Не помня себя, Бэкхён добрался до ближайшей деревушки. Было уже довольно поздно, в избушках не горел тёплый свет. Все спали. Омега не желал никого будить и надеялся, что дальше увидит в окнах жизнь.

Руки совершенно не слушались его, кисти изнывали от боли из-за перелома. Ему очень повезло с обстоятельствами побега. Омегу не считали способным причинить себе боль. Бэкхён также не совсем понимал себя в тот момент, что-то просто ударило в голову, заставило сердце ускоренно биться.

На парне было уже грязное одеяние с бала. Обуви совсем не было, он не имел времени обуться, пока убегал. Из-за этого на ногах образовались царапины и ссадины, под ногти забилась грязь.

Тишина нарушалась лишь попискиванием ночных насекомых, тяжёлыми шагами и урчанием. Бэкхён хотел есть, сил идти дальше почти не осталось, а дома по-прежнему наполнял лишь холод чёрных окон.

Постепенно хижины начали чередоваться с редкими деревьями, а после лишь изредка их силуэты проглядывались сквозь пышные ветви. Неожиданно, омега увидел падающий на дорогу свет. Он оторвал взгляд от дороги, по которой шёл, и направил его на затаившийся в лесной опушке домик.

Бэкхён направился к нему, он аккуратно отпёр деревянную калитку и прошёл дальше. Он не мог постучать рукой, она болела, а потому сделал пару ударов согнутым коленом по деревянной двери.

Ответили не сразу, но он терпеливо дожидался. Испугавшись, что столь короткое одноразовое постукивание его могут принять за ветер, омега ещё раз постучал. В дверном проёме показалась молодая девушка, она осмотрела его с ног до головы и пригласила войти.

— Вы голодны? — спросила она, показав жестом на небольшую лавку рядом с обеденным столом.

— Немного, — соврал он, присев на краешек лавочки.

— У меня осталось немного каши, я вам принесу, — она улыбнулась и вышла из комнаты.

Только теперь Бэкхён понял, что не сможет поесть. Его руки… С ними он совсем ничего не мог, он словно оказался в прошлом, где мало чем мог быть полезен, но тогда он хотя бы мог держать столовые приборы, а теперь…

Девушка вернулась с небольшой тарелкой.

— Простите, не могли бы вы мне помочь? — аккуратно спросил он. Она непонимающе посмотрела на него, округлившимися глазами. — Мои руки, кажется, они сломаны.

— Ох… Наверняка, вам очень больно. Я могу наложить повязки и покормить вас, только если расскажите, как очутились в таком положении, — сказала девушка довольно складно. Бэкхёну казалось, что деревенские люди не общаются так, но он не стал ничего говорить об этом.

— Спасибо, я сделаю всё, что угодно за вашу помощь, — омега улыбнулся. Она была ему приятна и даже очень. Он не смотрел на внешность, Бэкхён знал, что она добра и искренна с ним и ему этого вполне хватало.

Когда она перематывала тряпками его руки, он видел, что она делает это довольно умело. Возможно, она работала лекарем? Она на секунду остановилась, задумавшись, а затем подняла на него глаза.

— Как вас зовут?

— Я Бэкхён, а вы? — как же глупо они выглядели. Она, потому что ничего, не зная, впустила чужого человека в дом, а он, потому что сам не догадался представиться.

— Я Минги. Мой отец всегда, говорит помогать всем, кто постучит. Они с братом сейчас в лесу — любят, словно дикие, жить на том, что дает природа.

Она закончила обматывать его ослабевшие руки и ушла за сменной одеждой — его была испачкана в грязи.

Девушка переодела в его простые светлые одежды и уложила на узкую кровать, по-видимому, принадлежавшую её брату. Бэкхён не чувствовал себя уставшим, но стоило голове опуститься на мягкую подушку, он заснул.

─────── • ✮ • ───────

Эрин любила играть с младшими. После разрушения дворца она могла играть лишь с Чосоном, единственным, кого не придавило обломками. Особенно им нравились прятки, Эрин как старшая вызвалась водить.

