Wilbur Soot — Internet Ruined Me

«Твои дрожащие плечи подтверждают, что куда холоднее в твоей голове, чем в разгар зимы» — oh, ms believer by twenty one pilots

Во время болезни Томми становится той ещё занозой в заднице, решает Уилбур. Конечно, в обычные дни Иннит не воплощение ангельского дитя с примерным поведением, но с температурой подросток решает, что ему открываются новые возможности.

Томми становится капризнее.

Сначала Уилбуру было забавно наблюдать, как Томми вредничает и по телефону с мамой упрашивает купить ему что-то из сладостей и нездоровой еды. Потом внимание подростка обрушивается на невинного призрака. Поначалу это были несложные просьбы по типу принести воды. Затем это начинало набирать обороты и Томми начал просто гонять Уилбура по мелочам, очевидно, просто развлекаясь и наслаждаясь возможностью аргументировать свои хотения тем, что «я болею вообще-то». При этом Иннит совершенно не стеснялся строить страдальческий вид, и Сут просто не мог не повестись на жалобно-просящий взгляд. Чертёнок знал, куда давить.

Апогеем стало то, что после обеда Томми отказался пить лекарства, хриплым голосом заявляя, что оно «намного отвратительнее, чем томатный сок». Уилбур поморщился от сравнения, но продолжил настаивать на том, что это необходимо. В конце концов, призрак почти сдался и решил воспользоваться последним тузом в рукаве.

— Ладно, может, я могу что-то сделать взамен? — стараясь держать себя в руках и не выдать раздражения в голосе, спросил Уилбур.

Томми просиял, добившись желаемого, но тут же сделал вид, что это было незапланированно.

— Ну, тут надо подумать, — он постучал указательным пальцем по подбородку и всё равно продолжил выглядеть так, будто уже давно все решил, несмотря на приложенные старания. Резко Томми меняется в лице, становясь взволнованным: — Ну, ты меня не обнимешь, — он кидает быстрый взгляд на Уилбура, который только кивает на это. — Расскажешь, почему кукушонок?

Призрак ненадолго замирает, пытаясь понять, откуда он знает, а потом до него доходит, что вчера он сам случайно так назвал Томми вслух. То, что никогда не предназначалось для озвучивания. Это обращение должно было быть только его, Уилбура, только внутри его головы, где он всегда так называл этого парня, ассоциирующегося с птенцом.

— Ты точно тогда выпьешь лекарство? — скептически спрашивает Сут.

— Могу на мизинчике поклясться, — серьёзно заявляет Том.

Уилбур с вызовом смотрит в голубые глаза, совершенно не желая признавать, что готов делать это всю оставшуюся вечность.

— Давай, — с вызовом отвечает призрак и выставляет перед парнем кулак с оттопыренным мизинцем.

Настала очередь Томми дивиться неожиданной инициативе прикосновения.

— Это ещё одно «бытовое»? — спрашивает Иннит, рассматривая чуть неровный палец с узловатыми косточками и неаккуратным ногтем. Интересно, он ещё растёт или остался таким же искусанным, каким был перед самой с…

— Да, вполне. Ладонь — нормально, но с запястьем сложнее, — объяснил Уилбур. На козырьке он уже объяснял, что некоторые прикосновения может допустить.

Сут потряс рукой, заставляя Томми отвлечься от созерцания худого пальца, чтобы напомнить, зачем это всё.

Иннит определённо не собирается упускать возможность.

Томми, пародируя собеседника, также выставляет оттопыренный палец и обхватывает чужой. У Уилбура ладонь в целом длиннее, как он и замечал до этого, но теперь понимает, насколько именно, чувствуя разницу даже в мизинцах.

А ещё он чувствует рельеф кожи, несмотря на то, что они едва соприкасаются.

И холод.

Конечно же, Томми чувствует ещё и холод.

От мысли о нём Иннит старается избавиться, сосредотачиваясь на этих коротких секундах, что он может касаться Уилбура.

— Клянусь, — затаив дыхание, обещает Томми.

Сейчас он понимает, что касаться Уилбура важнее, чем страх всего, что связано со смертью.

Сут улыбается и скоропостижно стремиться освободиться. Томми разочарованно выдыхает.

