Либо вы часть решения, либо вы часть проблемы.

Элдридж Кливер

Гермиона в очередной раз плохо спала, постоянно просыпаясь, чтобы проверить сторожевое заклинание на покоях в подземельях. Параноидальные мысли о том, что чары могли угаснуть или что она могла не услышать сигнал, не хотели покидать светлую голову самой умной ведьмы столетия. И, пожалуй, она даже была готова признать, что беспокоится несколько больше, чем должна и ожидала от себя. Проводя столько времени в одиночестве — не считая бессознательного профессора, — она слишком много думала вовсе не о тех вещах, которые должны занимать умы юных девушек.

Почему он присоединился к Реддлу? И почему в итоге предал его? Что способно повлиять на такого человека, как профессор?

Мысли в голове сталкивались и расходились, как в затейливых фигурах танца, который все не желал заканчиваться.

— Грейнджер! — Что? Кто? — Да постой ты! — Гермиона с трудом покинула свои раздумья. — А ты, видимо, из тех девушек, которые любят, чтобы парни за ними побегали. — Не смотря на обвинительный тон, Блейз улыбался.

— О нет. Я задумалась! — Что вообще ему нужно?

— Не напрягайся. Это шутка. — Блейз чуть нагнулся, заглядывая ей в глаза. — Меня Луна к тебе отправила.

— Луна? Вы с ней… — Гермиона понимала, что что-то упустила, пока была погружена в свои собственные проблемы.

— Работаем над программой реабилитации. Психологической помощью, точнее. — Блейз не обратил внимание на ее заминку. — Она сказала, ты проходила через что-то подобное летом.

Интересно, а про Гарри он не знает, или не захотел о нем упоминать?

— Да. Но чем я могу помочь? Я ведь просто пациент.

— Для начала скажи, тебе это помогло? Получилось оставить войну позади? — Вопросы были поверхностными, но Гермиона все равно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Скорее да, Забини. Я еще не иду дальше, но и не живу прошлым. Мне это было нужно. Однако мы… я… сама хотела излечиться. Ты не сможешь навязать такое волшебникам. — С трудом представлялось как кто-то, не сведущий в мире маглов, поверит в силу психологии. Волшебники слишком сильно полагались на свою магию.

— О нет, я не собираюсь кого-то заставлять, только предложить помощь. Хотя не думаю, что будет много желающих. — Блейз скрестил руки на груди и откинулся на колонну, рядом с которой ему удалось остановить Гермиону.

— Думаю, так и есть. — Она собиралась сказать что-то еще, но остановила себя. — Эшли Гибсон! — Брови Блейза сошлись на переносице, выражая непонимание. — Тебе стоит поговорить с ним. Я проходила лечение у него.

— Знакомая фамилия. Его привлекали в «Пророк» как консультанта? — Гермиона кивнула. — Да, та статья про скрытые последствия.

— Так ты из-за нее заинтересовался терапией?

— Да, мне показалась интересной его мысль о душевном равновесии для предотвращения будущих катастроф. Особенно то, как Гибсон критиковал Темного Лорда и его свиту.

— Согласна, было очень смело с его стороны заявить, что частично вина за возвышение Тома Реддла лежит на окружающих, поддержавших его психоз. — Было так приятно просто вести беседу, что Гермиона далеко не сразу осознала, что уже довольно продолжительное время стоит в коридоре с представителем змеиного факультета, обсуждая магловскую науку и волшебную прессу. Проходящие мимо студенты оборачивались, округляя глаза в недоумении или отпуская комментарии, смысл которых, впрочем, терялся в звуке заинтересованного голоса Блейза.

* * *

Первое, что почувствовал Северус, вынырнув из темноты — тянущее ощущение в шее. Но разве на этом свете есть материальное тело?

Он попытался пошевелиться, руки слушались с трудом, словно после очень долгого сна. Пальцами он чувствовал чуть шероховатую ткань, на которой, судя по всему, лежал. Наверное, я все-таки жив. Значит, кто-то смог найти лекарство.

Втянув носом воздух, профессор с удовольствием почувствовал знакомые запахи. Книги, травы, зелья. Дом. Пахнет домом. Значит, я в Хогвартсе, и более того — в своих покоях. Но кому я обязан тем, что все еще дышу?

