Солнце согревало промерзшую после долгой зимы землю. Кое-где по прежнему оставались небольшие горки снега, впитавшие в себя уличную грязь. В особо освященных местах уже проклевывались первые бутоны цветов. На голых деревьях, словно почки, сидели небольшие серые птички.

      Бэкхён любовался красотой природы, смотря в огромное окно, рамки которого выглядели довольно потрепанно. Совсем недавно императорская семья поселилась в старинном родовом поместье, работы в котором было ещё предостаточно. Теперь он занимался письмом самостоятельно. Минсок пока не собирался покидать свой дом. Солнечный свет согревал тонкие руки омеги, что старательно писали аккуратные буквы. Почерк омеги выглядел уже намного красивее, чем у многих слуг и даже императора, но Бэкхён по прежнему был недоволен собой. Он помнил насколько красиво писал его учитель и хотел уметь так же.

      — Дядя Бэкхён! — в комнату вбежал темноволосый парнишка, на его щеках проглядывался едва заметный румянец. Он явно торопился, а потому его речь была обрывистый и быстрой: — Эрин, опять ушла! А в шкафу… В шкафу монстр! Улыбнувшись омега приподнялся со стула. После переезда в его жизни появился Чосон — сын Чанёля и служанки, что погибла во время разрушения дворца. Бэкхён старался заботиться о нем, ведь понимал, что Чосон был намного младше Эрин и нуждался в поддержке взрослых. Омега не испытывал особой тяги к детям, но старался сделать все возможное, чтобы этого не замечали.

      — Мы можем поиграть в саду, где нет монстров, хорошо? А вечером я проверю твой шкаф, — улыбнувшись, Чосон вложил свою пухлую ладонь в тонкую белую руку омеги. — Но сначала нам надо одеться по-теплее.

      Служанка мирно дремала в кресле, вместо того чтобы следить за императорским сыном. Бэкхён с укором взглянул на неё и пообещал себе поговорить о ней с Чанёлем. Омега переодел пасынка, а себе на плечи накинул мягкий тёплый платок, что подарил ему император на праздник в честь смены года.

      Солнце приятно согревало мягкие черты лица омеги. Легкий ветерок трепал отросшую чёлку. Чосон побежал вперёд прямо к одной из многочисленных горок снега. Мальчик начал разбивать и топтать её. Он весело смеялся, прыгая на снегу. Бэкхён улыбался смотря на него, он чувствовал себя счастливым в такой спокойной и мирной обстановке.

      Покрытых мягким платком плеч, коснулись обжигающе горячие руки. Омега прижался спиной к груди альфы, что только освободился от повседневных забот.

      — Ты не замёрз? — спросил Чанёль, заглядывая в глаза Бэкхёна.

      — Нет, я в порядке, — неуверенно ответил омега, стараясь оказаться как можно ближе к альфе.

      — Обманываешь, — улыбнулся император, собирая руки в замок на талии Бэкхёна.

      — Пока ты здесь, мне не холодно.

      — С ним должна была сидеть служанка, да? — поинтересовался Чанёль, прекрасно зная ответ на свой вопрос.

      — Она уснула, — печально выдохнул омега, он знал, что ждало провинившуюся.

      — Придётся найти другую. Ты же присмотришь за ним? — альфа уткнулся носом в светлые пряди, вдыхая нежный аромат цветов.

      — Конечно. Он говорил, что с ним была Эрин…

      — Наверняка снова пропадает с своим Мие, — взгляд альфы опустился на неприкрытую шею Бэкхёна.

      — Ты не боишься, что это может плохо кон… Эй! Прекрати, — плечи омеги поднялись из-за внезапного поцелуя, а по коже побежали мурашки.

      — Как я могу запретить ей ухаживать за омегой? Пусть наслаждается юношеством, — договорив, альфа вновь припал горячими губами к шее Бэкхёна.

      — Чанёль… — выдохнул омега. — Мы на улице, прекрати.

