Это было странно.

Секунду назад что-то произошло. Что-то ужасно плохое и болезненное. Уилбур смотрел на руки и гальку под ладонями. Холодная.

Холодно.

Будто всё тело сковало застудившим кровь и пробравшимся до самого скелета холодом, превратив в желе. Разве… разве не было душно?

Уилбур моргает, пытаясь избавиться от пелены наваждения. Нужно сконцентрироваться на том, что что-то случилось.

Он проснулся, выпил холодный чай, потрепал малую по голове, а она лучезарно улыбнулась. Он пошёл в школу, забыв наушники, отчего пришлось слушать язвительные комментарии в свой адрес, которые обычно пропускал мимо ушей. День был на удивление спокойным. По крайней мере, его вещи не летали по классу, а количество подножек сократилось. Никто не обращал на него внимания, словно Уилбур стал прозрачным. Иногда он ловил странные взгляды, что подтверждало его присутствие. Значит, всё было в порядке? Было ведь…

А потом он шёл на станцию, чтобы поехать домой и… всё. Больше Уилбур ничего не помнит.

Ему нужно домой. Да, точно. Домой, чтобы полить какой-то цветок.

Уилбур залезает назад на платформу и идёт к выходу, не обращая внимания на жёлтые ленты. Ничего не мешает.

На улице темно и уж совсем по-летнему тепло. Что-то подсказывает, что, ох, он пропустил экзамены. Не так он представлял первые летние дни. Или так. Или нет.

На улице было тепло. Несмотря на огромное количество источников света, почему-то были видны подмигивающие звёзды. Уилбур шёл домой, смотря впервые за жизнь не под ноги. Мысль пришла к нему сама, огладив лицо, как лёгкий морской ветер. Он подумал…

— Я подумал, что мёртв. Я не удивился, просто понял, что ужасного произошло там. Типа такое опустошение было, и меня это не волновало никак. Просто естественная вещь, то, чего я хотел и получил в итоге. Ничего больше. А потом я заметил холод. Помнишь, я рассказывал? В любом случае стало так ужасно холодно, но не как обычно. Я всё думал, что же это. Я пришёл домой, долго пытался стучать, пусть понимал, что меня не услышат. И просто зашёл, прямо через дверь. Это было так странно, хах. Оказалось, что прошло несколько дней. Вена как ни в чём не бывало смотрела мультики, а мама плакала на кухне. И я просто… просто…

Была алюминиевая коробка, лежащая в прикроватной тумбочке. Иногда отчим Уилбура, перепив, устраивал скандалы с побоями. Он думал, что его жена ослушалась и открыла коробку, узнав, что там внутри.

Уилбур ненавидел содержимое, ненавидел то, как много боли, унижения и слёз было внутри. Хуже, чем быть изнасилованным пьяной пыхтящей тушей, быть изнасилованным трезвым человеком, который идёт на это осознанно и берёт в руки фотоаппарат.

Вся злость, которая никогда не находила освобождения, вмиг закипела в Уилбуре, и он…

— Я просто поднялся и достал этот ящик. Я высыпал все фотография, а коробку бросил в стену так сильно, что мама услышала и прибежала на звук. Наверное, мне стоило подумать прежде, чем сделать это. Она так… не знаю даже, не заревела и не заплакала, а будто завыла. Впервые за долгое время мне стало её жаль. Забавно, да? Она не верила мне до этого. И было так обидно, что поверила только тогда, когда уже ничего нельзя было исправить.

Уилбур на мгновение прервался, автоматически сглатывая ком в горле, будто он там есть. Перед глазами всё ещё стояли две приближающиеся точки и лицо матери, залитое слезами.

Но он обещал рассказать всё.

