Эта ночь сведет нас вместе, и звезды покажут нам путь домой.

Я так ждал этого момента, мы наконец-то одни,

Я поворачиваюсь, чтобы задать вопрос, так волнуюсь,

Твои губы были мягкими, как зима,

и в твоей страсти я был потерян.

Когда пройдут часы,

Я дам тебе знать,

Что мне нужно спросить,

Перед тем, как я окажусь один,

Каково это — отдыхать

На твоих спокойных губах

До вечного блаженства.

Я так рад это знать.

Mr. Kitty — After Dark

***

      — Чего-чего?! — в полупустом доме раздался удивлённый всклик Феликса, стоящего напротив размеренно собирающего вещи в дорожную сумку Чана. — Ты собираешься жить с ней? А как же я? Как же наши посиделки чисто мужским коллективом?

      — Ликс, мы на них обычно сплетничаем, как и везде! Какой от них вообще смысл?

      — Так ты же их и организовывал! — Ликс выдернул светло-розовый пуловер из рук недоумённого Кристофера. — Это — моё.

      — Хватит. Ничего, кроме моего места жительства, не изменится. Всё будет по прежнему. И отдай обратно! — парень схватился за вещь и резко дернул на себя. — Ты мне её подарил, вообще-то, не забыл?

      — Не подарил, а одолжил, дурья ты голова! — Ликс мёртвой хваткой держал несчастный кусок ткани, который норовил вот-вот порваться. — Ты обещаешь, что ничего не изменится? Я рад за тебя, правда, но мы не хотим терять тебя. Я, конечно, уже люблю Хёрим как родную сестру, но все же! Кто знает, а вдруг вы там сексом трахаться будете?

      — Тебя сейчас уебать или как? — Чан отпустил и грозно начал надвигаться на друга, смотря исподлобья.

      — Нервный ты какой-то сегодня… — парень медленно начал пятиться назад, пока не врезался спиной в стену.

      — Да? Правда что-ли? А кто мне всё утро мозги ебёт, что теряет меня, а? Ради всего святого, дай мне нормально собрать вещи!

      Феликс нахмурился и, резко прижавшись к своему другу, схватил его за футболку. Сжав её в кулаке, он медленно поднял взгляд на карие глаза.

      — Обещай, что ничего не изменится, обещай мне, чёрт тебя дери! Мы, изначально, все были сплоченной компанией! Холостые бухарики, ни в ком не нуждающиеся, а потом, Чанбин вдруг все реже начал звать нас к себе! Как думаешь, почему? — голос Ли стал на несколько октав ниже, показывая всю серьёзность ситуации. — Потому что он замутил с Сынмином! Я ничего против не имею и рад за них, Сынмин — хороший парень, но, блять, компания начала разрушаться нахуй! Я не хочу, чтобы ты тоже так поступил, Чан, ты — мой лучший друг, и я желаю тебе всего самого наилучшего в этой ебучей жизни, но не хочу тебя терять! Пойми меня, блять! Пообещай мне, что всё останется как раньше, что ты не отдалишься от нас, что будешь приводить её на наши посиделки! Пообещай мне, сука! — выкрикнул в лицо Феликс, опустил голову, скрывая слезившиеся глаза под густой челкой, и, положив её на плечо Криса, начал тихонько плакать. Громко вздохнув и выдохнув, Бан Чан обнял парня и начал гладить тихонько по спине, стараясь успокоить ранимого друга.

      — Обещаю.

***

      Без Кристофера — квартира непривычно пустая и спокойная, тишина слишком сильно давит. Я решила не включать музыку и, оставаясь в полном умиротворении, подумать о будущем. Как же признаться и при этом остаться невозмутимой, будто, в случае его отказа или молчаливого ухода, меня вообще это не задело? Вешаться на шею мне не свойственно, можно, конечно, сказать прямо, но… Нет никаких «но». По сути, ничего не мешает подойти и сказать «многоуважаемый Бан Кристофер Чан, позвольте признаться в своей влюбленности к Вам и обнять, чтобы после не смели убегать», но, во-первых, кто дает гарантию на взаимный ответ? А во-вторых, на то, что он не поменяет свое мнение и не переедет обратно в первый же день? Вот именно. Никто.