      Бэкхён легко развернулся в крепких объятиях. Он несколько секунд рассматривал черты лица императора, тот улыбался, заставляя омегу чувствовать себя счастливым. Чанёль наклонился и легонько коснулся алых губ мужа. Бэкхён ответил на его поцелуй, это стало за столько короткий срок обыденностью, чувствовать рядом запах альфы, ощущать его прикосновения. Но омега ничего не мог поделать с собой и постоянно краснел и стеснялся, особенно, когда они находились вне спальни.

      — Ты посмотри на них, Хёнли. Милуются прямо перед ребёнком, — ухмыльнулся парень, напоминавший лицом, того омегу, что целовал императора. Единственным отличием были глаза. Если у Бэкхёна они были бездонно-чёрными, то это существо совсем не имело радужки.

      — Что вы хотите сделать, господин Хейсе? — услужливо спросил молодой человек стоявший за его спиной.

      — Тебя не должно это интересовать, Малыш, — парень улыбнулся и внимательно посмотрел на своего помощника.

      Хейсе прошёл вглубь мрачной комнаты, освещённой лишь свечами. Они обосновались здесь сразу после побега из императорского дворца. Хёнли не мог помочь сбежать ему с помощью магии, но этого и не требовалось. Альфе нужно было лишь привести во дворец старого друга Хейсе.

      — Ты кормил Эла? Он, наверное, скоро умрет от голода, — тихо спросил парень, приоткрывая штору, за которой виднелся яркий солнечный свет, отражавшийся от остатков белого снега.

      — Разве такое существо может умереть? — удивился Хёнли, подходя к двери, возле которой в углу стояли охотничьи принадлежности.

      — Только, не уходи далеко. Ты же знаешь он любит кровь.

      Оставшись один Хейсе наконец смог подумать в тишине. Проведя рукой перед собой, он вновь посмотрел на влюбленную парочку. Его совсем не интересовал омега, с одной стороны тот был очень приятным обстоятельством, а с другой неуязвимым звеном. Хейсе не мог проникнуть в его разум, как и в разум всех потомков дракона. Если бы он только мог контролировать Бэкхёна, то ему даже не пришлось бы марать собственные руки. Но их схожесть определённо играла на руку Хейсе, осталось лишь найти подходящий момент…

      — Тао, — выдохнул Бэкхён заходя в комнату. — Привет.

      Бета сидел за столом, его рука строчила что-то на одном из многочисленных листов, валявшихся по всей комнате. За окном уже не светило солнце, луна освещала комнату серебристым светом.

      Бэкхён видел, как плохо было его другу, но ничего не мог поделать с этим. Крис до сих пор не проснулся. Тао не знал куда себя деть, он много писал, но омега не решался спрашивать, что именно. Бета почти не выходил из комнаты, получая еду от служанок. В этот день ужин принёс Бэкхён.

      — Тебе следует поесть, я принёс картошку с куриным мясом, очень вкусно!

      — Я не хочу есть, — спокойно ответил Тао, рассматривая расцветшего за несколько месяцев омегу. Бэкхён словно повзрослел, немного вытянулся, пополнел и стал больше походить на мягкого грациозного омегу, чем на неловкого подростка.

      — Ты не обедал, — омега взглянул на оставленный на небольшой тумбочке суп. — Я могу покормить тебя, — Бэкхён подошёл ближе, держа в руках большую тарелку с едой. Омега сел на табурет рядом.

      — Не стоит. Я поем позже, — Тао вновь вернулся к своим записям.

      Бэкхён тихо сидел рассматривая рваный почерк беты. С чтением у омеги по-прежнему не ладилось, он быстро уставал от него, но мечтал понимать написанные тексты. Омега начал медленно вести глазами по первой строчке.

      «06.05. Бал. Тем-но-та. Об-ман»

      — Ты можешь рассказать о чем пишешь? — спросил омега.

      — Я сам не знаю. Это просто ведения, они приходят, я пишу. Это из-за того что я давно не использовал магию, она хочет выйти наружу. Раньше такого не было, Чунмён как только я вставал на ноги сразу нёс меня на новое дело. Крис ужасно ненавидел его за это, один раз они даже подрались и нашему лидеру пришлось ещё неделю отлеживаться в кроватке, — Тао хихикнул. Воспоминания помогали ему справиться с тем, что происходило теперь.