Сделав рефлекторно тяжёлый вздох, Уилбур продолжил:

— Там дальше особо ничего примечательного. Она собрала снимки, а потом некоторые вещи, и вместе с Веной уехала к своим родителям. На следующее утро она написала заявление, предоставив фотки, ну, и, когда этот уёбок вернулся с вахты, его задержали. Я был на суде, ему дали пожизненное. Судья расценил его действия ещё и как доведение до суицида. Это то, что он заслужил. А потом я ушёл. Мне было тяжело смотреть на то, как жизнь мамы была разрушена, а Вена постоянно спрашивает, где я. Я не мог никак повлиять на них, не мог ничего сделать и решил, что так будет лучше. Я сейчас благодаря тебе знаю, что они в порядке и мало-помалу справляются, но… не знаю, что думать об этом.

И воцарилось молчание.

Уилбуру было больше нечего сказать. Он просто смотрел в потолок, а в голове не осталось мыслей, кроме образов перед глазами. Ему было страшно повернуться к Томми и увидеть реакцию, но одновременно хотелось знать.

У Томми в голове не было ничего, кроме матов и ненависти к человеку, которого он даже не знал, а ещё очень много сострадания к Уилбуру.

Его Шиз пережил нечто такое ужасное, а он даже не знал и своими действиями не давал рассказать, поделиться этим горем. Чувство вины начало грызть Томми, и он прочистил горло.

— Можно взять тебя за руку? Если ты не против сейчас.

Томми хорошо умел проявлять свои чувства только одним способом, через прикосновения. Уилбур поджимает губы и, ничего не говоря и даже не поворачиваясь, подаёт ладонь. Иннит осторожно берёт чужую руку и переплетает пальцы.

— Мне… мне очень жаль, что ты пережил такое, и жаль, что ты не смог из-за меня рассказать об этом раньше.

— Это не из-за тебя, Том, — тут же отвечает Уилбур.

— Нет, я имею в виду, кхм. Я категорично говорил про смерть, и ты поэтому не хотел мне рассказывать, так ведь? — спросил Томми, немного оживившись от того, что Уилбур ответил.

— У тебя свои травмы, а у меня свои, и это не значит, что ты должен говорить со мной о том, о чём не хочешь, — «Ты очень важен для меня, даже не можешь представить насколько» вертелось на языке, но так и не было сказано, оставшись висеть в воздухе.

— Но ты ведь терпел ради меня. И я спрашивал о твоей смерти. Так что я тоже виноват.

Уилбур, наконец, повернулся к нему, улыбаясь мягко, с тоской в глазах, которую Томми видел не раз. Удивительно, как у него были силы сейчас вести себя так, будто всё в порядке.

— Если ты виноват, то и я.

— Хорошо, тогда мы виноваты оба. Прости меня.

— И ты меня.

Томми слабо улыбнулся, почувствовав как его ладонь сжали.

— И всё-таки тебе не нужно было столько молчать об этом. Да, конечно, из меня так себе служба эмоциональной поддержки, но мы что-нибудь придумаем вместе обязательно.

— Не беспокойся об этом. Я в порядке сейчас. Всё-таки хуже некуда, но я знаю, что с Веной всё хорошо, а ещё у меня есть ты. Серьёзно, я был очень рад тому, что смог с кем-то поговорить, особенно с живым человеком. Мне так не хватало этого, а потом появился ты. Если бы я рассказал раньше, то, возможно, разрушил бы всё. Я всё-таки не человек с идеальным касанием, чтобы ты держался за меня.

Томми покачал головой, из-за чего его волосы растрепались по подушке. Уилбур всё ещё не знал и почему-то не догадывался.

— Настолько рад, что довёл меня до истерики.

— Эй, я ещё смешно пошутил!

— Это было не смешно, — поправил Томми.

— Ты тогда сказал, что смешно, поэтому сейчас уже не считается, — Уилбур показал язык и хихикнул.

— Ладно, на этот раз я тебе уступлю. Но суть не в этом, — Томми хихикнул, но постарался вернуться к серьёзному тону. — Если ты захочешь ещё что-то мне рассказать, то я не буду злиться или ещё что. Я очень дорожу тобой.

Веки Уилбура затрепетали. Впервые за долгое время ему показалось, что он сейчас действительно заплачет.

— Нет, — дрожащим голосом сказал Уилбур, закрыв глаза. — Есть вещи, которые действительно могут разрушить нашу дружбу.

Томми усмехнулся.

