***
На самом деле Джено кофе не пьёт. Совсем. Ему отчасти противен запах, да и вкус он считает горьким, сколько ложек сахара ни клади в чашку.
(Он пробовал, но результат всегда оказывался хуже тех ожиданий, которые на него возлагал Ли.)
Джено больше любит чай. Чёрный, зелёный, каркаде. Парень не всегда может позволить себе купить несколько разных сортов,
(стипендия имеет свойство заканчиваться слишком быстро),
но на его кухне всегда есть место хотя бы двум-трём видам чая, чтобы чередовать их. А ещё — чтобы угощать друзей в те дни, когда они заходят повидаться.
Что двигало Джено в тот день, когда он решил зайти в кофейню — для него самого остаётся загадкой. Там на него обрушивается шквал запахов: кофе, шоколад и тонкие, но терпкие нотки пряностей. Не то чтобы запахи неприятные, напротив — всё очень гармонично и даже такому придирчивому аллергику, как Ли, нравится всё. Интерьер достаточно хорошо сочетается с запахами: привычное для кофеен оформление под тёмное дерево, мягкий приглушенный свет, создающий домашнюю атмосферу, несколько аккуратных стопок книг на подоконниках, а ещё различные гирлянды и фонарики, которые заполняют всё пространство. Но, благодаря этому, дух рождества буквально витает в воздухе, хотя до него ещё как минимум две недели.
Брюнет чуть морщит нос, когда запахов становится слишком много и от них немного кружит голову, однако он уверенно шагает к стойке. За эту ночь ему не удалось сомкнуть глаз ни на минуту, и всё из-за предстоящего сложного экзамена. Парень потратил уйму времени на подготовку, зато теперь мог гордиться собой: он уже мог не только ответить на большее количество вопросов, но даже порассуждать над ними,
(чего и требовал преподаватель Мун от своих студентов).
Главной проблемой для Ли сейчас было его состояние и ресурсы, затраченные на подготовку. Он чувствует себя выжатым лимоном и единственное, чего ему сейчас хочется, — завернуться в тёплый кокон из одеяла и проспать как минимум двадцать четыре часа, а то и больше. Но его ждет экзамен и строгий преподаватель, которому было важно не только посещение его лекций, но и понимание их, поэтому Джено требуется необходимая подзарядка, пусть и непривычным для него способом.
За стойкой бара брюнет замечает довольно приятной наружности парня: тёмно-каштановые волосы с челкой, зачесанной чуть назад и открывающей красивой формы лоб.
У Джемина,
(как прочёл Джено на бейджике бариста),
выразительные тёмные глаза, чуть вытянутое лицо и острые скулы. Ли не привык засматриваться на людей слишком долго, поэтому ему хватает лишь быстрого взгляда мельком, чтобы составить у себя в памяти небольшой портрет. Для чего — парень и сам не знает. Просто привычка.
— Что будете заказывать? — голос у парня напротив глубокий и чуть хриплый. Он улыбается широко и ярко, несмотря на хмурое и довольно-таки раннее утро, и заставляет брюнета невольно заразиться хорошим настроением.
— Что-нибудь на ваш вкус. Я кофе почти не пью, но сейчас это вынужденная необходимость, — Джено чуть хмыкает, улыбаясь в ответ на лёгкий кивок бариста. Ему кажется, словно они знакомы не первый день, и завести разговор было на удивление легко и комфортно. Для Ли это даже странно, учитывая его интровертность и лёгкую форму социофобии.
— Тогда, пожалуй, мокко по-голландски. Мне кажется, тебе должно понравиться, — Джемин улыбается ещё ярче, (хотя казалось куда ещё), и принимается колдовать над кофеваркой.
Для Джено эта фамильярность неожиданна и даже кажется немного странной, но бариста буквально с первых слов расположил парня к себе, поэтому ему вовсе не хочется обращаться к тому на “вы”. Ли думает, что это было бы невежливо по отношению к человеку, который старается завести разговор и быть дружелюбным с клиентом, хотя отсутствием манер тут скорее выделялся Джемин, но брюнет гонит от себя эти мысли.
Парень почти не следит за действиями бариста, осматривая окружающий интерьер, впитывая в себя приятную атмосферу, постепенно привыкая к приглушенному свету и обилию запахов. Здесь определённо очень уютно.
Украдкой бросив взгляд за барную стойку, он замечает небольшого размера книгу, раскрытую где-то на середине, и тетрадь с заложенной вместо закладки ручкой — на стуле, рядом. Ли чуть усмехается уголком губ, думая, что не у него одного сейчас сессия и подготовка идёт полным ходом. Он как-то пропускает момент, когда перед ним оказывается чашка свежесваренного и вкусно пахнущего кофе. Джено улавливает нотки тёмного шоколада и…
— Это мускатный орех, — услужливо подсказывает Джемин, посматривая на брюнета. На признаётся сам себе, что у этого незнакомца довольно привлекательные черты лица: выразительная линия челюсти, тонкие губы, родинка под левым глазом и очаровательные полумесяцы глаз, когда тот улыбается.
