*

Джисон видел разных людей, и, казалось, мог вытерпеть многое. Его отец — художник, пусть не богатый и не популярный, но по всеобщему признанию невероятно талантливый. За неимением собственной студии, клиентов мистер Хан принимает на дому. Естественно, их видит Джисон.

В большинстве своём клиенты тихие и вежливые. Редкое исключение, чтобы кто-то скандалил. Иногда кто-то позирует, но чаще всего мистеру Хану присылают фотографии и пожелания по интернету. Люди занятые, сидеть перед художником некогда. Или это подарок, о котором не должны знать заранее.

Больше всего Джисон любит рисование с натуры. Тогда он с разрешения отца остаётся в комнате и с затаённым дыханием смотрит, как на холсте расцветает произведение искусства. Сам Джисон тоже неплох в живописи, окончил художественную школу, хотел пойти в университет, но, увы, денег на обучение у него нет. Большинство знаний он получает от отца, подумывал тоже писать портреты на заказ, но его больше привлекают пейзажи.

Как говорилось ранее, скандальные клиенты попадаются редко. Поэтому, когда к мистеру Хану пришёл состоятельный мужчина и попросил написать портрет его сына, ничего не предвещало беды. Джисон даже порадовался за отца, ведь деньги за работу обещали немалые и даже дали аванс.

В назначенный день Джисон, как обычно, принёс дополнительный стул и сел рядом с отцом. Натурщик в это время был в ванной и в последний раз проверял свой внешний вид. Когда он вышел, у Джисона отвисла челюсть.

Парень был не просто красив, он был невероятно красив во всех смыслах этого слова. Джисон едва сдержал себя от: «Я вас где-то видел. Это не с вас делали скульптуры греческих богов?». Джисон не особо любит писать портреты, но сейчас руки чесались запечатлеть этот профиль. Хотя бы на фото.

Парень одет в белую свободную рубашку, его волосы пребывают в лёгком беспорядке, на губах лежит тон бесцветного блеска. Он должен позировать с живыми цветами, заранее расставленными на столе в известной одному мистеру Хану композиции. Всё в этом незнакомце казалось таким воздушным и невинным, что Джисон не ожидал настолько презрительного взгляда, которым был одарен с ног до головы.

— Извините, а этот так и будет тут сидеть? — обращается незнакомец к мистеру Хану, как будто Джисона тут нет вовсе.

— Да, Минхо, если вы не против. Это мой сын, он так учится, — оправдывается мистер Хан, раскладывая принадлежности.

Так значит его зовут Минхо. Джисон кривит губы. Бывали случаи, когда натурщики чувствовали себя неловко от присутствия кого-то третьего в комнате, но они очень вежливо просили Джисона уйти. Такого пренебрежения к себе Хан никогда не терпел.

— А, ваш сын? Хорошо, пусть посмотрит, — Минхо садится за стол и двигается ближе, рассматривая цветы, не удостоив более Джисона своим вниманием. Больно надо. Джисон уже не так сильно хочет нарисовать его, да и не такой уж он и красивый, что в нём особенного?

Минхо опирается локтями о столешницу и складывает ладони у лица. Мистер Хан оценивает взглядом композицию и подходит, чтобы поправить пару горшков и прядь Минхо. Теперь, кажется, выглядит идеально. Мистер Хан возвращается к холсту и делает первый карандашный набросок. Джисон сидит тихо, не мешая процессу.

Поначалу всё идёт ровно, но на исходе второго часа Минхо начинает нервно ёрзать и недовольно шипеть. Мистер Хан вежливо просит его не шевелиться, на что Ли закатывает глаза.

— Скоро там? У меня спина затекла сидеть, — вопреки просьбам сидеть смирно, Минхо потягивается и хрустит спиной.

— Терпение, мой милый друг. Вы хотели готовую работу через две недели, значит, нужно работать ежедневно по три часа минимум, — мистер Хан откладывает карандаш и ждёт, когда Минхо вернётся в прежнюю позицию.

— По средам и воскресеньям я не смогу, у меня после университета плавание, — деловито заявляет Ли.

— Тем более. Значит тремя часами не обойтись. Наклоните голову чуть вправо, пожалуйста.