— Я тоже кое-что не говорил тебе.

— Это не хуже того, что у меня.

Томми на секунду задумался. Уилбур даже не знал, что Иннит думает о нём на самом деле, о его желании поцеловать призрака, быть чем-то больше, чем друзья. Вот что действительно могло разрушить их дружбу.

Однажды Уилбур сказал, что сейчас самое время познавать мир вокруг себя и пробовать новое, да и атмосфера располагающая. Томми может просто рассказать об этом, как о каком-то неважном факте. Если Уилбур правильно поймёт его и не будет думать, что это мешает им, то, возможно, это поможет ему больше доверять Инниту. Да, точно.

— Давай скажем одновременно, — предлагает Томми.

— М-м, это не то, что ты хочешь знать, — сказал Уилбур.

— Я хочу знать всё, что связано с тобой.

Как Томми отреагирует на его чувства? Он только недавно разошёлся с парнем, а тут Уилбур со всем этим. Сут уже смирился с тем, что ему не ответят взаимностью, но потерять своего кукушонка было страшно.

Томми ведь сказал, что дорожит им.

— На счёт три? — на выдохе спросил Уилбур.

Томми кивнул.

— Раз.

— Два, — подключился Уилбур.

…

— Кажется, ты мне нравишься.

— Кажется, я хочу тебя поцеловать.

Оба сказали одновременно, как и договаривались.

И одновременно замолчали, уставившись друг на друга.

И одновременно спросили:

— Что?

Томми, будучи эмоциональнее, перенял инициативу шока.

— Я тебе что?! Ты серьёзно? Это… это же здорово, Шиз! — Томми украдкой посмотрел на Уилбура, и весь запал зарождавшейся энергии пропал. Сут не выглядел самым счастливым человеком. Шокировано — точно, будто испуганно. — Ты чего такой кислый?..

Томми тут же захотелось дать себе подзатыльник. Чёрт, ему стоило лучше подумать. Это ведь для него время изучать мир, себя, новое, а у Уилбура другой опыт. Для него это как целая трагедия, быть влюблённым в другого человека и получить ответные чувства, учитывая то, что с ним делал отчим.

— Томми, это…

— Погоди, — прервал Иннит. — Всё в порядке. Ты хочешь подумать об этом.

Уилбур кивнул, вырывая руку из чужой.

Встал с кровати, Томми тоже приподнялся на локтях. Ладонь фантомно холодило от отсутствия прикосновений.

Перед тем, как Сут достиг двери, Томми его окликнул:

— Погоди! Ты пойдёшь к Техно?

— Нет, — с заминкой ответил Уилбур. — Он ушёл.

— А-а-а, — протянул Томми. Ему хотелось спросить что-то ещё, задержать как-то Уилбура, но в голову ничего не приходило. — Ладно. Я буду ждать тебя.

«Ты только вернись обязательно», — он не озвучил.

Уилбур едва видно кивнул.

И ушёл.

Томми упал на подушки, не зная, что теперь будет.

В первую очередь нужен глубокий вдох, как учила Кэтрин. Несколько. Ему нужно успокоиться и всё обдумать.

***

«Официально науке всего мира неизвестно, что происходит после смерти. Большинство учёных, отрицающие существование души, сходятся на простом «выключение». Заснуть без сна. Смерть представить так же сложно, как и то, что видят слепые люди. Религиозные люди говорят, что после смерти душа попадает в Ад, Рай, Элизиум, Ирий, Драхт, Вальхалла и другие мистические места. Ответить на вопрос, что человека ждёт после смерти нельзя точно, но возможно, даже если с нулевой точностью. Это один из самых часто задаваемых вопросов, но что насчёт других?

Что человек чувствует во время смерти? Какая последняя мысль возникает в голове? А потом? Какая первая мысль появляется в голове, когда человек появляется где-то?

Конечно, официальной науке не известны случаи, когда кто-то возвращался «с того света» или банально воскресал, пережив неклиническую смерть. И навряд ли учёные смогут зафиксировать это.

Но обычные люди сталкивались с этим чаще, особенно об этом свидетельствуют древние фолианты, которые попадали мне в руки, но официально никогда не издавались.

