Привычное для таверны тусклое освещение отчего-то сегодня раздражало Кэйю, он смаковал на языке приятный вкус полуденной смерти, пальцем аккуратно оглаживал стекло винного бокала, а мыслями будто был далеко. Так должно было казаться небольшому количеству посетителей доли ангелов и им казалось. Чарльз не смел беспокоить сидящего в одиночестве капитана, редкое зрелище, обычно рыцаря окружала толпа. Люди будто мотыльки на свет тянулись к Кэйе, внимательно слушали все его небылицы, внимали каждому вздоху и жадно глядели в рот, что ещё скажет этот проходимец? Во что ещё они безоговорочно поверят? 

В этот странный вечер историй не было, не было хитрых тонких улыбок капитана и оглушительного хохота толпы, абсолютной тишины тоже не стояло. Кто-то переговаривался за дальними столиками, скрип придвинувшегося стула или стук опустившейся на стол пивной кружки постоянно раздавались в помещении. И это Кэйю раздражало тоже. Ему было скучно. 

Мужчина ничего не делал в своей жизни просто так, у всего была цель, какой-то подвох или причина. Причина его сегодняшнего прибывания здесь заставляла ждать слишком долго, Кэйа опустошил уже три бокала вина, раз восемь скучающе вздохнул и бесконечно много раз успел привлекательно якобы в задумчивости накрутить локон на палец. И все дешевые уловки работали, он знал. Ловил на себе заинтересованные взгляды сидящего неподалёку фатуи, убеждал себя подождать ещё немного и ничего. 

Пришлось заказать четвёртый бокал, на этот раз последний, после него он точно уйдёт. Недавно возведённый в предвестники юноша не оправдывал ожиданий и скорее всего ничего интересного в себе не таил, Кэйа только в пустую потратил вечер. 

Фатуи вёл беседу с парочкой охотников Спрингвейла, если он и пытался что-то у тех выведать, то его план был провальным изначально. Ничего толкового из тех выудить было попросту невозможно, Кэйа это знал, и поэтому от вида чему-то кивающего фатуи, уточняющего что-то об охоте на кабанов, капитану хотелось уткнуться лицом в собственные ладони и взвыть. 

Он осушает четвёртый бокал и уже хочет расплатиться, когда замечает, что предвестник наклоняется к самому уху охотника, стреляет взглядом в его, Кэйи, сторону, а получив ответ поднимается со своего места. Капитан наводит на себя задумчивый вид и будто бы даже не замечает присевшего на барный стул подле него юношу. 

— Вижу, ваш корабль встал на якорь в бутылке из под мондштадтского вина, капитан,— Кэйю сложно ввести в замешательство, почти невозможно, однако юному предвестнику своей тягучей, какой-то медовой интонацией это удалось. Рыцарь не позволяет своим истинным эмоциям проявиться хоть в чем-то, он испускает тихий смешок и бросает на фатуи заинтересованный взгляд из под ресниц. 

«Очаровательно,— почти умилённо думает Кэйа,— он считает себя забавным» 

—Если бы вы отведали местного вина,— шепчет мужчина, будто делится каким-то пикантным секретом,— и ваш бы корабль этой бутылки не покинул. 

Предвестник резко отворачивается в сторону выхода из таверны, якобы что-то заметил в той стороне, движение получилось столь быстрым, что рыжие вихры взметнулись подобно внезапно вспыхнувшему пламени. Но Кэйю поразило не это, он глазам своим не верил, смотрел на розовеющие уши и не верил. «Подумать только, мальчишка смутился!»— мысленно ликовал капитан, делая вид ,будто поверил в неловкий обман предвестника. 

— Увидели знакомого? 

— А? Да нет, просто показалось,— Чуть нервно смеётся юноша и снова обращает взгляд своих чистых лазурных глаз к капитану. В таких было бы приятно тонуть,— Ох, простите мою невоспитанность, я совершенно забыл представиться. Прошу, зовите меня Чайлд. 

—Чайлд,— Мурлычет Кэйа и снова видит это выражение лица. Всего лишь на какую-то едва заметную секунду, если бы здесь сидел кто-то другой, он бы не увидел. Но перед Чайлдом Кэйа, Кэйа подмечает все. Капитан умелый охотник, у него ловушки в каждом взгляде, движении, позе, интонации, в правильно подобранных словах, и юный предвестник понимает это. Понимает и умудряется угодить в каждую. Кэйа неохотно признаёт, что очарован этим почти также сильно, как очарован Чайлд,— Мое имя Кэйа. 

