Кровь капала с тонких пальцев человека в маске. Он старательно выводил руны на коре дереве, значение которых можно было перевести как «барьер» или «преграда». Лес наполнился слабым светом наступающего утра. Они успели вовремя. Когда руна была закончена, то из-под маски-черепа козла, украшенного мехом и бусами, можно было заметить довольную улыбку. Остатки крови жрец с жадностью слизал со своих пальцев, нарочно размазывая ею губы и подбородок. Она давала сил и опьяняла не хуже медовухи или крепкого пива.

— Это было последним, — послышался голос позади. Жрец повернулся к говорящему, различая в тумане своего собрата. В его руках был посох, который шуршал и звенел от каждого движения. Тот, прихрамывая подошёл ближе. — Теперь они не сбегут, как это было пару лет назад.

— Не сбегут. Эти руны очень сильные, — растягивая слова проговорил молодой голос.

— Да и что они смогут сделать? Это же воля богов. — Он вознёс руки к небу.

— Конечно. А мы их голос, — подтверждая слова молодого жреца, по голосу уже не молодой мужчина повторил жест. — Мы никогда не делаем то, что нам не повелят Боги.

— Да начнётся День великой Богини Фреи! — вставая рядом на колени и делая похожий жест, произнесли три других жреца, появившиеся как духи леса внезапно из тумана.

***

— Сиди смирно, — строго произнесла женщина, заплетая русые волосы девушки, сидящей перед импровизированным зеркалом. Она ловко переплетала между собой пряди, словно это приходилось делать уже не в первый раз. Хотя это так и было. Ей «повезло», что среди всех её троих детей были только девочки. Что является не самым лучшим «подарком» в семьях. От девочек в домах, пока они не стали взрослыми и не ушли в другую семью, есть только одна польза — выполнение работ по хозяйству. Конечно, большая часть работы все же остается на плечах матерей, но в их обществе девчонки готовятся к взрослой жизни. К новому статусу. Но всё же женщина часто говорила себе в своих мыслях, что лучше бы были сыновья, тогда не пришлось бы переживать за них в тот самый день… Да и мужчина в доме должен быть. Ведь после смерти мужа, дом остался без своего хозяина, без кормильца.

Растя девочек самостоятельно, как она только могла, женщина старалась подарить им столько любви, сколько только могла. Пока они ещё были детьми.

— Неужели нельзя обойтись без этого? — Отвлекая мать от раздумий, спросила девушка. Ей и самой не нравилось то, как её готовят к празднику. Да и вообще готовят к нему.

— Улла, я тебя говорила много раз, это обязательный праздник, который мы проводим каждый год, в благодарность о том дне, когда богиня Фрея убедила других богов Асгарда спасти наш мир от…

— Мама, я помню эту историю, — останавливая мать от повтора выученной наизусть сказки. Улла направила свой взгляд в сторону окна. Теплый весенний ветер качал верхушки деревьев. Девушка хотела бы убежать в лес, посидеть возле ручья, наслаждаясь этим самым ветерком. А быть может снова бы помолилась богам об исполнении желания. Не взрослеть, чтобы остаться свободной и рядом с родными. А после собрала бы целебные травы, и отнесла целителю в город, чтобы выручить деньги. После того, как её отец погиб от лап дикого зверя, а старшая сестра вышла замуж, только она и мама поддерживали их небольшую теперь семью. Она собирала травы, а родительница делала из некоторых трав специальные настои. Их тоже Улла относила в город. — Лучше расскажи эту историю Эир, она любит такие мрачные сказки.

— Это не сказки, Улла, — вздыхая сказала женщина, поворачивая голову дочери на место. Касаясь нежно её волос, она словно пыталась запомнить их. — Боги реально существуют, и мы чтим их щедрость и доброту.

— Я и не говорю, что в них не верю, но… Этот праздник «День богини любви», или «День Фреи» совсем не схож с богиней. Она ведь не жестокая. Ведь так? Почему же тогда боги допускают такое? Почему мы должны выполнять такие обычаи?

Женщина промолчала на услышанное, не зная что ответить. Слова её дочери если не сказать, что правдивы, то хотя бы недалеки от истины. Фрея не такая, как торжество, посвященное ей.

Сам праздник — это просто обычное торжество, где поют песни, танцую и пьют много крепкого алкоголя, а еще это день вступления во взрослую жизнь. И если с первой частью праздника понятно — хороводы, песни, то вторая часть праздника оставляет у каждого свои воспоминания и ощущения. Особенно у женской части населения. Хотя это у кого как сложится судьба.