Снега в саду осталось совсем мало. Земля потихоньку нагревалась и становилась суше, грязь все меньше оставалась на ботинках. Почки распустились на остриженных деревьях, придавая им пышности.

Отойдя подальше, Эрин начала считать, прикрыв глаза руками. До неё донесся быстрый легкий топот. Она улыбнулась и продолжила.

Эрин собиралась поддаться Чосону, тот очень любил выигрывать, а ей не хотелось расстраивать его. Наконец, досчитав, она отправилась на поиски. В саду скрыться было легко, деревья росли в изобилии.

Альфа, не спеша, шла, оглядываясь по сторонам. За каким из деревьев прятался её брат? Услышав шаги, она обрадовалась, что нашла его, но решила отойти подальше и притаится. Ей всё же не хотелось найти его слишком рано.

Бэкхён вошёл в сад. В последнее время Эрин не узнавала его, он казался ей странным, совсем не таким как раньше. Она смотрела, как он спокойно шёл по тропинке, словно знал точно, где ему нужно встать.

Из-за одного из деревьев выбежал радостный Чосон. Бэкхён был холоден к детям, пусть и старался этого не показывать, но Эрин замечала, что общение и забота о Чосоне были для него неким испытанием. А отличии от неё, он обязан был соблюдать роль отца, а не старшего брата.

Теперь же Бэкхён с радостью поймал мальчика и поднял на руки. С каждой секундой их объятия становились всё крепче и крепче. На парня играла легкая улыбка. А уже через секунду Эрин с ужасом наблюдала, как её брат начал сливаться с телом омеги. Они становились одним целым, её брат медленно тонул в теле омеге, как в воде. Ей хотелось закричать, но она боялась. Что с ней сделает это существо? Она не могла больше воспринимать его как Бэкхёна, того ласкового и скромного, совсем не умеющего пользоваться магией омегу.

Это не Бэкхён. Он ничего такого не умел, да и не сделал бы. А что с Чосоном? Он… мертв? На глаза навернулись слезы, но, чтобы не быть найденной, она поспешно смахнула их и притаилась. Она обязана рассказать отцу, что за чудовище спит с ним в постели. Утирая тонкой рукой слёзы, девочка направилась во дворец.

─────── • ✮ • ───────

В покоях юного омеги в первые было настолько грязно: одежда осталась прямо на полу, вместе с частью постельного убранства, мебель стояла неровно, словно её случайно растолкали в сильной спешке. Минсок сидел у окна, в утреннем свете солнца его кожа казалась почти белой, а в глазах виднелась синева.

— Не хочешь рассказать, где ты был всё это время? — спросил Минсок, устроившись поудобнее в мягком бархатном кресле.

— Не особо, — выдохнул Чондэ, лежащий на мягкой императорской кровати. Его наготу скрывало лишь небрежно наброшенное одеяло.

— Зато я хочу послушать, — улыбнулся омега.

— Мне напомнить, что я больше не принадлежу твоей семье и могу не слушаться? — развеселился альфа, но заметив нахмуренное лицо любимого, поспешил загладить вину. — Конечно я расскажу тебе, но не как хозяину, а как возлюбленному.

Чондэ сел на кровати. Он внимательно посмотрел на омегу, что приготовился его слушать, поудобнее устроившись в кресле.

— Я много, где побывал, думал, смогу всего добиться сам. Заработаю на картинах, куплю небольшой домик с землей. Хотел заработать авторитет, получить титул, сам. Мы с рождения вместе. Твой отец стегал меня плетью, а мать выливала горячий чай на мою грудь. Я был неловким, совсем не пригодным для домашнего слуги. А потом ты стал во главе дома, стал помогать мне строить собственную жизнь. Ты слишком много делал, та выставка. Это было слишком. Мне хочется самому все сделать, чтобы ты тоже был счастлив, — медленно говорил альфа, ему не часто приходилось говорить о своих чувствах.