      — И почему всё так сложно? — психанула я, и резко вскочила с насиженного места. — Время подводить итоги, возможно, это последний разговор с собой в моей жизни, — выдохнув, я начала нарезать круги по комнате, смотря себе под ноги. — Итак, это — моя первая любовь, по сути, не считая Ли Дон Ука и Гон Ю, а мне даже не с кем посоветоваться! Можно позвонить Феликсу, к примеру, он мой друг, войдет в положение и ничего не скажет. Не скажет же? — задаю себе вопрос в пустоту и киваю своим мыслям. — Опять же, гарантий нет, эти двое — не разлей вода. Остается только Чанбин, — я, взяв телефон в руки, выбегаю из дома и шаркаю к квартире напротив. — Чанбин, ебать тебя в рот, открывай!

      Тёмно-серая дверь открылась перед самым носом, представляя парня чуть выше меня, с блондинистыми волосами и лисьими озорными глазками.

      — Не волнуйся, дорогая, в рот его уже отъебали. Ты — та самая Хёрим? Не удалось застать тебя хоть раз в подъезде. Может, пройдешь внутрь? — парень излучал дружелюбность и был вежливым, но я чувствовала явный холод с его стороны. Хочется ударить. Буквально.

      — Ох, его нет дома? Спасибо, не нужно. Можете передать ему, чтобы позвонил, когда будет свободен? Если не сложно, конечно, — я сглотнула вязкую слюну и попыталась держать себя в руках, чтобы не дать по его красивому лицу кулаком.

      — Как жаль. Я-то могу, конечно, но зачем тебе мой парень, если не секрет? — незнакомец обворожительно улыбнулся, и в лисьей манере слегка склонил голову. — Пойми меня правильно, не каждый день к нам тарабанит хуй-пойми — кто, хуй-пойми — зачем, — мальчик, у меня дома стоит бита.

      — Нужно кое-что рассказать. Но если он рассказывал обо мне, почему Вы так себя ведете?

      — Потому что ты — чужая, — я?! Ты ахуел?! — По крайней мере, для меня, — ладно, живи, падаль. — Опять же, пойми меня правильно и не думай ничего такого, я просто не переношу незнакомых мне людей. Такой ответ тебя устроит, дорогая?

      — Вполне, — хмыкнула я и, посмотрев прямо в глаза, искренне улыбнулась. — Так уж совпало, сладкий, что я тоже терпеть не могу чужих, но, тем не менее, не выхожу за границы дозволенного. Он мне ничего не говорил о тебе, вероятно, боялся негативной реакции. Но ничего, я скажу, что его парень весьма милый тип, только слегка грубоват.

      — Где же я переступил границы? — ты дальше своего носа не видишь?

      — Перешел на «ты» без моего разрешения, и от слов так и сквозит ядом. Можно ведь и без лицемерия обойтись, например, послать нахуй прямо, — я слегка наклонилась, чтобы слышал только собеседник, будто на лестничной площадке был кто-то ещё. — Могу научить, если нужно.

      — Принято, один-один. Теперь понимаю, почему о тебе Чанбин не затыкается. Меня зовут Ким Сынмин, для тебя просто Сынмин. Считай, ты принята, — Сынмин смущенно улыбнулся, не прерывая зрительный контакт. — Отказываться от предложения не буду, в следующий раз научишь. Согласна?

      — Будто на собеседовании, хн, — мне так хочется его послать, но Чанбин будет переживать… эх, всё для тебя, мой друг. — Договорились. Приходите как-нибудь с Бином, — я махнула рукой на прощание и пошагала в направлении своей квартиры.

