Вдохновение настигает его в воскресенье вечером. Мотив рождается сам собой, во время просмотра какого-то фильма про шестидесятые. Как заворожённый, Юра замирает на мгновение, а потом несётся к столу, чтобы достать нотную бумагу и не упустить драгоценную идею.

Услышавший шум ВЛД приходит с кухни убедиться, что всё ли в порядке, и застаёт своего хозяина лихорадочно ищущим карандаш и мычащим под нос не опознаваемый системой мотив. Робот замирает в дверях, пытаясь понять, что именно делает человек, но не может прийти к однозначному выводу. Юра размашисто выводит что-то на бумаге, а потом переходит, почти подскакивает к фортепиано и начинает играть.

Единственное решение, которое принимает робот — чай человеку точно не повредит.

Вернувшись в комнату через несколько минут, он ставит чашку на стол, ещё раз осматривает Юру: тот выглядит слишком увлечённым, чтобы заметить присутствие робота рядом — и возвращается на кухню составлять список необходимых продуктов.

Необходимы: молоко (2 литра), чай (1 упаковка), морковь, брокколи, кефир…

Перепроверить.

Молоко (2 литра)…

В кухню заглядывает Юра со взором горящим и просит сделать ещё чая. Слабый запах алкоголя от него говорит, что в процессе работы он снова выпил. ВЛД не может раздражаться, но иногда почти хочет. Он ведь не девиант, чтобы испытывать эмоции.

Верно?

Последний чайный пакетик окрашивает кипяток неспешно, словно оттягивая момент. ВЛД смотрит, как вода из прозрачной становится благородно-коньячной, методично отсчитывает секунды, снижает температуру, долю за долей. Чётко, холодно и невозмутимо. И совсем ему не мешает работать хозяин, который сам о себе позаботиться не может.

ВЛД снова приносит чай в комнату. Работа кипит, музыка льётся в воздух, а оттуда — нотами на бумагу ложится. Юра пьяно улыбается роботу и нетвёрдой рукой указывает на стол.

— Спасибо тебе, — говорит он, и анализ выявляет счастье в его глазах. ВЛД только кивает и забирает пустую чашку. Подхватить остатки рома он почему-то не догадывается.

***

На кухне тепло и чисто, уж об этом робот позаботился. В холодильнике есть все заготовки для завтрашней готовки, посуда вымыта и стоит в шкафу, и даже полотенца бесполезно-ровно висят на крючках. Идеал перфекциониста.

ВЛД ещё раз протирает стол, моет чашку из-под чая, а потом наливает в неё воды и подходит к подоконнику. В белом горшке стоит кустик герани, недавнее приобретение. Юра сначала не понял, откуда взялся цветок, но потом ВЛД почти пять минут распинался о пользе домашних растений, о создании ими уюта и положительном влиянии их на психику человека. Сам человек потом взмолился, что если робот сейчас замолчит, то он никуда эту герань не выкинет и даже разрешит потом притащить в квартиру ещё один куст чего-нибудь, только «прекрати мне мозги компостировать своими нравоучениями».

Так Р. Дениэл — растение Дэниэл — обосновался на кухонном подоконнике. Юра выпавшему в рандомайзере имени только похихикал и попросил следующего назвать Элайджей. Так, для комплекта. Или Р. Коннором. Сам ВЛД так и не понял, чем был обоснован выбор этих имён.

С герани робот чуть ли не пылинки сдувает. Поливает строго по расписанию, намеревается купить удобрений, протирает листья — делает всё, чтобы цветок рос быстро и без проблем. Юра обычно только хмыкает, заметив, как кружит ВЛД вокруг горшка. Точно позитронная курица-наседка.

Куст отвечает ему взаимностью, выпускает новые побеги, кажется, даже собирается цвести. Робот, нет-нет, вовсе не начинающий девиант, удовлетворённо смотрит на Р. Дениэла и поглаживает листья, проверяя их влажность. В лучах утреннего солнца картина выглядит такой пасторальной и домашней, что Юра не может сдержать короткой умильной улыбки.

***

В комнате что-то смачно разбивается, и всё внутри робота ухает вниз, загораясь критически-красным. Он влетает к Юре через несколько секунд, готовый ко всему, от грабителя до обморока, но видит только пьяно хихикающего человека с блюдцем в руках. Анализ быстро складывает два и два: хозяин уронил полную чашку с блюдца. Вот и осколки: лежат у его ног, крупные и мелкие, облитые чаем. ВЛД осматривает Юру на предмет повреждений, но ничего, кроме опьянения, не обнаруживает. Красные всполохи диода плавно перетекают в зелёные.

Юра понятливо перешагивает через осколки и даже даёт усадить себя на диван. Поджимает под себя босые ступни, смотрит, как ВЛД собирает останки чашки совком, а потом внимательно осматривает всё, чтобы найти пропущенные.

— Жаль, чай пропал, — говорит Юра роботу, когда тот заканчивает с приборкой. — Заваришь мне ещё?

— Чай закончился, Юра. Я могу поискать альтернативы?

— Что именно ты собрался искать? — человек удивлённо склоняет голову набок, а потом отмахивается. — Впрочем, мне всё равно. Можешь искать. Ром-то уже тоже кончился…

Робот кивает и ищет в базах, что ещё может быть использовано, как чай.

Юра почти задрёмывает, когда ВЛД ставит перед ним новую чашку. Удивленно хлопает глазами, пробуя, а потом резко морщится.

— Что это?

— Отвар из листьев герани.

— Ты пок-к-калечил Р. Дениэла, а потом сварил его? Зачем?

— Я не нашёл, что ещё могло бы послужить вам чаем, а отвар герани полезен для профилактики язв.

Юра кивает и выпивает травяное варево полностью. «Заботливый» тон робота он уже выучил, как и то, что в такие моменты перечить ему — себе дороже. Должно же хоть кому-то быть на него не всё равно?..

Когда ВЛД забирает у него опустевшую чашку и направляется мыть её, Юра подскакивает и нетвёрдым шагом направляется следом. Спина робота идеально прямая, на форме — ни единой складочки. Механические руки быстро и ловко расправляются с посудой, почти гипнотизирующе. Юра мотает головой, отгоняя наваждение, и наваливается на ВЛД, неловко обнимая.

— Что вы делаете?..

— Тшшш, не мешай мне выр… выражать тебе благодарность, железка. Ты ж… печешься обо мне, брокк…брокколями этими кормишь. Моя кур-р-рочка-наседка, поз-з-зитронная, — Юра прижимает замершего робота к себе крепче, устраиваясь щекой на плече, да так и проваливается в сон.

Мокрые и тёплые ладони на своих собственных он уже и не замечает. Диод заливается красным, пока робот укладывает человека в постель.

Утром Юра просыпается отдохнувшим и почти без похмелья и искренне не понимает, почему у Р. Дениэла обстрижены листья.