Данте хочет, чтобы его отпустило.

Кэт пришла за ним неказистым подростком, а теперь Данте только и делает, что пялится на её качающиеся бёдра. Какие там в пизду нахуй демоны, человечество, вендетта, когда Кэт идёт впереди и оборачивается через плечо. Данте желает, чтобы она выколола ему глаза. Если не так, то он сам их выдавит. А когда зрение восстановится, то он повторит. Снова.

И снова. Сука.

У него не бабочки в животе. У него сраные тараканы в желудке, которые, скребясь своими мелкими лапками, выползают из глотки — Данте блюёт своей гордостью. И мерзким чувством привязанности. На старых знакомых у Данте всё ещё стоит членом, но не настоящим животным желанием. Он пробует и с девчонками, и с парнями, и со всеми другими — мозг говорит Данте:

«Пошёл нахуй».

И Данте думает, может, и правда сходить — вдруг поможет?

Он скалится точно придурок и мечтает о том, как придушит её. Пусть она только допустит ошибку, пусть выбесит его. Но Кэт умна, Кэт хороша в том, что делает. Крутит Данте в верёвку, а потом ходит по ней — идеальный баланс. Кэт оборачивается через плечо и улыбается ему.

Данте хочет, чтобы его отпустило — прямиком в могилу.