Кто-то замыкается в себе, не желая вспоминать существование того дня в их жизни, возможно даже и проклиная его, а кто-то наоборот благодарит богов.

О празднике стараются не вспоминать до момента его приближения. Об обряде говорят лишь вскользь, а обрядовые песни заучиваются как обычные.

И каждый год повторяется одно и тоже. Хоровод, цветок, погоня, крик. И так до самого утра, ознаменующего конец «Праздника Фреи».

Костёр, цветы, погоня…

Женщина погрузилась в воспоминания об этом дне, боясь вновь за своего ребёнка. Что если её поймает жестокий человек? Её трясущиеся пальцы не могли завязать голубую ленту под цвет глаз дочери, поэтому Улла, дотронулась своей ладонью мамы, ощущая как её руки похолодели. Беспокойство матери, передалось на девушку. Теперь она боится не меньше. Она не хочет быть пойманной в этот вечер. Не хочет стать жертвой без права на борьбу.

— Мама, всё будет хорошо, — успокаивающе произнесла голубоглазая, стараясь скрыть в своём голосе тревогу. Она забрала ленту из рук матери и подвязала ей конец косы.

— Я знаю, — тихо сказала женщина, касаясь рукой слегка покрытой румянцем щеки. На неё смотрела точная копия её супруга. Светлые волосы, голубые глаза. И лишь улыбка ей досталась от неё. — Как же ты быстро выросла. — После недолгой паузы женщина продолжила, беря дочь за плечи. — Помни, что когда ты будешь бежать, убежать от судьбы ты всё равно не сможешь. Как я когда-то, так и твоя сестра. Никто не может. Это устоявшиеся веками правило.

— Как не хочется взрослеть.

— Понимаю.

— Но почему же мы не боремся? Правила ведь можно менять.

— Только не это. Да и что можно изменить? Жрецы этого не допустят… Нам осталось ещё тебя подготовить немного. Легкое белое платье, — не давая дочери ответить на вопрос, сказала женщина. Конечно были те, кто был против этого правила, как женщины так и мужчины. Но что можно сделать против жрецов, что напрямую говорят с богами. Девушки скрывались в лесу, появляясь на следующий день свободными с не отданным цветком в руках. Ввели для таких срок год, чтобы найти себе супруга из числа свободных мужчин, достигшие определённого возраста. Юноши и девушки убегали далеко в лес, отказываясь принимать условия обряда, навсегда исчезая из Гройслиса. В следующий год появилось ограждение, ограничивающее территорию отведенную для игры в «догонялки».

«Зачем же было такое придумывать?» — подумала женщина, подходя к сундуку. — «Быть может для того, чтобы было проще управлять людьми. Ведь есть только две вещи в которые люди верят больше всего — любовь и свобода. Но где она эта любовь, если шанс, выпавший как мне, выпадает не каждому, а свобода… Где она у нас? Одни правила, которые мы должны выполнять, так как это повелели боги».

Достав нужное платье, она протянула его дочери.

«Словно саван», — подметила девушка, с неохотой беря одеяние.

Белое платье из льна не имело никаких украшений, кроме белого тонкого пояса.

— Надевай и выходи быстрее, — быстро произнесла женщина, спешно выходя из комнаты.

Дверь захлопнулась и девушка смогла вздохнуть свободно. Не нужно было больше сдерживаться, поэтому она тихо заплакала, прижимая к груди платье. Было только два желания, сбежать и не возвращаться, забрав с собой семью. Знание трав поможет выжить и больше не придётся подчиняться правилам жрецов.

Маленькие теплые ладошки обняли за шею.

— Улла, не плачь, — сонным голосом проговорила младшая сестра, поднимая лицо Уллы, чтобы стереть слезы.

— Ты проснулась, — улыбаясь сказала девушка, прижимая Эир к себе. Она спешно вытерла слёзы. — Что тебе снилось?

— Я не помню, — слегка понуро ответила девочка, мысленно пытаясь вспомнить сон. Он как-то сразу забылся, когда она увидела свою сестру, что плакала, прижав к себе платье. Она не знала причины её печали, как и то, почему сегодня сестра решила заплести волосы по праздничному. «Обычно она заплетает две косы, или оставляет их распущенными», — заметила девочка, касаясь ленты. — Красивая. И платье у тебя в руках красивое. Цветом как облако.

— Может быть, — ответила Улла, сжимая ткань платья в руках. — Поможешь?

Глаза девочки засияли. Согласно кивнув, она помогла надеть девушке платье, придерживая косу.