Минхо вновь закатывает глаза, но слушается. Джисон знает его от силы два часа, но уже терпеть не может. Как можно быть таким капризным? Он и его отец сидят на старых стульях, но Джисону в голову не приходит жаловаться, тем более, что он сам хотел присутствовать.

В конце первого сеанса Минхо тяжело поднимается на занемевшие от одной позиции ноги. Ли подходит к холсту и смотрит на него широко открытыми глазами. Джисон самодовольно улыбается, будто набросок делал не его отец, а он сам.

— И это всё? — разочарованно бросает Минхо, стирая улыбку с лица Джисона. — Это всё, что вы сделали за четыре часа?

— Да, я почти закончил набросок. Осталось немного доработать цветы и фон, но это я могу сделать и в ваше отсутствие.

— Почему вы работаете так медленно? — хмурится Минхо, наклоняясь к холсту. — И что с моим носом?

— С ним всё в порядке. Повторюсь, это только набросок, при покрасе будет выглядеть иначе.

Мистер Хан снисходительно улыбается, не обращая внимания на дерзость Минхо. Ли, не получая колкостей в ответ, быстро остывает.

— Ай, ну и чёрт с ним. Всё равно мне сегодня больше некогда. До свидания.

Минхо накидывает кожанку поверх рубашки и уходит. Джисон откидывается на спинку стула, тяжело вздыхая, в то время как его отец невозмутимо продолжает работу над наброском. Джисон смотрит на него с некоторым сочувствием. Мистер Хан тратит почти всё своё время и силы на работу, зачастую не успевая поесть, а в ответ не получает даже банальную благодарность.

Кстати, о еде. Желудок Джисона недовольно бурчит, напоминая, что пора бы поесть. Джисон готовит ужин и приносит одну порцию отцу, которую тот съедает, не отрываясь от работы.

Минхо приходит и на следующий день, и в последующие за исключением среды, которую Джисон воспринимает как выходной для его нервной системы. Каждый день Минхо капризничает то из-за неудобного стула, то из-за духоты в комнате, и каждый раз остаётся недовольным текущей работой.

Мистер Хан слишком мягкий и добрый, чтобы реагировать на его провокации. Он прощает Минхо каждое заведомо обидное слово ещё до того, как тот его скажет. Джисон думает, что не смог бы так. Он не выдерживает после первого раза, как Минхо заговаривает с ним.

— Эй, ты, — Минхо неожиданно поворачивается к Джисону. Тот, опешив, оглядывается, чтобы убедиться, что разговаривают действительно с ним. — Принеси воды.

Джисон с великим трудом перебарывает желание выплеснуть содержимое стакана в лицо Минхо, чтобы смыть наглую ухмылку. Вместо этого Хан со своей лучшей улыбкой медленно ставит стакан на стол, удерживаясь от необдуманных (ещё как обдуманных) решений. После этого случая Джисон не выходит посмотреть на процесс рисования, а запирается в своей комнате, избегая Минхо. Но это не значит, что Джисон не слышит его недовольные высказывания за тонкой дверью, раздражаясь всё больше.

Джисон по своей природе спокойный, усидчивый и терпеливый. Так он думал о себе до встречи с Минхо. Джисон в который раз убеждается, что деньги портят людей. Был бы он таким же капризным и избалованным, родись в семье побогаче? Об этом Хан не хочет думать. Чистоту его сердца решают не деньги. Джисон надеется, что если однажды ему удастся заработать хорошую сумму, то не станет превозносить себя за это, а останется скромным. Хан усмехается своей глупости. Его имя смотрится неуместно в одном предложении с «разбогатеть».

Всю неделю Минхо медленно, но уверенно расшатывает нервную систему Джисона, который держится до последнего. Но когда Ли десять минут после сеанса отчитывает отца за «слишком тёмный оттенок для цвета кожи», Джисон не выдерживает.

Минхо обувается на пороге, когда Джисон выходит из комнаты и идёт прямо к нему. Ли выпрямляется и округляет глаза, когда Джисон подходит к нему вплотную и тычет пальцем в грудь.

