Домой возвращались молча. Даже Антон, находившийся на взводе больше всех и матерящийся себе под нос, резко заткнулся, когда Серёжа тронул машину с места. Все и так нервные, и лучше не подливать масла в огонь (но яйца Лёшке-говна-лепёшке он всё равно мечтал оторвать). Всю дорогу Арсений перебирал мысли о том, что такие отношения не нормальны, и комфорт приносят только ему. Значит, он правда какой-то недолюбленный, раз ему мало одного альфы. Или в душе он шлюха, что, в общем-то, могло являться следствием первого утверждения. И Димку нужно было слушать: выпил бы эти чёртовы подавители, и никто бы даже косо не глянул на них: просто четыре друга, четыре коллеги пришли в клуб отдохнуть. С другой стороны, если так и будет продолжаться дальше, подавители придётся пить бо́льшую часть жизни: на съёмках, в туре, даже в отпуске, когда придётся выходить на улицу и контактировать с людьми. И ладно бы с обычными людьми — чёрт бы с ними, что подумают, но фанаты… опасные люди. Выбора нет: либо травить организм химией, чтобы не быть изгоем общества, либо не травить и продолжать получать такой вот, ему лично не сдавшийся, фидбэк. И ведь это произошло уже сейчас, когда Арс несколько месяцев как ни с кем не спал. Что будет, когда они всё-таки вернутся к сексу?..

   Дома Арсений, едва сняв с себя верхнюю одежду, сцапал сигареты Антона и очень драматично свалил на балкон курить, пока никто из его альф не успел опомниться. С удовольствием скурил первую и уже начал прикуривать вторую, когда пришёл Шаст и принялся ездить по ушам: ты же бросил, а ещё на меня гонишь, дай сюда и не выёбывайся. Арс сигарету послушно отдал, позволил увести себя обратно в комнату и сел в кресло напротив дивана. Шаст присел на подлокотник, Дима с Серёжей устроились на диване. 

   — Ну что? — хмуро осмотрел альф Арсений. — У нас семейное собрание?

   — Да, — ответил Дима, подаваясь чуть вперёд. — Семейное собрание. А повестка вечера такова: забей хер на этого ублюдка. Ещё раз он что-то подобное скажет, и мы втроём откусим ему башку, яйца, член и всё остальное. Я не шутил, когда говорил, что ты наш король. Я не знаю ни одного омегу, который был бы настолько же сильным, как ты, — Дима глянул на Серёжу. Видимо, эти двое уже о чём-то успели договориться. Сергей продолжил.

   — Реально, Арс. Мы с тобой по своей воле. Ты держишь возле себя трёх мужиков, и никого из нас — насильно. Я знаю про отношения втроём, но вчетвером не знаю. И не потому, что их не существует, а потому, что такое держится в тайне. И то, что кто-то там не готов принять нечто подобное, не значит, что это неправильно.

   — Блядь, да неправильно, когда омег воспитывают как прислужников альфам, — заговорил Антон под боком у Арсения. — Вот это хуёво. Арс, вспомни, сколько таких случаев взрывается каждую неделю? Насилие и прочее дерьмо. Люди даже не обращают внимания на это. Потому что привыкли, что омеги терпилы. Ты — нет. И вся херня в том, что родители вас так воспитывают. Учат с детства подчиняться, а нас — подчинять. И это полная ебатня. Но в наших отношениях всё наоборот: весь квартет держится на тебе. И никого из нас это не смущает, так что почему это должно смущать тебя только из-за чужих людей, которые к нам даже никакого отношения не имеют? Забей на это. 

   Арсений вжался в спинку кресла и закрыл глаза. Антон ласково погладил его по волосам на макушке, тронул кончиками пальцев шею под воротником, шумно выдохнул.

   — Ну чё ты, блядь, каждого долбоёба теперь будешь слушать? Мы тебя любим, остальных это ебать не должно.

   Арсений помолчал, размышляя. Понимал, что и Шаст, и Дима, и Серёжа правы. Неприятно сваливаться с высоты собственного роста на коленки и выть от боли, когда всё это время казалось, что ты летаешь. Он так погрузился в своё счастье и новые отношения, что из головы напрочь вылетело, как эти отношения могут выглядеть со стороны и чего они будут стоить им всем. Подавители — это малая часть трудностей. Как быть с друзьями и родителями? Постоянно скрываться и лгать. Арсению в этом плане полегче: Милош знал всё, но никто, кроме него… А у Шаста, Поза и Серёжи не знал вообще никто, и пройдёт не один месяц, прежде чем они смогут начать постепенно открываться близким людям.

