— То есть ты серьезно предлагаешь пролететь дохрена...

— Две тысячи.

— ...Дохрена и еще две тысячи километров на своих крыльях с весьма слабенькой надеждой на то, что маяк Федерации еще работает? Мы окочуримся на полпути, не от жары, так от магнитного поля. И так уже все поминутно психуем.

— Полетим достаточно высоко, чтобы сказалось понижение температуры. Так мы уменьшим вероятность попасться на глаза местным, разумным или нет. Там по пути еще горный хребет должен быть, отдохнем за снеговой линией.

— И ты туда же, командир?

— А у нас есть другой выход? Сама же видела, как эффектно импульсные двигатели рванули. А уходить в варп прямо с поверхности планеты, тем более с такой мощной гравитацией... да еще на полуразрушенном корабле...

— Можешь не продолжать, нам в ИК читали лекции про эффект рогатки. Рэй, картограф ты наш, сколько до этих тарговых гор?

— Если прикинуть по масштабу карты... тысяча двести километров примерно.

— Не дотянем. Придется искать место для ночевки. Воду, кстати, берем с таким расчетом, чтобы хватило до гор и обратно, поняли, птенчики? А то рухнете еще.

***

— Сколько мы налетали?

— Пятьсот тридцать два километра. Все же удачно я падд с функцией геолокации прихватил... передай воду, пожалуйста, а то у меня в крови, кажется, все еще один сплошной антифриз.

— Костер будем разводить?

— Жить надоело или по походной романтике соскучилась?

— ...Извини, командир.

— Спи уже. Снимаемся с места с рассветом.

***

— Цедианцы называют это "марш-бросок". А у нас, кажется, был марш-полет. Я семьсот километров за пять часов в последний раз на Сании наматывал.

— Мне глубочайше без разницы, зачем ты так далеко летал.

— Птенчики, подъем. Я кого-то чувствую, и этот кто-то крупный... а теперь и вижу... он двуногий. И предположительно разумный.

— Ложись!!

— ...Все живы?

— Рэй, слезь с меня.

— Живы. Сам как?

— В порядке.

— Значит, наш загадочный двуногий точно разумен, неразумные бы не стреляли... из чего?

— Я не археолог и не историк.

— Перебираемся вон на тот уступ. Быстро. Там нас не достанут.

***

— Кто тут по холоду соскучился? Признавайтесь.

— Да уж, не ожидала, что... аыхх... буду мерзнуть в пустыне. Термоэлементы никто с собой не взял?.. Ай!

— Это я, не вопи.

— Тут темнее, чем на ночной стороне Кастрии. А ты мне локтем под ребра врезал.

— Прости. Но поодиночке мы к утру превратимся в ледышки.

— Ладно хоть двуногий ушел...

***

— Да тут не маяк, а полноценный передатчик, да еще на солнечных батареях! Неужели прошлая экспедиция оставила? И сигнал... О. О... у меня галлюцинации?

— Нет. Кажется, мы столкнулись с колонистами. На начальном этапе колонизации причем.

— Не сомневаюсь, они будут рады узнать, что здесь есть разумные перводирективные аборигены и что им надо улетать обратно.

— У меня всего один вопрос — кто нас тогда подбил?

***

— Не верю. Так везет только раз в жизни. А мы сегодня, похоже, израсходовали пожизненный запас везения.

— Не каркай. Что со "Светочем", Сивир?

— Возьмут на борт и помогут с ремонтом. Наши "Синусоиды" не намного больше их шаттлов. А нам временно выделили три каюты, вон там, в конце коридора.

— Ну и хорошо, а то я сейчас засну прямо тут. К таргу на шипы эту планету, забыть бы ее поскорее... это не совсем та история, которую можно рассказывать в качестве байки.