— Послушай сюда, — шипит Джисон в полголоса. Несмотря на закрытую дверь, отделяющую их от мистера Хана, Джисон перестраховывается, чтобы точно не быть услышанным. — Ты ведёшь себя как маленький, капризный, избалованный ребёнок. Ты думаешь, что твоё положение определяют деньги твоего отца? Как бы ни так. В моих глазах ты пал очень низко и продолжаешь опускаться день за днём. Не знаю, что ты о себе возомнил, но прекрати себя так вести с моим отцом, иначе… иначе…

Джисон осекается. Не то чтобы его пугает сердитый взгляд Минхо, а тот точно разозлился, просто… что он может сделать? Джисон не имеет никакого веса в обществе и уж точно не обладает навыками ведения споров. Если Минхо вступит с ним в диалог, он сдуется и позорно сбежит в свою комнату.

Минхо злится, это очевидно по очертившейся на шее вене. Красивой такой шее… чёрт, Джисон, сейчас не об этом.

Неожиданно взгляд Минхо смягчается. Джисон, несмотря на зарождающийся в груди испуг, внешне выглядит всё также грозно с часто вздымающейся грудью и острым взглядом исподлобья. На самом деле нет. Как бы он не злился, его пухлые щёки выглядят мило, а поджатые губы слишком по-детски. Когда Минхо переводит внимание на эти детали, то не может дальше злиться на этого беличьего.

— Милый, — Минхо опускает ладонь в мягкие волосы Джисона и скользит ей по щеке.

Джисон теряется, вся его броня с лязгом металла падает ему в ноги, разрушенная нежным взглядом Минхо. Через тело проходит разряд тока, не позволяющий Джисону сдвинуться с места. Его щёки предательски краснеют, Минхо чувствует ладонью приливающее тепло.

Не проходит и десяти секунд, как они стоят друг напротив друга. Что происходит с Джисоном за это время, он не может описать, потерявшись в эмоциях. Как ни странно, ни ненависти, ни отвращения в них нет. Минхо выходит из транса первым, неловко прокашливаясь, и скрывается за дверью.

Джисон, повернув замок, в мгновение ока залетает в комнату и падает на кровать, предпринимая попытку утопиться в подушке.

*

На следующий день Джисон закрывается в своей комнате за полчаса до прихода Минхо.

Джисон всё ещё ненавидит его, но это не мешает ему думать о том, какой Минхо красивый, какие у него очаровательные глаза и улыбка. С этого момента Джисон ненавидит и себя.

Ненавидит за то, что растерялся. Почему он повёл себя так глупо? И что о нём подумал Минхо? Не нужно было вообще выходить, потерпели бы они этого придурка пару недель и забыли бы как страшный сон. Теперь ему стыдно выходить из комнаты и смотреть тому самому придурку в глаза. Хотя, наверное, Минхо уже забыл об этом инциденте…

Джисон слышит, как открывается входная дверь и затаивает дыхание. Сможет ли он не дышать несколько часов подряд, чтобы Минхо даже не подумал, что он в квартире? Самое время проверить.

На удивление, за всё время Джисон не слышит никаких звуков и недовольств. Он даже допускает мысль, что Минхо приходил только чтобы отказаться от работы и вернуть деньги. На исходе третьего часа стул в соседней комнате скрипит ножками по полу, значит, сеанс состоялся.

Мистер Хан и Минхо о чём-то долго переговариваются в коридоре. Джисона съедает интерес. Он наваливается на дверь, прислонившись к ней ухом, и вслушивается в голоса, но не может разобрать ни слова. Слишком далеко. Они никогда не разговаривали о чём-то так долго, тем более в коридоре. Это начинает волновать Джисона.

Входная дверь хлопает. Минхо ушёл, оставив Джисона на взводе, даже не увидевшись с ним. Наверное, у него к этому какая-то способность — раздражать людей не только своим присутствуем, но и косвенно. Джисон садится на кровать, отвлекая себя от странных мыслей телефоном.

Мистер Хан стучится в дверь, Джисон разрешает ему войти внутрь.

— Как всё прошло? — Джисон отползает к краю постели и опирается спиной о стену, сложив под себя ноги, чтобы отец смог присесть рядом.

— На удивление, хорошо, — глаза мистера Хана улыбаются вместе с ним. Джисону до жути интересно, что же такое произошло, от чего его отец светится от счастья.

— О чём вы говорили?