      — Придём, не волнуйся, дорогая, — усмехнувшись, Ким скрылся за дверью и щёлкнув замком, пошёл по своим делам. У меня скрипнули зубы от недовольства. Если когда-нибудь меня ещё раз назовёт «дорогой», — за себя не ручаюсь.

      Зайдя в свое жилище, я села на кровать и с великим отвращением посмотрела на стену, будто она — причина всех моих бед.

      — Дурдом, что один, что второй — придурки. Хоть бы предупредил, что там бешенная лиса живет, — я потерла переносицу и откинулась назад, удобно устраиваясь на подушке. — Принята? В каком это смысле? В притон, в секту? Чёрт, — усмехнулась и, повернув голову в сторону, где спал Чан, придвинулась ближе. Я обняла подушку, до сих пахнувшую его одеколоном. — Чанни, мой Чанни… почему же ты так долго?

***

      — Рим, я вернулся!

      Кристофер вернулся ближе к восьми часам вечера с тяжеленными сумками наперевес, в двух из которых покоились книги. Парень наощупь прошел на кухню, включил свет справа от входа, и удивился, никого не увидев. Подруга всегда в это время сидела и пила любимый черный чай.

      — Хёрим? — Бан Чан прошёл в комнату и, включив гирлянду над кроватью, облегченно выдохнул.

      На кровати, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в подушку, умиротворённо спала Хёрим. Крис снял с себя уличную одежду и, аккуратно вытащив подушку, положил её на место. Девушка во сне начала щупать кровать на предмет пропажи и только когда горячее тело легло рядом, успокоилась и подвинулась вплотную, кладя голову ему на грудь.

      — Чанни, почему ты так долго? — в полудрёме прошептала она, и обняла его всеми конечностями, не давая, в случае чего, уйти.

      — Прости, Рим, вещей слишком много, завтра придется ещё раз пойти, — Чан улыбнулся и начал перебирать её волосы, смотря на спящее лицо. — Соскучилась?

      — Безумно. Без тебя тоскливо, завтра пойду с тобой, — пробубнила Хёрим ему в грудь и шумно вдохнув, улыбнулась. — Чан, ты знал, что ты очень милый и красивый?

      — Нет, не знал, — парень усмехнулся и невесомо поцеловал подругу в макушку.

      — Теперь знаешь. А ещё луна сегодня красивая, да? — Хёрим сильнее сжала его в объятиях, прижимаясь ближе, хотя казалось, уже некуда. — Очень-очень красивая, прям как ты.

      Сердце пропустило несколько ударов, воздух вокруг словно загустел, не давая спокойно вдохнуть. Кристофер обнял её покрепче и, немного приподняв её лицо, чмокнул в лоб.

      — Такая красивая, что умереть можно.

***

      Утро началось с кружки утреннего кофе и мило спящего Чана в моей кровати, развалившегося на всю территорию. Парень сладко посапывал и обнимал не пойми откуда взявшуюся игрушку-единорога пастельно-фиолетового цвета, с тёмным рогом и милыми ушками.

      Изначально я спокойно спала, обнимая персональную грелку в виде Криса, пока он не начал ворочаться. Через некоторое время Бан случайно спихнул меня с кровати, обнял одеяло, засунув его между ног, и продолжил спокойно смотреть сны, время от времени что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Потерев ушибленную пятую точку, я резко вскочила, возмущенно пыхтя, и попыталась отобрать хотя бы одеяло, чтобы пойти спать на диван в зале, раз её территорию оккупировали. Схватившись покрепче за кусок набитой ткани и попытавшись его выдернуть из-под крепкого тела, я потерпела крах. В итоге Чан заворочался ещё больше, придавил своим телом одеяло, из-за чего, по инерции, я полетела на него сверху. Блядство!

      — Чан! Чан, чёрт тебя дери, проснись!

