После долгих уговоров Солнце разрешил мне встретиться с арестованным сектантом. Он долго решал, к кому именно меня подпустить и выбрал того, кого я ожидал увидеть меньше всего.

– Раз для тебя это так важно, то лучше дать тебе всё сразу. Тебя пустят к их основателю. Я разрешаю одну встречу.

Стараясь не раздражать Солнце, я не задавал никаких вопросов. Каждый день я ждал этой встречи, но мне даже намека не давали на то, когда она состоится. И когда мне назвали дату, я совсем растерялся. Я не понимал, чего хочу получить в результате, но точно знал, что мне нужно поговорить с тем, кто знает мир из которого я пришел.

Здешняя тюрьма была даже уютной, по сравнению с той, в которой мне пришлось провести последние дни на другой стороне. Большая часть камер отводилась для арестованных на несколько дней, поэтому из них доносились веселые разговоры и запахи домашней еды. Мы прошли в отдельный закрытый коридор, где было очень тихо. Солнце остановился ненадолго и серьезно посмотрел на меня.

– Не забывай, что на этой стороне в тюрьмах держат настоящих преступников. Основатель руководил убийством, помни об этом. Мы будем здесь. Если хоть что-то покажется тебе опасным – выходи или зови нас.

Мы подошли к нужной камере. Дверь открылась и я вошел внутрь. Здесь умещались только кровать и письменный стол. На кровати в темноте сидел человек, лица которого я не видел из-за большого черного капюшона. Я сел напротив. На стене за его спиной было ногтями нацарапано дерево.

– Я не знаю зачем пришел, – сразу признался я.

– Нам многое не дано постичь, – произнес он медленно и глухо.

– Я не твой последователь, так что не нужно этой таинственности.

– Не мой, но её, – он провел ладонью с длинными грязными ногтями по царапинам на стене.

– Прости, но вы в своем Храме зря тратили время. Тьма лишь неразумная граница.

– Это ты неразумный, потому что думаешь одной только головой, – он усмехнулся и продолжил шепотом. – Мысли всем своим существом и осознаешь, что она не граница. Она страж. А стражу принято платить за переход. Жертвой.

– Да, я уже видел вашу жертву.

Он перестал гладить стену и обхватил руками колени.

– Я допустил ошибку. Жертва бывает только добровольной, личной.

– И чем ты пожертвовал, чтобы сюда попасть?

Он наклонился ко мне, выныривая из тени и сбрасывая капюшон. Мне стало плохо. Его глаза были давно изуродованы.

– Своим страхом. Я не мог решиться закрыть глаза сам, так что пришлось их выколоть.

Он наслаждался моим испуганным молчанием, а я обдумывал его слова и когда всё понял, заговорил спокойно и уверенно.

– Ты был наблюдателем.

Он удивленно поднял брови и стал воспринимать меня серьезно.

– Я был лучшим наблюдателем, пока не нашел Прибежище. Я был первым, кому Тьма открыла свою тайну и люди пошли за мной. Но ты наверное даже не слышал обо мне. Они там все скрывают. Избавились от свидетелей и сменили главу Офиса на молодого нервного паренька.

Перед моими глазами появился образ Йована. По телу пробежала неприятная дрожь, и основатель, словно почувствовав это, неприятно оскалился.

– А чем пожертвовал ты?

– Всем, что у меня было, – голос обидно дрогнул.

– Значит тебе больше нечего ей предложить.

– И не собираюсь. Это хороший мир и я больше не хочу ничего терять.

– Поэтому ничего не приобретешь. Обманщик. Хороший мир, из которого нам всем так хочется сбежать?

Его худая рука быстро потянулась ко мне так, словно его глаза видели меня. Он вцепился в мое запястье и приблизился настолько, что я видел каждый шрам на его лице.

– Тебе никогда из нее не выбраться, сколько бы раз ты ее не переступил! – он ликовал и до крови раздирал ногтями мою кожу.

– Солнце!

Дверь со скрипом распахнулась, и основатель сразу отпустил меня, скрываясь в тени. Я выбежал из камеры и упал на холодным пол тюремного коридора, вытирая рукавом расцарапанную руку.

– Больные психопаты! Помешанные!

Солнце сел рядом и полил на руку воды из бутылки. Наверное сейчас он был доволен. Больше меня не потянет в это место. Вытерев кровь и отдышавшись, я встал, разглаживая помявшуюся одежду.

– Идем домой? – улыбаясь спросил Солнце.

– Да, – я ударил кулаком в железную дверь камеры и крикнул в маленькое окошко для передачи еды. – Чтобы ты знал, урод, я был тем, кому хватило смелости самому закрыть глаза.