   Арсений почувствовал чью-то ладонь на колене. Открыл глаза: перед ним на корточках сидел Серёжа. Такой же хмурый и решительный как обычно.

   — Арс. Правда забей. Нас четверо. Всё. 

   — Ладно, — Арсений наклонился и поцеловал Серёжу в щёку. — Я в душ. Кто-нибудь, расстелите постель. 

   — С кем ты хочешь лечь? — спросил Антон, вставая с подлокотника и протягивая Арсению руку, чтобы помочь ему подняться. 

   Арсений принял руку и быстро встал на ноги, вздохнул и пафосно ответил:

   — Со всеми. Но так ведь нельзя. 

   Дима покачал головой, наблюдая, как их королева драмы сваливает в душ, прихватив из шкафа свежее полотенце и запасное бельё. 

   — Он хоть что-нибудь понял из того, что мы ему сказали?

   — Кто бы знал, — пробормотал Антон, занимая место Арсения в кресле. — Он теперь будет загоняться ещё долго по этому поводу. И всё пойдёт по пизде из-за какого-то, сука, еблана тупорылого. Блядь я прям щас готов его придушить, нахуй. 

   — Наверное, пора, — тихо сказал Сергей.

   — Пиздец, — протянул Дима, понимая, что именно «пора». 

   Они уже несколько недель обсуждали эту тему, понимая, чего хотел Арсений: секса со всеми одновременно. Не говорил об этом и не намекал — словом, на удивление не наглел, видимо, понимая, что эта его прихоть гораздо серьёзнее прочих. Да и не прихоть даже — вполне логичное желание получить от этих отношений полный максимум. И тем не менее, ещё ни разу ни с кем по отдельности он не спал. Может, действительно находил неловкой ситуацию трахаться с кем-то втихаря от двух других, чтобы о процессе стало известно постфактум («спасибо» запаху), может ещё по какой причине. Душа Арса — потёмки. Но в этот раз его желание вполне логично.

   — Насколько мы к этому готовы? — будничным тоном поинтересовался Антон, слыша, как в ванной комнате зашумела вода.

   — К этому можно подготовиться? — хмыкнул Дима.

   — А насколько мы готовы смотреть на то, как эта придурь загоняется примерно ближайшую вечность из-за того, что какой-то долбарь решил, будто его мнение очень важно для нас? — пожал плечами Серёжа. — Готовиться можно вечно и всё равно ни к чему не прийти.

   Трое переглянулись, оценивая ситуацию. Шаст в целом мог представить себе секс с Арсом, в котором будет ещё и Серёга — ладно уж, они сосались, и это правда было ничё так. Но с Позом? Он же ему вообще братан родной от мамки другой. Даже мысли о поцелуе с ним какие-то как будто запретные и отдающие инцестуальными нотками. Не-не-не. То же, в общем-то, думал и Димка: Шаст ему как младший брат, а младших братьев не принято видеть голыми и вообще смотреть на то, как они занимаются сексом, не говоря уже о том, чтобы и самому в этом действии учавствовать. Серёга ещё ладно, с этим придурком можно творить что угодно, но Шаст. 

   — Бля, — обронил Дима, рассматривая друга-младшего-брата. — Тох… 

   — Без рук, языков и взглядов? — предложил Антон. 

   — Ладно, — согласился Поз. — Без рук, языков и взглядов. 

∞ ◆ ∞

   Засыпал Арсений с Серёжей, а проснулся между Шастом и Димой. Ничего не понимая, спросонья попытался вспомнить вчерашний вечер. Он, конечно, был немного пьян и чуть более драматичен, чем обычно, но определённо точно помнил, как Серёжа долго-долго целовал его перед сном, как гладил по плечам и молчал. Откуда в кровати взялись Поз с Шастом Арсений понять не мог. Повернулся чуть вбок, зажатый меж двух тел, приподнялся на локте и понял, почему так тесно: под боком у Антона спал, закинув на тощий бок руку, Серёжа. Всё ещё нихуя непонятно, но очень интересно. Если они и лежали где-то вчетвером, то обычно на диване и никогда не засыпали все разом. Если случалось задремать вечером перед телеком, то кто-то один оставался самым стойким (Дима), будил остальных и заставлял расходиться по кроватям.

