После не самых лучших новостей, Гарри и Пэнси решили задержаться в поместье и постараться полностью изучить историю наложения заклятий на Лили. Подтверждение словам эльфа нашлось довольно быстро, что обрубило последнюю нить надежды на то, что не придется посвящать в тайну кого-то со стороны.

Какое-то время они сидели в тишине, отложив книгу и погрузившись в размышления. Негромкий голос Пэнси резко выдернул Гарри из мыслей, приближающих его к панике:

— Принять это решение можешь только ты, Поттер.

— Я понимаю! — ответил Гарри. А если я ошибусь и наврежу маме.

— Для того, кто победил Лорда, ты уж больно робкий. — Под недовольным взглядом Гарри Пэнси призвала бутылку и пару стаканов. — Что? Отец все лучшие напитки хранил здесь, не могу отказать себе в удовольствии.

— Я не побеждал Лорда, — сказал Гарри. Бутылка, уже склонившаяся над стаканом, покачнулась.

— Мы все видели дуэль, это определенно был ты. Думаю, я бы заметила, будь это рыжий увалень или твоя больно умная подружка. — Янтарная жидкость наполнила стаканы, один из которых Пэнси протянула Гарри. В ее обществе я пью гораздо больше, чем обычно. И странно то, что мне кажется это вполне естественным.

Тепло, разлившееся внутри, подтолкнуло Гарри к откровенности.

— С той ночи, как погибли мои родители, — он кинул взгляд на потолок, словно в надежде увидеть мать через толщу камня, — предполагалось, что погибли. Меня словно вели за руку по жизни. Дергали за нужные ниточки как марионетку, чтобы я стал сильным, способным победить. — Гарри сделал еще глоток из стакана и откинул голову на спинку дивана. — А сейчас кукловода нет, и я, кажется, не знаю, как принимать решения самому. И это пугает меня. Не принятие решения, а возможность ошибки.

— Добро пожаловать в клуб! — Пэнси отсалютовала стаканом. — Нас, чистокровных отпрысков, воспитывают в беспрекословном подчинении во благо рода. Правильные манеры, хорошие оценки, престижное призвание. Даже то, с кем ты проведешь жизнь, решать не тебе. Мне страшно даже представить, как бы сложились наши с Драко жизни, если нам все же пришлось пожениться. — Пэнси чуть повела плечами, сбрасывая с себя неприятные ощущения. — Так что таких как ты, боящихся ошибок, почти целый факультет. Присоединяйся. — Пэнси тепло рассмеялась, но смех выдавал не веселье, а, скорее, ее внутреннее напряженние.

— И в каком решении боишься ошибиться ты? — Вопрос у Гарри вырвался сам собой.

— В самом главном: я не хочу стать женой чистокровного сноба. Для меня это значит, что всю оставшуюся жизнь я буду не более чем интерьерным украшением, как вон та ваза. — Она кивнула на каминную полку, где почти не видная из-за скудного освещения стояла изящная ваза с уже давно засохшим букетом роз. Символично. Гарри воскресил в памяти образ Нарциссы Малфой, только она приходила на ум при словах: «жена чистокровного волшебника». В их первую встречу на чемпионате мира, она действительно олицетворяла эту вазу. Холодная, безразличная и очень красивая леди Малфой. А вот тогда, на поляне в лесу, она была просто Нарциссой — матерью Драко. Неужели действительно столетние обычаи превращают таких, как Пэнси, горящих изнутри, в красивые статуэтки без эмоций?

— Если у нас получится, тебе не придется этого делать. Ты сможешь сама выбирать, кем тебе быть. — Только сейчас Гарри начал понимать, как много на самом деле стоит на карте.

— Я постараюсь достать фолиант Ноттов, не освещая настоящую причину. Но предчувствие мне говорит, что рано или поздно нам все равно потребуется чья-то помощь.

Они еще долго говорили, запивая неудобные темы коллекционным огневиски покойного лорда Паркинсона. И когда утро робко заглянуло солнечными лучами в окна кабинета, оказалось, что студенты когда-то враждующих факультетов, мирно спят, кое-как уместившись на одном диване.

