может устать от каменного века, и решить, что блага остального мира дороже, чем его убеждения.

— Бермуды просто ломают людей, — заключила Майя.

— Все исключительно добровольно.

— Румянцев говорил, что главным правилом Голоса живых было отсутствие физического насилия. Поэтому они охотно применяют психологическое! Отличная схема! — саркастично сказала девушка.

— Ты можешь, вместе с Лешей жить долго и счастливо, так, как вам хочется, нарожать хоть сотню детей, и никто ничего не скажет, а когда надоест — вернуться. Это не психологическое насилие. На Бермудских островах проживает около пятидесяти тысяч человек, вы не будете изолированы от общества. Регулярно с материков приходят запасы еды, воды, средств первой необходимости. Вас всегда, я подчеркну, всегда, ждут обратно с распростертыми объятиями ваши родные и близкие люди, вам только надо подчиняться правилам. Это не психологическое насилие!

Майя задумалась. Как-то очень радужно звучат слова Юли. Добровольность каждого решения. Полная свобода действий с некоторыми ограничениями действий. В обоих вариантах. Так какая разница?

— Ты так рассказываешь мне об этом, будто это выход, который идеально подходит нам. Но ведь ты сама скрываешься. То есть ты все-таки тоже не поддаешься системе.

— Я… Я порвала с Майком.

— Почему?

— Когда ты предложила мне сходить в библиотеку, я вспомнила о всех фильмах, которые находила там, и поняла, какое это было помутнение… Оно не стоит того. Майк не стоит того, чтобы идти против системы. Если ты считаешь, что Лёша этого стоит — я рада.

— Я думаю… Да. Стоит.

Уже вечером Майя всё-таки решилась позвонить Леше и рассказать обо всем, что она узнала.

— Переехать на три года? А как же работа?

— Можно потом вернуться и продолжить с того, где остановились. Или не возвращаться, если понравится. Я пока не знаю. Зато мы сможем не бояться, что кого-то из нас Обнулят. Сможем жить спокойно, для себя. Всего три года.

— Целых три года, которые можно жить здесь…

— Или потом вернуться и окунуться во все то, что пропустил.

— Мне нужно подумать…

— Хорошо. Я еще хочу рассказать об этом Виктору Петровичу.

— Зачем?

— Мне надо выговориться ему. Он все-таки психолог…

— Как скажешь, милая, — Лёша улыбнулся в трубку. — Спокойной ночи?

— Спокойной ночи, дорогой, — Майя усмехнулась и окончила вызов.