— Сегодня Минхо был удивительно терпелив и вежлив. А когда уходил, извинился за своё поведение и обещался в будущем быть приличнее.

— Прям так и сказал? — округляет глаза Джисон.

— Представляешь, — усмехается мистер Хан. — Ах, кстати. Он также приносит извинения тебе, что из-за его поведения ты не мог присутствовать и наблюдать за процессом. Просил, чтобы ты вернулся и сидел со мной, как раньше.

— Ч-что? Это вовсе не из-за его п-поведения, — бледнеет Джисон. — Я просто…

— Не волнуйся, — мистер Хан треплет сына по голове. — То, что он тебе не нравится, было заметно всем. Я уже сам хотел предложить тебе не мучить себя. Если тебе неприятен Минхо, оставайся в комнате или ходи куда-нибудь прогуляться.

Джисон кивает, и они вместе уходят в гостиную, где мистер Хан убирает принадлежности, а Джисон поливает цветы, с которыми позирует Минхо. Не хотелось бы, чтобы они завяли до того, как портрет будет закончен, вообще не хотелось бы этого допустить.

После Джисон распахивает все окна, чтобы проветрить помещение. Всё это время их закрывали только из-за Минхо, который жаловался на сильный сквозняк, в то время как сам сидел в тонкой рубашке.

Джисон складывает локти на подоконнике и замирает, любуясь активно цветущей под их окнами сиренью. В комнату прокрадывается её душистый запах, который Джисон вдыхает с особым наслаждением.

Минхо… у Джисона в голове не укладывается всё, что с ним связано. Неужели он правда извинился и стал следить за собой, только потому что его об этом попросил Джисон? Чувствуется подвох, о котором Хану не хочется думать.

Стоит ли ему вновь присоединиться к сеансам? Сам Джисон не горит желанием. Наверняка потом будет ещё много клиентов, за рисованием которых ему удастся понаблюдать, и они будут не менее красивые, чем Минхо. Но не будет ли Джисон выглядеть как трус или обиженка, если продолжит избегать Минхо после его извинений?

Новый день наступает быстро, как бы Джисону не хотелось его отсрочить. Он плохо спал, думая, как ему поступить, и наконец решил дать Минхо второй шанс. Может, он правда не такой плохой человек, как Джисон думал о нём поначалу?

Когда Минхо приходит, Джисон уже сидит на своём стуле рядом с холстом. Минхо удивлённо окидывает его взглядом, будто не верил, что Джисон действительно вернётся. Ли уходит в ванну привести себя в порядок. Джисон выдыхает.

Они не общаются, но что-то между ними явно изменилось. Иногда, когда мистер Хан отвлекается взять нужную краску или поменять кисточку, Минхо бросает на Джисона мимолётные взгляды. Хан играет в великого слепого, уделяя дыре в половице больше внимания, чем Минхо. Тогда Ли переходит к другим методам.

— Извините, можно посмотреть? — кажется, в пятый раз просит Минхо и, получив кивок от мистера Хана, подходит к полотну со спины Джисона. Ли наклоняется, с серьёзным лицом рассматривая свой портрет, и беззастенчиво опускает широкую ладонь на поясницу Джисона. — Мм… не могли бы вы добавить побольше деталей вот сюда, пожалуйста?

Минхо свободной рукой указывает куда-то на холст, куда Джисон не смотрит. Он собирает остатки самообладания, чтобы не покраснеть или не выдать чего-нибудь нежелательного. Минхо действует аккуратно, каждый раз подходя и ненавязчиво касаясь Джисона так, чтобы мистер Хан не замечал их взаимодействий.

Джисон любитель прикосновений, но от близких людей, которым он полностью и безоговорочно доверяет. Минхо не прекращает вторгаться в личное пространство Джисона раз за разом, вызывая противоречивые эмоции. На второй день Джисон приходит к тому, что больше он всё же чувствует неприязнь.

— Спасибо за работу, мистер Хан. Джисон, проводишь меня? — обворожительно улыбается Минхо, получая такую же улыбку от мистера Хана. Джисону это ой как не нравится, но чтобы не вызвать подозрений у отца, послушно семенит за Минхо в коридор.