Ли делает первый глоток осторожно, боясь обжечься, и с некоторой опаской пробуя новый напиток. Но всё оказывается гораздо лучше, чем он представлял: кофе оставляет приятное послевкусие и не горчит на языке, как обычно бывает. Джено старается пить напиток медленнее, смакуя его вкус и прислушиваясь к собственным ощущениям, но заканчивает гораздо быстрее, чем ему виделось. Он с довольным видом отставляет от себя чашку и едва не урчит от удовольствия. А после — непонимающе глядит на бариста, который продолжает улыбаться, даже не сдерживая тихие смешки. На недоуменный взгляд брюнета тот лишь легонько бьёт себя указательным пальцем по губам, пока в его глазах пляшут бесенята.
— У тебя пенка над верхней губой, — Джено, слыша это, тыльной стороной ладони стирает ту самую пенку, надеясь не выглядеть совсем уж нелепо. Он наскоро расплачивается за кофе, хватает своё пальто и вылетает из кафе, алея кончиками ушей и, совсем чуть-чуть, щеками.
Джемин смотрит клиенту вслед, крутит его чашку у себя в ладонях и думает о том, что зря не попросил его номер. Потому что вряд ли тот вернётся сюда ещё раз.
Но он ошибается.
***
Незнакомец, запомнившийся Нане своей красивой улыбкой и забавной пенкой от кофе, возвращается через две недели, когда На берёт смену своего напарника. Джемин впервые так радуется тому, что вышел на работу, как не радовался даже первой зарплате. Но его попытки взять у очаровательного клиента номер проваливаются, даже не начавшись, когда Нана замечает, что он пришёл не один. Тот стоит около отдела с пирожными вместе с двумя незнакомыми для На парнями. Один — тоже брюнет, как и незнакомец Джемина, — чуть хмурится, поджимая губы и с серьёзным видом изучает десерты. У второго волосы немного отливают карамелью и при свете помещения выглядит не то, чтобы необычно, но завораживающе. Нана отмечает, что кожа у этого парня чуть бронзовая, хотя это и удаётся разглядеть с трудом, потому что из-за мороза лица у всех раскрасневшиеся.
(Хотя на светлой коже его незнакомца румянец всё равно выглядит прелестнее.)
В какой-то момент Джемин ловит себя на мысли, что слишком долго рассматривает одного из клиентов,
(не трудно догадаться кого именно),
поэтому спешно отводит взгляд и улыбается девушке, у которой берёт заказ.
Карамельный латте со взбитыми сливками. Немного шоколадной крошки и заказ готов.
Девушка светит яркой улыбкой, и Джемин отвечает ей тем же.
К тому времени как те три незнакомца,
(одного из которых Джемин про себя называет щеночком, потому что тот ему напоминает о небольшом золотистом ретривере, живущем у его матери),
подходят, определившись с выбором десерта, Нана успевает обслужить нескольких клиентов и перекинуться парой слов с другим бариста, который сейчас громит что-то в кладовке.
(— Ченле, если ты ещё раз сломаешь ту полку, то сам будешь прикручивать её. Или она окажется у тебя на голове, — через плечо бросает Джемин, а после поворачивается, готовый снова принимать заказы.)
И оказывается не готов вновь встретиться с этими тёмными глазами напротив.
Ситуацию спасает тот второй брюнет, которого, кажется, зовут Марком, (Джемин краем уха слышит препирательства этих двоих, пока его незнакомец лишь мягко качает головой), и который делает заказ за всех троих сразу.
Эклеры с заварным кремом, тирамису и чизкейк с голубикой.
Джемин едва сдерживает себя, чтобы не поднять глаза и не столкнуться взглядом с его незнакомцем. Он готовит кофе быстро, но осторожно, стараясь сдержать дрожь в ладонях из-за непонятно откуда взявшегося волнения. Ченле пытается тихо пошутить, пока достаёт пирожные, но смолкает, замечая грозный взгляд старшего. Спустя пятнадцать минут Нана ставит три чашки ароматного кофе вместе с красиво оформленными пирожными на стойку перед собой, а затем бьёт по колокольчику:
— Ристретто, латте-макиато и мокко по-голландски, — отчетливо проговаривает Джемин и улыбается Марку, (его ведь Марк зовут?), который подходит, чтобы забрать заказ.
Брюнет возвращается к друзьям за столик, где они весело проводят время, много шутя и смеясь, едва не разливают заказанный кофе, а после шумно выясняют, кто же всё-таки виноват. Джемин посматривает в их сторону пару раз, волнуясь, как бы те своим громким спором не распугали всех остальных клиентов, но ребята, к счастью, быстро успокаиваются. Нана даже немного расстраивается, когда они втроём уходят из тёплого помещения, забирая с собой причину его весёлого настроения и нервно дрожащих рук. Он чуть хмурится, пока чистит кофеварку после напарника,
(потому что руки у Чжона явно не из того места растут),
но старается держать улыбку перед клиентами.
Работу никто не отменял.
***
На третий раз его незнакомец приходит один уже почти под рождество. Он без шапки и в его смоляных волосах запутались снежинки, а уши и нос зарделись от холода. Парень стряхивает с себя белую крупу и стягивает с шеи тёплый ярко-красный шарф, после —двигаясь по направлению к стойке.
Как дежавю.