   Утро продолжило быть странным. Арсений принял душ, понимая, что больше не уснёт, но всё равно приятно освежился и, выходя из ванной комнаты, раздумывал: вернуться ли ему в постель или пойти на кухню и выпить кофе? Заглянул в спальную, чтобы проверить обстановку, и застрял в дверях, рассматривая троих альф на кровати. Серёжа остался лежать посередине, Дима и Антон свободно развалились по обе стороны. Никто из них уже не спал.

   — Я смотрю, вам и без меня отлично, — пошутил Арсений, придерживая рукой полотенце на груди и улыбаясь. — Я не то чтобы против, но мне очень интересно, как мы к этому пришли? 

   — Так же, как и ко многим другим шокирующим вещам, — ответил Дима. Он встал с кровати и двинулся к дверному проёму. Пройдя мимо Арсения шлёпнул его по заднице в полотенце — не удержался — и поймал удивлённое «ой!». Дима даже обернулся на такую неожиданную реакцию: Арс смотрел на него недоумённо. И. С. Жаждой. 

   — Тебя чё?..

   — Пиздуй в душ! — заткнул его Арсений, подталкивая к коридору взглядом.

   Дима попиздовал. Арс повернулся к Шасту с Серёжей и повторил вопрос:

   — Так вот. Как так получилось, что я засыпал с одним, а проснулся с тремя? 

   — А тебе чё, плохо? — спросил Серёжа. — Вроде нормально спали. Только Шаст, сука, костлявый, как ты с ним спишь? Я будто все углы собрал.

   — Ты бы лучше за волоснёй своей следил. И в нос, и в рот лезет, пиздец какой-то. 

   — Мальчики, я вас понял, и всё же что за загадки, вы можете мне ответить или нет?

   Ответа Арсений так и не дождался, да его и не требовалось: альфы, друг за другом, ходили в ванную и возвращались оттуда, и, кажется, всё вело к одному. К моменту, когда в душ ушёл Шаст, Арс уже лежал между Димой и Серёжей, обнимаемый с двух сторон и полностью отключивший мозг: где чьи руки стало неважно. Кто-из из них двоих сжимал внутреннюю сторону бедра Арсения, всего несколько сантиметров выше — и пальцы наткнулись бы на уже начавший наливаться кровью член. Но пока что они только окропляли кожу жаром и не двигались с места.

   Выйдя из душа, Антон застал на кровати уже явную прелюдию к сексу: Серёжа медленно оглаживал живот Арсения и целовал его в шею, Дима, склонившись над его грудью, ласкал губами и языком упругие соски, целуя то один, то другой до тех пор, пока Серёжа не спустился ниже, припав ртом к ближайшему из них. Арс длинно выдохнул, чувствуя, как его нежат сразу с обеих сторон, запрокинул голову на подушке и обессиленно опустил руки, которыми минутой ранее пытался придерживать плечи мужчин по бокам от него.

   — Ну ебана-икебана, — пробурчал Антон, сглатывая вязкую слюну и подходя к постели ближе. — Я же просил не начинать без меня. 

   Дима неохотно оторвался от влажной зацелованной кожи и глянул на друга, усмехнувшись:

   — Ты бы ещё дольше свои мудя намывал, глядишь, успел бы ко второму акту.

   — Так, ладно, — выдохнул Арсений, приоткрыв глаза и сделав короткий вдох — низ живота свело сладкой судорогой. — Я видел одно порно, и оно начиналось точно так же…

   — Малыш, если ты ещё не понял, мы именно этим и занимаемся, — в шутку прошептал Серёжа на ушко Арсению, лизнув кончиком языка тонкий податливый изгиб хрящика. У него к этой части тела Арса, как и к его жопке, нежнейшая любовь.

   — Наши намерения настолько же грязны, насколько чиста наша плоть, — с серьёзным лицом выдал Антон, опускаясь коленями на кровать между ног Арсения, слегка разводя их в стороны ладонями и нависая сверху. 