Что-то (сложно подобрать термин за неимением более точной информации) потустороннее, руководящее процессом (один из моих знакомым предполагал, что это что-то нечто божества, ответственного либо за появление всего, либо за смерть в частности), не даёт «ожившим» установить контакт. «Оживший», будь он в первом воплощение или же во втором, не фиксируется на камерах и фотографиях. Ещё одна удивительная странность, когда «оживший», прошедший ритуал, пытается рассказать кому-то о себе, своих ощущениях и мироустройстве, что неизвестно обычному люду; либо у него физически не получается совершить это, либо все записанные или отснятые материалы исчезают. Хотя я только наслышан о ритуалах, которые прошли успешно; у самого, увы, не было возможности.

Вышесказанное подтверждает теорию о том, что замешано что-то ещё, руководящее всеми процессами. Это не система (?), что опять же подтверждает, что при идентичном выполнение одного и того же ритуала, вплоть до повторения мельчайших деталей и нюансов, не все «ожившие» в первом воплощение переходят во второе. Также непонятны принципы становления «ожившим после смерти», пусть в книге и приводится несколько пунктов, которые могут повлиять. Увы, я встречал ранее людей, подходящих под категории, но после их гибели они не возвращались ко мне, пусть и знали о моём даре.

(далее номер 5, стр. 64)»

Очерк на обычном листе в клетку, вырванный из тетради, которая лежала под рукой. Автор сам назвал это «полётом фантазии», который нашёл на него ранним утром за чтением Книги, о чём свидетельствуют случайно пролитые пятна какого-то тёмно-коричневого напитка. Автор посчитал необязательным включать этот лист в основное собрание выводов, поэтому просто вложил его между страниц древней Книги.

***

Томми почти задремал, лёжа на спине и думая обо всём.

Проблема — задача. Полурешённая. Мысли шли одна за другой, медленно всё лилось потоком. Иннит даже не заметил, как прикрыл глаза, а потом в голове становилось всё тише и тише.

А потом сквозь пелену сна Томми услышал звук уведомления. Он едва открыл глаза, чтобы увидеть загоревшийся экран телефона. Томми повернулся на бок и мазнул рукой по сенсору, открывая предварительный просмотр. Сообщение было от Таббо и, судя по всему, не первое.

Со стоном Иннит приподнялся на локтях, разблокировал телефон и сразу же убавил яркость, чтобы так не слепило.

Томми пропустил кучу сообщений с попытками дописаться до него, состоящие в основном из его имени, написанного всевозможными вариантами от капса и растягивания букв до буквы в отдельном сообщении. Когда он долистал до самых свежих, он заметил, что одно из них пришло буквально только что.

bee_boy

«Я не поеврю, что ты спишь СЕЙЧАС, В СУББОТУ В 11 ВЕЧЕРА»

«Я ЖЕ ГОВОРИЛ, ТЫ ЕН СПИШЬ»

bigmen

«чт… я действительно спал, тяжёлый день у великих людей, знаешь ли»

Ненадолго появилась анимация набора сообщений, но тут же пропала. Вместо этого всплыло окно со звонком. Томми принял вызов, ожидая, когда подключение закончится.

— То-о-ом, — начал тянуть Таббо, но его прервали.

— Что? Я хочу спать, — в доказательство своих слов Томми даже зевнул.

— Какого хера? Ты обещал рассказать мне, чем занимался сегодня, в обмен на то, чтобы я прикрыл тебя перед родителями, помнишь?

Томми не ответил сразу, отведя взгляд от экрана. Он не мог провернуть всё: поехать за город, пропав на весь день — так, чтобы этого не заметили родители. Лучшим вариантом отмазки было предупредить маму, что он проведёт день у Таббо в гостях. Женщина ничего не заподозрила. Договориться со своим другом, чтобы он прикрыл Томми, если понадобится, было несложно, но вот для него отмазки не было. Иннит даже не думал об этом, забыв, что пообещал потом всё рассказать.

— Ну, мне надо было съездить кое-куда, — уклончиво ответил Томми.