Он заказывает чизкейк с голубикой,
(Нана как знал, что тот заказ был именно его),
и устраивается за столик неподалёку. Джемин видит, как парень достаёт книгу и погружается в чтение на такие (не)долгие полчаса, спустя которые собирается спешно уйти. Как и в прошлые разы. И Нана решает, что это его последний шанс.
— А у нас эту неделю предрождественская акция. Оставляете свой номер телефона и получаете кофе в подарок. Не хочешь поучаствовать? — с лукавой полуулыбкой спрашивает Джемин, смотря на брюнета. Тот непонимающе хлопает ресницами несколько секунд, пытаясь осознать, чего от него хотят.
У Наны успевает промелькнуть мысль, что зря он это придумал, но незнакомец внезапно расплывается в мягкой улыбке и соглашается.
(Джемин внутренне ликует и готов лечь на пол прямо здесь и умереть. От счастья.)
Он подаёт брюнету блокнот светло-орехового цвета, в котором уже записаны где-то около десяти разных номеров с именами клиентов и кофе, полученным в подарок.
(Не стоит даже спрашивать, сколько Джемин потратил времени на то, чтобы выполнить всё это, вспоминая номера телефонов его знакомых и случайные заказы покупателей.)
Брюнет вписывает свой номер под числом одиннадцать и, немного подумав, добавляет и имя.
— Мокко по-голландски? — по-совиному склонив голову на бок, спрашивает Джемин. И так же по-совиному округляет глаза, услышав ответ.
— Романо, пожалуйста.
Джемин хлопает ресницами, удивлённый, но заказ выполняет. Ему почему-то казалось, что его незнакомец больше любит что-то сладкое, нежели кислое. Возможно, не стоило судить так рано.
Он ставит стаканчик с кофе перед брюнетом, когда тот уже чуть устало клюёт носом и зевает через каждые полминуты. Нана с чувством выполненного долга забирает блокнот, подвигая его поближе к себе.
Незнакомец тепло благодарит его и выходит из кофейни, держа стаканчик с кофе в руках.
Едва дверь за посетителем закрывается, Джемин, сгорая от нетерпения, провожает его взглядом через окно,
(желая убедиться, что парень ничего не забыл, не вернётся неожиданно и не застанет бариста подозрительно внимательно изучающим акционные записи с глупой улыбкой),
после чего, продержавшись от силы полминуты, Нана раскрывает блокнот с записанным в него номером и видит аккуратно выведенные буквы:
Джено.
А рядом — цифры, которые он так хотел получить весь этот месяц. У него ладони так и чешутся написать поскорее что-нибудь, но Нана решает, что писать сразу, как только тебе дали номер, будет слишком настойчиво. К тому же, Джено вряд ли этого ожидает.
(Джемин смакует его имя на языке, радуясь, что теперь может звать любимого клиента не незнакомцем и не щеночком, а по имени. Так, словно они знакомы.)
Он кладёт блокнот к себе в рюкзак, решая вернуться к нему вечером, после работы.
***
Джено получает сообщение ближе к часу ночи в тот же день (скорее ночь). Он с подозрением косится на пришедшее смс и долго держит телефон в руках, не решаясь прочитать. Когда его младший брат Джисон, психуя, уже хочет сам посмотреть какой полуночник пишет ему так поздно,
(— Хён, либо ты смотришь, кто там прислал и прекращаешь мозолить мне глаза, либо это сделаю я),
Ли открывает переписку, незаметно исчезая в своей комнате, и обещает самому себе, что в следующий раз даст мелкому подзатыльник.
И немного жалеет, что всё же ушёл из гостиной, потому что как реагировать на это, Джено не имеет ни малейшего понятия.
Отправитель: неизвестно
Эм... привет? Надеюсь, что ты верно указал номер и это действительно
Джено. Это
Джемин, бариста из кофейни, в которой ты был сегодня. Немного странно, что я пишу тебе, да? Признаться честно, никакой акции не было и я... Ты мне понравился. К тому же я подумал, что Рождество уже скоро и.. Не хочешь как-нибудь встретиться? Вне кофейни, потому что я понял, что ты вроде не поклонник кофе. (´｡•ω •｡`) ♡
Для Джено становится немного неожиданным тот факт, что никакой акции не было, и этот миловидный бариста всего лишь хотел его номер. Ли с одной стороны приятно такое внимание, но с другой — этот парень совсем не в его вкусе.
(Хотя брюнет лукавит, и Ренджун, для которого и был тот кофе, ему бы сейчас уши оборвал за это, будь он здесь.)
Но для Ли это всё слишком сумбурно и резко. Он долго смотрит на телефон, порываясь ответить, но находя сотню причин не делать этого. С такими беспокойными мыслями Джено проваливается в сон, пока на другом конце города тот самый “миловидный бариста” поглядывает на телефон каждые несколько минут, надеясь, что ему напишут. Он ждёт до самого утра, не сомкнув глаз, но ответа так и не дожидается. Не то чтобы парень надеялся на моментальную реакцию, ведь было достаточно поздно. Однако Нана не получает сообщение ни в момент, пока едет на работу, ни когда обслуживает уже второго клиента. Ему (не)много обидно, но он старается давить в себе эту мысль, запихивая блокнот в рюкзак как можно дальше, чтобы Леле не заметил.
