зимняя какавушка

***

⠀⠀⠀⠀⠀киллуа не может уснуть. плотное пуховое одеяло словно душит вместо того, чтобы погружать в такую желанную дрёму, поэтому золдик бесшумно выбирается из кровати, стараясь не потревожить чужой сон. хотя вряд ли ему это удалось бы — гон всегда спит так, будто его не поднимет даже грохот, сравнимый со взрывом вулкана. не то, чтобы они проверяли, просто однажды в здании напротив несколько часов напролёт выла сирена, мешая не то что спать — существовать, фриск же в этот момент сладко спал и проснулся уже под самый конец бесконечного завывания гудка и непонимающе смотрел на всех осоловелыми глазами. поэтому киллуа знал, что не разбудит, и всё же ступал со всей осторожностью.

⠀⠀⠀⠀⠀голые ступни касаются холодного пола и киллуа морщится — надо было согласиться на предложенные курапикой тёплые носки. и кто тянул его — киллуа — в тот момент за язык, когда он начал горячо спорить, стоять на своём, чтобы в конце, показав кончик языка, с довольным видом прошествовать в комнату под громкий раздражённый вздох курапики. проблема с отоплением в их новом месте жительства всё ещё была самым острым и пока не решаемым вопросом, поэтому курута будучи наиболее ответственным из них четырёх — леорио в счёт взрослых и ответственных считать не получалось, он и о себе-то позаботиться не всегда мог — старался заботиться о том, чтобы его соседи были в тепле. и у него получалось! только не с киллуа. на каждую такую сцену и демонстративное недовольство со стороны мальчишки, курапика в очередной раз за день устало выдыхал и уходил к себе, потому что знал — спорить было попросту бесполезно. они всегда оставались каждый при своём мнении и спасибо, что хотя бы других в эти споры не подключали — обоим становилось неловко от мысли, что гон будет спорить с ними и пытаться решить чью сторону выбрать.

⠀⠀⠀⠀⠀настольные часы будто в насмешку отсвечивают три сорок ночи, но сна нет ни в одном глазу, даже несмотря на усталость — весь прошедший день они вчетвером разбирали коробки недавно заселившегося леорио. киллуа не был в восторге от идеи провести их редкий выходной за уборкой и разборкой чужих вещей, но чуть нахмуренные брови гона и (будто) разочарованно качающий головой курапика и внутри киллуа загорается бушующий огонь. он ненавидит чувствовать себя оторванным ото всех, не тогда, когда понял, что может быть по-другому — с заливистым смехом, тянущим сладким комком внутри живота от предвкушения и распускающимися бутонами счастья после продолжительной щекотки. потому киллуа хмурился, кривился, но помогал, постепенно начиная втягиваться в медитативный процесс.

⠀⠀⠀⠀⠀вчетвером уборка проходит одновременно быстрее и медленнее — из-за постоянных полушутливых стычек, перекидывания вещей разной степени ценности — и поэтому заканчивают они уже ближе к ночи. уставшие и полусонные все четверо обмениваются друг с другом тёплыми пусть и вымотанными улыбками, расходясь по собственным уютно обустроенным углам-комнатам.

⠀⠀⠀⠀⠀сейчас же, шумно выдохнув из-за холода, киллуа встряхивает головой и в полутьме квартиры, освещённой лишь тусклым зеленоватым светом ночника, хватает первый попавшийся свитер. от него едва заметно пахнет какао и корицей — наверняка курапики. тот постоянно пьёт что-то тёплое, кутается в колючие и уродливые — на скромный взгляд киллуа — свитера, с головой уходя в книжки. уголки губ киллуа трогает хитрая улыбка и он натягивает на себя тёплую одежду, наконец-то прекращая неконтролируемо дрожать. всё той же бесшумной поступью золдик добирается до широкого подоконника, куда залезает с ногами, обхватив их холодными ладонями и пуская ряд мурашек по коже. пейзаж за окном встречает его чернильной ночью, окутавшей город своим бархатным покрывалом, с россыпью тускло мерцающих звёзд и полумесяцем луны.

⠀⠀⠀⠀⠀киллуа укладывает подбородок на колени и рассматривает виднеющиеся вдалеке редкие окна-огоньки многоэтажек — кто-то как и он не спит в столь поздний час. мальчик на некоторое время будто застывает, немигающим взглядом уставившись в одну точку и увязнув в собственных мыслях, как в густом киселе. и потому в последний момент замечает как за окном с неба начинают сыпаться маленькие белые хлопья, медленно, играясь, раскрашивая полотно ночи белыми росчерками.

⠀⠀⠀⠀⠀смаргивая оцепенение, киллуа запоздало чувствует едва ощутимое прикосновение тёплой ладони к собственному предплечью. ощетинившись, он готовится ударить — тактильный контакт для него это что-то слишком личное и доступное далеко не всем — и, только после того как в поле зрения попадает рукав голубой пижамы, шумно выдыхает. вовсе не раздражённо, скорее удивлённо, однако рука с его предплечья исчезает стремительно, зато рядом с ухом раздаётся тихий шелест:

— с первым снегом, — и киллуа кожей чувствует чужую улыбку в мягком немного хриплом ото сна голосе.

⠀⠀⠀⠀⠀киллуа стопорится всего на мгновение и затем чуть сдвигается, освобождая место на подоконнике рядом, но курапика — а в том, что это именно он решил полуночничать, киллу даже не сомневается — не спешит присоединяться к нему. золдику остаётся лишь пожать плечами на это, в конце концов они не были так близки, чтобы проводить время наедине и не чувствовать тонкий флёр неловкости. то ли из-за постоянных стычек, то ли из-за совершенно неясных и сложных ощущений, которые вызывали они друг у друга — неясно. ухватившись за эту мысль, киллуа вновь пропадает в собственном мире, а уже через мгновение, затянувшееся, как оказалось, на куда более продолжительное время, курапика снова оказывается в его поле зрения — прямо напротив, касаясь лодыжками его голеней, — и протягивает кружку с ароматно пахнущим напитком. в горячем какао плавают несколько воздушно белых зефиринок, которые постепенно темнеют, размякая и окрашиваясь в приятный оттенок коричневого.

⠀⠀⠀⠀⠀киллуа кивает, выражая тем самым благодарность, смущённый внезапной заботой, и ловит тень улыбки в глазах напротив. и даже этого хватает, чтобы щеки потеплели, вынуждая золдика спрятаться за так вовремя предложенным какао. сидя на подоконнике, они оба молчат, греют пальцы о тёплые кружки, и прерывать этот момент кажется кощунством. за окном медленно падают молочно-белые снежинки, кружась между собой в понятном только им ритме, похожем на немного сумбурный и вместе с тем гармоничный танец.

⠀⠀⠀⠀⠀поддавшись внезапному порыву, киллуа касается ладонью холодного стекла, будто в попытке прикоснуться к этому снежному кружеву, ухватить пальцами это беспечное мгновение — стать им. краем глаза он замечает как курапика привычно качает головой, на удивление, вовсе не раздражённо, со слабо выраженной незнакомой для киллуа эмоцией. курута неспешно касается его ладони, отодвигает озябшие пальцы от оледеневшего окна, и после — с немым вопросом-просьбой в глубоких чайных глазах, живых и не скрытых более фальшью линз — аккуратно растирает их в своих чуть шершавых ладонях. остаток ночи, медленно перетекающей в кусачее пушисто-белое зимнее утро, они проводят в уютном молчании, вслушиваясь в гудение обогревателя и тихое сопение из комнат гона и леорио. снег за окном продолжает падать.

***