— Куда? — нетерпеливо продолжил расспрос Таббо.

— Ну, есть куда.

— Да ладно, Том, — промычал динамик. — Ты не заметил, что, как бы сказать, ты стал меньше рассказывать мне что-либо? Мы как будто отдаляемся друг от друга. Даже играем уже не так часто. Я беспокоюсь о тебе.

— Табс…

Томми тяжело вздохнул. Мысленно он прокрутил в голове тот самый момент несколько лет назад, когда Таббо, не понимая, что от него требуется, коснулся плеча, просто положив свою ладонь.

А сейчас лучший друг Томми не знал о нём ничего. Ни о психологине, ни о ПТСР, ни о Грейсоне, да даже о Уилбуре.

И всё равно почему-то считал своим лучшим другом.

Томми очень бы хотел рассказать ему всё без навязчивой мысли, о том, что он ведь не коснулся правильно.

— Том? Ты ещё со мной?..

— А, да, тут. Просто задумался, — Томми сжал уголок одеяла. — Ты прав. Я много чего не рассказывал. Может, встретимся завтра, если у тебя нет планов с Раном? Могли бы сходить в ту пекарню? Мы давно не ели мороженое с вафлями.

— Потому что сейчас зима, придурок, — прыснул Таббо.

— Уже март, идиот, — ответил Томми и закатил глаза, пусть собеседник не видел этого. — Так чё, ты согласен?

— Ну, у нас с Бу должно было быть свидание, но всё отменилось из-за его долгов, так что я свободен. Но ты ж мне всё расскажешь? — с нажимом уточнил Таббо.

— Если ты заплатишь, то я с радостью.

— Ты чмошник, знал это? Плати за себя сам.

— Ну, Та-а-бс, — завыл Томми.

— Только колу.

— Ес! Хорошо! Ты делаешь великие дела для великих людей, мой друг!

— Завались, индт-инжнтаббо пытался сказать иждивенец… короче, завались, халявщик. И вообще сейчас ты всё равно должен мне рассказать, от чего я прикрывал твою тушку.

— Ну… Мне нужно было съездить кое к кому.

Технически Томми не соврал. Это правда, что он ездил к Уилбуру, вот только говорить, что ездил на могилу к человеку вместе с этим человеком, странно.

— Так? — подтолкнул Таббо.

— К одному другу. Я не рассказывал о нём, потому что у меня есть причины, и–

Томми прервался, услышав стук, и резко обернулся. У двери стоял Уилбур, неловко переминаясь. Ему не хотелось мешать разговору.

— Ой, Табс, мне пора. Срочные дела. Встретимся завтра. Пока-пока, — с волнением произнёс Томми, чувствуя, как при взгляде на призрака быстро застучало сердце.

— Э, стой, что случило–

— До завтра, — настойчиво произнёс Томми и скинул вызов.

Он выключил телефон, перед этим увидев, что Таббо уже что-то пишет. Ну да, какие срочные дела ночью.

— Эм, привет, Томми, — прочистив горло, сказал Уилбур. Как будто он не ушёл так давно.

— Я думал, не увижу тебя ближайшие дней пять, — нервно пошутил Томми, запустив руку в волосы.

— Э-э, да. Это было быстро, — в тон ему ответил Уилбур, осторожно ступая к кровати и садясь на противоположную от Томми сторону. Он даже не смотрел на Иннита. — Я подумал.

— О, здорово, что ты умеешь, — всё ещё нервно выдал Томми. — И… что ты надумал? И о чём?

Уилбур судорожно вздохнул, почесав переносицу.

— Я… я не знаю, что ты думал об этом. Если ты имел в виду, что я тебе тоже нравлюсь, то, ну, мы не можем быть вместе. Так что давай забудем, что было, потому что я не хочу тебя потерять.

— Шиз, ты еблан? Вот скажи, о чём ты так старательно думал, что пришёл к такому выводу? Я теперь сомневаюсь, что ты умеешь.