— Я счастлив с тобой, — улыбнулся омега. — Хочешь я войду в твою семью, а не ты в мою?

Чондэ не мог дышать. Минсок, только что сказал, что готов отказаться от имения. Это слишком большая жертва, тем более ради него.

— Хочешь всю жизнь экономить? Носить на себе старые обноски? Смотреть на собственных голодающих детей? — просил альфа. Он знал каким будет их жизнь без имения, во время скитаний он жил именно так.

— Я не хочу этого, но я готов, если тебе будет в тягость жизнь на деньги моей семьи.

Альфа посмотрел на него, надеясь увидеть усмешку. Кто в здравом уме откажется от богатства? Минсок выглядел абсолютно серьезным. Это напугало его. Кажется его любимый сошёл с ума.

— Ты же знаешь, что я никогда так с тобой не поступлю, — выдохнул он. Спина Чондэ сгорбилась, тело расслабилось.

— Знаю, — улыбнулся омега, встав с кресла.

Он приблизился к кровати и сел совсем рядом. Их колени соприкоснулись. Минсок положил голову на его плечо и обнял руками плечи альфы.

Им было хорошо вместе.

─────── • ✮ • ───────

В маленькой комнатке с единственным окошком было светло. Небольшая кровать, аккуратно заправленная, стояла в углу. У окна стоял небольшой круглый столик с чашками недопитого чая. За ними сидели молодой омега с кругловатым лицом, а напротив альфа со слегка смугловатой кожей.

— Почему ты решил остаться в церкви? — спросил Чонин, поднося чашку ко рту.

— Потому что мне нравится эта вера. Вера в то, что каждый может творить великие дела, даже без магии. Это воодушевляет. Ты бы с легкостью обошёл без магии: твои силы не имеют связи со стихиями, ты не создаёшь предметы. При должной сноровке и тренировках тебя возможно догнать, но императорская сила совсем иная. Конечно, мы можем кинуть факел во врага, но разве это сравнимо с бесконечной огненной мощью? Я верю в обычных людей, а потому редко использую магию.

— Да? — удивился альфа, взглянув на абсолютно спокойного Кёнсу, что уже попивал чай. — Разве это не из-за того, что в церкви не любят магов?

Лицо омеги стало серьезнее и в какой-то степени злее. Кажется, для него это была больная тема. С тех пор как он открыл в себе магию, он использовал её лишь несколько раз, он не нуждался в ней и не понимал почему нуждались другие. Конечно, он испытывал неудобства, когда магия накапливалась, и выпускал её, рыхля землю для прицерковных огородов.

— Не из-за этого, — с задумчиво ответил он.

Чонин подумал, что мог обидеть его своей фразой и поспешил извиниться. Кенсу с удивлением посмотрел на него, он и не думал обижаться. Альфа всего лишь хотел лучше понять его, они только-только начали лучше узнавать друг друга.

— Тем более мне совсем не куда было идти, я знал только церковь и ничего другого, как и сейчас. Церковь — это моя жизнь, — продолжил омега, не сводя глаз со своего собеседника.

— Хорошо, если тебе нравится это, — улыбнулся Чонин.

Кёнсу улыбнулся в ответ. Он никогда не задумывался, а нравилось ли ему вообще то, чему он посвятил свою жизнь. Омега не сомневался, что выбрал правильный путь, каждый день он помогал другим и от этого становилось тепло на душе.

— Если тебе будет грозить опасность, ты применишь силу? — более серьезно спросил альфа.

— Не думаю, что что-то может произойти… — начал было омега, но наткнувшись на взгляд Чонина остановился. — Конечно, я хочу жить. Что-то случилось?

— Пока нет, но я подозреваю кое-что, нужно больше доказательств, — покачал головой он.

— Расскажешь? — спросил Кёнсу, не надеясь получить ответ.

— Бэкхён ведёт себя странно, если заметишь что-то скажи, — ответил альфа, вставая из-за стола. Ему пора было возвращаться во дворец.