   Арсений охотно раздвинул ноги чуть шире, и Антон, склонившись ещё ниже, влажно поцеловал его в губы, провёл раскрытой ладонью от низа живота до самой шеи, слегка оттянул эластичную кожу, оставляя едва заметный красновато-белый след и тут же зализал его быстрыми движениями языка. Арс тихо застонал, выгибая спину. Он ещё несколько секунд пытался поверить в то, что это всё — то, чего он так сильно хотел, то, о чём дерзко мечтал — наконец происходит. Что его самые близкие люди, его альфы, сейчас ближе, чем обычно, что они все медленно сплавляются в единый симбиоз тел и мыслей. 

   Кто-то из троих — Арсений специально не смотрел, кто — выцеловывал живот, толкался концом языка в каждую родинку, соединяя их вместе, вылизывал старый шрам и вдыхал горячий запах возбуждённого омеги. В такие моменты Арс пах приятно, чем-то отдалённо похоже на пряный розовый перец, анис, корицу и томные восточные ночи. Кто-то, устроившись меж его раздвинутых ног, раз за разом оставлял колко-приятные, громкие и обильные засосы на внутренней стороне бёдер, у самой кромки нижнего белья, уже увлажнившегося и спереди, и сзади. Кто-то лизал и гладил соски — и так быстро менял один на другой, что Арсений не успевал понимать, какой из них трогают пальцы, а какой — губы. 

   Арсений тёк и хотел, но никто не спешил снимать с него бельё. Ласки тонкой вуалью покрывали всё его тело, точно благостыня, возбуждение росло, и он начал подаваться касаниям навстречу, приподнимаясь на постели, вставая на острые лопатки и локти, постанывал всё громче, тянулся руками сам, но его кисти перехватывали, бережно укладывали обратно в постель и шептали: «Не спеши, не спеши, не спеши».

   Какое там «не спеши» — он так долго ждал! Арс разлепил веки, снова приподнялся на постели, рассматривая Серёжу и Шаста меж своих ног: Серёжа целовал кожу у резинки нижнего белья, Шаст, склонившись совсем низко, специально, приоткрыв рот, дышал на возбуждённый член Арсения, и жар его дыхания проникал сквозь бельё, расплавляя все мысли в одну большую лужу. 

   — Снимите их уже, — шёпотом попросил Арсений, поднимая жопу вверх.

   — Ещё не время, — ответил Дима, целуя Арса в щёку: в самый центр между четырёх родинок. 

   Антон, высунув язык, прошёлся им по неровному мокрому пятну на ткани, затем ещё и ещё раз: снизу-вверх, чётким и быстрым движением. Арсений охнул, получив хоть какую-то стимуляцию, посмотрел на Серёжу просящим взглядом, переводя глаза на Антона. Тот понял — конечно понял, они столько раз спали, столько раз предугадывали желания друг друга без слов, что это превратилось в навык. 

   Сергей положил раскрытую ладонь на шею Антона, привлекая к себе внимание. Антон, пройдясь языком ещё раз снизу-вверх, оттуда, где, по идее, начинались яйца и до самого пупка, медленно отстранился и поднял голову. Серёжа притянул его к себе ближе и поцеловал, с жадностью и азартом вылизывая рот, пахнущий Арсением и сохранивший его вкус, от которого они все приходили в восторг. Шаст поддался ближе, опёрся одной рукой на ляжку Арсения, вторую уложил на шею Сергея и притянул его ещё ближе. Ответил на поцелуй, и ещё, и ещё, ещё, пока они оба не поняли, что полностью вылизали рты друг друга, и Арсением больше не пахнет.

   — Охуеть, — заскулил Арсений, чуть поворачивая голову вбок и наблюдая за реакцией Димы. Тот даже в постели сохранял бесстрастное лицо, но глаза его горели смесью необъяснимых эмоций. Он, точно оцепеневший, перевёл взгляд на Арсения, медленно поцеловал его и спустился вниз. Место под его боком занял Антон. 