Чтобы открыть глаза, пришлось приложить усилия. Свечи давали мало света, но сейчас это было как никогда кстати — глаза, долго не видевшие свет, стоило пощадить. Все было на своих местах. Несколько флаконов с зельями на тумбочке. Плед из грубой шерсти на стуле у кровати. Видимо, эта вещь принадлежит целителю, точнее, целительнице, судя по едва слышному теплому сладковатому аромату, исходившему от него.

Целительница — кто это может быть? Поппи? Возможно, но ей должен был кто-то помогать, она не настолько сведуща в ядах. Минерва? Нет. Сейчас она должна быть занята восстановлением школы.

Неожиданно Северус начал вспоминать отрывки разговоров и ощущений. Они были неясными и отрывочными, словно он был в бреду. Хотя, скорее всего, так и было. Голос, звучащий в воспоминаниях, был тихим и задумчивым и принадлежал молодой женщине. Иногда она говорила отрывисто, споря сама с собой. Порой так, словно вела сним светскую беседу. И, кажется, она называла меня профессором. Кто-то из моих бывших студенток?

Почему-то Северус был уверен, что знал бы об успехе бывшей ученицы, достигни она высот в изучении подобных ядов. И абсолютно точно знал, что ни одна из них не прикоснулась бы к нему так, как он помнил. Движения рук незнакомки были уверенными и твердыми, когда она проверяла рану, расстегивая на нем одежду, но тем не менее слишком интимными, в те моменты, когда она касалась его лица и волос или держала за руку. Она действительно все это делала? Возможно, это просто часть ядовитого бреда.

Из тела понемногу уходила скованность. Руки и ноги уже вполне послушно следовали приказам мозга, и Северус попытался сесть, облокотившись на подушки. На прикроватной тумбочке, помимо зелий, питательного и общеукрепляющего, стоял стакан воды. А она основательно подходит к делу, видимо, это не первое ее долгосрочное лечение.

Интересно сколько прошло времени с финального сражения?

* * *

В гостиной башни Слизерина было почти безлюдно, большая часть студентов после отбоя предпочитала проводить время в спальнях: если не забывшись сном, то за тихими разговорами. А вот три парня, убивающих время и бутылку огневиски, вовсе не пытались быть тихими.

— Ты что? Теодор Нотт, официально зачисляю вас в общество извращенцев, — Блейз не на шутку разошелся после истории, произошедшей у озера, Тео уже и сам пожалел, что рассказал об этом.

— Я не собирался шпионить, только узнать, кто там! — Даже для него самого оправдание звучало жалко.

— Ну, да. Я тоже обычно прячусь в кустах, чтобы что-то узнать. — Блейз вцепился в происшествие, как собака в кость. Не так уж много происходило вокруг, чтобы оставить трепещущую тему.

— Кто где прятался? — Пэнси появилась совершенно неожиданно, обойдя диван, на котором сидели Блейз и Тео.

— Нотт. У озера. За девчонкой подглядывал, — подвинувшись, чтобы освободить место Пэнси, резюмировал Драко.

— Фу, Тео, я думала, тебя лучше воспитывали! — Пэнси изящно опустилась на диван, заставив бутылку наполнить наколдованный стакан.

— Это случайность. Мне было любопытно, кто еще ошивается на моем месте. — Краска смущения в очередной раз за этот вечер украсила его скулы.

— Это то, что на обратной стороне озера? — Тео кивнул. — И кто это был? — Паркинсон и правда было любопытно.

— Я не знаю. Не видел ее лица. — Пэнси наклонилась вперед, заглядывая ему в глаза. — Правда. Она попросила не смотреть.

— И тем не менее что-то ты все равно видел, — не оставляла его в покое Пэнси.

— Она с Когтеврана, блондинка, длинные волосы, маленькая, владеет беспалочковой магией, скорее всего. — Тео задумался, прокручивая в голове воспоминания о встрече. — Она пахла необычно, похоже на благовония Трелони, но приятно.

— На Когтевране не так много блондинок, — заявил Блейз со знанием дела. — И я, кажется, знаю, кто твоя владычица озера.

— Думаю, мы все знаем, кто она. — Драко, до этого почти не участвующий в беседе, скверно ухмыльнулся.

— И? Может быть, вы уже скажете? — Тео чувствовал, что и сам может найти ответ, но сцена, стоящая перед глазами, не давала четко мыслить. Эта девушка занимала все его мысли с того вечера. Он даже пару раз пытался уловить ее аромат, специально проходя мимо стола Когтеврана в Большом зале. Но запахи пищи перебивали все остальные.

