Особый пасмурный день, на террасе, в удобном деревянном кресле, сидела девушка лет двадцати, может моложе, совсем юная, с большим животом, поглаживая его и мурлыча мелодию, которая отлично сочеталась с ударами капель дождя о крышу дома. Иссиня-чёрные волосы были заплетены в косу, некоторые пряди уже вывались из небрежной причёски, создавая ей несколько неопрятный, но милый вид.

Среди всей картины выделялись её глаза.

Чёрные при чёрные глаза, напоминающие ночное бездонное небо, а блеск в этих глазах, являлся звёздами, рассыпанными по этому небу. Она с нежностью смотрела на свой живот и что-то пела себе под нос, наслаждаясь дождливой погодой.

Мина совсем молодая, не так давно вступила в брак по воле матери, сосватали её с довольно неплохим мужчиной по имени Хотэру, он являлся сильным шиноби, занимающим должность капитана отряда, что поддерживали других во время чрезвычайных ситуаций.

Её мать была суровой женщиной, которая стыдилась своих эмоций, причитая о том, что Учиха должны быть холодны, как лёд, иметь волю, как сталь, и быть сильными, как Мадара-сама. Это странное поведение было связано ещё с её прабабушкой, которая сошла с ума ещё при жизни Мадары-сама, хотя есть подозрения, что он и есть тот, кто свёл её с ума. Прабабушка родила дочь и вбила ей свои безумные мысли, а бабушка уже вбила это её матери.

Мина не могла сказать, что не подверглась этому, скорее пережила. Девушка боялась, что на свет появится девочка, ведь тогда безумие её семьи продлится и на ней, с мальчиком было бы проще не только в плане её восприятия, но и в плане наследника для мужа.

Учиха Хотэру — джонин Конохи, который был довольно холоден по отношению к ней. Он ожидал рождения наследника, потому девочка бы навредила ей… Хотэру будет безмолвно презирать её. Мина боялась его презрения, ведь тогда её жизнь может быть ужасна.

Так молодая девушка ожидала появления на свет сына, который смог бы остановить безумие её семье, её проклятие крови. Поглаживая свой живот, Мина напевала колыбельную, а после и тёплые слова, говоря о том, как сильно ждёт его, как сильно любит и просит не торопиться с появлением на свет.

Однако была одна проблема. С каждым месяцем беременности становилось всё тяжелее и тяжелее, помимо обмороков, прибавилось ещё и состояние почти истощения чакры. Малыш забирал у неё очень много чакры, потому со стыдом, но Мина просила своего мужа делиться чакрой для сына, а если его не было, то отца мужа, господина Шиноу.

Отец Хотэру был хорошим, но строгим человеком. Он всегда помогал невестке и говорил, что ожидает поскорее увидеть внука, до того, как он помрёт. Мину пугали такие слова, всё же Шиноу-сан очень помогал ей, он также и следил за тем, чтобы развитие внука в утробе матери не пошло под откос.

Однако, девушка знала, что этот человек достаточно суров и жесток, от того её муж и стал таким, каким является сейчас.

Мина боялась однажды разозлить или разочаровать старика. Её жизнь напоминала постоянную тревогу, постоянный страх. Она была воспитана жертвой, а её муж из жертвы превратился в агрессора, а Шиноу-сан в спасителя. Этот замкнутый круг можно было разрешить лишь смертью жертвы или агрессора.

Девушка вздохнула, слегка встряхивая головой и сжимая ладонь в кулак, пытаясь отогнать жестокие и страшные мысли — её малышу это будет не очень приятно. Мина слегка вымученно улыбнулась, поглаживая свой большой живот, скоро он появится на свет, скоро её страдания закончатся, совсем скоро…

***

День родов — это тяжёлое испытание.

Мина хотела кричать, но могла лишь сильнее сжимать во рту ткань, боль разрывала её тело. Хотелось поскорее избавиться от этого мучения.

Её лицо уже не выглядело здорово, за прошедшее время оно осунулось, побледнело. Красивые глаза больше не напоминали ночное небо, скорее стекляшки, наполненные слезами и болью. Пухлые губы все искусанные, также бледные.

— Ещё немного, Мина-сан! — крикнула ей медсестра, однако девушка уже не слышала, всё вокруг плыло перед глазами

Мир вокруг казалось застыл, всё стало плавным, тяжёлым, будто она сама находилась в воде. У Мины словно второе дыхание открылось, она собрала последние остатки сил… и смогла дать жизнь своему малышу.

Смотря расплывчатым взглядом на медсестёр, которые быстро перерезали пуповину и обмыли малыша, в подготовленной заранее, ванночке из дерева. Мина не слышала его громкого пронзительного плача, лишь видела, что на крае его глаз что-то сверкало, а сам он открыл рот. Вскоре малыша протянули матери, что-то говоря, но девушка уже не слышала, лишь смотрела на лицо ребёнка, пытаясь запомнить, пытаясь понять: снято ли проклятие?

Это был мальчик, бледный такой, однако личико было красивым, у него также глаза яркие были, прямо с рождения напоминали ночное небо с звёздами.

Мина измученно попыталась улыбнуться, лишь края губ слегка дрогнули — тело не слушалось. Проклятие было снято — это мальчик, он спас её своим рождением. После этого голова девушки опустилась вниз, однако хватка не ослабла.

— О, Ками-сама! — воскликнула одна из медсестёр, которая пыталась привести в чувства юную мать. — Померла! — она тут же перевела взгляд на свою помощницу. — Чего стоишь?! Ребёнка спасай, дура!

Маленький мальчик уже тихо сопел в сильной хватке погибшей матери, которая погибла после его рождения. Имя он так и не получил от неё.

В палату зашёл статный мужчина лет тридцати, у него были чёрные приглаженные назад волосы и строгий взгляд ониксовых глаз, словно мрак. Он окинул взглядом палату и заметил жену.

— Мертва? — холодно поинтересовался мужчина, подходя к ней и замечая в руках спящего ребёнка. — Кто?

— М-мертва… мальчик, — чувствуя какой-то внутренний ужас от его слегка хриплого холодного голоса женщины вздрогнули.

— Хорошо, очень хорошо, — небольшая ухмылка расцвела на его симпатичном, однако строгом лице она смотрелась даже жутко.

Хотэру быстро вытащил кунай и, направив чакру ветра в него, отрезал руку Мины, вытаскивая ребёнка из смертельной материнской хватки. Мужчина внимательно смотрел мальчика, чувствуя лишь удовлетворение. Было бы плохо, если бы эта женщина умерла, подарив ему девочку. Ребёнок открыл глаза, а после заплакал. Однако, это нисколько не тронуло Хотэру, он взял пелёнки со стола и укутал сына, после чего покинул больницу. Такие действия были опасны для здоровья малыша, однако мужчину нисколько это не волновало — его сын должен находиться в его доме.

Когда Шиноу узнал о смерти невестки, то организовал ей похороны, получив со стороны сына лишь хмурый взгляд, Хотэру не желал заниматься этой бесполезной волокитой. Он нанял для своего сына молочную мать, которая должна была заботиться о ребёнке очень хорошо, иначе сильно рисковала.

Шиноу, к слову, был очень даже рад появлению внука на свет. А Хотэру дал имя своему сыну на следующий день.

Так на свет появился Учиха Тадао.