— Сначала твоя часть сделки, — первым говорит Уилбур, замечая чужое разочарование.

Томми ничего не остаётся, кроме того, как налить сироп в мерную ложку и, скривившись, выпить горькую жидкость, а потом проглотить таблетку. Он уже хотел запить её водой, но внимательный Уилбур отбирает стакан раньше, чем тот успевает сделать глоток.

— Ты только что сироп выпил. Тебе нельзя сразу водой запивать.

— Иногда мне кажется, что ты меня ненавидишь.

— О, ты очень сильно ошибаешься, — Уилбур улыбается, но почти сразу выражение лица меняется на сосредоточенное. — Так вот. Кукушонок.

— Да-да, я тебя слушаю.

— На самом деле нет какой-то определённой причины, чтобы я называл тебя так. Помнишь, я рассказывал, что был как-то раз в орнитологическом Орнитология — наука, изучающая птиц музее? — Томми кивнул. — Там рассказывали про легенду. Я уже не помню, в чём соль, но по ней кукушка как-то связана и с миром мёртвых, и живых. Вроде она может переходить из одного в другой — не суть. Ты мне не очень напоминал взрослую особь, но вот птенца — вполне.

— О-о, ясно, — понятливо тянет Томми. — Я думал, ты скажешь что-то неприятное.

— Я бы не стал, — нахмурившись, отвечает Уилбур.

Томми пожимает плечами:

— Можешь сыграть мне на гитаре?

Уилбур не может отказать в такой просьбе. Томми чертовски хорошо удаётся избежать разговора.

Иннит снова ложится на кровать, натягивая одеяло до самого носа. «Опять в сон клонит» — догадывается Уилбур и по-доброму улыбается, смотря, как на него зыркают голубые глаза в ожидании. «Может, снова температура?».

Сут берёт гитару, проверяя, чтобы струны не успели ослабнуть за тот короткий период, что он не играл. Проводя пальцами по инструменту, он задумался.

Что ему сыграть сейчас?

Когда-то музыка была неотъемлемой частью жизни Уилбура, местом, куда он сбегал, чтобы найти желанного спокойствия или выплеснуть все скопившиеся эмоции.

Была.

Несмотря на длительный перерыв, узловатые пальцы помнили, какого это: перебирать струны и зажимать аккорды. Уилбур мог бы сказать, что это мышечная память, но сомневался. Он знал, что это — нечто большее.

До этого раза Сут играл Томми песни, которые нравились ему самому. Но чужие. Они в своем роде были особенными, Уилбур часто находил в них себя, да и сам процесс всегда доставлял удовольствие. Сейчас же хотелось чего-то другого. Ещё более особенного.

Уилбур посмотрел на Томми, который терпеливо ждал, когда зазвучит музыка, и не мешал мозговому процессу.

Может, если бы всё было по-другому, то у него была бы песня про кукушонка.

Со вздохом Уилбур наконец определяется с тем, что будет играть, и бегло воспроизводит в своей памяти все необходимые аккорды. Наконец он устраивается по удобнее и начинает играть.

Призрак сосредоточен всего несколько первых секунд, прежде чем всё становится естественно. Пальцы перемещаются по грифу сами, зная, где и в какой момент им нужно зажать струну. Музыка течет спокойным потоком, гармонично заполняя комнату.

Стены не впервые слышали эту мелодию, но Томми становится первым живым слушателем. Первым и последним.

Уилбур смотрит на светловолосого мальчика, чьё лицо постепенно приобретает умиротворённое выражение. Губы едва приоткрываются, и если бы не умелый перебор, создающий под пальцами мелодию, то было бы слышно сопение.

Призрак улыбается, смотря на уснувшего парня. Потом он переводит взгляд на стены. Они знают весь текст, они знают всё, что было помимо него, знают, почему он был.

— Я угроза самому себе.

Голос тихий, оттого он сливается со звуками струн.

***

Томми идёт на поправку достаточно быстро. Ему хватает ума соблюдать все рекомендации для больных. Помимо постельного режима, который нарушается в угоду неограниченному времени для игр на компьютере. Уилбур бы протестовал сильнее, не бросая свои попытки уговорить парня вернуться в кровать, если бы не прогресс, который делал Том.