— Она гораздо ближе, чем ты думаешь, — загадочно изрек Блейз, протягивая ему пергамент.

Теодор пробежал глазами по строчкам, пытаясь понять, на что намекал друг. Некоммерческая организация интенсивной психологической помощи и реабилитации. Проект для комиссии по освобождению. Визенгамот. Блейз Амато Забини(1). При участии Полумны Каллиопы Лавгуд(2). Неужели я действительно настолько слеп?

— Лавгуд? — в голосе была легкая хрипотца, и он поспешил откашляться.

— Не могу понять, ты сейчас доволен или нет? — Ох уж эта женская ирония.

— Скорее удивлен, — Тео наморщил лоб в задумчивости. — И озадачен.

— Что делать-то будешь? — Драко, казалось, интересовался не из праздного любопытства.

— А? Что? Делать? — Вернув пергамент Блейзу, Тео замер, в действительности задумавшись над своими действиями. А что, собственно, я должен делать? Подойти и сказать, что знаю о том, что это была она? Или просто пригласить на свидание? О Мерлин, я и правда употребил именно это слово? Свидание? Свидание с Полумной Лавгуд. От этой мысли стало так тепло внутри, как от прикосновения тонких пальцев к волосам у озера, как от кружки согревающего глинтвейна в стужу, как от мысли о том, что война окончена. Но вопреки этому, его губы сами собой произнесли другие слова. — Ничего. Я не буду ничего делать. По крайней мере сейчас.

— Зря. — Драко покачал головой, и платиновые пряди упали на лицо. — Она неплохая партия, с учетом всех нюансов. — Внезапно на конце палочки с волосом единорога засветился зеленоватый огонек. — Это… Мне нужно идти. — Прошло меньше минуты, а портрет за спиной Малфоя уже скользнул на место.

— Куда это он? — скучающе поинтересовалась Пэнси.

— Да кто ж его знает. Уизли, Грейнджер, возможно, еще кто, — расслабленный тон Блейза плыл над пустой гостиной, отражая отсутствие переживаний.

* * *

Она определенно погорячилась, когда разбуженная сторожевыми чарами, не обуваясь, выбежала из спальни. Гермиона осознала это только на середине пути, когда босые ступни стало покалывать от холода каменного пола. И тем не менее она продолжила свой путь, рассудив, что ее временное неудобство ничто по сравнению с ощущениями человека, вышедшего из комы и обнаружившего себя в одиночестве в темных — хоть и собственных — покоях.

Уже пробегая через гостиную, Гермиона заметила еще одно упущение. В дополнение к босым ногам единственное, что было на ней надето — это ночная сорочка. Проклятье! Как можно быть такой невнимательной. Пройдя еще пару шагов, она услышала тихие голоса. Кто-то уже здесь? Раньше меня?

— Я не знаю всех подробностей, Северус. Тебя, вроде бы, нашли после битвы, а потом долго лечили.

Гермиона выдохнула, успокоившись. Это просто Драко.

— Как и кто? — Как всегда, Снейп был предельно краток.

— Насколько мне известно — многие, но справилась только одна. — Гермиона хотела помешать Драко продолжить. — Грейнджер! — И не успела, войдя в комнату одновременно с последними словами Малфоя.

Две пары глаз неотрывно смотрели на ее фигуру, застывшую у двери, спускаясь от ее горящего лица к едва ли уместному наряду и босым ногам. Профессор и его крестник были так похожи, хотя и совершенно разные внешне. Одинаковая складка пересекала их лбы, а брови над их правыми глазами приподнимались вверх, в немом вопросе.

— Я… Простите я очень спешила. — Ее лицо все больше приобретало расцветку сорочки истинно гриффиндорского цвета. Странно, что я все еще не разучилась краснеть.

— Возьмите! — Рука профессора указала на стул, где сидел Драко, а на спинке покоился оставленный ею плед. — Вам определенно не помешает, кхым, тепло.

— Да, конечно. Я только… — лепетала она, продвигаясь к стулу. Драко с интересом наблюдал за ней, то и дело скользя взглядом по открытым участкам кожи. Перехватив протянутую тонкой рукой ткань, она с удовольствием прикрылась, почувствовав себя увереннее. — Мне нужно проверить показатели.

— Чем вы победили яд, мисс Грейнджер? — Ей было определенно уютнее в его обществе, когда обсидиановые глаза были прикрыты веками. Слишком проницательным и тяжелым был взгляд Снейпа.