Джисон стоит столбом, пока Минхо собирается на выход. Обувшись, Ли не спешит уйти, как на то надеется Джисон, а поворачивается к Хану и ненавязчиво заправляет ему прядь за ухо. Это действие не имеет абсолютно никакого смысла, волосы Джисона недостаточно длинные для этого, и спадают обратно на лицо.

— Прекрати меня трогать, — Джисон отходит на шаг.

— Почему? — Минхо выглядит искренне удивлённым.

— Мне противно.

— Разве? Я думал, это называется приятным волнением…

— Что? — фыркает Джисон. — Ты много о себе возомнил.

— Мне казалось, я почувствовал искру между нами, — настаивает Минхо.

— Я бы хотел, чтобы это была молния, — огрызается Джисон, скрещивая руки на груди.

— Какой ты жестокий! — Минхо картинно прикладывает ладонь к сердцу.

Джисон вздрагивает и чуть было не закрывает рот Минхо ладонью. В соседней комнате по-прежнему его отец, которому слышать их нежелательно. Наверное, он уже заподозрил что-то неладное от того, как долго они стоят в коридоре. Минхо наслаждается выражением паники на чужом лице.

— В воскресенье состоится выставка современных искусств, не хочешь сходить туда? — внезапно предлагает Минхо.

— Ты зовёшь меня туда? Разве у тебя по воскресеньям не какие-то там занятия?

— О, ты запомнил моё расписание, как мило. Они же не целый день. Мы могли бы сходить туда вечером, если ты не занят, конечно.

— Занят, — незамедлительно отвечает Джисон.

— Ох, чем же?

— Разработкой плана по убийству одного раздражающего красавчика. Уйди уже, — Джисон бесцеремонно выталкивает смеющегося Минхо за порог.

— Так я всё же красавчик? — последнее, что успевает сказать Минхо до того, как Джисон захлопывает дверь и прикладывается к ней лбом.

*

Ничего особо не меняется, Минхо продолжает оказывать знаки внимания Джисону, разве что, больше не лапает его по поводу и без. Но это не значит, что он перестаёт подмигивать, облизывать губу (Джисон без понятия, как ему на это реагировать) и уговаривать сходить с ним на выставку, до которой Джисону нет совершенно никакого дела.

Радует одно — портрет почти завершён. Это единственная причина, почему Джисон остаётся на сеансах, а не запирается в своей комнате. Осталось потерпеть немного и всё закончится, как и глупые неуместные ухаживания Минхо. Джисон почти уверен, что как только работа будет закончена, Минхо тут же забудет про него. От этого немного тоскливо.

Не то чтобы Джисон на что-то надеялся или ему нравился Минхо, просто неприятно думать, что все знаки внимания Ли — забава да и только. Зачем такому, как Минхо, бедный сын художника? Джисон не хочет идти на выставку, потому что ничего не понимает в современном искусстве и будет там белой вороной. Он наверняка не знает ни одного имени представленных там художников, хотя, казалось бы, неужели для того, чтобы любить искусство, обязательно знать имена художников и прочую информацию?

Портрет завершён, мистер Хан добавляет последние малозаметные штрихи. Джисон с восхищением рассматривает плод упорной и кропотливой работы, отмечая детали. Мистер Ли обязательно оценит её. Он приходит вместе с Минхо. Джисон затаивает дыхание, когда мистер Ли берёт холст и рассматривает портрет, хмуря брови.

— И вы действительно считаете это достойной работой? — выдаёт мистер Ли.

— Что? — мистер Хан хватается рукой за сердце. Джисон знает эту привычку, его отец всегда делает так, когда переживает, отчего Джисон и напрягается.

— Отвратительно. Цвет кожи слишком тёмный. Нос неправильно нарисован. Что с рукой? Вот здесь цвета размазались. Повторюсь, по вашему это похоже на завершённый качественный портрет? Либо вы переделаете работу с начала, либо мы не будем за неё платить.

Мистер Хан стоит в растерянности. Никогда в его практике клиенты не были недовольны результатом, разве что просили поправить мелкие недочёты. Джисон готов расплакаться от несправедливости, как замечает самодовольную усмешку Минхо. Озорной огонёк в глазах Ли выдаёт его, заставляя кровь Джисона закипать.

— Это ты? — Джисон обиженно поджимает губы, привлекая к себе внимание всех присутствующих.