      В ответ друг что-то невнятно промычал, повернулся на другой бок, ухватив за собой меня и обняв моё тело всеми конечностями. В итоге, подмял под себя, утыкаясь носом в мою шею. Он шумно вдохнул земляничный запах геля для душа, исходивший от моего тела после купания, и улыбнулся, проведя носом несколько раз.

      Внизу живота сладко потянуло, ноги непроизвольно сжались меж собой. Смазка медленно начала собираться внутри и постепенно стекать вниз, намочив нижнее белье.

      — Чан…

      Кристофер мазнул губами шее, оставляя мокрый след после себя. В ответ я непроизвольно еле слышно застонала, пытаясь отодвинуть его от себя. Получалось, откровенно говоря, хреново.

      Крис продолжал сопеть в обе дырки, тем временем, как я уже медленно вылезала из-под подтянутого тела. Через несколько минут мне всё же удалось освободиться из цепких лап, тяжело дыша и проклиная всё на свете. Но какой же ценой!

      Внизу живота всё еще ныло, требуя срочной разрядки, а нижнее белье пропиталось выделениями насквозь.

      — Блять, Крис, я тебе это припомню, — я отдышалась и отправилась в душ, попутно скидывая с себя вещи. Он всё равно спит, а мне, как человеку вечно недовольному — необходимо сделать тёмное дело!

      Закрыв дверь на замок, я включила воду приемлемой температуры. Присев на корточки, и, дотронувшись средним и безымянным пальцами набухшего клитора, прерывисто выдохнула.

      Конечно, хотелось бы, чтобы Чан помог мне с этой проблемой, но… что есть, то есть.

      Я медленно начала двигать пальцами круговыми движениями, схватилась двумя пальцами другой руки за сосок и, слегка сжав его, издала тихий стон. Представляя, как Крис целует в шею, медленно входя пальцами в моё нутро, наращивала темп. Перед оргазмом резко остановилась, растягивая удовольствие. Снова медленно начала массировать клитор, при этом кусая нижнюю губу, сдерживая рвущиеся наружу выдохи.

      В моей развратной голове Чан грубо толкался на всю длину члена в матку, слегка надавливая на моё горло. Капельки пота стекали по его мускулистым рельефным плечам и спине. Он утробно зарычал, отпустив меня, нагнулся ближе и укусил за плечо, посасывая нежную кожу во рту, оставляя явные отметины после себя. Затем, через несколько глубоких толчков, громко застонал и кончил внутрь, продолжая двигаться внутри.

      Боже…

      Я слегка забилась в конвульсиях, схватилась за кафельную стену, другой рукой продолжая разрядку, и, громко застонав себе в плечо, бурно кончила, закатывая глаза. Голова внезапно стала безумно тяжелой, поэтому, я быстро приняла душ, смыла щедро вытекающую смазку и, обернувшись в полотенце, пошла в комнату.

      После этого я достала первые попавшиеся вещи из шкафа, стараяясь не разбудить Чана, натянула огромную футболку со спортивными штанами, и ушла на кухню — готовить завтрак.

POV от Автора

      Только вот Кристофер уже давно не спал.

      Бан Чан резко вскочил с кровати и побежал в душ, не забыв прихватить полотенце. На первой космической залетев внутрь и сразу закрыв дверь, прильнул спиной к стене. Он слышал всё: каждый стон и судорожный вдох, хлюпающие звуки, несмотря на громко журчащую воду. Член стоял уже камнем, всегда готовый к работе.

      Последний секс у него был… Никогда. В то время, как его друзья перестали быть девственниками, Чан хранил себя для истинной любви, как бы глупо это не звучало. Он настолько сильно и давно влюблен в эту девушку, что хотел только её, почти при каждой мастурбации представлял только её — такую красивую и желанную.

      Парень принял контрастный душ, надеясь на то, что это остудит его пыл и желание трахнуть её здесь и сейчас, уйдёт, отнюдь, нет. Вставший детородный орган упал лишь немного, но при мысли о Хёрим, мастурбирующей здесь, набухал обратно. Мысли подобного рода будоражили его сознание, картинки пошлого содержания вырисовывались перед глазами.