— Слезы Фоукса, сэр. — Гермиона подошла еще ближе к кровати, чувствуя бедром тепло от находившегося рядом Драко.

— Феникс Дамблдора. Он жив? И пролил ради вас слезы? — Гермиона чувствовала себя как в одном из снов, где оказывалась голой на экзамене. Не так уж далеко от правды, не так ли?

— Ради Малфоя, это он говорил с ним. — О своем разговоре с птицей она предпочла промолчать.

— Какой сейчас месяц?

— Последняя неделя октября, — Драко опередил ее.

— Больше пяти месяцев. Так долго. — Это не было вопросом, но Гермиона все равно решила пояснить.

— Сторонние целители не знали, с чем имеют дело. Они поддерживали вас в стабильном состоянии, но не могли излечить. Я сама не сразу нашла источник проблемы. — Гермиона избегала взгляда Снейпа, частично понимая, что могла бы быть более догадливой.

Проведя все необходимые тесты, Гермиона начала пятится к выходу.

— Все в норме, насколько это может быть в вашем положении. Вам нужно поесть что-то легкое… — губы профессора дрогнули, словно он пытался удержать улыбку, а бровь снова взлетела вверх. — Думаю, вы и сами все это знаете, не понимаю, зачем я все это… Простите. Я сообщу директору Макгонагалл утром. Думаю, вам не стоит пока покидать покои.

— Почему?

— Сев, никто не знает о том, что ты жив, — и снова Драко избавил ее от необходимости отвечать.

— А как же целители?

— Они все дали Непреложный обет. Как и я. — Гермиона вытащила руку из-под пледа, продемонстрировав «браслет». — Директор не знала, получится ли спасти вас, поэтому решила не сообщать общественности.

— Очень мудро с ее стороны, — тон в противовес словам был вовсе не одобряющий.

— Доброй ночи, профессор. — Гермиона слегка кивнула. — Драко. — Еще один кивок, и она положила руку на дверь.

— Мисс Грейнджер. — Гермиона буквально заставила себя повернуть голову. — Спасибо! — сухая, но все же благодарность, звучала непривычно. Она еще раз кивнула, стараясь не смотреть в глаза Снейпу и не думать о том, что выглядит как китайский болванчик. Ладонь снова легла на темное дерево.

— Гермиона. — Она все еще не привыкла к своему имени, сказанному голосом Драко в привычной для него манере тянуть слова. — Тебе стоит чаще носить что-то неформальное. — Гермиона в шоке обернулась. Он ведь это не серьезно? При профессоре. О Мордред. Что он подумает? Глаза Драко светились насмешкой, но не такой как раньше, а дружеско доброй.

— Я учту твое мнение, Драко. — Она буквально прорычала его имя, перед тем как все же покинуть комнату.

— Я вижу, все очень сильно изменилось, пока меня не было, — голос Снейпа долетел до нее из-за закрытой двери.

— Даже не представляешь насколько. Я расскажу, пока ты будешь есть.

* * *

В классе было темно — ряды столов еле видны только благодаря серебристому свету луны, заглядывающей в окно. Он шел вперед в поисках того, кто позвал его сюда, сжимая в руке записку, влажную от вспотевшей ладони.

Двери за его спиной чуть слышно скрипнули и закрылись, повинуясь чужой воле. Он не обернулся, прислушался к шагам, которые внезапно оборвались. Руки легли на его талию и скользнули к позвоночнику знакомым жестом. За его спиной послышался резкий выдох — и воздух задел затылок, послав мурашки по спине.

Он откинул голову на плечо стоящего сзади. Его грудь обхватили смуглые руки, но не в попытке удержать, ведь он совсем и не хотел вырваться, а лишь сильнее вжаться в тело за собой. Проворные пальцы пробежались по его рубашке, расстегивая пуговицы, пробираясь под одежду. Чужие руки на его теле огладили ребра. Шеи, где бился пульс, коснулось сбивчивое дыхание, и мгновением позже мягкие губы скользнули от ключицы до уха, прокладывая дорожку почти невесомых поцелуев. Тело действовало инстинктивно, прогибаясь, подставляясь под все новые порции ласк. Он зарылся пальцами в короткие волосы, прерывая дразнящие движения, и посмотрел в затуманенные желанием темные глаза.

— Я так давно хотел сделать это, — прошептал Невилл, разворачиваясь и наклоняясь ближе к приоткрытым губам Блейза. Он действовал медленно, словно давая время им обоим передумать.