Играл Иннит не один. Грейсон, которому было нечем заняться из-за той же болезни, предложил одним утром сначала созвониться, а затем всё завертелось само собой.

Уилбур даже слышал что-то напоминающее флирт. Очень странный и едва похожий на то, что принято понимать под этим словом. «Ну, люди разные бывают» — решает призрак, показывая Томми большой палец, когда тот в смятении обернулся на него после двусмысленной фразы, ища поддержку.

Странно, но определенно прогресс есть. Тем не менее, Сут не имел никакого желания наблюдать за этим. Томми, настроенный на нужный лад, мог сам прекрасно справится со всем.

Уилбур гладит на прощание кошку, растянувшуюся на кровати, и выходит из комнаты. Он идёт на улицу, планируя сходить куда-нибудь в центр. Или снова вниз: к грохоту и плотной толпе.

В любом случае сейчас Уилбур просто хочет идти, смотря на засыпанные снегом улицы и притворяясь, что он чувствует не только собственный холод, но и предзимний.

В голове роились мысли. Иногда бывало так, что их не было совсем. Это две крайности золотой середины, которых никогда не будет во время «призрачных дел».

Уилбур ухмыляется сам себе. Вот опять.

Как бы он не пытался избавиться от мыслей о Томми (засунуть не запачканный снег, припорошивший улицу, в башку, чтобы он впитал всё как губка), у него ничего не получалось.

«Просто наблюдать за этим Грейсоном странно, — про себя рассуждает Уилбур. До того, как он встретил Иннита, у него была привычка говорить всё в слух. — С одной стороны тот так и не коснулся его правильно. Но с другой… с другой Томми нужно общение с людьми. Нормальными людьми. В том числе и такое общение.

Чёрт».

Уилбур не мог избавиться от своих мыслей. Они навязчиво лезли к нему в голову, как паразитирующие черви. Он знает, что лучший способ избавиться от них — разобрать всё до самого основания, скелета, но думать о таком…

Уилбур по многим причинам хотел, чтобы ничего подобного в его голове не было.

Призрак возвращается вечером. Поздно вечером, насколько он может судить.

Следовало вернуться хотя бы перед ужином, чтобы, если что-то пошло не так, Уилбур был рядом, но он ещё не закончил со своими «призрачными делами».

Томми уже готовился ко сну, но, видимо, ждал его и просто листал ленту какой-то соцсети в своём телефоне.

Уилбур стучит по двери, и голубые глаза тут же устремляются на него.

— Привет, шиза. Разобрался со всеми своими призрачными делами на сегодня? — с какой-то недоброй усмешкой спрашивает Томми.

— Ага, сделал всё, что простые смертные не могут, — отстранённо отвечает Уилбур и плюхается на стул. — А ты как, человечишка? Не сильно скучал без меня?

— Не особо. Мы весь день болтали с Грейсоном. Ну, вечером ещё Таббо и Ранбу подключились, но мы к тому моменту почти закончили. Завтра ещё в эту школу тащиться, — кривясь, отчитывается Томми. — Кстати, я тут спросить хотел. Как понять, что человек намекает на свидание?

Если бы Уилбуру было чем, он бы поперхнулся. Вместо резкого кашля брови просто удивлённо ползут вверх, выражая и удивление, и лёгкую степень неверия.

— Так-так. С этого момента поподробнее.

— Грейсон рассказывал про какой-то фильм, который выйдет в конце января. И-и-и он спросил, хочу ли я пойти с ним.

— А ты что?

— Сказал, что по возможности, если не появятся дела, то да.

— А хочешь вообще? В плане чтобы это было свидание? — спрашивает Уилбур, ожидая тут же услышать положительный ответ.

Но Томми тянет с этим. Он перебирает шнурок на своих домашних шортах, размышляя над тем, что сказать.

— Не знаю, если честно. С одной стороны он мне вроде и симпатичен, хотя я не уверен полностью, да и после твоих замечаний, что он… Ну, ты понял. Я начал больше обращать внимание на его поведение, и он правда как-то выделяет меня что ли. Ну, знаешь там, с теми же Таббо и Ранбу он ведёт себя по-другому. Будто без желания разговаривает, как и со мной раньше. Вот.

— Ты не должен идти с ним куда-то только потому, что нравишься ему.