   От долгих ласк, распаляющих сознание, но не переходящих границу, кожа горела не только снаружи, но и изнутри — вместо крови по организму циркулировало что-то жгучее и острое, палящее страстью и желанием, жалящее и не дающее выхода возбуждению. Три пары крепких мужских рук держало Арсения над обрывом, на самом пике высшего удовольствия, когда он уже было подумал, что сможет кончить в трусы от одних только поцелуев и почти невинных, но таких ярких касаний. Он даже не понял, кто и когда навис над ним сверху, просунул руку под выгнутую спину и, приподняв его над постелью ещё повыше, поцеловал за ухом, пока двое других тянули промокшее (особенно с задней стороны) бельё вниз. К этому моменту Арс уже мало соображал и вошёл в некое подобие не то клейкого ажурного транса, не то пьяного от похоти и желания бреда. 

   «Ну же», — про себя думал Арсений. Больше двух слов связать не получалось — мысли утекали вместе с рассудком, метались по голове, то отходя на второй план, то зажигаясь яркой вспышкой, чтобы тут же лопнуть и рассыпаться вдребезги. 

   Кто-то (Дима, но Арсений об этом не подозревал) взял член Арсения в рот. Сжал губы под самой головкой, очень медленно огладил ровную, скользкую от смазки, тонкую кожицу, сглотнул всё и отстранился, подавляя в себе желание, как обычно, повести ртом дальше, глубже, взять столько, сколько получится, чтобы, плотно сомкнувшись вокруг плоти, доставить ещё больше удовольствия. Но — они договорились — не так быстро. 

   У каждого из альф стоял. Болезненно и дико, они даже не сняли с себя белья, не обращали на собственные желания и порывы внимания — их главной задачей было свести Арсения с ума, залюбить его до такой степени, чтобы он перестал не только связно говорить, но и думать. И у них это получалось. 

   Сергей бережно подхватил Арсения под живот и грудь, и перевернул его. Тот послушно встал в коленно-локтевую, прогнул спину, животом практически касаясь постели, перенёс вес на локти, чтобы опуститься ещё ниже и соприкоснуться возбуждённым членом хоть с чем-нибудь. Дима сжал его член в ладони, мягко огладил яички и, устроившись поперёк кровати, подлез под Арса, снова беря блестящую влажную головку в рот, но не начиная активных ласк. 

   Серёжа и Антон переглянулись между собой. Шаст кивнул, и Сергей тоже полез вниз. Дима чуть сдвинулся, давая ему больше пространства, и тот лёг чуть повыше, лизнул срединный шов, собирая натёкшую смазку, повёл дальше, до самых яичек, и вобрал их по очереди в рот. Арс сверху сдавленно застонал и сделал это ещё громче, когда Антон, разведя его ягодицы в стороны, с жаждой присосался к полностью раскрывшемуся и текущему сфинктеру. Он почти не двигал губами, только собирал языком скользкую жидкость и глотал её, ощущая, как в его руках подрагивает Арсений, тихо поскуливая от удовольствия. Достаточно сильного, чтобы потерять себя, и недостаточного, чтобы кончить.

   — Пожалуйста, — простонал Арсений, подняв кисть и потянувшись ладонью, замирая в воздухе, теряясь в пространстве и желаниях: вставить в себя пальцы? Обхватить ими член? Хоть что-нибудь. — Пожалуйста, пожалуйста… 

   Дима перехватил ладонь и опустил обратно на постель, сжал губы на головке ещё раз и отстранился. Вылез из-под вздрагивающего тела, сел рядом, оглаживая спину с брызгами родинок, посмотрел, как Сергей тоже выбрался, и Арс тут же опустился на постель всем корпусом, не в силах и дальше заставлять колени держать собственный вес. Антон снова приподнял его зад, придерживая рукой в самом низу живота, вылизал продолжающую течь задницу изнутри и переглянулся с Сережей и — немного неловко — с Димой. Те ему кивнули: пора. 

   — Иди сюда, — Антон взял Арсения за руки, лёг на постель посередине, и Арс по наитию и велению жопы понял, чего от него хотели. Раздвинул ноги по бокам от Шаста, поднялся на кровати повыше, чтобы идеально состыковаться и посмотрел на Антона с вопросом: можно? Правда можно?

   Серёжа помог Антону стянуть боксеры, отбросил их в сторону, куда-то к белью Арса. Шаст блаженно выдохнул — наконец-то свобода — и кивнул:

   — Давай, — Антон, придерживая Арсения за ягодицы, приподнял бёдра. 