Блейз придерживался противоположного мнения, и поэтому их губы встретились где-то посередине. Застигнутый врасплох, Невилл прерывисто выдохнул, дав возможность Блейзу углубить поцелуй.

Происходящее не было похоже ни на что испытанное им раньше. Они целовали друг друга, забыв про осторожность, словно мучимые жаждой, после долгого скитания по пустыне. До боли сжимали пальцы в волосах друг друга. Задевали зубами уже припухшие и чувствительные губы. Рубашка Блейза последовала за одеждой Невилла, упавшей на пол мгновением ранее. Краем глаза он успел заметить, как органично смотрятся его руки скользящие по разгоряченной коже смуглой груди.

Невилл случайно задел большим пальцем сосок, и Блейз простонал в поцелуй, он повторил движение с другой стороны, чтобы еще раз услышать этот мурлыкающий звук.

Блейз прижал его к парте бедрами, демонстрируя силу своего желания. Его губы снова переместились на шею, но теперь поцелуи стали жесткими и дерзкими, он посасывал чувствительную кожу, впивался зубами, а после зализывал саднящее место.

Невилл вцепился руками в крепкие плечи, издавая почти неслышные хриплые стоны, не имея выдержки для молчания.

— Вот так. Не сдерживайся. Хочу слышать тебя, — прошептал Блейз, покрывая укусами-поцелуями его плечи.

Невилл предпринял ответную попытку, прикусив бьющуюся на шее Блейза вену. В ответ тот сделал пару плавных толчков навстречу бедрам Невилла и ловко расстегнул пряжку его ремня, отбросов тот в сторону. Еще пара движений — и форменные брюки скользнули вниз вместе с бельем.

Ладонь Блейза была немного шершавая, и он не церемонился так, как это делала бы девушка. Блейз крепко обхватил член Невилла, перед этим просто плюнув на ладонь. Заскользил рукой по всей длине, уделяя особое внимание головке, потирая уздечку большим пальцем.

Невилл застонал громко и несдержанно, уткнувшись головой в плечо Блейза. Пальцы ощутимо дрожали, и он чувствовал под ними вибрацию в груди Блейза, как будто тот урчит. Ритм ускорился, заставив все тело сотрясаться в предвкушении.

— Кончай для меня, — горячий шепот у уха толкнул Невилла за грань…

…И он проснулся, подскочив в кровати и со стыдом осознав, что испачкал белье.

Мерлиновы яйца! Что это было? Он встал очень тихо, не желая разбудить кого-то из соседей и, обмотавшись простыней, направился в душ. Я целовался с Забини. И не только целовался. Холодные струи мгновенно прогнали остатки сонливости, хотя образ смуглых рук на его теле все продолжал стоять перед глазами. Впрочем, стоял не только он. Несмотря на температуру воды, член снова заинтересованно приподнялся от одних только воспоминаний.

Я совершенно не виноват в этом. Ведь так? Это все Блейз и его странное поведение. А я просто слишком близко воспринял его пьяные выходки в Хогсмиде.

Невилл был несказанно рад тому, что получилось купить редкие саженцы, хотя и пришлось прождать хозяина лавки несколько часов и теперь он возвращался в замок в сумерках. Он шел по главной улице, мимо баров и кафе, не оборачиваясь и не ожидая встретить кого-то из студентов.

— Лонгботомм! — ему на плечо легла рука в перчатке, а в воздухе вокруг разлился аромат огневиски. — Я, кажется, немного перебрал. — Блейз появился из-за его плеча, нетвердо переставляя ноги.

— Тебе помочь дойти до замка? — Конечно же, он не собирался бросать его здесь одного в темноте.

— Это было бы замечательно. — Блейз попытался встать ровнее, но оступился и чуть не упал, удержавшись только за счет плеча Невилла. — Сам я, как видишь, идти буду долго.

— Да уж. — Невилл даже усмехнулся, так беззащитно выглядел Забини. Перекинув руку Блейза через свою шею и положив свою ему на талию, он пошел в сторону ворот.

Какое-то время они просто шли в тишине, но когда огни деревни остались позади, Блейз, видимо, стал дремать на ходу, и его голова то и дело склонялась Невиллу на плечо. Каждый раз, когда Забини спотыкался, он рефлекторно прижимался ближе, иногда утыкаясь кончиком холодного носа в шею Невилла. Порой даже можно было почувствовать его дыхание на коже.