* * *

Северус Снейп ненавидел бездействие. Поэтому дни, проведенные в кровати из-за слабости, становились для него сущим наказанием. Да еще и невыносимая гриффиндорская зазнайка никак не выходила из головы. Стоило только прикрыть веки, как ее огромные глаза снова смотрели на него с беспокойством. Насколько же нужно спешить, чтобы появиться в комнате взрослого мужчины босой и едва прикрытой клочком ткани. Да и сам ты хорош. Едва вернулся с того света, и уже откровенно разглядываешь ученицу. Но ведь я, в конце концов, мужчина, а она пусть и очень молодая, но все же женщина. Так что не было ничего плохого в том, чтобы окинуть взглядом то, что так опрометчиво было выставлено напоказ.

Погрузившись в спор с самим собой, Снейп не заметил, как в приоткрытую дверь проскользнула та самая хрупкая девушка, чьи глаза так бередили его душу.

— Добрый вечер, сэр. — Почти прошептала Гермиона. А вот это обращение — еще одна проблема. Но не просить же ее перестать называть меня «сэр» из-за того, что в обстановке моей спальни это звучит чересчур интимно. Даже ее нахождение в этих стенах — уже перебор. И тем не менее, она появляется здесь каждый вечер.

— Поверю вам на слово, мисс Грейнджер, так как «вечер» для меня — одно название. — Такой обмен любезностями стал уже своеобразным ритуалом. Минерва была непреклонна в решении дождаться полного выздоровления Северуса, прежде чем сообщать общественности о том, что он все еще жив.

— Директор согласилась отменить постельный режим, как только вы сможете встать на ноги и самостоятельно дойти до Большого зала. — Из кончика палочки Гермионы появлялись светящиеся линии диагностических заклятий.

— Она весьма добра, — сарказм в голосе Северуса можно было намазать на хлеб. — Тогда, думаю, мне стоит просто сделать это. — Он сел на кровати, намереваясь действительно совершить путешествие в Большой зал.

— Покои вам покидать нельзя. Вы же не хотите перепугать весь замок! — Какой тогда вообще смысл, если я не могу выйти? — Однако кое-что вы можете. Я принесла вот это. — Гермиона извлекла из сумки футляр из темного дерева. — Я хотела передать ее в музей, когда думала что…

— Что я мертв, — закончил Северус. Гермиона быстро закивала и протянула ему черную палочку с резной рукояткой. — И почему вы решили, что ей место в пыльном сборище вещей знаменитых волшебников? — спросил Северус, обхватывая древко пальцами и чувствуя струящуюся сквозь него магию.

— Вы теперь тоже знаменитый волшебник, — отметила Гермиона. Черная бровь Северуса приподнялась в немом вопросе. — Гарри, он… Ему пришлось частично рассказать о том, что было в тех воспоминаниях. Вы признаны национальным героем. — Кажется, Грейнджер все же удалось заметить ужас на лице Северуса. Но безжалостная ведьма все же не остановилась. — Вам присудили орден Мерлина первой степени, посмертно.

— Как вы это допустили? Почему позволили так надругаться надо мной? — Северус держал себя в руках, но голос его был чуть громче, чем предполагала беседа.

— За преступление против магического сообщества вас хотели подвергнуть проклятью памяти(1), — объяснила Гермиона.

Мерлин. Они буквально спасли меня. Хотя спасали всего лишь память обо мне.

— Мы не хотели, чтобы вас вычеркнули из истории. И Гарри дал показания на суде, так как он единственный, кто смотрел ваши воспоминания.

— Кажется, я очень многим обязан вам и мистеру Поттеру. — Северус даже не пытался скрыть, что его не устраивает сложившееся положение. Сколько мне еще придется расплачиваться за все это? Как истинному слизеринцу, Северусу было сложно принимать бескорыстную помощь.

— Вы ничего нам не должны. Мы делали все это потому, что считали правильным. — Вопреки своим же словам Грейнджер немного покраснела, осматривая шею Северуса. — Яда в вашем организме уже нет. Но кое-какие неприятные явления могли остаться. Я зайду к вам еще раз завтра. Постарайтесь не слишком нагружать себя физически и магически. Доброй ночи.