— Какая ты красивая, — прижимая кулачки к лицу, она ходила вокруг сестры, любуясь ей. — Тоже хочу такое платье.

— Не спеши, — гладя по взъерошенным от сна волосам, сказала Улла. — Лучше давай пойдем позавтракаем.

На кухне было тихо, мама девочек сидела за столом и пила чай на травах. Увидев дочерей, она улыбнулась. Всё ради них.

— Доброе утро, мама, — поприветствовала Эир маму, подбегая к ней, за что получила выговор, что не нужно бегать по дому. Садясь за стол, они молча позавтракали кашей с мёдом, запивая её молоком.

Улла продолжала медленно есть остывшую кашу.

Замужество… Девушка знала о нем не только из рассказов мамы и сестры. Конечно, она видела семьи и других людей города, но сказать что её это заинтересовало — сложно. Конечно, замужество может помочь разбогатеть, или получить какие-то богатства, даёт жилище, но отнимает главное — свободу. А она без неё прожить не может, как рыба на суше.

Главное чтобы боги услышали её молитвы и оставили её свободной. И может тогда она сможет отправится туда, где её мечты смогут сбыться.

Может она отправиться за море и увидит другие города. Или что-то другое. Она сама ещё не разобралась. Жизнь коротка, а хочется успеть всё.

— Думаю, тебе стоит сходить на рынок и купить немного ягод и ритуальный цветок, — выпроваживая младшую дочь одеваться, сказал женщина, смотря на Уллу.

— Сейчас? Цветок может завянуть.

Завянуть цветок не мог. Этот цветок начинает терять свою красоту после среза, только на следующий день, поэтому, если цветок взять сейчас с ним ничего не будет.

— Не завянет, а вот ягоды нужны. Я хотела приготовить пирог. Так что иди, пока не разобрали все.

И вот, оказавшись за дверью с корзинкой в руках, девушка ещё минуту стояла возле двери, а потом направилась на рынок за ягодами и цветком, который она должна будет вручить тому, кто её догонит.

«Что вообще за глупый обычай, догонять девушку в лесу, делая её своей, и при этом ещё подарить своему мучителю цветок?» — спросила себя девушка, пытаясь найти ответ в сказке, породившей эту глупую, по её мнению традиции.

Когда-то давно люди и боги жили рядом. Их объединяло общее желание — достичь величия и защитить мир от нападения злых духов и грозных великанов. Они жили разделяя радость и горе, пока однажды люди не решили прогнать богов со своей земли. Им казалось, что те отнимают их богатства, полученные в боях, и защитить они способны сами себя.

Отверженные боги покинули людей и создали собственный мир — Асгард. Некогда маленькое королевство разрасталось изо дня в день, принимая в свою обитель других богов. А правит Асгардом царь Один, прославившийся как мудрый правитель.

Но пока золотой город процветал, на Землю пришла смерть. Растения и плодовые деревья уже не давали столько еды, а животные в лесу стали уходить с их земли в другие места. Проклиная во всём великих, люди затаили обиду.

Так продолжалось многие годы, пока не вернулись великаны. Разгромив и убив немало людей, казалось, что им нет спасения.

Осознав свои ошибки, свою гордыню, оставшиеся, встали на колени и стали молить о прощении у небес. Но в ответ они слышали звуки природы.

Боги наблюдали всё это время за людьми, ожидая, когда они одумаются. Но не спешили идти на помощь. Хотели преподать урок.

И лишь одна богиня, богиня любви — Фрея, любившая все живое, не могла смотреть, как страдают люди. Её слёзы, убедили асов принять участие в защите.

И именно в её честь этот праздник.

Он должен показать богам, что люди тоже способны на любовь. Но только это любовь достигается через боль, страх и кровь.

— Главное купить быстро всё необходимое, — уверенно произнесла девушка, пытаясь себя отвлечь от ненужной паники, перекидывая косу через плечо.

На главной улице, тянувшейся длинной линией до дома главы города, среди невысоких деревянных домов, в которых жили торговцы и люди занимающие высокое положение, были разбросаны всевозможные лавочки, где толпилось много народу. Окидывая внимательным взглядом толпу, Улла всё больше замечала людей одетых в белую одежду. Это те, кто сегодня будет вынужден повзрослеть.

Их словно всех отправили на главную улицу, чтобы они смогли приглядеться друг к другу.

— Улла, доброе утро, — сказал какой-то торговец, поэтому девушка обернулась на оклик. Это был высокий коренастый молодой мужчина лет двадцати с темными волосами. Она уже видела его несколько раз. Это был старший брат её друга, занимающиеся продажей рыбы.