Невилл держался, как мог. Непривычный к столь тесному контакту с кем-то, он терялся в реакциях своего тела. С одной стороны, ему не было неприятно. Напротив, его тело вполне однозначно отзывалось на объятия и прикосновения приливом крови к низу живота, отчего брюки становились тесноватыми. На обратной стороне медали стояло вполне традиционное воспитание, утверждающее, что подобное неприемлемо. Конечно, сейчас мир становился более терпимым ко многому, в том числе и сексуальной ориентации, но вот вряд ли его бабушка могла бы изменить свои взгляды.

Сосредоточившись на внутренней борьбе, Невилл не заметил, как они миновали ворота и массивные двери замка. Вернул его в действительность, как ни странно, именно предмет его раздумий, повисший на нем уже практически всем весом, видимо, еще сильнее разомлев в тепле. Кое-как передвигаясь по опустевшему замку в сторону башни Слизерина, Невилл думал о том, как все это объяснить случайным прохожим. Но в тайне надеялся, что им все же никто не встретится.

Портрет открыл Малфой, крайне удивленный зрелищем.

— Кажется, доставлять к нашему порогу сонные тушки становиться традицией у львят. — Драко протянул руки к другу, в попытке перетянуть его через порог. Однако руки Блейза вцепились в Невилла, как в плюшевого мишку, прижимая ближе.

— Ты теплый. И пахнешь как лекарство от простуды, — шептал Блейз прямо в ухо, посылая полчища мурашек в и так тесное пространство ширинки. — Кхе-кхе, а я, кажется, простыл. — И совершенно неожиданно горячие губы сомкнулись на мочке уха Невилла, что не укрылось от Драко, тактично отвернувшегося и прячущего усмешку за длинной челкой.

— Малфой, думаю тебе лучше все же забрать его, — паника была так отчетливо слышна в его голосе, что Невилл смутился. Впрочем, на удивление никто не начал над ним потешаться. Драко протянул руку и резко, не церемонясь в этот раз, дернул Блейза на себя.

— Идем, больной, так и быть, найду тебе другое лекарство.

Сделав воду теплее, Невилл выдохнул, сдавшись, и обхватил уже болезненный стояк рукой. Блейз Забини, надеюсь, для тебя уже топят котел в аду! А мой будет по соседству.

* * *

На кладбище ожидаемо было тихо и безлюдно. Когда они трансгрессировали к домику смотрителя, единственное, что достигло их ушей, это карканье ворона. Пэнси молча шла по заросшим тропинкам, и Драко так же безмолвно следовал за ней. Он никогда не спрашивал, почему могила ее матери находится здесь, на общем кладбище, вместо того, чтобы располагаться в фамильном склепе на территории поместья. Но каждый год с ее смерти он сопровождал подругу в нелегком путешествии. В этом году количество могил увеличилось для каждого из них, только вот желание побывать в Азкабане не появлялось. Пусть кости отцов лежат всеми покинутые и забытые, таков был их негласный договор.

Пэнси на миг помедлила у надгробия и опустилась на каменную скамью.

— Здравствуй, мама. Ты бы была очень недовольна моим сегодняшним видом. — Драко был полностью согласен с ее предположением. Еще когда они встретились у ворот замка, он обратил внимание, что поверх вполне привычной для нее одежды, на Пэнси был какой-то магловский мешок, почти полностью скрывавший ее фигуру. — Ты бы сказала что-то вроде: «Приличная леди должна всегда выглядеть элегантно». Только вот леди из меня получилась не очень-то приличная. — Драко усмехнулся, чем привлек внимание. — Этот белобрысый проказник мог бы многое тебе рассказать. Но он слишком хорошо воспитан, чтобы тебя расстраивать. — Палочка с волосом единорога описала круг, и на земле появился венок с вплетенными в него нежно-розовыми орхидеями. — Вот видишь, он помнит даже то, какие цветы ты любишь! — Пэнси попыталась незаметно смахнуть слезинку, но Драко все равно заметил это. — Отца больше нет, он наконец-то поплатился за все, что совершил, за то, что сделал с тобой. Теперь я свободна. Возможно, мне даже не придется выходить замуж. — Драко встрепенулся от этих слов.

— Что? Почему? Ты же говорила, что это неминуемо! — Он точно помнил ее слова, хотя и не знал, с чем это связанно — только то, что замешан Поттер.