      — Тебе следует выпустить её. Во дворце есть комната с не пропускающими магию стенами. Я мог бы принести несколько цветов, а ты бы остановил их рост? Или ещё что-нибудь придумать…

      — Думаешь, поможет? — Тао взглянул на лицо омеги, освящённое тёплым жёлтым светом. Бэкхён хотел помочь ему, пытался понять его. Ему хотелось обнять его, почувствовать поддержку этого светлого существа, заботившегося о нём. Чунмён и остальные, не трогали его, они боялись лишь усугубить своими действиями ситуацию, в которой он оказался. Но Бэкхён не знал о нём ничего, а потому он делал то что умел.

      — Конечно. Тебе нужно отвлечься, — омега улыбнулся и стал со своего места, чтобы поставить тарелку с ужином на тумбочку и забрать суп, оставшийся с обеда. — Ты должен поесть, иначе в следующий раз мне придется кормить тебя с ложечки.

      — Звучит не так уж и страшно, — ответил Тао, встретившись с осуждающим омежьим взглядом. — Я обязательно поем.

      Попрощавшись с другом, Бэкхён пошёл в сторону кухни, чтобы оставить там суп. Коридоры нового дома были скромными совсем без золотых узоров и цветных стёкол, омега не мог помнить старый дворец, он не видел его, но помнил воспоминания царившие там. Бэкхён помнил день своей свадьбы, Хёнли, своего любимого брата. Где же он теперь?

      Омега знал, что в родительском доме остались лишь близнецы и старший брат с семьёй. Они сказали, что Хёнли захотел отправиться путешествовать, испытать новые чувства. Бэкхён боялся, что его брат сбежал из-за него и попал в беду.

      Остановившись, омега посмотрел в окно. Солнце начало садиться. Розовый свет касался лица Бэкхёна, его повседневной одежды. Нахлынули воспоминания. Как же он любил своего старшего брата за то с какой нежностью и теплотой он заботился о нём, маленьком и совсем беззащитным. Почему же он поступил так в итоге? Почему предал его доверие? Потому что любил, любил сильно, но совсем не как брата.

      — Господин, почему вы здесь? — из-за угла показалась чёрная макушка. — Его Величество потерял Вас, он в императорской спальне. Я унесу еду на кухню.

      Руки Бэкхёна оказались пусты. Он собравшись с чувствами направился в их спальню. Омега любил их комнату, он сам выбирал мебель, что будет стоять в ней. Больше всего ему нравилась огромная кровать, сделанная из кедра и пахнущая им же. Чанёль нанял лучшего мастера, а потому аккуратная простая спинка не имела ни одного изъяна, каждая деталь была гладкой и совсем не имела засечек. Бэкхён первую неделю часто водил руками по спинке, наблюдая, как его худые пальцы отражались от дорогого лака. Подушки также были сделаны по приказу императора, омега считал их чересчур мягкими. Императорская постель всегда заправлялась согласно традициям, сверху её покрывали мягким пледом с изображением дракона. «Я прикажу сшить новый плед, там будет красный и жёлтый дракон», — сказал Чанёль, когда Бэкхён впервые увидел их полностью застеленную кровать.

      Омега остановился перед массивной дверью, рядом с которой стоял стражник, сразу потянувшийся к ручке, чтобы открыть ему дверь. Бэкхён кивнул ему в знак благодарности и прошёл в светлую комнату.

      — Ты плакал? — обеспокоено спросил Чанёль, как только за ним захлопнулась дверь.

      — Что? — удивившись собственному голосу, спросил омега. Он прикоснулся ладонями к лицу, на котором остались едва заметные влажные следы.

      — Что-то случилось? — осторожно начал альфа, подходя ближе к Бэкхёну.

      — Все в порядке, — улыбнулся омега, оказавшись в объятиях императора. Чанёль переживал за него. От этого стало немного стыдно, на щеках появился румянец, и Бэкхён положил голову на грудь альфы.