Хотя тот заметил ещё в момент, когда хён светился от радости, получая заветный номер. Чжон, видя расстроенный вид старшего, решил, что шутить в данный момент будет неуместно и поэтому заваривает ему ароматный зелёный чай, кладя рядом плитку молочного шоколада. Ченле знает, что хён, когда нервничает, может выпить много кофе, но он также знает, что врач запретил На пить его в таком количестве, посоветовав заменить на чай. Желательно зелёный.
Джемин замечает чашку рядом с собой и непонимающе смотрит на неё несколько секунд, после расплываясь в мягкой благодарной улыбке. Его напарник иногда такой милашка, когда не ломает случайно вещи. Нана берёт короткий перерыв, скрываясь в небольшой кладовке, где пьёт чай размеренными глотками, расслабляясь.
В конце концов, жизнь не заканчивается на этом незнакомце, пусть он и поступил немного подло? На гонит от себя эти мысли, тряся головой и опираясь на стену позади.
Это нормально, что он ему не понравился.
Это нормально, что он не ответил. Не всем нравится такая настойчивость. Ему просто нужно быть терпеливее.
(И забыть этого незнакомца, который своими редкими визитами сумел довести Джемина до состояния желе. Хотя это обычно его заслуга!)
Нана невесело усмехается и с тяжелым сердцем возвращается к работе. Ему нужно поблагодарить Ченле за чай, а ещё написать Джисону, что сегодня им придётся отменить урок. Нане тяжело признавать, но он не сможет провести адекватное занятие, не скатившись в бесполезное самобичевание. А грузить этого ребёнка своими проблемами — последнее, что ему хотелось бы делать.
Джемин думает о том, что он будет в порядке, возвращаясь к работе и одновременно строча сообщение своему донсену, которому обещал помочь с искусствоведением. Он благодарит напарника за чай и заботу и с улыбкой идёт обслуживать новых клиентов. Пока Джено на другом конце города просыпается с дикой мигренью и угрызениями совести, которая готова прогрызть ему черепную коробку.
***
Джисон переступает через длинные ноги своего сводного брата, которые тот раскинул, вольготно расположившись посреди комнаты с холодной бутылкой лимонада, приложенной ко лбу. У него вчера был последний экзамен, к которому он опять готовился в последний момент, да ещё и эта ситуация ночью с сообщением от Джемина. Брюнет чувствует себя последним неудачником, и голова из-за этого ноет сильнее. Пак смотрит на старшего нечитаемым взглядом и пинает его по левой ноге, чтобы тот подвинулся. Джено издаёт страдальческий стон, но конечность отодвигает.
Иначе Джисон ему её отгрызёт ещё. Он может.
— Как дела с тем милашкой бариста? — устраиваясь на кресле с комиксом в руках, спрашивает младший и выжидающе смотрит на брата.
Джено стонет ещё раз и переворачивается на живот, чтобы не видеть Джисона и, желательно, не слышать его. Мысли о парне, которому Ли не ответил, заставляют его чувствовать себя так, словно он своими руками утопил несколько котят. Брюнет утыкается носом в ковёр и надеется слиться с ним, чтобы не чувствовать звенящую боль в голове. И не думать.
Проходит минуты полторы, прежде чем Джисон снова пихает брата, (на этот раз наступая ему на спину пяткой), и слышит сдавленный хрип.
— Ты че творишь? — Джено вскидывает взъерошенную макушку и почти зло смотрит на младшего. Почти — потому что не может злиться на него слишком долго, когда на Джисоне мягкая пижама с ракетами и космосом и сам он весь какой-то тёплый и плюшевый. Только бьёт больно. — Не писал я ему, понятно? Не-пи-сал.
Ли снова утыкается лицом в мягкий ворс, начиная самобичевание по новой. Когда младший подаёт голос, то Джено слышит его будто из-под толщи воды, поэтому приходится чуть повернуть лицо, чтобы видеть брата. И лучше бы старший этого не делал, потому что джисоновское:
— Ты долбоёб?
Припечатывает Джено к полу и заставляет завыть ещё раз.
— Не напоминай, пожалуйста, об этом.
— Мама вроде не говорила, чтобы она тебя в детстве роняла головой вниз, но ты почему-то именно ударенным и кажешься. — Джисон хмыкает и кладёт комикс на подлокотник дивана, а сам ставит локти на собственные колени, подпирая ими голову.
Брат, который всегда казался ему разумным человеком и был тем, на кого хотелось равняться, сейчас больше напоминал инфузорию туфельку: тоже без наличия мозга и похож на бесформенную жижу. Джисон долго смотрит на его спину и нервно дёргающуюся левую ногу, слушая тихий вой. Отвлекает его от этого весьма увлекательного занятия телефон, оповещающий о новом сообщении. Паку, откровенно говоря, слишком лень тащиться за гаджетом, который заряжается на кухне, но парень всё-таки отрывает пятую точку c нагретого места и ещё пару раз наступает на брата, как бы в отместку за то, что тот просрал свой шанс.
