Дни до школы тянулись бесконечно медленно, а тоски прибавляла нетипичная тишина дома. И если отсутствие родителей было привычным, то писка близняшек очень не хватало. Я даже думала наведаться в гости к тетушке, у которой сейчас и обитали детеныши, но быстро перехотела: там точно придется много говорить.

Теперь 3 раза в день мне на часы приходило милое сообщение от Амбреллы с напоминанием принять таблетки. После того долбанного обморока меня притащили в лабораторию и обследовали целый день. Я даже поговорила с психологом. Точнее, это он со мной, а я весь сеанс думала — Никко и Нейт рыдали на кладбище при всем этом садистском сборище, но все обеспокоились только мной. Правда, для себя я еще не решила, с чем это связано, может и правда — простое совпадение.

Таблетки я, конечно, не принимала. Я же не дура. Но на всякий случай смывала их в унитазе — пока никакой экологической катастрофы не случилось.

Денег, которые перечисляла мне Абмрелла раз в месяц, хватило бы на то, чтобы полностью обновить гардероб и при этом питаться в лучших ресторанах Раккун-Сити. Но по большей части я тратила их на продукты и на книги. Не то что бы мне не хотелось накупить себе шмоток, но деньги корпорации я тратить в больших количествах боялась. Неизвестно, что они бы потребовали взамен.

От мыслей меня отвлекло оповещение на встроенной панели на стене комнаты — кто-то пришел в гости? Кто-то, кого я не ждала. А если я никого не ждала — значит, открывать дверь нельзя. Но чертов звонок не замолкал. По ощущениям какой-то идиот не отпускал с него палец минут 10. По факту, конечно, прошло не больше одной.

Панель показывала три разноцветных бошки. Что здесь забыли сестрички? Открывать им в отсутствии с ними мамаши было чреватой. Они же неуравновешенные Франкейштены.

— Но если им не открыть, то они не заткнутся.

Вдох-выдох и вниз — на первый этаж.

— Привет.

— Лилит, мама приглашает тебя на ужин.

Что? Какой, нахуй, ужин? По плану у меня скорбь по родителям.

— Я не смогу. У меня…

— Ты не дослушала. — Вот же сука. И почему из них троих всегда говорит одна рыжая?

— Она передала приглашение. Прочитай и дай свой ответ.

Она протянула мне конвертик. Уже открытый, конечно.

— Кому? Тебе, что ли?

Я подняла глаза с приглашения на... Даниэлу? Кассандру? Или на ту, чье имя взяли для подружки вампира из Сумерек? Пофиг. Эта безымянная все равно молчит и смотрит на меня свысока. Эй, детка, лучше бы подобрала себе тональник потемнее.

— Зачем ей звать меня на ужин?

— Просто прочитай. — Клянусь, если бы не вымуштрованность манерами, она закатила бы глаза. И зарычала, лол.

— Дорогая Лилит. — Пусть вслух, но тишина хуже. — Хочу пригласить, так… ужин, ага…сегодня в… — Сегодня?! Беру слова о манерах назад, она вообще адекватная? На какой ответ она рассчитывает, звав меня сегодня? — Так, ладно… дресс-код? А он зачем? В общем, ладно… Передайте ей, что — нет. Сегодня у меня планы.

— Она расстроится.

Да что ты, блядь.

— Извини, не мои проблемы. У меня есть свои дела. Просто передай ей мой ответ и все. Пока.

Я еще немного держу дверь открытой, но, не дождавшись ответа, захлопываю ее перед носами троицы. Под щель проскальзывает конвертик.

— Если передумаешь. — Они же отойдут от моего дома? — Там адрес и деньги на такси. Можно без дресс-кода.

— Без дресс-кода обычно приглашаю еду. Зачем она меня зовет, эй?

Молчание меня бесит. Вы же там, ну. Я вижу в окно.

— Лилит, даже индейку, перед тем как съесть, украшают. — Она молчит дольше, чем нужно. Думает, было ли слишком грубо обозвать меня кем-то хуже курицы? — Можешь искупаться в помоях, тогда лично я и на километр к тебе не подойду. Пока.

Денег «на такси», к слову, было намного больше, чем стоила бы любая поездка по этому зомбачному городу. То есть, мне все равно придется тащиться к этой дылде, чтобы вернуть деньги? Как тут не передумаешь идти.