      — Не хочешь говорить? Тогда пойдём в купальню, она уже готова, — император отстранился, а затем, приобняв за плечи, повёл омегу в смежную комнату.

      От воды шёл едва заметный пар. Окна были зашторены плотными белыми шторами, придавая комнате легкость. Прозрачная вода отражала оранжевый свет свечей, Бэкхён несколько секунд наблюдал как плавно перекатывались блики с места на место, прежде чем с его плеч начали снимать легкую кофту.

      Чанёль помогал ему раздеться. Омега всё ещё краснел при виде обнаженного тела альфы, но одновременно наслаждался видом его крепких мышц, особенно он любил руки. Они были горячими, крепкими немного узловатые, их грубоватая кожа оставляла приятные ощущения после прикосновений.

      — Хочешь немного посидеть или быстро помыться? — спросил альфа, расстёгивая его легкую рубашку.

      — Посидеть, тёплая вода хорошо сказывается на сне, — улыбнулся Бэкхён. Император поднял на него непонимающий взгляд. — Сегодня я переписывал статьи из медицинского справочника Исина. Было бы хорошо прочитать его полностью когда-нибудь.

      — Тебе не обязательно знать всё, что там написано. Лучше почитай что-нибудь увлекательное. Сейчас много талантливых авторов, что пишут романы. Эрин постоянно говорит о книжках, в которых совсем нет магии и люди выживают без неё.

      — Звучит интересно, думаю мой уровень чтения больше подходит для таких книг, — омега, придерживая руку Чанёля, выпрыгнул из брюк и снял с себя обувь. Императорская чета направилась к купальне.

      Тёплая вода приятно щекотала тело первые несколько секунд. Бэкхён сел, упершись на твердую стенку и из-под полуопущенных светлых ресниц наблюдал за альфой. Его крепкое тело было совсем рядом. Император коснулся его рук, сплетая пальцы.

      — У тебя завтра есть тренировки? — тихо спросил омега.

      — Нет, Чонин занят, — фыркнул альфа. В последние дни его друг часто пропускал их совместные тренировки. Чанёлю хотелось узнать причину, но ему не хотели её говорить. Он подозревал, что такие частые пропадания связаны с новым верховным священником, что сместил любовника матери императора. Кёнсу.

      — Ты переживаешь за Чонина? Думаешь, Кёнсу что-то с ним сделает? — будто прочитав его мысли спрашивает омега.

      — Я переживаю за нас. Кёнсу хитёр и может что-то задумать за моей спиной и втянуть в это Чонина, в итоге пострадают все, — придвигаясь ближе ответил Чанёль.

      — Я могу поговорить с ним, а тебе не стоит думать об этом, — омега улыбнулся, потянувшись за поцелуем к императору.

      Альфа притянул его ближе. Бэкхён в тот момент был совершенно обнаженным, рукам Чанёля хотелось огладить каждый сантиметр неприкрытой кожи, посадить омегу на свои колени и наслаждаться его распалённым телом.

      Бэкхён не отставал от мужа, водя руками по тёплой спине, он неосознанно выгнулся в спине, ему хотелось оказаться ближе к нему, почувствовать своей грудью его.

      — Как же мне с тобой повезло, — выдохнул Чанёль в губы омеги.

      Император уже не представлял жизни без этого краснеющего по любому поводу омеги.

      — Нам нужно остановиться, Чанёль, — пытаясь отдышаться ответил Бэкхён. — Я не пил лекарства, к тому же мы пришли сюда помыться.

      Альфа разочарованно выдохнул, понимая, что его омега прав.

      — Завтра ты уже так не отвертишься! — Чанёль улыбнулся, немного отстраняясь от Бэкхёна и стараясь не смотреть на него. Он чувствовал, что ему достаточно будет лишь любящего взгляда, чтобы накинуться на раскрасневшегося мужа.

      — Ты же не обижаешься, Чанёль? — обеспокоено спросил омега.

      — Как я могу обижаться на тебя, Бэкхёни? — альфа улыбнулся, приобнимая мужа за плечи и стараясь не смотреть на его прекрасное лицо.