Джено ему весь мозг вынес тем бариста из кофейни, у которого “улыбка такая сахарная и домашняя, ощущение, будто у него дома живёт как минимум десять кошек, и он заряжается их энергией”, а теперь сам же не ответил ему. И если поначалу Джисон сомневался, чьих рук дело вчерашнее сообщение, то брат сам подтвердил все догадки.
Пак качает головой, думая о том, что его хён — беспросветный идиот. С такими мыслями он разблокирует телефон, видя два уведомления о сообщениях. Одно — из чата с одноклассниками, и Джисон сразу же убирает его с глаз подальше, обращая внимание на оставшееся. Оно, что удивительно, от хёна, который помогает ему с искусствоведением. Парень читает сообщение и непонимающе хмурит брови. Ему приходится перечитать текст несколько раз, чтобы понять, что их занятие отменяется, потому что Джемин-хён сегодня будет на смене и ему неловко тревожить младшего так поздно. Что-то в этом не вяжется, потому что для хёна эти занятия были ещё и возможностью отдохнуть, да и он редко извиняется, даже когда пишет поздно ночью, чтобы скинуть мем с котиками. Джисон решает, что надо разобраться в этом и набирает текст, где обещает, что заглянет в кофейню, в которой работает хён. В конце концов, если что-то случилось, то Пак должен знать.
***
Джемин получает сообщение от донсена, когда у них выдаётся свободная минутка и клиентов почти нет. Ченле устало откидывается на стул около стойки и вытягивает вперёд ноги. А ведь рабочий день только недавно начался. Нана улыбается уголком губ, глядя на напарника. Утро у них действительно получилось напряженным: людей было больше, чем в обычные дни, и бариста приходилось бегать с кофе, словно хомячкам по клетке, так что у Леле вид к этому времени был весьма помятый, а его обычно яркие волосы цвета брюсельской капусты стали похожи на перележавший овощ. Джемину некогда было даже подумать о Джено, зато сейчас, когда свободная минута появилась, мозг упрямо напоминает о ночном инциденте. Парень вздыхает, надеясь, что забудет это всё как можно быстрее, и обнаруживает пришедшее на телефон сообщение. От Джисона. И вот только этого ему не хватало.
На собирается набрать ответный текст — попросить младшего, чтобы тот не приезжал, но прекрасно осознаёт, что Пак всё равно приедет. Какой бы софтовой булочкой он ни был, но Джисон очень упрямый и к цели своей идёт упорно. А сейчас его цель — навестить хёна и узнать, что случилось. Нана всеми внутренностями чувствует, что младший догадался, что дело вовсе не в вечерней смене, и он будет выпытывать у хёна правду, но сил сопротивляться нет от слова совсем.
Джемин зевает, а затем потягивается, разминая затекшие мышцы. Ему определённо нужно поспать сегодня, потому что ещё один такой сумасшедший день он точно не переживёт без сна.
(Нана надеется дожить хотя бы до вечера и не расплыться лужей прямо под стойкой.)
Колокольчик на входе снова звенит, оповещая о приходе нового клиента, поэтому парень возвращается к работе, тем самым позволяя Леле ещё немного отдохнуть. Младший сопит как-то даже обиженно, потому что хён довольно часто берёт на себя его обязанности,
(будто Чжон ребёнок какой-то, ну в самом деле!),
даже если сам Нана в этот день плохо функционирует, как сегодня, например. Парень смотрит на Джемина исподлобья, так, что тому приходится поднять ладони в примирительном жесте. Ченле на это громко смеётся, едва не испугав зашедшую в помещение девушку, за что спешно извиняется, заставляя Нану издать какой-то непереводимый звук, больше похожий на «уву».
Они снова возвращаются в ритм сумасшедших белок в колесе на некоторое время, пока в кофейню не заходит Джисон, стряхивая с шапки белые хлопья снега. К тому моменту, когда он подходит к хёну, Джемин наконец-то освобождается, растекаясь по стойке ленивцем.
— Тяжелый день, хён? — Джисон светит яркими от мороза щеками и светло-рыжими, почти персиковыми, волосами. Нана вскидывает на него непонимающий взгляд, когда замечает перемену. — Я же говорил, что перекрасился, разве нет?
Джемин на это качает головой, но треплет донсена по волосам, добавляя, что тому идёт. Джисон пытается уйти от прикосновения, но какой там.
— Ты будешь что-нибудь заказывать? — спрашивает Ченле незнакомого для него длинного мальчишку, который стоит посередине стойки и преграждает своим ростом путь остальным клиентам. Пусть даже в кофейне сейчас три человека, да и те сидят за столиками.
— Извини, но я пришёл к хёну и, если мне что-то понадобится, то я попрошу его. Какие-нибудь вопросы? — Джисон усмехается уголком губ, не понимая, откуда в нём столько уверенности. Но побесить напарника Джемин-хёна почему-то очень хочется.
Ченле на всю эту сцену только закатывает глаза и бросает через плечо, что будет пока в кладовке, пока этот
(намеренно выделяет он, бросая короткий взгляд на незнакомца)
здесь. Нана тихо улюлюкает, улыбаясь хитро-хитро. Но, после того как Леле скрывается за дверью, улыбка его чуть гаснет.