— Знаю. Но я и вроде как хочу, понимаешь? Типа все эти штучки, как у других. Аргх, почему это слишком сложно? — Томми откидывается на подушку, закрывая лицо руками.

Уилбур бы улыбнулся, смотря на это. Только сейчас улыбаться категорически не хотелось. Почему-то ситуация не вызывала никакой радости, пусть призрак всегда считал, что первая влюблённость — очаровательно.

— Успокойся, Том. У тебя ещё полно времени, чтобы подумать над этим. А сейчас тебе надо выспаться перед школой.

В голосе проскальзывает нежность, и она действует на Томми. Иннит убирает руки и смотрит на призрака.

— Можешь хоть иногда быть неправым?

— Я слишком мудр для этого.

— Ты слишком стар.

Они смеются, и оба не могут не обратить внимание на чужой звонкий голос.

***

Поздний ноябрь медленно перетёк в декабрь.

Улицу полностью заваливает снегом, который шёл три дня подряд, но занятия не отменили ни разу, что раздосадовало Томми. Ещё и температура в этом году опускалась аномально низко.

У декабря всегда было две стороны медали: хорошая и плохая.

Приближались каникулы, во время которых можно будет снова целыми днями ничего не делать. Как во время болезни только без неприятных последствий в виде постоянных головных болей и скачков температуры.

Из плохого — контрольные.

Грёбанная куча контрольных. Особенно сильно на них не мелочился мистер Брайан, чёртов неупокоящийся динозавр.

Томми задумался, точно ли он не посещает углубленный курс математики, раз их так сильно заваливают работой. Ради того, чтобы не отстать от всех остальных в классе, в конце первого полугодия пришлось отказаться от свободного времени вечером и заменить его дополнительной подготовкой к школе. Пусть Томми никогда не создавал впечатление хорошего ученика, плохие оценки были ему не нужны.

Из-за ограниченного времени на себя Иннит чувствовал, как погружается в рутину. Ещё более нудную и скучную, чем обычно. В школе ещё удавалось перекинуться парой слов с Таббо, а после занятий с Ранбу. Примерно за час до ужина освобождался Грейсон, и они с Томми недолго болтали. Уилбур же всегда ошивался где-то рядом, стараясь не слишком маячить перед глазами, чтобы не мешать. Иннит всегда знал, что призрак где-то рядом, и это по-своему успокаивало его.

На двух контрольных Сут даже помогал ему списывать. Правда задания отличались от тех, что были на тесте когда-то, и решение пришлось искать в листах других учеников, так как у учителя были только сами ответы.

В те дни загруженность достигала своего пика и у Томми голова шла кругом от дел и обязанностей. Ещё и мама за завтраком любезно сообщила, что на выходных они всей семьёй без исключения поедут с тёти Мэри.

— Во-первых, — подняв указательный палец, сказала женщина, — скоро начнутся праздники, так что по пути заедем за подарками. Во-вторых, я ведь уже рассказывала, что она сломала ногу, да? Вот и славно. Ей понадобится небольшая помощь по дому.

Почему ехать должен ещё и Томми, парню так и не объяснили.

Уилбуру стало так жалко своего друга, что он сам предлагал помощь в списывании.

Пришлось настаивать, чтобы Томми разрешил помочь себе. Это не были контрольные, о которых он забыл, и к подготовки Иннит решил подойти серьёзно, чтобы не портить оценки.

В один из таких дней, когда Томми снова засел за учебники так, что самое время было начинать беспокоиться о его зрении, Уилбур попытался хоть немного его отвлечь.

Учёба это хорошо, но нужно знать меру и в благах.

— Слушай, Том, — призрак делает паузу, дожидаясь, когда Томми дочитает предложение и оторвётся от книги — Почему бы тебе не попросить Грейсона помочь? Мне кажется, он будет рад провести с тобой время, да и польза будет.

— Мгх, — Иннит неожиданно полностью отвлекается от учебника. Он крутанулся на стуле. — Он сейчас напряжён не меньше меня. Не хочу доставлять лишних хлопот. Да и знаешь, я сам смогу. А если не смогу, я верю, что ты будешь где-то поблизости диктовать решение.

Томми вымученно улыбается, и Уилбур не может не ответить на этот жест. Только нежнее.