— До свидания, мисс Грейнджер.

Как только дверь за студенткой закрылась, профессор расслабился, и палочка в его руке заметно задрожала. Вот они, последствия, о которых говорила его не по годам умная целительница. Яд Нагайны, ко всем прочим неприятным составляющим, был нейротоксином. Слезы феникса победили смертельную составляющую яда, но справляться с постоянным тремором в руках придется иным способом.

* * *

В холодные вечера библиотека была буквально захвачена слизеринцами и их партнерами. Драко с интересом оглядывался по сторонам в ожидании своей напарницы, ушедшей за письмами. Забини и Лавгуд исписывали пергаменты схемами и списками, что-то негромко обсуждая. Немного в стороне от них, за стеллажом с литературой по магическому законодательству, разместились сестры Гринграсс, занятые разработкой системы своего благотворительного фонда. Где-то здесь же были и близнецы Кэрроу; никто не знал, над чем они работали. Предполагалось, что это связано с зельями, так как курировал их, в отличие от восьмикурсников, лично Слизнорт.

Джинни быстрой походкой пересекла зал, на ходу разворачивая письмо и пробегая глазами по строчкам.

— Вот, это оно. Здесь сказано, что если мы сможем найти здание и персонал, то получим разрешение на открытие раньше, чем могли рассчитывать, — воскликнула она. Тоненький пальчик указал на нужную строчку в официальном ответе министерства.

— Мы сможем открыть приют до конца года, — нахмурившись, произнес Драко, и стал перелистывать бумаги в папке. — Здесь почти пятьсот имен. Если сделать допущение, что некоторые из потенциальных подопечных еще не найдены, а также включить в окончательный подсчет попрошаек из Косой аллеи и Лютного, получается порядка шестисот детей. Здание должно быть размером с мэнор.

— А если попытаться выкупить одно из конфискованных поместий? — предложила Джинни. Идея на первый взгляд была неплохой. Однако было огромное «но».

— Только в качестве последнего варианта. Поместья Пожирателей перенасыщены темной магией. Детям будет плохо в такой атмосфере. А на чистку уйдет много сил. — В голове Драко едва уловимо промелькнуло воспоминание об особняке в горах. Нам было хорошо там с Пэнс. И, если не ошибаюсь, дом должен находиться где-то на территории Шотландии, а значит, близко от школы. — Я разузнаю об одном варианте. Если не выгорит, перейдем к следующиму. Где дети сейчас? — спросил Драко. Было даже странным, что Уизли так хорошо понимает его с полуслова.

— Самые младшие у мисс Перегрин. Остальные в Мунго и ночлежках для бездомных. — Взгляд янтарных глаз Джинни выражал сочувствие и готовность помочь. — Некоторые здесь, в школе.

— Возможно, стоит переговорить с учениками. Тем, кто не выпустится в этом году, нужно будет где-то провести лето. А выпускников можно завербовать в качестве работников. — Где-то в глубине души, где не было стыда и злобы на отца, Драко был благодарен ему за многолетнее обучение ведению дел, гордясь что сейчас имел необходимые навыки для реализации столь сложного проекта.

— Тогда я к Маконагалл! — отозвалась Джинни, и уже собрала все бумаги, намереваясь встать, когда Драко решился задать вопрос.

— Уизли, ты с кем-то идешь на Хэллоуин? — Джинни застыла с нечитаемым лицом. Видимо, я застал ее врасплох. — Мы могли бы пойти вместе.

— Нет! — Оу, кажется поторопился. Это, наверное, слишком для нее. — Я ни с кем не договаривалась. Буду рада пойти с тобой. — Попрощавшись легкой улыбкой, Джинни покинула библиотеку, оставляя весьма довольного Драко размышлять о том, что же он в конце концов творит.

* * *

Празднование Хэллоуина всегда было особенным для учеников и преподавателей школы чародейства и волшебства. Однако в этом году ожидание праздника было еще более нетерпеливым.

Прежде всего, это было первое торжество с начала учебного года, а значит, первая возможность показать себя и увидеть других. Кто-то спешил похвастаться изменившейся за лето фигурой, кто-то новым красивым платьем. Праздник был замечательной возможностью пригласить на своеобразное свидание давно нравящегося человека, или наоборот — спрятать за маской свои чувства.