— Извини, что не получилось провести занятие. Я совсем забыл о том, что поменялся сменой с Тэном, у которого сегодня свидание с неким Джонни, а предлагать тебе встретиться после работы было бы слишком неудобным. Хотя бы перед твоими родителями и братом. Ты вроде говорил, что он тебя забирает после занятий, — говорит Джемин, пока готовит для младшего горячий шоколад. Он запомнил, как тот однажды заказал его, когда Нана ещё не работал в кофейне.
— Эта ленивая тушка сегодня страдает дома, поэтому я бы в любом случае возвращался домой сам. Поэтому не волнуйся, хён. – Джисон улыбается, ставя локти на стойку и устраиваясь на стуле поудобней. Он пристально разглядывает спину старшего и только потом решается спросить. — У тебя что-то случилось?
Пак отмечает, что плечи хёна чуть напряглись при этом вопросе, да и в целом он выглядит довольно уставшим, будто снова не спал всю ночь. Насколько Джисон помнит, экзамены у старшего будут после рождественских праздников, и вряд ли он решил устроить себе бессонную ночь в окружении учебников, иначе бы Пак наутро обнаружил новую коллекцию мемов с котиками вместо одного сообщения об отмене занятия.
— Всё в порядке, просто устал. Всю ночь не мог уснуть из-за шума под окном. Соседи решили отпраздновать рождество со всем размахом. — Нана вздыхает, будто вспоминая, и ставит перед младшим чашку с ароматным горячим шоколадом.
— Спасибо, хён. — Джисон делает осторожный глоток, а затем расплывается в улыбке. — Вкусно. Не думал, что ты запомнишь.
На это Джемин пожимает плечами и копирует позу младшего, опираясь локтями на стойку.
— Джисон-и, раз уж ты пришёл, то мы можем позаниматься здесь. Если хочешь, конечно.
Младший качает головой и делает ещё один глоток горячего напитка, едва не обжигая язык. Он чуть морщится, на что Нана писклявым голосом говорит что-то вроде “какой милый” и щипает донсена за щеку. Даже будучи уставшим, всё ещё остаётся собой.
— Не хочу отвлекать тебя от работы, да и ты сейчас явно не в лучшей форме. — Подождав, пока язык перестанет жечь и можно будет говорить не шепелявя, произносит Джисон. — Тебе бы поспать. Может, я бы мог чем-то помочь?
Джемин расплывается в широкой улыбке и благодарит младшего за заботу. Но, в конце-то концов, Нана сам виноват в том, что не спал, теша себя нелепыми надеждами, что его краш ответит. Перекладывать свои проблемы на чужие плечи парень не привык, поэтому качает головой.
— Спасибо, но, я думаю, что не стоит. К тому же… Боюсь, если я оставлю вас с Леле вместе хотя бы на пару минут, то вы друг другу головы отгрызёте. — Нана тихо смеётся. — Мы можем обсудить что-нибудь, если у тебя есть новости.
Джисон молчит какое-то время и пьёт горячий шоколад широкими глотками, заканчивая напиток в два счета. Он хочет рассказать о брате, но что-то мешает и это проявляется в неприятном зудящем ощущении где-то под лопатками. Пак решает для начала прощупать почву и узнать настоящую причину бессонницы хёна, потому что шумные соседи — это хорошо, (точнее плохо, но сейчас не об этом), однако Джисон помнит, что Нана живёт в одном из тихих районов Сеула, где живут одни аджумы с аджосси. Вряд ли кто-то из них решил устроить громкую вечеринку.
— Хён. — Джемин, задумавшийся на время, пока младший молчал, вскидывает голову на обращение. — Может, ты расскажешь, что у тебя случилось? Я имею в виду… ты какой-то притихший и на телефон постоянно поглядываешь.
Пак тыкает пальцем в небо, но, что удивительно, попадает в яблочко, потому что замечает, как меняется хён в лице, когда речь заходит о телефоне. Это почти незаметно, но они с Джемином достаточно давно знакомы, и, хотя тот умеет искусно врать, с младшим это удается не всегда. По крайней мере, в ситуациях, похожих на эту.
Нана роняет голову на стойку и тихо стонет. Джисон испытывает невероятное чувство дежавю, но молчит, боясь спугнуть момент. Что-то ему подсказывает, что его брат в этом замешан, но делать выводы пока рано.
— Довольно трудно говорить такое тебе. На самом деле, не случилось ничего такого страшного, просто… человек, который мне понравился, предпочел игнорировать мои сообщения. — Джемин вздыхает. — Не то, чтобы я на что-то рассчитывал, но он своим молчанием пресёк на корню любые попытки пообщаться, и я пока не уверен, как стоит реагировать на всё это.
Джисон смотрит на расстроенного хёна, который старается улыбаться, который, вероятно, не спал ночь из-за его глупого брата и его дурацких загонов. Младшему становится вдруг так обидно за Джемин-хёна. Пак быстро слезает со стула и в несколько шагов оказывается за стойкой, крепко обнимая хёна и силясь сдержать слёзы.
— Хэй, ну ты чего. — Нана поглаживает младшего по спине и улыбается почти по-отечески. Джисон так старается казаться взрослым, но на деле он всё ещё нежный ребёнок, которого стоит оберегать.