Джисон не особо думает, когда хватает со стола стакан с мутной водой, которую мистер Хан не успел поменять, и выплёскивает содержимое на грудь Минхо. Все раскрыв рты наблюдают, как белоснежная рубашка пропитывается смесью жёлтого, розового и коричневого. Джисон сожалеет о содеянном через мгновение и старается не смотреть, как мокрая ткань прилипает к коже старшего.

— Джисон, что ты творишь?! — кричит мистер Хан, до этого момента никогда не повышавший голос на своего сына. Джисон никогда не делал ничего, за что его можно было бы отругать, оставаясь прилежным и трудолюбивым.

— Какого чёрта? — выругивается мистер Ли.

— Хочешь новый портрет? Хорошо, но если тебе так не нравится работа моего отца, то его напишу я, — Джисон не обращает внимание на их родителей, сверля острым взглядом Минхо. Мистер Ли подаётся вперёд, но Минхо жестом просит его не вмешиваться.

— Хорошо, я согласен, ты напишешь его, — принимает вызов Минхо, в то время как его взгляд не сулит ничего хорошего, и обращается к отцу, — Не злитесь на него, это всего лишь небольшой инцидент. Могу я привести себя в порядок в ванной?

Минхо улыбается родителям улыбкой самого настоящего ангела и удаляется в ванную. Джисон смутно представляет, как тот приведёт себя в порядок.

— Джисон, — Хан вздрагивает от незнакомого ему строгого тона отца. — Дай ему что-нибудь из своей сухой одежды и извинись.

Джисон собирает остатки гордости и удаляется в свою комнату, выбирая что-нибудь подходящее из своего гардероба. Решив, что Минхо не заслужил ничего из его любимых вещей, Джисон вынимает старую растянутую футболку и стучит в ванную, напоминая себе, что он не может извиниться и бросить футболку в лицо Минхо.

Джисон проглатывает язык, когда дверь ему открывает обнажённый по торс Минхо.

— Ты что-то хотел? — ухмыляется Минхо, будто он не был парой минут ранее облит и унижен перед всеми.

— Да, — Джисон вручает Минхо футболку и захлопывает дверь в ванную, пытаясь привести в порядок мысли.

*

Вдвойне о своём решении Джисон жалеет на следующий день, когда должен состояться их совместный сеанс с Минхо. Мистер Хан перенимает стратегию своего сына — вовремя удалиться. Джисону кажется, это его наказание. К приходу Минхо Джисон не успевает ничего придумать по композиции.

Минхо приходит в новой рубашке-жабо с вырезом на груди, перехваченным шнуровкой. Джисон сглатывает скопившуюся во рту слюну и надеется, что его выражение лица не вызывает вопросов.

— К сожалению, та рубашка так и не отстиралась до конца, пришлось купить новую, — наигранно вздыхает Минхо.

— Извини, — сухо выдавливает из себя Джисон и, чтобы занять руки, ставит на мольберт холст и открывает новую акварель. Он купил её месяц назад и хранил как зеницу ока, даже жалко было использовать. Ни цветов, ничего нет, только стул у стены. Минхо садится на него, закинув ногу на ногу, и скользит взглядом по комнате, будто он видит её в первый раз. Внимание привлекает закрытое окно.

— Нарисуй меня, как один из кустов сирени у вашей террасы.

Джисон недоумённо смотрит то на Минхо, то на окно, в стекло которого под порывами ветра стучится веточка сирени.

— Ты хоть сам понял, что сказал?

В следующую секунду в голове Джисона проясняется картинка, наполняющаяся сочными красками. Вот оно, вдохновение. Боясь упустить образ, Джисон распахивает окно и ведёт к нему Минхо, усаживает прям под ним.

— Вот так, идеально, — срывается полушёпот с губ Джисона, когда он рассматривает получившуюся композицию. За окном пышный куст сирени и ясное синее небо. Ветер играет с волосами Минхо и его лёгкой рубашкой. Ли даже не жалуется на сквозняк. — Только голову поверни, я хочу нарисовать тебя в профиль.

Джисон алеет, когда встречается с удивлённым взглядом Минхо. Он только что сказал, что хочет нарисовать его. Минхо даже не станет подшучивать над ним, хотя едких подколов у него целый арсенал в запасе. Он послушно поворачивает голову.

