Младенец лежал в небольшой колыбели рядом с кроватью родителей, тихо посапывая и жмуря глаза от ярких лучиков солнца. Обстановка просторной светлой комнаты не была вульгарной, вся мебель в меру была украшена цветочными узорами, а также золото, так полюбившееся многим Странам, в интерьере почти не использовалось. Мужчина в черном костюме нависал над ним, крепко сжимая костлявыми руками деревянный бортик колыбели и слабо улыбаясь.

— Мы так и не придумали, как его назовем. — мягким сиплым голосом говорила женщина, лежа в кровати и смотря в окно на ветви деревьев.

— Не волнуйся об этом. — отвечал мужчина, переводя взгляд на жену. Ее длинные светлые волосы спадали шелковыми нитями на хрупкие плечи и одеяло, слегка отражая от себя яркий солнечный свет. В этой супружеской паре почти все было идеально: воспитанием и образованием старшего сына занимался Германская Империя (что у него получалось достаточно хорошо), а мать старалась отдать детям всю свою любовь и особенно трепетно относилась к младшему сыну, который совсем недавно появился на свет. 

— Ты ведь опять придумаешь какое-нибудь имя, связанное с правлением или войной. — продолжала она, грустно усмехаясь.

— Ну уж нет, не в этот раз. — он слегка нахмурился, убирая светлую кудрявую прядь с румяного лица мальчика. — Хотя… возможно. — женщина смеялась. — Он просто твоя копия.

— Да, поэтому звать его будут Ганс. Достаточно милое имя для моей копии, не так ли? "Дар Божий". — улыбалась она, смотря на колыбель.

— Ох, дорогая…

— Тебе не нравится? — удивилась она, смотря на мужчину с темными уложенными волосами.

— Для будущего правителя это не подходящее имя. — он задумчиво смотрел на лицо ребенка. — Хотя, у него даже глаза голубые…

— Брось. Кто сказал, что он вообще станет Страной? — робко говорила женщина.

— А как иначе! — возмутился тот, выпрямляясь и смотря на нее. — Ты представь, как к Алой Династии будут относится люди, если сам сын Германской Империи окажется «непризнанным»! — мужчина стал быстро ходить по комнате, звонко стуча небольшими каблуками туфель и расправляя черные, блестящие бронзой крылья за спиной. — Стать Страной — честь! — нервно говорил он.

— Извини, дорогой. — она тяжело вздохнула, пряча глаза. — Может быть, Генрих?

— Нет. Правителей с таким именем и так хватает.

— Эвальд? — тихо добавила она, слабо сжимая ткань одеяло в руке.

— «Хранитель очага»? Ну уж нет. — он встал у окна, выглядывая во двор поместья.

— Эрвин?

— Нееет… — хрипло протянул тот, протирая глаза одной рукой и нервно выдыхая.

— Дитрих? — мужчина на мгновение оторопел, широко открывая глаза и приоткрывая рот. На несколько секунд в комнате повисла тишина.

— Дитрих. — поворил он, поворачивая голову и смотря на жену.

— Ах… да, на французский манер…

— Нет, отлично, просто прекрасно! — он снова ходил по комнате, удивленно улыбаясь и активно жестикулируя руками. — Чудесно! И ему как будущему правителю подходит, и как твоей копии!

— Рада, что тебе нравится. — с облегчением выдохнула она, слабо улыбаясь. Мужчина подошел к колыбели, нависая над ребенком и держась руками за бортики кровати.

— Дитрих… — ГИ с любовью смотрел на сына, чуть прикрывая алые глаза и мягко улыбаясь. Мужчина тихо рассмеялся. Это был один из немногих дней, когда он, забыв о работе, был по настоящему счастлив.