   Арс завёл руку назад, чтобы придержать его член, но за него это уже сделал Серёжа. Он придержал возбуждённую плоть, и Арсений медленно опустился на неё, закидывая голову назад и не двигаясь. Приятное, знакомое ощущение проникновения прошибло его от задницы до макушки, вдарило в голову дурманом и сжало низ живота истомой. Арсений опёрся руками о грудь Антона, чуть приподнялся и опустился снова, поёрзал немного, находя нужный угол, и начал двигаться.

   Дима поднялся на кровати. Осторожно, чтобы ни на кого не наступить, встал, опираясь ногами по обе стороны от Шаста (вниз он не смотрел и, полагал, что друг не смотрел наверх), подошёл чуть ближе. Арсений поймал его взгляд, улыбнулся, и, подняв руки, уцепился ими за край резинки. Дальше Поз справился сам. Снял бельё, переступил с ноги на ногу и вернулся в исходное положение. Арсений, прикрыв глаза, напротив, открыл рот с высунутым языком: я готов. Дима сделал ещё шаг вперёд, и Арс взял его член в рот, стараясь контролировать зубы, что оказалось проблемой, потому что Антон взял дело в свои руки и начал активные торопливые фрикции.

   Серёжа прижимался сзади. Гладил руками по груди и бокам, прикусывал ухо и кожу на шее, целовал, намеренно, как и Антон ранее, оставляя засосы. Потому что в них всех вдруг проснулась маленькая девочка, спешащая доказать миру, что этот человек — только её. Арсений — только их, и в тот момент они не думали ни о какой ревности. 

   Арс сосал Диме прерывисто и неуклюже, сбиваясь с ритма и периодически постанывая, помогая себе рукой, когда не мог ручаться за безопасность своего рта. Спустя чёрт знает сколько времени Димка чуть наклонился, поцеловал Арсения в губы, проведя тыльной стороной языка по его нёбу и собирая собственный же вкус, улыбнулся и не понял, когда Арс заменил свои губы губами Серёжи. Тот держал целующихся Диму и Серёжу за затылки, не давая отстраниться, пока Антон, наблюдая, специально замедлил толчки. От этого зрелища Арсений возбудился ещё больше, закрыл глаза, разрываясь от ощущений, почувствовал, как его попеременно целуют солоноватые тёплые губы. Сначала с мягкой бородой — Серёжа — затем с колкой щетиной, и наоборот. 

   — Сергуль… Ты можешь вместе с Шастом, — предложил Арсений, выпрямляясь. Антон под ним совсем прекратил двигаться. 

   Серёжа с Шастом переглянулись. Диме Арс даже не стал предлагать — знал, что они с Антоном ещё не готовы к такой близости. Но Сергуля и Шаст — вполне могли бы. Антон кивнул. Арсений ещё раз поцеловал Димку, и тот мягко попятился обратно, в исходную позицию. Чуть пригнувшись ближе к Антону, Арс застыл, пока Серёжа устраивался сзади, пока, не торопясь, вводил свой член внутрь — очень медленно и максимально осторожно. 

   — Всё нормально? — тихо спросил Серёжа на ухо.

   Арсений промычал что-то утвердительное, ощущая, как его распирают изнутри сразу два члена. Кивнул и повернулся к Димке. Антон с Серёжей начали синхронно двигаться, Арсений, в такт им, ласкал член Димки, губами, языком и руками — как получалось — и чувствовал себя при этом улетевшим не то на Аляску, не то на Экватор от ощущений. Как будто членов не три, а гораздо больше, и они везде, и это восхитительно-прекрасно, волшебно и вообще лучшее, что можно представить. Антону даже не пришлось особо двигаться — Серёжа толкался так быстро и чётко, что трения их членов и тугого обволакивания мокрыми горячими стенками сполна хватало для получения удовольствия.

   Когда Арсу оставалось совсем немного до оргазма, Сергей и Антон резко прервались. Шаст потянулся, и Серёжа тоже — они одновременно пережали член Арсения у основания и в глазах у того на секунду потемнело: вот-вот он готовился взорваться, а вот раздутый купол оргазма медленно сдувался обратно, отплясывая перед глазами короткими предоргазменными вспышками. Антон слегка шлёпнул Арсения по заднице, чтобы тот перекинул ноги и освободил его, но вместо этого Арс удивлённо протянул:

   — А-а-а… у. Ау!

