Тяжело и гулко ступают ноги Каменного Воина. Резко пахнут травяные соки, брызжущие из-под шагов. Рассыпаются кузнечики, разлетаются встревоженные стрижи. Любое гнездышко мог бы достать страж гор, но он поднимает руки лишь для того, чтобы подсадить Маленькую Каплю на высокий отрог. Оттуда видно половину долины, белую плеть реки в зеленых ладонях леса.

Каменный Воин улыбается своими черными зубами, и Маленькая Капля улыбается в ответ. Белая звездочка горного цветка летит с ее рук, устраивается за каменным ухом.

Громовые Птицы обитают высоко, выше облаков, что туманными полосами размазал по отрогам холодный ветер. Маленькая Капля идет и не останавливается, ее единственное тепло горит глубоко внутри, и его должно хватить. Не на все горы — так хотя бы на весь путь.

Маленькая Капля идет, и колючие снеговые стрелы втыкаются в руки и ноги, толкают назад. Заставляют вспомнить тепло медвежьей шкуры и мягкость волчьей, сказки Хромого Медведя и писк алук-алук за стеной вигвама. Но Маленькая Капля родилась от двух храбрых людей, их отвага увеличилась вдвое, перейдя по крови пуповины прямо в сердце.

— Я ничего не боюсь! Летящая Гроза порубит вас своим ножом на снежную кашу! — кричит Капля. — А Птицы склюют эту кашу дочиста!

Проходят ночи и дни, под ногами хрустит снег или осколки скорлупы? Когда сил уже нет, а перед глазами — лишь сплошное белое, Маленькая Капля набирает побольше воздуха и кричит. На этот зов нельзя не прийти. Нельзя не откликнуться. Нельзя не услышать...

— Мама!

Волосы Летящей Грозы пахнут хорошо — снегом, смолой и самой Грозой. Грозой и дождем пахнет ее вышитая рубашка — весенним рассветом, жиром свежепойманной рыбы, кислым черничным соком. Пальцы зарываются в теплую вязь шали, что пахнет разлукой и встречей. Маленькая Капля не боится ни того, ни другого, особенно теперь, сидя на коленях у мамы. Немного боится только Громовых Птиц, что чиркают когтями по скалам совсем рядом.

Маленькой Капле теперь смешно, что она тревожилась, не забыла ли мамино лицо. Как же его можно забыть?! Сердце ведь не забывает стукнуть в такт, а нос — втянуть воздух? Летящая Гроза трогает Маленькую Каплю за волосы, за плечи, за щеки, и поет, и смеется, и снова поет все песни подряд — те, что не успела спеть, пока ее не было рядом, и новые, что выучила в странствиях. Глаза ее светятся, а волосы пушатся тучей и немного кусаются, как будто в них спрятались крохотные молнии.

— Расскажи, отчего тебя не было так долго?

И мама рассказывает.

К Громовым Птицам пришли из-под земли страшные змеи, которых боится даже Болотная Кошка. И птицы не сумели победить змеев, хотя и сражались. В страшной битве обвалилась часть снежного отрога двуклычной горы, и река изменила течение. Громовые Птицы не смогли остановить ее... Позже им стало стыдно за то, что люди в долине умерли. Поэтому они не стали спускаться к ним. А когда к Птицам пришла дочь вождя, они увидели ее силу и храбрость и устыдились своего стыда. Но спуститься с гор не могли: подземные змеи поползли бы следом.

Вместе с Летящей Грозой Птицы искали способ справиться с врагом, но пока получалось лишь сдерживать жадные змеиные пасти. А те все плодились, хвосты обвивали сверкающими кольцами горы, росли под солнечным светом, росли так много, что могли обвить гору дважды и трижды!

А Капля, выспавшись на маминых коленях, взглянула на рассветные облака, на блестящие вдалеке хвосты змеев, и вспомнила историю, которую давно рассказывал Хромой Медведь. О далекой жаркой стране, где рыбаки рисуют на лодках обереги, защищающие от огромного мирового змея. Рисуют глаза своего бога, чтобы он глядел, не плывет ли в воде страшный змей, не ползет ли по земле, не летит ли по небу?

И ночью, когда змеи спали, Громовые Птицы взлетели с Маленькой Каплей и Летящей Грозой, и те нарисовали у спящих змеев на хвостах по паре глаз известью и кровью забитой козы.

Наутро змеи увидели чужих змей и думали, что проглотили их... а проглотили свои хвосты. Самая высокая гора была обвита ими плотно, как обмотка на плече лука. И, пожирая себя, змеи рассекли гору на тонкие пластины.

Когда солнце взошло в зенит, то увидело лишь черепа с горящими алым глазами. Змей больше не было!

В тонких, отполированных чешуями пластинах камня отразился весь мир, но когда змеи проглотили последнее, пластины упали и разбились.

Летящая Гроза взяла один кусок и спрятала в сумку.

— Кто найдет такое зеркало и посмотрит в него, тот увидит себя настоящего и мир таким, какой он есть. Идем, нам пора возвращаться домой.

— А как же зеркало? Ты дашь мне посмотреть?

— Конечно, но только когда ты вырастешь довольно и твои глаза посмотрят в мои прямо. Потому что мир не всегда таков, каким хочешь его видеть, и ты — не всегда такова.

Небо ничем не пахнет. Воздух бывает остер, как наточенный нож. Маленькая Капля с мамой летят домой на крыле Громовой Птицы и с собой у них птичьи перья для лунных танцев и осколки змеиных костей для амулетов против Кошки и ее детей, и большой мешок с волшебными лекарствами для больных, и карта нового перехода через горный хребет в ничейные плодородные долины.

На дары Птиц приходит посмотреть все племя, и вождь, и шаманы, и старые мудрицы цокают языками и свистят в почтительном удивлении. Маленькая Капля стоит в центре дымного шатра, щеки горят от барсучьего жира и ягодной краски, а древние духи по велению шаманов сплетают над ее головой свои лапы, копыта и пальцы.

Раньше Хромой Медведь рассказывал байки о других, теперь будет рассказывать другим — о Маленькой Капле.

Маленькая Капля до следующего утра играет с другими маленькими. Их так много! Они очень разные: крикливые и тихие, умные и глупые, дурные и добрые, вонючие и чистые — как и лесные звери. Ей очень весело.

Рассвет сходит с гор розовым туманом, а из речной долины поднимается спелым летним ветром. Маленькая Капля бежит к маме и папе, трогает Хромому Медведю заново переплетенные косы.