— Просто… я не тот, кто тебе нужен. Буквально. У тебя должны быть нормальные отношения, с нормальным человеком. Живым. А я ничего не смогу тебе предложить. Это не то, чего ты заслуживаешь.

Томми нахмурился, складывая руки на груди. Он даже специально для этого сел.

— Я в следующий раз не буду спрашивать, еблан ли ты. Очевидно же. Ответь мне на пару вопросов. Чего я заслуживаю?

Призрак повернулся к нему. Он смотрел не в глаза, а, скорее, куда-то мимо.

— Всего самого лучшего, — без заминки ответил Уилбур, но, подумав, добавил. — Ты заслуживаешь, чтобы кто-то был всегда рядом, умел поддерживать, мог обнимать без проблем, и того, с кем ты сможешь построить нормальные отношения.

Томми цокнул и продолжил.

— А ты разве не такой?

— Нет, я—

— Стой, перед тем, как опять подашься в самобичевание, скажи мне лучше сначала, откуда ты знаешь, кто мне нужен? — не вытерпел Томми. Уилбур понял, что это риторический вопрос, поэтому поджал губы, решив просто слушать. — Ты слишком много уделяешь вниманию тому, что мёртв, из-за того, что я раньше говорил, что это не моя любимая тема? Ну, вещи меняются! Ты всегда рядом, буквально. Ты умеешь поддерживать. Помнишь, как я заплакал из-за грёбанного человека-паука, а ты, несмотря на собственные трабблы, обнял меня, чтобы я успокоился? Да, ты не можешь просто взять и обнять меня, но мне кажется, что это только сейчас. Ведь раньше ты вообще не мог этого сделать, но сейчас мы обнимаемся, когда мне это надо. Ты сам заметил, что стал терпимее к прикосновениям?

Томми под конец своего монолога был красный от злости и запыхавшийся. Теперь он смотрел на опустившего взгляд Уилбура, ожидая, что тот скажет.

Сут не знал, что сказать на это. И просто молчал.

Томми тяжело вздохнул и пододвинулся ближе.

— Я не имею в виду, что мы должны встречаться. Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты неплохой. И что я не считаю тебя плохим. И думаю, да, ты нравишься мне, но что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты был рядом. Ты ведь хотел второй шанс, чтобы быть рядом?

— Я убил себя. Ты понимаешь? — шёпотом спросил Уилбур.

— Я не тупой, — наигранно обиженно сказал Томми. Он не знает, когда успел поменять своё мнение о смерти, но Уилбур — нечто экстраординарное в прямом и переносном смыслах. Он появился в жизни подростка совершенно внезапно и перевернул всё вверх тормашками. Томми несколько лет потратил на психотерапию, а в итоге было достаточно появления этого прозрачного недоразумения, чтобы перестать испытывать желание впасть в истерику лишь при мысли о чьей-то смерти. Уилбур вообще много чего поменял в его жизни, и Томми был благодарен за это. Хотя Сут временами та ещё заноза. — И разве это было самоубийство? Тебя же толкнул тот ребёнок.

Уилбур пожал плечами, расценив это как возможность уйти от предыдущей темы.

— Это странные обстоятельства. Я думал о том, чтобы самому прыгнуть перед этим, — признался Сут. — Так что думаю, это всё же был суицид.

— Ну, с кем не бывает, правда? — хмыкнул Томми. — То, что ты пережил какое-то дерьмо, не значит, что ты дерьмовый человек. Травмированный — да, но кто из нас не без греха, верно?

Уилбур, наконец, посмотрел на него и улыбнулся. Той самой улыбкой, которая заставила Томми почувствовать, как потеют ладони.

— Я тебя не заслуживаю, кукушонок.

— Без самобичевания в моём доме, — весело сказал Томми, понимая, что хотел сказать призрак таким образом. — В любом случае, э, попробуй подумать обо всём ещё раз, ладно?

Уилбур кивнул. Без слов он подвинулся чуть ближе к Томми и, наклонившись к лицу подростка, быстро поцеловал в щёку.

Иннит моментально залился краской, начав что-то смущённо бормотать. Он приложил ладонь к щеке, где всё ещё горел чужой поцелуй. Вау.