— Между прочим, перебивать невежливо. Разве Нарцисса тебя не научила? — Пэнси все же перевела взгляд на него. — Мальчик-который-не-сдох, сам того не зная, может помочь. Он не говорит об этом мне, но ищет способ обойтись в этом деле без моего замужества. И я намерена ему помочь, если это возможно.

— Ты так и не хочешь поделиться со мной? — Это был первый секрет в их жизни, и Драко был готов признать, что несколько болезненно воспринимал этот факт.

— Я обязательно расскажу. — Пэнси положила ладонь поверх его руки. — Обещаю. Как только шрамоголовый дозреет до того, что нам не обойтись без тебя. — Ее улыбка была истинно слизеринской.

В ответ он обхватил руками ее хрупкие плечи, устраивая подбородок на макушке. Это было таким привычным жестом, что защипало глаза. С тех пор, как он вытянулся, она стала казаться очень маленькой и хрупкой на его фоне. Вот только именно казаться. Не многие знали, что за этой внешностью прячется очень сильный характер и доброе сердце, а вся эта мишура и язвительность — только ширма на пути к настоящей Пэнси.

Они встретили закат на кладбище, все так же обнявшись и погрузившись в воспоминания.

* * *

Гарри очень долго раздумывал стоит ли говорить с подругой. Он очень переживал за нее, ведь Непреложный обет вряд ли от нее потребовали ради какой-то ерунды. Но в то же время именно наличие обета было препятствием к разговору. Метаясь между двух огней, он и сам не заметил, как это стало очевидно для самой Гермионы.

— Ты в последнее время слишком много думаешь. Скоро из ушей пойдет дым. — Гермиона изобразила завитушки рядом с головой.

— И это говоришь мне ты? Мне кажется, что твой мозг работает, даже когда ты спишь. — А если говорить начистоту, Гарри казалось, что так существуют почти все вокруг.

— Ты видел мою руку? — Да уж, в прямолинейности ей не откажешь. Гарри просто кивнул. — Я уже разобралась с поручением, — Гермиона говорила осторожно и размеренно, видимо, прощупывая хватку заклинания. — Я думаю, очень скоро директор сама сообщит о результате.

— Я просто волновался за тебя, — Гарри улыбнулся, расслабляясь.

— Я понимаю. И между прочим, я тоже волнуюсь о тебе. Ты буквально живешь в библиотеке, а я не могла тебя затащить туда даже во время турнира. Или это из-за Паркинсон? — Гермоина игриво дернула бровями. Гарри подавился воздухом, осознав, что со стороны, возможно, это действительно выглядит так.

— Нет! Гермиона, как ты могла такое подумать. Это же… Ну… — Он развел руки в стороны, подыскивая слова. — Паркинсон, — закончил, будто это что-то объясняло.

— И тем не менее, вы проводите вместе очень много времени. — Не дав ему сказать, Гермиона оправдалась за него. — Я знаю, вы вместе что-то там исследуете. Но ведь ты вообще не хотел в это ввязываться.

— Да, так и есть. Но… — Их разговор был похож на минное поле — так старательно они обходили опасные темы. — Обстоятельства изменились.

— Я догадалась, — Гермиона улыбнулась, показывая, что вовсе не в обиде на друга за скрытность. — Если обстоятельства снова изменятся и тебе потребуется помощь, не забывай, что у тебя всегда есть я.

И Гарри стало так тепло и легко. Несмотря на все, через что прошли, они все еще были друг у друга. И даже больше. Сейчас, когда указ судей заставил слизеринцев выйти из своего закрытого круга, появилась надежда, что старые распри канут в прошлое.

* * *

В этот раз они покинули школу вполне официально, заручившись разрешением на трансгрессию для Пэнси. Однако где-то в глубине души, там, где Гарри был честен с самим собой, он признавал, что полет на фестрале для него предпочтительнее.

Главный вход поместья Паркинсон встретил их все тем же запустением. Опавшие листья, гонимые ветром, скреблись по мраморным ступеням. Ветки постукивали в стекла грязных окон. Но несмотря на обстановку, родовое гнездо все еще производило величественное впечатление.

Пэнси плавной походкой приблизилась к резным дверям.

— Я, Персефона Элоиза Паркинсон, кровь и магия этой земли! — Тонкая рука легла на дверное украшение в виде геральдической лилии. Отблеск магии пробежал по дверному полотну, признавая право владения. Гарри был знаком этот ритуал, именно так он впервые входил в особняк на Гриммо после смерти Сириуса, и так же, как и Пэнси, он лишь частично мог распоряжаться магией Блэков, по крайне мере до тех пор, пока не вступил в род посредством ритуала.

