Через пару дней, Майя, впервые за несколько месяцев, снова попала в светлый кабинет Виктора Петровича. Ее сомнения по поводу системы в целом и ее собственной жизни в частности улетучились и ей хотелось рассказать об этом ему скорее даже не как психологу, как сказала Леше, а как другу и единомышленнику.

— Я прочувствовала эту коллективную ответственность, — сказала она после длинного пересказа видеороликов и разговора с Юлей. — Теперь я точно уверена, что закон Бермуд именно то, что надо защитить любой ценой. Если честно, я наконец смогла простить родителям весь тот ужас, что они делали на протяжении всей моей жизни.

— Почему?

— Я поняла, что произойдёт, если все выйдет из-под контроля. Я не желаю повторения.

— Ты про перенаселение?

— Да, его. И ещё про уничтожение всего живого на Бермудских островах. Двадцать пять миллиардов человек!!! Вы можете такое представить?

— Я не против ограничения возраста для рождения, Майя. Меня, точно так же, как и для тебя, ужасает мысль о количестве живущих людей. Но мне не нравится ограничение для отношений. На мой взгляд, они не нужны.

— Думаю, нужны, чтобы не появлялось случайных детей.

— Скажи мне, что произошло бы с тобой, встречайся ты не только с Лешей, а, например, с кем-то ещё? Вот ты вспомнила, что одновременно любила двоих. Одинаково сильно любила, в разные периоды времени. Что делать? — Майя отпрянула, пытаясь осознать предложенную ей ситуацию. — Помнишь Софи? Она живой пример этой на самом деле тяжёлой дилемме. В очередной раз она встретила мужчину, завела с ним семью, родила ребёнка… А потом встретила другого, вспомнила его и ушла. Это был сложный выбор с ее стороны, ее муж, как я понимаю, до сих пор не знает, почему она просто взяла и ушла, с ребёнком она не виделась уже больше десяти лет…

— Я не знаю, что бы я сделала… — призналась Майя. — И рада, что не узнаю.

— Но эта ситуация может произойти с любым! Именно поэтому я хочу бороться с системой.

— Вам там важно то, что происходит с Софи? Почему вы хотите «бороться» за это?

— Мне не безразлична ее жизнь. Ведь она ушла ко мне.

Майя сжала губы, брови неконтролируемо поднялись вверх.

— Допустим. Но ушла не от Вас, так что не вижу проблемы…

— Я не желаю другим того, что пережила она. Ее муж, Николай, был хорошим человеком, даже моим приятелем. Софи пришла ко мне на терапию, у неё были странные сны и она хотела в них разобраться. Я не сразу узнал ее, но она со временем вспомнила меня. Я говорю тебе это не для того, чтобы убедить тебя, а лишь хочу объяснить свою позицию.

— По моему ощущению, это не стоит того, чтобы ломать систему, которая действует столетиями…

— Хорошо, что мы взрослые люди и можем без обид остаться каждый при своём мнении… — добродушно сказал Виктор Петрович.

Майя нахмурилась, но всё-таки решила, что это справедливо.

— Как мне сказать о моем решении родителям? — спросила она совета. — Они ведь даже не знают, что я все помню.

— Это будет серьёзный разговор… Но нет ничего правильнее, чтобы сказать все прямо. Ты скоро хочешь поговорить с ними?

— Думаю, да. Не хочу терять много время.

— Тогда я должен пожелать тебе удачи!

— Вы точно уверены, что хотите продолжать эту войну? Не чувствуете, что боретесь с чем-то слишком могущественным?

— До встречи с тобой, именно так я и думал, — признался он. — Но то открытие, которое ты сделала, все изменило! Всего одно маленькое воспоминание, дающее установку на всю жизнь. Вот, что на самом деле могущественно.

— Я бы не хотела, чтобы вы использовали это.

— Прости, но этого я обещать тебе не могу. Но слишком часто использовать не собираюсь.

— Кстати, — Майя вспомнила то, что хотела рассказать, — Вы знаете о разной степени невосприимчивости системы? От чувства дежавю до осознанности.

— Слышал, разумеется.

— Помните, как я вышла из транса без вашей помощи. И когда вырвалась из ловушки того полусознания…

— Помню. Я думал об этом. И то, что ты решила взять дополнительное воспоминание, и сложность твоего хранилища. Многое говорило об этом. Но я надеюсь, что ты не будешь этим пользоваться.

Майя посмотрела на наручные часы.

— Мое время, кажется, уже вышло, — сказала она. — За мной должен уже приехать Лёша.

— А он знает о твоём решении?

— Знает об идее. Но о решении ещё нет, — замялась девушка.

Психолог понимающе промолчал.

— У меня на сегодня больше нет встреч, так что предлагаю собираться.

Майя первая вышла в приемную, где уже ожидал ее Лёша, болтавший с Катей.

—… и в итоге мы донесли эту собаку до моих родителей. Он до сих пор живет со мной, мой старичок… О, привет! — он заметил Майю, обнял и легко поцеловал.

— Привет. Пойдём?

— Пойдём, — Лёша взял Майю за руку и направился к выходу, как вдруг в дверях появилась Софи. Майя догадалась, что она приехала к Виктору Петровичу, чтобы вместе отправиться домой. Леша же, увидев ее, встал как вкопанный, да и сама Софи изумленно остановилась в дверях.

— Леша… — выдохнула она.