   Все замерли в тишине. Арсений, не двигаясь, смотрел Антону в глаза: удивлённо и лихорадочно. Антон, приподнявшись на локтях, просипел (горло совсем пересохло):

   — Ты чё, блядь, тащишься по этому делу? 

   Арсений всё-таки перекинул ногу, освобождая Антона. Ничего не ответил, но по его виду и так всё понятно: маленькое постыдное наслаждение, которое Шаст открыл случайно, вырвалось наружу и больше не скроется. Серёжа уложил Арсения на спину, Антон раздвинул ему ноги и поцеловал каждое колено. Димка спустился вниз, умостился между ног Арсения и плавно вошёл. Арс попытался максимально сжать жопу, откинулся на подушку, наблюдая, как Антон и Серёжа, на коленях, подбирались ближе к его лицу и останавливались. Один справа, другой слева. Шасту повезло больше: он встал с рабочей, правой, стороны. Арсений обхватил их члены в ладони и принялся дрочить, задрав голову наверх и наблюдая, как альфы, положа на плечи друг другу ладони для лучшей опоры, целуются. 

   Поз двигался идеально: сначала размеренно набирал скорость, а затем, чувствуя, что они оба почти готовы, задвигался ещё быстрее. Антон оторвался от Серёжи, наклонился и обхватил член Арса рукой, двигая ею так, чтобы попадать в ритм толчков Димы. Арсений уже не стонал — скорее, громко доказывал всему миру, насколько ему хорошо, насколько он счастлив и полноценен здесь и сейчас. Димка кончил первым, не выходя из Арса. Покачал его ещё несколько секунд и выскользнул, уступая место Серёже. Тот нырнул в Арсения следом, сразу набирая скорость. Шаст, чутко наблюдающий за этим, скользнул под бок Арса, мониторя его состояние. Как только он понял, что тот близко, потянулся и снова крепко пережал основание его члена, не давая разлететься по комнате криком и высшим наслаждением. 

   Серёже много не потребовалось. Он, как и Димка, кончил быстро, переждал самый пик пульсации и медленно вышел. Арсений разочарованно замычал — он хотел кончить, он буквально мечтал об этом, все мысли направились только в одну точку и ничего кроме не имело значения. Поэтому, когда между ног встал Антон, загоняя сразу тремя пальцами начинающую вытекать из ануса сперму Серёжи и Димы обратно, Арсений взглянул на него с мольбой. 

   Дима и Серёжа, развалившиеся по бокам, снова, как в самом начале, целовали его во все места, до которых могли дотянуться. И пока Антон быстро вбивался в него, оба ласкали член Арса, то пережимая, то прекращая движения, пока Шаст сверху не начал сдавленно мычать. Тогда оба ускорили темп, и Арсений кончил, резко, с одинаковыми быстрыми интервалами сжимая Антона в себе. У него перед глазами — темнота, в ушах — тишина, и ничего будто бы не существовало, кроме него самого, распылившегося на атомы и продолжавшего существовать по отдельности. И каждая его часть, каждая крохотная песчинка, изнемогала от блаженства и удовольствия. 

   Спустя бесконечное количество времени в ушах зазвенело, перед глазами поплыли неровные круги, вернулось обоняние. Арсений лежал, между двух потных и таких же разгорячённо-расслабленных, как он, альф, пока третий устраивался между ними, втискивался между Серёжей и ним, а, втиснувшись, в прямом смысле слова затащил Арсения на себя почти на половину, чтобы и Димка тоже имел доступ к разнеженному любимому человеку. 

   Арс почувствовал, как из жопы вытекала хер пойми чья сперма. Антон медленно поглаживал его растянутый сфинктер, собирал семя на пальцы и лениво скользил ими по расселине. Дима перекинул руку через грудь Арсения, уткнулся лбом во влажное плечо и прикрыл глаза. Серёжа поглаживал опустошённый низ живота, лёгкий и невесомый, как дыхание, водил губами по слегка колючей от начинающей пробиваться щетины щеке. 

   Три порции спермы. Арсений ещё никогда в жизни не чувствовал себя такой блядью. Ему самую малость стыдно, и от этого стыда он ловил в два раза больше кайфа, млея от всего происходящего. Если им всем настолько охуенно сейчас, то что будет в его течку?..