— Ты не была здесь после казни? — Другого объяснения проведению ритуала Гарри не находил.

— Была. — Пэнси толкнула створку, проходя внутрь. — Но эта развалина требует, чтобы я каждый раз заявляла права. Магия-сексист, помнишь?

— Начинаю все больше задумываться о… — Гарри осекся, чуть не выдав свои мысли.

— О том, чтобы обойти заклятие моего отца? — Не было похоже, что Пэнси это удивило. — Я догадалась, что ты ищешь способ. — Она как-то грустно покачала головой и усмехнулась. — Именно поэтому мы снова здесь. Чтобы его обойти. Нужно для начала узнать, что это вообще за заклинание.

Они шли по вымершему поместью, больше похожему на склеп. Не было даже слышно, как занимаются своими делами домовики. Миновав парадную лестницу и несколько плотно закрытых дверей, Пэнси остановилась у еще одной резной и, отыскав с помощью «люмоса» лилию, повторила ритуал.

— Это кабинет отца. Фолиант должен быть здесь. А еще нам нужен старый маразматик. — Пэнси опустилась в кресло за столом из темного дерева. — Тильви! — Эльф, вопреки ожиданиям Гарри, появился из-за прикрытой двери. — Как всегда подслушиваешь?

— Никак нет, мисс. Пришел поприветствовать гостя, — Пэнси искренне засмеялась.

— Ловко выкручиваешься. — Взяв со стола нож для бумаг, она поднесла его к руке. Пэнси едва поморщилась, проведя лезвием по мясистой части ладони под большим пальцем. Кровь, выступившая из пореза, потекла в углубление в столешнице, похожее на чашу. — Залечи! — Домовик щелкнул пальцами и от раны остался только светлый шрам.

Кровавая жертва была принята, судя по вспышке магического огня, в котором появилась книга. Фолиант был моложе, чем аналогичный в доме Блэков, но тем не менее внушительный, с массивной обложкой, украшенной металлическими завитками. Сложно было навскидку сказать, сколько он содержал страниц, но по толщине можно было сделать предположение, что предки Пэнси были довольно изобретательными волшебниками, оставившими после себя немало секретов.

— А теперь ты расскажешь, что за заклинание наложено на комнату миссис Поттер. — Эльф словно сжался под взглядом хозяйки.

— Тильви не может, Тильви не знает.

— Тильви все знает. У Тильви большие уши. — Пэнси так правдоподобно передразнивала старого домовика, что становилось ясно, что она тренировалась если не всю, то большую часть жизни. — Говори.

— Это темная магия на крови. Мисс не стоит иметь с ней дела, мисс может пострадать. — Но заметив в глазах хозяйки разгорающийся гнев, эльф сдался. — Заклинание Джеральда Гранта Паркинсона.

Пэнси быстро пролистала едва ли не треть книги и начала водить пальцами над страницами. Ее лицо менялось с удовлетворенно-обрадованного, на озадаченно-разочарованное.

— Он прав, Поттер. По периметру комнаты — запирающее заклятие, наложенное с помощью зелья с кровью отца в составе. — Гарри встал рядом с ней у стола. С такого ракурса открывался весьма отвлекающий вид на черное кружево ее белья, выглядывающего в вырезе платья. Он как мог старался смотреть в книгу, воскрешая перед глазами обстановку комнаты на втором этаже особняка. — Вот отпирающий рецепт, но здесь снова нужно это же зелье.

— Тильви, — мысль была дерзкой, но Гарри не привыкать рисковать. — Если снять заклятие на моей матери, ты сможешь перенести ее из комнаты? — домовик кинул вопросительный взгляд на хозяйку.

— Отвечай, чего уж.

— Да, Тильви сможет переместиться с миссис, — эльф немного замялся, однако продолжил. — Но Тильви не знает, какое заклинание наложено на миссис.

— Разве его накладывал не мистер Паркинсон? — Гарри помнил, как Пэнси говорила ему об этом во время прошлого визита.

— Мистер Паркинсон наложил его. Заклятие же — творение создателя артефакта, Эдгара Нотта.

— Твою мать! — редкий случай, когда мысли Гарри прозвучали в унисон словам Пэнси.

1) Амато — любимый

2) Каллиопа (Καλλιόπη), от κάλλος — «прекрасный» и ὄψ — «голос»