— Мама! — воскликнул парень.

— Мама? — недоумевающе сказала Майя. К этому моменту Виктор Петрович вышел из кабинета, и ошарашено переводил взгляд с Леши на Софи. Майя внезапно осознала, почему эта женщина была ей смутно знакома. — Тетя Соня! — воскликнула она, не веря своим глазам.

— Я думал, ты умерла, — Лёша потёр глаза.

— Я…

«Это крайне неловко», промелькнуло у Майи в мыслях, вспомнив то, что рассказал ей буквально полчаса назад Виктор Петрович.

— Я понял уже, не оправдывайся, — твёрдо сказал Лёша. Он повернулся к Майе. — Пойдём?

Та кивнула и Лёша двинулся к выходу. Обогнул Софи и вышел из приемной. В комнате на несколько воцарилась тишина.

— То есть тот парень, которого четырнадцать раз встречала Майя, Алексей, по иронии судьбы оказался твоим сыном Лешей? — иронично рассмеялся Виктор Петрович. — Может ли невосприимчивость к системе быть генетической предрасположенностью? Катерина, запиши эту мысль, вернёмся к ней завтра.

Софи кинула сердитый взгляд сначала на него, потом на метнувшуюся пишущую заметку на стикера Катерину.

— Тебя сейчас только это волнует, серьезно?

— Прости. Согласен, не вовремя.

В это время Лёша отошёл от потрясения и пытался здраво оценить ситуацию.

— Ты ее не узнала сначала? Но как будто знала.

— Я знакома с ней, но мне не представили, как Софи. Я ее не узнала.

— А как ты с ней познакомилась?

— Нас познакомил Виктор Петрович.

— Чтобы что?

— Чтобы я присоединилась к их движению против системы.

Лёша поджал губы.

— Бессмысленная информация.

— Почему тебя так волнует это?

— Не знаю, — Лёша опустил голову и понурился. — Видимо, мне было проще считать, что она умерла.

— А когда это произошло? — Когда мне было 16. Она просто испарилась. Отец отказался о ней говорить. Просто взяла и исчезла. А уже через год появилась Ира, которая начала представляться моей мамой, поэтому я…

— Ты же в курсе, что ты не виноват?

— Знаю. А кто виноват?

— Никто. Совершенно не обязательно, чтобы кто-то был виноват. Иногда все случается, потому что случается.

Лёша сел на корточки, прислонившись к столбу. Майя присела рядом с ним. Он выглядел, как маленький ребёнок, который потерялся в торговом центре.

— Ты права. Я выше этого. Прошло десять лет. У меня все будет хорошо. Все будет хорошо. — Повторяя последнюю фразу как мантру, он поднялся сам, поднял девушку и улыбнулся. Майя решила не спрашивать ничего и не говорить, хоть и видела в глазах Леши недоумение и грусть.

В этот момент Майя не решилась рассказать Леше о своём решении переехать. Если сейчас она вывалит на него ещё и это, кто знает, он отреагирует парень.

Поэтому тем вечером она ничего не сказала.

Как и на следующий день, когда Лёша похвал ее в кафе посидеть.

И через день, когда они шли из кино.

Через неделю она всё-таки решилась. Виной тому был разговор с мамой. Та будто прощупывала почву, скрывает ли что-то дочь. Майя сразу почувствовала эту Фальк в голосе, который нежно спрашивал:

— Зайка, может у тебя кто-нибудь есть? Мне просто интересно.

«Ага, просто», про себя сердилась на мать Майя.

— Нет, мам, — повторила она фразу, которую говорила всегда. — У меня как-то времени на это нет. Все занимают дети.

— Даже не знаю, хорошо это или плохо, что они не твои.

— Думаю, хорошо, — усмехнулась она, чтобы мама совсем успокоилась.

Та рассмеялась в трубку.

— Ну, ладно. Рада, что у тебя все хорошо, ребёнок.

— Ага, — нахмурилась Майя, глянув на часы. Скоро должен был прийти Лёша. Будет неловко, если мама это услышит.

— Спокойной ночи, дорогая.

— Спокойной ночи, мам. Целую, — улыбнулась Майя и положила трубку. Проверила, что звонок завершён и проговорила сама себе, — Надоело врать. Скажу ему сегодня.

Лёша пришёл через десять минут после этого.

— Мне надо тебе кое-что сказать, — скажу решила обо всем рассказать Майя. Взгляд Леши удивленно скользнул по комнате, но не найдя ничего странного, вернулся на Майю.

— Что случилось? — он слегка прищурился.

— Я решила, что я хочу на три года переехать на Бермуды.

— Зачем?

— Мне надоело притворяться, что я нормальная. Притворяться, что тебя нет, что я не слышу про Бермуды, что у меня нет дочери, что меня устраивает этот мир.

— Поэтому я хочу уехать туда, где я не буду белой вороной. Я не заставляю и не принуждаю тебя ехать со мной, но…

— Я пожалуй за, — задумчиво произнёс Лёша.

— Что? Серьезно?

— Вполне. Мне надоело прятаться. Я готов лишиться карьерного роста на три года, чтобы не терять тебя. Пусть весь мир подождёт. Но тебя я терять не готов. И скрываться всем вокруг тоже надоело. Хочу свободы.

Майя взяла руку Леши в свои и улыбнулась.

— Правда?

Он улыбнулся в ответ.

— Да, — он притянул ее и обнял.