Волны далеко разносят тёмные разводы крови, крики чаек несутся над акульими зубами скал, когда, после долгого падения в море, в розовой пене и лентах долгополых одежд, медленно опускается на глубину тело. Не отпуская взглядом своего убийцу, застывшего на утёсе. Мальчик-змей с серебряными глазами, полными тьмы, крепко сжимает чёрный от своей крови нож. Колдовство стекает по его тонким рукам, чернит скалу у ног, вытекает из раны в груди тонущего бога.

Гвенивель хочет одного: чтобы этот мальчик когда-нибудь увидел то же, что видит он. Прежде чем волны смыкаются над ним, и в спину выдыхает стылая Бездна, Гвенивель успевает прошептать слова проклятия. И рябь несёт их далеко, багровые разводы божественной крови тают, волны прибивают их к далёким берегам, к льдинам и песчаным косам. И другие боги чуют, поднимают головы. На их объявлена охота.

Мальчик-змей не помнит того дня. Он спасается от богов в далёких песках и скалах, ищет применение своей тьме, серебристым змеем взмывает к небесам и бьётся об их холодный купол. Он строит чернокаменные башни, перед ним строятся люди, которых он ведёт в бой. Он вершит судьбы и нарекает охоту Священной. Но слава сладка, и мальчик-змей становится одним из тех, кого предавал охоте.

И через года те же волны далеко разносят тёмные разводы его крови, несутся крики чаек над гранитными утёсами и чернокаменными башнями, когда, после долгого падения в море, в вихрях розовой пены, в тёмных лентах рассечённых одежд, медленно опускается на глубину его тело. Ангор не отпускает взглядом своего убийцу, застывшего на балконе тронного зала. Верный друг, последний, на кого он мог подумать, с рыжими косами и глазами, полными тьмы, крепко сжимает чёрный от крови кинжал.

Колдовство вытекает из распоротого горла Ангора и, прежде чем волны смыкаются над ним, и в спину выдыхает стылая Бездна, он вспоминает, что так же умирал первый из убитых им богов.

Рябь не утихает, и пенные тяжёлые волны сталкиваются под плавающим бликом солнца, а в гуле воды звучат слова старого проклятия.