— Позволите угостить вас выпивкой, Кэйа? 

— Позволю,— произнеся это, коварный рот капитана не сдерживается от пакости,— И не только угостить, если попросите. 

Кэйа улыбается так невинно, насколько вообще это возможно, а Чайлд давится воздухом. Рыцарю его даже самую капельку жаль. Но судьба явно не благоволила юному предвестнику, раз свела с капитаном. Не самое опасное испытание на жизненном пути, но как показывает сегодняшний вечер достаточное, чтоб довести предвестника фатуи до полусмерти. 

— И даже свой пиратский корабль покажете?— Откашлявшись и вернув голосу обычное звучание, спрашивает Чайлд, и давиться воздухом начинает уже Кэйа. Сначала ему кажется, что он ослышался, но глядя в полное любопытства юное лицо предвестника понимает, нет, парень действительно это сказал. 

— Пиратский корабль?— На лице капитана легкое удивление не более, в душе он хохочет от восторга. Сложно представить более интересную ситуацию, обычно таким виновницей является чья-то глупость или недоразумение. Вероятно, эта не является исключением. 

— Да, я слышал, что вы капитан, но у Мондштадта нет флота,— Оживляется Чайлд, ведь эта тема позволяет сбросить остатки смущения, что розовыми пятнами липли к щекам, и сосредоточиться на беседе, а не на смущающих мыслях и декольте собеседника,— И вы не похожи на торговца, капитан. 

— Вот значит как,— Кэйа якобы в поражении прикрывает глаза, изображает легкую досаду от раскрытой тайны, сам же переводит дыхание, дабы не захохотать, —Нечасто можно встретить столь проницательного человека. 

Чайлд смущается от похвалы и пытается скрыть это смущение заказом самой дорогой бутылки вина, какую может предложить это заведение. Так и говорит: «принесите самое дорогое вино», желая произвести впечатление. Чарльз впечатлён не был, но бутылку принёс и по бокалам одуванчиковое вино сорокалетней выдержки разлил. Кэйе снова захотелось уткнуться лицом в ладони, но уже не взвыть а запищать. Фатуйский мальчик пытается его соблазнить деньгами ,считая его пиратом. Но капитан держит лицо, чуть отпивает из бокала самой дорогой выпивки в своей жизни, в наслаждении прикрывает глаза, зная что за его реакцией наблюдают и едва заметно пробегает языком по нижней губе, после чего внезапно распахивает очи и встречается взглядом с собеседником. Попался. Уже в бесчисленный раз. 

«Ну чтож ты так? Такими темпами от твоего сердца ничего не останется к концу вечера, целиком проглочу»

— Думаю, настал мой черёд гадать кто же ты,— Кэйа придвигается так близко к юноше, что видит, как тот в волнении сглатывает,— Хм, хоть ты и очень похож на мондштадтца, я скажу, что ты не местный. 

— Верно, я здесь по работе. По говору слышно, да?— Кэйа кивает, а сам мысленно добавляет: «ты в фатуйской униформе, малыш» и отпивает ещё вина. Беседовать с Чайлдом слишком уморительно. 

То ли время летит слишком быстро, то ли слишком быстро кончается вино, Кэйа совсем увлекается разговором, улыбками, намеками. Совсем увлекается фатуи и не замечает ничего вокруг. Стрелки часов подползают к трем, Чарльз уже готовится объявить о закрытии заведения на сегодня, а раскрасневшийся от смущения и вина фатуи, пьяный и громко хохочущий со своих же шуток так ничего и не слил. Капитан сомневался, что это заслуга профессионализма и собранности предвестника, однако ничего важного не знать он попросту по своей должности не мог. Может это его, Кэйю, водят за нос? 

— А твои родители тоже были пиратами?,— Юноша так пьян, что даже находясь у самого лица собеседника, обдавая чужую щеку своим дыханием и своей щекой ловя чужое, не теряет уверенности и открыто улыбается. Кэйа даже готов признать поражение перед этой улыбкой, все из-за милых ямочек. 

— Что? Нет, но мой дед был.

— Дед был пиратом? Так вот откуда такое сокровище,— Парень пытается подмигнуть, Кэйа пытается пережить остановку сердца, а Чарльз пытается прекратить это безобразие и выставить их вон из таверны.