Приглашение я выкинула на словах о том, какой цвет платья подойдет к цвету моих волос. Мысль о том, что эта мутантиха рассматривала меня и думала о том, что мне подойдет, была мерзкой и вызывала тошноту.

Платье будет розовое. В цветочек. Короткое, но с пышными рукавами. У меня есть молодость и красивое тело, которое можно показать. Пусть эти леди с болезным видом побесятся.

— — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - —

— Я думала, девочки тоже будут.

И стол будет подлиннее, а не настолько короткий, что мы сидим с этой великаншей почти впритык.

— У них дела. Я очень рада, что ты пришла, Лилит…

— Да. Но зачем? Сомневаюсь, что у нас есть, что обсудить.

Она выглядела помятой и сомневающейся. Вблизи ее кожа выглядела еще хуже. Как бумага. Зачем она накладывает такой слой макияжа?

— Я подумала, что раз я была близка с твоими родителями, то… это мой долг — убедиться, что ты ни в чем не нуждаешься сейчас.

Она это серьезно? Что за сюр — Амбрелла заботится даже лучше родителей.

— Все нормально, Амбрелла перечисляет достаточно денег. С Никко и Нейтом тоже все хорошо. — Подавись, сука. Давай поговорим о моих братьях, на которых все забили. Что же тебе нужно?

Она наклонилась еще ближе, и теперь в ее глазах блестело что-то маниакальное. Или мне уже кажется?

— Мне всегда нравились ваши имена. Оливия и Исаак всегда были оригинальными. Назвать детей в честь астероидов! Тебе нравится?

Она под чем-то? Что за тупые вопросы и разговоры?

— Да, они классные. Вы мне уже говорили. Об астероидах.

Я не собираюсь с ней болтать, если она и дальше продолжит вести себя, как долбанутая. Может она хочет пустить меня на опыты? Зала, где мы сидели выглядела… обычно? По углам не прятались лазеры и пробирки с разной гадостью. Но что-то меня напрягало. Запах? Это нормально, что здесь пахнет лабораторией, дома тоже так пахло…

— Я могу выйти? Здесь душно…

Она вздрогнула и стала выглядеть еще более растерянной. Как побитая собака. Господи, да что происходит? Она так не может выглядеть, у нее банально нет такого спектра чувств. Она же, блин, аристократка из прошлого.

— Ты хочешь уйти?

— Да, на самом деле. Я не понимаю, зачем я здесь, и это на меня давит.

— Могу я просить тебя остаться?

Её громадная рука легла на мою, и меня чуть не стошнило. Она тяжелая и холодная, как замороженная курица. И, если честно, я не рассчитывала на все то, что сделала дальше. Было ли это какое-то помутнение? Скорее всего, да.

Но нож зашел ей куда-то справа, а я убежала в лес. И бежала далеко и быстро, а за спиной слышался треск веток и топот гигантских ног. Потом топот стал интенсивнее: за мной бежал не один человек и не четыре, а целая толпа.

В какой-то момент понимаешь, что бежать бесполезно — нужно остановиться и дать сильному потоку снести тебя, чтобы захлебнуться в гигантских ощущениях страха и силы. За ними можно не почувствовать боли и легко отделаться.

Я оборачиваюсь и вижу лицо монстра. Уродливое, серое, с клыками и бумажной кожей. Я вижу мускулы, которые давно разорвали вечернее платье, и чувствую мощь воздушных импульсов, которые создают ноги существа.

А потом я долго лежу в постели с закрытыми глазами, а по щекам катятся слезы. Нос давно заложило, и я стараюсь дышать ртом почти неслышно, чтобы не было звуков. Через какое-то время я открываю глаза и сразу подношу к лицу телефон. Я сжимала его все время, пока лежала, и сейчас он мокрый и скользкий из-за того, что руки от страха у меня потеют.

Но несмотря на заложенный нос, глаза, которые горят от слез и яркого экрана, несмотря на кожу, которую щиплет из-за соленых дорожек и вываливающегося из рук телефона, — я вижу дату и время. Сегодняшнее число, три часа дня. Я уснула всего на час. И это все было сном. Ебанутым и конченым сном. Эта сучья троица была здесь всего ничего, но стала причиной этого кошмара.

Я никуда не пойду. Вечером я надену свою пижаму и буду смотреть сериалы и есть чипсы из салата. Никаких розовых платьев, ужинов при свечах и монстров.

Никаких и никогда.