      Определенно требовалось решить проблему, так как сперма била в голову. Чан еле держался, чтобы не выйти прям в таком виде и не заняться сексом с горячо-желанной соседкой, — это напрягало и мешало рационально мыслить. Парень взялся за член и начал быстро водить туда-сюда, другой рукой закрыв рот, чтобы глупо не спалиться.

      Через несколько секунд самой быстрой мастурбации в его жизни, Кристофер обильно кончил, утробно застонав себе в руку. Сперма стекала вместе с зря использованной водой в слив на полу, пока парень быстро мылся и оттирал руку от белой вязкой жидкости.

      — Чан, ты уже встал? — девушка постучалась в дверь и прислушалась к звукам, прислонившись ухом. — Все нормально?

      — Лучше некуда. Я сейчас выйду, — Кристофер наспех вытерся и, обернув бедра полотенцем, вышел, случайно толкнув девушку дверью. — Ой, извини. Не знал, что ты стоишь здесь. Следишь за мной? — игриво поиграл бровями он, отслеживая её реакцию.

      Девушка стояла красная, как помидор, и кусала нижнюю губу, разглядывая кубики пресса на сексуальном мужском теле.

      — Д-да, что-то вроде того. Чан, мне нужно поговорить с тобой, так что скрой своё ахуенное тело и пиздуй на кухню, — Рим резко развернулась и ушла на кухню, проклиная Чана миллиард раз в своей голове, ведь она почувствовала, что трусики снова намокли.

«Блять..»

***

      — О чем ты там хотела поговорить со мной? — Бан Чан встал напротив меня, взбивающей яйца с молоком в миске. — Ты, вроде как, всё сказала ночью, разве нет?

      — А что я сказала? — я невозмутимо продолжала своё дело, стараясь не показывать волнения. Ну, круто, Хёрим, ты опять проебалась!

      — Что ты меня любишь.

      Ступор. Двигаться не выходит, как бы я не старалась. Сердце забилось чаще, намереваясь пробить рёбра, воздух словно густеет.

      — Прости, — будто чужим голосом хриплю я, и заставляю себя повернуться к возлюбленному, сводя брови к переносице. — Я болтаю во сне всякую ересь.

      — Есть одна маленькая проблема, Рим. Я уже ответил тебе взаимностью и вряд ли тебе удастся меня переубедить, — парень берёт мои руки в свои и слегка сжимает. — Ты нравишься мне с первого курса. Я долго не решался подойти к тебе, и, в тот день, ты отшила меня, даже ничего не узнав. А потом… ты пришла ко мне сама. И я влюбился, Рим, настолько сильно, что иногда хочется обнимать тебя часами, или целовать. А после того, как побыл у тебя некоторое время — вероятно, полюбил, потому чувства стали только сильнее. Так что, считай, я тоже во сне несу чепуху.

      Глаза начинали слезиться от счастья, я поджала губы и посмотрела Чану в глаза.

      — Почему ты не сказал раньше?

      — Я хотел, но не решался. Ты бы меня стулом уебала.

      — Да, есть такое, — издала смешок и, встав на цыпочки, чмокнула его в губы. Они такие мягкие! — Придурок ненормальный, тебя отшивали, а ты тянулся.

      — Ой, будто ты недовольна этим. Сама не лучше. Сначала нахуй шлешь, потом пялишься на парах, и кто тут придурок?

      Я заливисто засмеялась и обняла Кристофера, зарываясь носом в шею.

      — Так это можно расценивать как положительный ответ?

      — Мы что, дети? Обязательно надо обозначить, встречаемся или нет? — подняла голову, заглядывая в довольные карие глаза соседа. — Если для тебя это важно, да, положительный.

      В ответ Чан лишь усмехнулся и погладил меня по голове, улыбаясь, словно чеширский кот.