Студенты с превеликим удовольствием использовали предоставленный повод как возможность отвлечься, не забывая разбавлять невинный пунш алкоголем.

Также этим вечером должно было состояться официальное представление слизеринских проектов, что будоражило любопытство тех, кто не был к ним причастен. Многие ожидали, что «змеи» пойдут по пути наименьшего сопротивления, выбрав темы, где можно будет просто откупиться кровавыми деньгами, и теперь ждали подтверждения своих подозрений.

Директор Макгонагалл дополнительно подогрела интерес, пообещав, что на праздновании представит ученикам нового преподавателя ЗОТИ, не раскрывая его имени.

Яркие костюмы переливались на учениках создавая причудливое лоскутное полотно. Если раньше факультеты предпочитали держаться обособленно, то сейчас, благодаря совместной работе над проектами, все больше стирались границы, позволяя взглянуть дальше цвета галстука.

Тео стоял у открытого окна в холле, наслаждаясь прохладой, когда на его плечо легла маленькая ладошка — от нее исходило тепло, и это мгновенно вернуло его на берег озера. Полумна.

— Лавгуд. — Тео обернулся, встречаясь с девушкой взглядом. Она была, как и всегда, с распущенными по плечам волосами. Желтое платье в греческом стиле мягкими складками окутывало ее фигуру, делая похожей на солнечного зайчика. — Добрый вечер. Как тебе праздник? — Со стороны его слова можно было посчитать банальной вежливостью, но это не так. Тео не знал, что сказать. Он попросту растерялся от ее близости и от того, что она-то точно знала, кто был тогда на берегу. Ему хотелось спросить ее совсем о другом. Ты сердишься на меня? Ты простишь меня? Ты пойдешь со мной на вечеринку?

— Я не в обиде за то, что было на озере, Тео. — Пальчики Полумны скользнули по его руке вниз, легонько сжав ладонь. — Ты ведь не мог знать, что я буду там. — В ее глазах было столько доброты, сколько Тео за всю жизнь не видел.

— Да-да, я не знал. Я услышал плеск воды.

— Ты пришел так далеко, потому что тебе было одиноко. — Ее слова не были вопросом. — Мне тоже часто бывает одиноко, и я прихожу туда купаться.

— Возможно, тебе бы стоило купаться одетой. — Голос Тео сорвался от эмоций. Неожиданно он понял, что не хочет, чтобы кто-то еще так же подглядывал за ней.

— В одежде я не чувствую, как дышит озеро, — сказала Полумна и покачала рукой, изображая волну. — Раз ты знаешь мой секрет, мы могли бы купаться вдвоем. — Она склонила голову набок, заглядывая под упавшую на его лицо челку. — Только тебе придется сосредоточиться на моих глазах, а не том, что ниже! — Девушка обхватила подбородок Тео, мягко заставляя поднять взгляд. Он старался по привычке смотреть из-под ресниц, но она была настойчива. — У тебя очень красивые глаза! — Тоненькие пальчики скользнули по его ресницам, нежно очертив контуры глазниц. Ее прикосновения были невесомы, как крылья бабочки — чуть щекотно и до головокружения приятно.

— Позови меня, когда тебе будет одиноко. — Слова Тео прозвучали как обещание чего-то большего, и даже будь у него возможность, он бы не стал возвращать их назад.

— Обязательно, — ответила Полумна. Если бы ее руки не находились у его лица, Тео вряд ли бы обратил внимание на еле заметное свечение, исходящее от ее пальцев. — Твоя судьба нашла тебя. Выбор сделан. Не уйти и не сбежать от грядущего. В лавровом венце у алтаря ты отречешься от прошлого и посвятишь себя Пифии. — Свечение погасло и глаза напротив обрели осмысленное выражение. Полумна пару раз моргнула и продолжила, словно и не произносила странных фраз вовсе. — Я пойду с тобой на вечеринку.

