Сыпались цветы, летели букеты под ноги конной процессии, что въезжала в Скальный Град под стягом победы. Реяли над головами воинов яркие флажки и ленты, высоко под купол синего небосвода возносилась музыка бардов. И упирались в небо чернокаменные стены величественной крепости на гребне скалы над морем. Впереди процессии ехал, воздев знамя с серебряным змеем на чёрном поле, юноша с золотыми волосами, облачённый в сияющий доспех. Улыбка на чистом лице была ярче полуденного солнца. Толпа ликовала, глашатаи поднимали рожки, оглашая улицу гулом, девушки выбегали, чтобы украсить венком его коня. Брусчатку под копытами усеивали гладиолусы, цветы воинов. Одна из девушек подбежала с особенно ярким, алым цветком, чтобы протянуть его юноше. Тот склонил голову пред ней и позволил заткнуть цветок в его волосы, сорвав радостные крики толпы.

Он спешился, миновав узкий мост над пропастью, обрывающейся в море, когда перед ним выросли ступени Серебряного Замка. Но даже когда Скальный остался позади, а юношу накрыла тень чернокаменных стен, улыбка не покинула его лица. Вручив стяг верному оруженосцу, он легко взбежал к распахнутым настежь металлическим створкам ворот. На пороге отсалютовал рукой в латной рукавице, слыша трели лютен и гулкие рожки. Ближайшему стражнику у ворот юноша в шутку ударил по шлему, тут же рассмеявшись.

Его процессия воинов, украшенная венками, окружённая восторженными горожанами, осталась внизу. Он сам направился в полумрак величественных каменных стен, где на самом краю скалы, в тронном зале, его ждал правитель всех северных земель. Три высокие арки окон устремлялись под своды громадного помещения, и море за ними сияло золотом под ясным небом. Перед ними высилась витая колонна, оканчивающаяся гранитным троном, что сейчас пустовал.

Ангор ждал тёмным силуэтом пред синевой моря, сложив руки за спиной. И на его лице отражалось некое искажённое подобие улыбки.

— Я вернулся с победой из Мигрееса, — юноша пересёк пустынный зал с металлическим лязгом доспеха по каменным плитам. — Неужто вы не рады, мастер?

— Весьма, — Ангор критически оглядел цветок в его волосах. — Я вижу, как ты наслаждаешься признанием публики, и не могу отказать тебе в том, чтобы потешить твоё тщеславие, Лён.

Лён Иоз звонко усмехнулся, переводя взгляд на синеву моря. Далеко вниз волны разбивались о скалы, и с неистовой силой бились в глубокие подземелья замка. Привыкший ходить под ясным солнцем, он лишь подозревал об их размерах, сам бывший там единожды, у источника тёмной силы. Кровавой магии старого мира.

Не стоило забывать, кто перед ним. Этого среброволосого худощавого мужчину из народа змеев давно в остальном мире прозвали Тёмным. И только истлевшие летописи прежних лет хранят правду обо всех его делах, какую позабыли новые свитки.

— Князь Мигрееса на нашей стороне, его силы брошены на поиски врага, и верные мне охотники сидят подле его трона, ожидая команды, — перечислил Ангор, сквозь прикрытые веки изучая его. — Лучше и быть не может, да, Лён? Ты постарался на славу.

— Именно так, — кивнул он. Но в серебре глаз Ангора промелькнула тьма, спряталась в морщинке мимолётной ужимки тонких губ.

— Что ж, так наслаждайся этим прекрасным днём, — Змей Серебряный коснулся его плеча, нагретого солнцем металла. — Испей все вина на пиру, выслушай хвалебную песнь о своих подвигах, подскажи бардам строки баллады, мой верный.

Что-то в его голосе заставило Лёна вздрогнуть. Но Ангор легко улыбнулся россыпью мимических морщинок на сухом лице с острыми чертами. Снял ладонь с его плеча, высокой тенью в чёрной мантии сходя со ступеней к трону.

Возможно, он знал обо всём, что говорил Лён в далёких землях. Разумеется, чёрные языки донесли ему о том, что Лён за глаза называет его Тёмным, не поддаваясь льстивой лжи. Ведь зло испокон веков зовётся злом, иное — лишь лицемерие во благо спокойствия. Но Лён никогда не сомневался в методах Ангора. Их враг был куда более страшным злом, чем методы их борьбы, чем их оружие. И всё же без крайней необходимости Лён не прибегал к тёмной магии, не желал видеть ту на своей чистой коже.

— Я верен вам до последней капли крови! — в сердцах заверил Лён, и его голос отозвался в гуле медных чаш остывших жаровен.

Ангор обернулся, в его улыбке змейкой скользнул издевательский интерес.

— Так докажи.

Лён вскинул голову, грудью встречая брошенный вызов, усмехнулся этой авантюре.

— Докажу, со всей страстью, мой мастер. Сегодня же.

— После пира в твою честь, — обозначил Ангор, проходя мимо гранитного трона.

Лён кинул взгляд на алые капли у подножия колонны. Лепестки разорванного алого гладиолуса, точно брызги крови под ярким солнцем. Сглотнул. И приготовился к грядущему.