Старший надеется, что они не распугали всех клиентов, (в очередной раз за сегодня), но те три человека, что пришли сюда какое-то время назад, продолжают спокойно пить кофе и заниматься своими делами. Нана им даже благодарен за это, потому что тратить силы на препирательства с кем-либо ему совсем не хочется. Обнимая донсена и чувствуя тепло его тела, Джемин совсем расслабляется и даже забывает где они находятся. Из транса парня выводит тихое покашливание за спиной: это Чжон выбрался из кладовой и смотрит вроде с улыбкой, но взгляд всё равно какой-то тяжелый, когда доходит до Джисона.
— Ох, извини, Ченле-я… — Нана сначала думает о том, чтобы отпустить младшего, но ему в голову приходит идея получше, поэтому он сгребает и своего напарника в медвежьи объятия. С их стороны слышится громкое возмущенное бормотание (от Леле), а затем всхлип (уже от Джисона), но Джемин решает, что им всем сейчас нужно тепло.
Когда Нана выпускает младших из импровизированного плена в виде собственных рук, то замечает, что они всё-таки спугнули оставшихся клиентов, но ему почему-то слишком весело, так что он не обращает внимания.
Ченле всё ещё выглядит возмущенным, но зато Джисон почти светится, и старший решает, что объятия были хорошей идеей. Джемин оставляет на пару мгновений этих двоих наедине и возвращается к телефону — проверить время.
(Втайне от самого себя надеясь, что ему ответили.)
За всеми этими разговорами и объятиями время пролетело действительно незаметно, потому что на часах уже половина восьмого и кофейню можно закрывать. Тем более, клиентов больше не предвидится, учитывая усилившийся снегопад на улице. Нана куда-то себе за плечо бросает, что сейчас вернётся, и уходит закрывать дверь и окна.
Когда парень заканчивает с уборкой помещения, приведя его в порядок, то обнаруживает младших мило щебечущими о каком-то новом комиксе, сидя близко-близко друг к другу. Нана второй раз за день чувствует себя почти отцом. Эта радость за обоих донсенов и за то, что они наконец-то подружились, лучше всего, что он испытывал.
— Мне жаль вас прерывать, но нам лучше поторопиться домой, если хотим вернуться не в виде снеговиков. — Джемин почти пищит от умиления, когда Ченле и Джисон, похожие на сонных цыплят, поворачиваются сначала к нему, а после — к окнам, чтобы увидеть снегопад. Он не сдерживает порыв и снова сжимает младших в объятиях, но на этот раз гораздо более коротких.
Они выходят из помещения укутанные в шарфы и шапки, но холодный воздух цепкими пальцами всё равно щипает их за щеки, мгновенно заставляя порозоветь. Джемин с Джисоном провожают Леле до остановки и ждут, пока тот залезет в автобус и помашет им из окна на прощание. Только после этого ребята двигаются по направлению к дому младшего.
— Хён, твой дом в другой стороне, если ты забыл.
— Я знаю. Но уже довольно поздно, и я обязан тебя проводить и отдать лично в руки родителям. — Джемин почти ощущает, как закатываются у младшего глаза, но тот на удивление молчит и идёт спокойно, даже не возмутившись.
Нана не обращает на это внимания и всю дорогу до дома Джисона они говорят о Ченле, о том самом комиксе, который младшие обсуждали, и о том, что им стоит провести занятие на этой неделе.
— У тебя вроде проект после рождественских каникул? Нужно будет немного догнать программу. Думаю, за занятие или два справимся. Главное — не отвлекаться на котиков! — философски заявляет Джемин, хотя именно он и есть тот, кто отвлекается на мемы. Джисон фыркает на слова старшего и уже собирается зайти в дом, как замечает, что хён плетётся где-то позади.
— Хён? Всё в порядке? — Пак получает утвердительный кивок, который едва можно заметить из-за огромного ярко-оранжевого шарфа, повязанного на шее Джемина. — Ты наверняка продрог, зайди хотя бы на чай. И ты сам говорил, что должен передать меня взрослым.
Нана чувствует в этом какой-то подвох: младший слишком активно пытается затащить его в гости, но он действительно замёрз и едва не отморозил себе пальцы, так как снова забыл взять с собой перчатки и всю дорогу активно жестикулировал. Джисон открывает входную дверь, ликуя, и пропускает старшего вперёд, едва не вталкивая его в помещение. Теперь главное, чтобы его хён был дома.
Когда Джемин оказывается в помещении, ему хочется громко выдохнуть, потому что после ледяных пальцев мороза, заставивших его пальцы скукожиться, он чувствует разливающееся по телу тепло. На успевает стянуть с себя только шапку и запутаться в длинном шарфе, а донсена уже след простыл, и он кричит откуда-то из глубины квартиры, чтобы старший раздевался и чувствовал себя как дома. Нана, который не один раз был у Пака в гостях, сейчас ощущает неуверенность и топчется на месте, стряхивая с мокрого шарфа снег. Джисон появляется спустя пару минут уже в домашней футболке и забирает у старшего мокрые вещи, едва не за локоть утягивая его вглубь квартиры. Пак оставляет хёна на кухне, усаживая того за стол, а сам уносится развешивать сушиться мокрые шапку и шарф.