— Хорошо, — произнес Тео механически, даже не поняв, что она ответила на вопрос, который он так и не задал. Сейчас его больше волновало странное свечение и слова, сопровождавшие его. Судьба нашла меня? Алтарь и лавр. Пифия. Нужно не забыть.

Тео медленно шел в сторону зала, чувствуя на предплечье теплую ладонь. Мысли его были заняты загадкой то ли предсказания, то ли видения. Не то чтобы он беспрекословно верил в пророчества, но было что-то в произнесенном Полумной, что затронуло струны в его душе.

* * *

Драко заметил ее сразу, как пересек порог зала. Королева цветов, окруженная невзрачными полевыми растениями. Выбранный ею образ, был выполнен в том же оттенке красного, что и неглиже, которым он имел удовольствие любоваться накануне. Пышное многослойное платье делало фигуру Грейнджер еще более хрупкой. Она не была такой же миниатюрной, как Пэнси, но Драко готов был поклясться, что сможет так же легко прижаться подбородком к ее макушке.

Еще раз задержав взгляд на обнаженной спине Гермионы, он мысленно вернулся в вечер, когда очнулся крестный.

Он не ожидал, что Гермиона тоже установит сторожевые чары и уж тем более не рассчитывал на то, что главная староста ринется после отбоя в подземелья. Сказать, что он был ошарашен ее появлением и видом, значит очень сильно преуменьшить эффект, который это появление вызвало. Надетое на ней белье лишь сильнее подчеркивало то, что должно было скрывать. Растрепанные волосы и босые ноги делали ее беззащитной, наряду с растерянным выражением лица. Он прекрасно помнил, кто она и какой может быть в сражении, но в тот момент видел перед собой просто девушку, притом весьма симпатичную, и не мог отказать себе в удовольствии любоваться ею.

Но вот взгляд Гермионы был прикован вовсе не к нему. Она, казалось, вообще забывала о его присутствии, пока он молчал. Все ее внимание было сосредоточено на Северусе. И было несложно понять, почему она так и не смогла уговорить феникса дать ей слезы. Гермиона Грейнджер не смогла сказать птице правду, не смогла вслух сознаться, что влюблена в своего профессора. Оказывается, и хорошие девочки принимают плохие решения.

Вспышка огненных волос отвлекла его от мыслей о золотой девочке. Хотя скорее — девушке.

— Приветствую, ваше ледяное высочество, — обратилась к Драко с ироничной улыбкой Джинни. Она была не менее прекрасна, чем Грейнджер. Ее стройную, подтянутую квиддичем фигуру, облегал весьма провокационный наряд. Множество легких и невесомых лоскутков разных оттенков пламени были закреплены на облегающем боди телесного цвета, из-за чего со стороны, в сочетании с развевающимися волосами, создавалось впечатление, что вся она окутана пламенем, как сгорающий феникс. — Нужно закончить твой образ, — сказала она.

Приглашая ее на праздник, Драко еще не знал, что это чревато затейливым костюмом. Но все же он не был против, выбранный Джинни образ нравился ему, и что уж кривить душой — несомненно был к лицу. Особенно ледяная корона, которую с особой тщательностью сейчас чаровала Джинни. Слизеринский принц без зеркала знал, что, повинуясь магии девушки, с его лица исчезают последние краски, глаза наливаются синевой, а волосы покрываются инеем, образующим ледяные шипы.

— Закончила. Можем идти пугать малышню. — Уизли опустила палочку, пряча ее куда то среди перьев костюма.

— Благодарю. Ты сегодня выглядишь очень… — слова почему-то застряли у Драко в глотке. — Очень смело.

— Гермиона тоже так сказала: «Неприлично сверкать задом. Там же будут профессора»! — Джинни очень похоже передразнила подругу. — Но это последний Хэллоуин в школе, и я хочу оторваться. — Звон ее смеха сопровождал их всю дорогу до танцпола, вместе с голодными взглядами мужской половины школы.

Г

* * *

— Нотт, почему это моя партнерша с тобой? — наигранно ревниво спросил Блейз протягивая руку Полумне.