Джисон принимается за работу. К счастью, погода располагает и на следующий день, и на все последующие. Минхо не смеет говорить или отвлекать Джисона, пока выводит линии, сосредоточенно дуя губы. У Минхо сердце колотится, когда Джисон так серьёзно смотрит на него, изучая и перенося на бумагу точёные черты лица. Нужно будет сходить к врачу, вдруг тахикардия…

— Посмотри, тебя всё устраивает? Я, вроде, закончил, но хочу добавить немного большего синего в тени, — Джисон отодвигается от холста, когда Минхо подходит и склоняется перед портретом.

Минхо всё более чем устраивает. Цвета, которые использовал Джисон, очень нежные и идеально сочетаются друг с другом. Минхо готов отдать целое состояние, чтобы этот портрет висел в его квартире, и не меньше за то, чтобы в его квартире также был Джисон.

Что-то происходит. Сердце Джисона делает слишком громкий ту-дум, Хан впадает в то же состояние, как когда Минхо впервые его коснулся. Ли больше не трогает его, только опирается на спинку стула Джисона, который неожиданно начинает скучать по его прикосновениям.

Джисон зависает. Зависает на аккуратной родинке на носу Минхо, на его густых ресницах, на его забавно оттопыренной верхней губе, что происходит, когда Минхо сосредоточен. Ли чувствует взгляд и непонимающе поворачивается к Джисону.

Джисон набирает кисточкой жёлтую акварель и мажет ей по носу Минхо, тут же хихикая.

— Знаешь что, ты прав. Нужно немного синего, — Минхо набирает пальцами соответствующего цвета акварель и проводит ею по щеке Джисона. Что ж, это довольно забавно.

— Ах так? — Джисон принимает условия битвы и набирает больше жёлтого, но в этот раз Минхо не сдаётся. Они борются, чуть не перевернув мольберт с драгоценным холстом, и в конечном итоге спотыкаются о стул и сами оказываются на полу.

Джисон победоносно улыбается, нависая над Минхо. Ему удалось оставить несколько жёлтых пятен на лице Ли и даже не испачкать рубашку, что не сказать о футболке Джисона, на которой Минхо оставил множество синих следов от пальцев, когда пытался удержать младшего.

Почему-то Джисон не чувствует неловкости. Смотря прямо в озорные глаза Минхо, Джисон впервые думает о том, как же сильно хочет его поцеловать…

*

— А что было дальше? — глаза Сынмина заинтересованно горят, он едва не наваливается на столик грудью, слушая без умолку говорящего Минхо.

— А дальше он не смог устоять перед моим неземным очарованием, да, Сони? — Минхо притягивает к себе смущенно улыбающегося Джисона и целует в макушку.

— Не слушай его, Минни, — Хёнджин притягивает Сынмина ближе и ласково обнимает за талию. — Минхо половину наврал, чтобы их история выглядела романтичней нашей.

Прошло полгода с того дня, как Минхо удалось вытащить Джисона на ту самую выставку современного искусства, где Джисон согласился стать его парой. Портрет Минхо висит в его спальне прямо над кроватью, в то время как над кроватью Джисона висит странный и совсем непохожий на него кривой портрет, но он был нарисован Минхо, и поэтому Джисон его очень любит и дорожит.

Недавно Минхо обмолвился о своём друге Хёнджине, который вернулся из Пусана, где был на съёмках. Хёнджин — модный фотограф. Минхо также рассказывал о его невозможно милом парне-флористе, и настаивал, что они обязаны познакомиться. Поэтому они в скором времени собрались в ресторане. Джисону немного неловко и от дороговизны ресторана, и от друзей Минхо, но они ему понравились.

— Ох, Джинни, ты просто завидуешь, — гордо улыбается Минхо.

— Всё правда, — подтверждает Джисон. — Несмотря на то, что иногда мне хочется надеть ему на голову холст, я его всё равно люблю.

Все вокруг смеются, а Джисон поудобнее устраивается на плече Минхо. Несмотря на все их мелкие ссоры и недопонимания, продолжающиеся и по сей день, он очень счастлив, что Минхо появился в его жизни. Потому что он чувствует, что тоже любим.