На расслабленно вытягивает ноги вперёд и улавливает приятный запах, наполняющий помещение.
(Кажется, это какао.)
Младший влетает на кухню суетливым вихрем и подбегает к плите, делая огонь чуть тише.
— Хён, ты не против, если мой брат присоединится к нам? Я давно хотел вас познакомить. — Джисон светится, как новогодняя ёлка, которую они совсем недавно наряжали со старшим, и выглядит подозрительно хитро. Но Нана, если и заметил это, сейчас слишком устал, чтобы думать о причине таких изменений в донсене. Старший кивает и через секунду зевает, прикрывая рот ладонью и следом чуть дёргая плечами.
Джисон наблюдает за хёном, с грустью замечая, как тот вымотался за день. Он надеется, что их с Леле идея не прогорит и познакомить старших было хорошим решением. Но Пак почему-то сомневается.
— Я схожу умоюсь? — чуть хрипло спрашивает На и разминает затёкшую шею. Ему необходимо ополоснуть лицо, иначе он уснёт прямо за столом, разморенный теплом.
— Конечно, хён. Ванная прямо и налево. Вторая дверь от кухни, если не помнишь. — Джисон хихикает на что получает лёгкий щипок за щёку и джеминовское “милашка”, произнесённое максимально писклявым голосом.
Нана уходит в ванную, пока младший колдует над какао. Пак на мгновение задумывается и не замечает брата, подошедшего сзади, поэтому пугается, когда обнаруживает его за своей спиной. Джено громко смеётся, наблюдая за растерянным младшим, и они оба пропускают момент, когда на кухне появляется кто-то ещё.
Джемин, уже выходя из ванной чуть посвежевшим от холодной воды, слышит подозрительно знакомый смех, но не придаёт этому значения.
(Ему нужно скорее забыть этого привлекательного клиента из кофейни, потому что, если ему уже смех чудится, то это совсем не радостно.)
На появляется на кухне с желанием спросить, что весёлого случилось, но вопрос застревает у него в горле, а сам он застывает в ступоре прямо в дверном проёме. Рядом с Джисоном Нана замечает того самого Джено, который меньше чем день назад проигнорировал его сообщение. У Ли волосы растрёпаны и напоминают гнездо, а сам он в очках и выглядит таким домашним, что у Джемина щемит в груди. Он думает, что это вовсе не смешная шутка, когда брюнет поворачивается, замечая его, застывшего в дверном проёме каменным изваянием.
Джено громко сглатывает, пока глаза его изучают знакомого бариста. Ли недоумевает и боится поверить в то, что это правда он. Джисон позади выглядит не менее растерянным и не понимает куда себя деть. Потому что старшие уже некоторое время сверлят друг друга взглядами, не предпринимая попыток сдвинуться хоть на миллиметр с места, где стоят.
Первым, на удивление, подаёт голос Джено, чуть сипло здороваясь:
— Привет? Когда Джисон говорил, что он познакомит меня со своим хёном, я даже как-то и подумать не мог, что ты и есть тот любитель мемов с котиками.
Нана прищуривается, оживая. Он смотрит брюнету прямо в глаза, не замечая, как Джисон весь будто бы уменьшается от этих слов.
— Удивительно, почему твой брат восхищается тобой, когда ты за свои поступки ответить не можешь и сразу же сливаешься
Поначалу Джено корит себя за совершенно идиотскую фразу, вылетевшую из его рта необдуманно, но, услышав слова парня напротив, он вдруг осознаёт, что не жалеет. Ли сжимает губы и из его рта почти вырывается новая едкая фраза, как он чувствует прохладные пальцы Джисона на своём предплечье и сдувается, словно воздушный шарик. Старший вскидывает на Джемина взгляд побитого щеночка, желая прямо сейчас провалиться под землю, потому что ему на самом деле всё ещё стыдно.
Нана теряется под этим взглядом, не понимая, что ему делать и как себя вести. Он подаёт голос только спустя пару мгновений, не уверенный в том, что говорит.
— Ты похож на моего золотистого ретривера, когда тот напакостит. Только очки он не носит.
Джено смотрит растерянно, а потом слышит бархатистый смех парня напротив и сам расплывается в лёгкой смущенной улыбке, от чего глаза его превращаются в полумесяцы. Джисон переводит взгляд с одного хёна на другого и чувствует себя так, словно он выиграл эту жизнь. Парень украдкой посматривает на старших, которые улыбаются друг другу, а сам одной рукой набирает сообщение.
Отправитель: mochison
Ченле-я, спасибо за идею. Всё прошло замечательно, хотя я успел испугаться, что они разругаются.
Отправитель: капустка-хён
Я тебе хён.
Отправитель: mochison
Назову тебя хёном только после того как купишь мне пиццу и сводишь на свидание, потому что ты мне проспорил. ( ‾́ ◡ ‾́ )
Отправитель: капустка-хён
(ʘ͜ʖʘ)
┬┴┬┴┤(･_├┬┴┬┴
Отправитель: mochison
(￣ε￣＠)
Идиллию нарушает только забытое всеми какао, которое за это время успело закипеть и сейчас с тихим шипением заливает плиту. Младшие ещё успеют получить по шее за устроенный беспорядок, но это уже совсем другая история.
***