Троп до боли избитый — Вергилий ожидает увидеть в Данте подобие автопортрета. Но для Данте естественно втаптывать чужие ожидания в грязь. Взгляды и восприятие мира у него незрелые — допотопные.

Вергилию приходится стать и костоправом, и хирургом — Данте не подпускает к себе никого. Поздними вечерами Вергилий штопает то, что истощённый организм Данте поправить уже не в состоянии.

Сквозь поставленные задачи Данте летит на автопилоте, не обращает внимания на внешние раздражители. Но они умудряются сталкиваться в мелочах, вгоняют друг в друга штопором колкие фразы.

Происходящее не мешает Вергилию упрямо видеть их увековеченными рука об руку на барельефах метопа ордера под тёмными сводами потолков Ордена.

Вергилий гонит мысли прочь — это тропа в никуда.

Утопии не выйдет — они топят друг друга в классовых и социальных различиях. Грязный индивидуализм мировосприятия пытается смешаться с объективно-идеалистическим взглядом. И в этих топях прогнозов развития они сначала становятся утопленниками, а затем — топляками.

Прочнеют в толще давления внешнего мира, стирают острые грани о камни преткновения.

Утопии не выйдет, пока вокруг них топи непонимания, пока они топчут мнение друг друга, пока не подпускают ближе вытянутой руки.

Вергилий всё ещё видит их обоих на метопах ордера.