— Наверное, по той же причине, по которой ты весь вечер обхаживаешь моего. — Не остался в долгу Тео, вставая рядом с покрасневшим Невиллом. Но тут же застыл, приоткрыв рот в удивлении. — Я не верил, что у нее получится. — Он кивнул в сторону, и все перевели взгляд на вышагивающую к ним Пэнси. И посмотреть было на что.

Она превзошла саму себя, облачившись в платье, напоминающее змеиную кожу, которое настолько облегало тело, что не приходилось сомневаться в отсутствии белья под ним. Темные тени и четко очерченные скулы делали ее сходство с рептилией еще более заметным.

Под руку она держала не кого иного, как избранного всея Британии, только вот его образ был, наверное, самым противоречивым и устрашающим в зале. Гарри был похож на живое воплощение метки Пожирателя и самого Волдеморта одновременно. Целиком в черном, с бледным лицом и четкими контурами скул и челюсти, он выглядел опасно и великолепно.

Нужно было отдать должное, их пара смотрелась красиво. По крайней мере ничуть не хуже Драко и Джинни, создающих идеальный баланс противоположностей. На фоне миниатюрной Паркинсон Поттер выглядел выше, чем обычно. Возникало впечатление, что Гарри может свернуть шею Пэнси одним движением палочки. Что делало ее хладнокровное стервозное выражение лица еще более впечатляющим. Поистине впечатляющие косметические чары.

— И что рты все пораскрывали, давно не видели Темных Лордов? — А вот и знаменитая ирония. Заметив, как вздрогнули некоторые младшекурсники, Пэнси усмехнулась. — Да не тряситесь вы так, это просто Поттер, он не ест детей.

— Может, не стоит их пугать? — Гарри было неудобно от такого внимания.

— Не трясись, пережили войну, переживут и сегодняшний вечер, — отрезала Пэнси. Аргумент был железный, как и тестикулы самой Паркинсон, мало того что придумавшей этот костюм, так еще и заставившей надежду и опору магического общества его надеть.

* * *

Если ученики думали, что костюмы некоторых выпускников и сложившиеся среди слизеринцев и гриффиндорцев отношения — это все, что сегодня способно их удивить, то они однозначно просчитались.

Когда директор школы, Минерва Макгонагалл, поднялась на сцену для объявления обещанных тем проектов, зал все еще немного гудел от тихих разговоров, но как только зазвучали фамилии, ученики затихли. В тот момент, когда должно было прозвучать имя нового преподавателя, воцарилась полная тишина, отчего звук открывшихся дверей за сценой и четкие быстрые шаги были идеально слышны. Буквально взлетев на сцену, Северус Снейп удостоился дружного общего вздоха. Молчали только двое, знавшие о плане директора.

— Прошу поприветствовать, с этих пор Защита от темных искусств будет преподаваться наравне с другими предметами. А возможно, даже лучше. — Макгонагалл хитро прищурилась в сторону Северуса.

В то время как профессор произносил свою ответную речь, Гермиона, не отрываясь, смотрела только на его руки. И видела то, что, должно быть, он раньше сдерживал в ее присутствии. Тремор. Нервы в его руках не восстановились до конца. С такими повреждениями он не сможет использовать палочку. Я должна найти способ, как это исправить.

Гермиона подняла взгляд и столкнулась с пониманием в черных глазах Северуса. Он понял, что я знаю. Гермиона отдернула себя. Я уже не маленькая девочка и могу сама решить, что мне делать и кому помогать. Она храбро вздернула подбородок и прищурилась, выражая свою непоколебимость в желании снова сунуть нос в, возможно, не свое дело. Ответом ей была вздернутая бровь и едва заметное покачивание головой, что значило: «не стоит».

Развернувшись, Гермиона уже хотела покинуть зал, когда ее перехватил Теодор.

— Грейнджер, я знаю, что ты староста и, возможно, будешь недовольна. Но мы вроде как устраиваем вечеринку в Выручай-комнате, — он чуть замялся. — Ты не участвуешь во всем этом, но тебе тоже там будут рады.

— Я думаю, что это хорошая идея, если, конечно, никто не попадется Филчу или профессорам. Но я, пожалуй, пас. Очень устала. — Спешу в библиотеку. — Хочу выспаться. — Буду всю ночь искать информацию.