Мальчик лет пяти осторожно выглянул из-за угла, внимательно смотря вокруг. Никого не было, всего лишь пустой переулок, однако Тода прекрасно понимал, что это значило, он это также чувствовал.

— Выходите уже, — хмуро произнёс мальчик, прищуриваясь и внимательно смотря в другой угол, где точно было три человека.

— Тц, — их главарь уже несколько дней раздражает Тадао своим существованием.

Эта троица ещё не вся бандитская шайка из приюта, их родители погибли в битве, потому они такие озлобленные, однако Тода их не понимал. Ему так-то было всё равно на то, что думают эти придурки, что они желают, ведь прямо сейчас они выводят его из себя. Тадао проигнорировал первый раз, когда они попросили у него денег, точнее отобрали карманные, причём последние, не самое большое количество. Тогда мальчик подумал, ладно, пусть берут, однако в следующий раз не позволю случится подобному.

И вот, они снова перед ним.

Тода также успел узнать от других соседских детей про этих придурков, вся информация была не самая хорошая. Всего в этой шайке восемь человек, трое уже стали генинами и выходят за переделы деревни, потому никто им не противостоит. Глупость! Тадао был против подобных решений. Он считал, что нужно бороться до последнего, как его мать.

Хоть отец и говорил, что у него нету матери, однако Тода смог узнать от подруги мёртвой девушки историю своей мамы. Она до последнего держалась, чтобы увидеть его маленьким, до последнего боролась, чтобы дать ему жизнь. Тадао не понимал отца, который говорил такие вещи, однако дедушка Шиноу сказал, что это от горя. Как дед узнал о том, что рассказала ему подруга почившей матери? Тода этого не понимал.

Нахмурившись, Тода внимательно посмотрел на троих из восьми, ему крупно повезло, ведь среди них был один генин.

— И как нашёл, малявка? — спросил самый старший, его повязка слегка блеснула, попав под луч солнца.

Тода быстро осмыслил, что генина будет тяжелее завалить, потому от него нужно было избавляться быстро, воспользоваться моментом неожиданности, моментом его шока. Хмыкнув, мальчик улыбнулся, хорошо, что в нём не часто признавали отпрыска великого клана.

Да, мало кто знал, что этот ребёнок носит величественную фамилию клана Учиха. Ко всему прочему это старания самого Тадао, который всегда старался выглядеть как можно более не ухоженно, что не подходит великому клану, одевать одежду, которая не расскажет об его происхождении. В общем, старания удались на славу. Тадао знали, как мелкого хулигана, который любил подраться с теми, кто ему не нравился, даже имя, только сокращённое знали — Тода, а не полное.

Отец также не знал о том, что его сын ведёт такую отвратную деятельность за спиной. Дедушка это знал и даже поощрял, говоря, что драки хорошо скажутся на нём в будущем.

Тадао хмыкнул, поднимая камень с земли и с некоторым высокомерием произнося:

— Вашу вонь любой унюхает, — ухмылка появилась на детском лице.

На самом деле даже при том, что Тода пытался как-то себя испачкать и скрыть лицо, он был довольно красив. У него была бледная кожа, словно он из дома почти не выходит и сидит в темноте днями напролёт. Короткие иссиня-чёрные волосы были растрёпаны, придавая ему некоторое очарование. А также глаза, которые выделялись среди всего.

Чёрные, как ночь, сияющие днём и ночью, привлекали внимание. В них был странный блеск, что напоминал звёзды — этим Тода часто напоминал своему отцу, что у него была когда-то жена.

Помимо этого, у него под левым глазом была родинка, которая придавала ему некоторое благородство. По ощущениям, если всматриваться в черты лица, этот мальчик бы никому не показался уличным сорванцом.

— Давно не получал, а? — тут же отреагировали более младшие мальчишки, делая пару шагов в его сторону. Тода сильнее ухмыльнулся.

— Это вы давно не получали по морде.

— Братец, покажи ему! — оба мальчика взглянули на своего старшего, который несколько хмуро смотрел на пацана перед собой, чувствуя что-то внутри предостерегающее.

Вскоре генин быстро оказался рядом с Тодой, однако к его удивлению, этот мальчишка довольно быстро сложил печати! Заметив несколько, он понял, что это стихия огня. В следующие пару секунд изо рта Тодыпоявился поток огня, который принял форму шара. Мальчик почти убил своих оппонентов, если бы не тот генин, который спас своих младших, то они бы точно погибли.

— Т-т-ты совсем сдурел?! — крикнул генин, с ужасом смотря на мальчишку перед собой.

Он нисколько не ожидал от него какого-либо мастерства, что говорить про технику. Однако сам факт того, что он так просто решился использовать технику огненного шара в закрытом пространстве — это определённо убийство.

Посмотрев на грязное лицо этого ребёнка, генин слегка сглотнул. Ки чувствовалась от его маленького тела. Как ребёнок мог обладать жаждой крови? Это действительно ненормальный какой-то!

— Вы не умерли, как жаль, — холодно улыбнулся Тода, переведя взгляд на троих детишек, что действительно раздражали, однако, теперь момент неожиданности был упущен.

Тадао прекрасно помнил уроки отца и дедушки, которые всегда говорили, что врага нужно убивать, тогда ты точно обеспечишь себе безопасность. От убийства этих ничтожеств он не видел ничего плохого, дедушка тоже рассказывал, как убивал придурков, которые смели его принижать… Однако, судя по реакции более стершего, для них это казалось чем-то непозволительным.

— Т-ты… — дети в ужасе смотрели на этого безумца, понимая, что связались с действительно опасным оппонентом, — чокнутый! — генин схватил своих младших за шкирку и покинул переулок. Не от страха, от того, что скоро сюда явно должны были прийти взрослые.

Тода пожал плечами и тоже побежал прочь, оставляя горящий переулок позади. Его не сильно пугал огонь или пожар, в любом случае взрослые точно потушат, на то им дана стихия воды.

***

— Как погулял, Тадао? — спросил старик, сидя за столом и потягивая чай. Его пронзительные ониксовые глаза будто знали уже обо всём.

Господин Шиноу был почётным стариком, вредным, не любил, когда к нему относились без уважения. Некогда чёрные волосы стали уже седыми, морщины покрыли его лицо, что в прошлом нравилось многим девушкам. Этот человек не был таким, каким показывал себя другим. Тода тоже это понимал, он это чувствовал каким-то шестым чувством.

— Поджёг переулок, — честно ответил мальчик, прекрасно зная, что враньё дедушке будет оценено очень тяжело.

В первый раз, когда Тода соврал ему, он получил жестокое наказание — его чуть не утопил безумный дед, который ненавидит ложь. Это стало огромным шоком для ребёнка, который сильно отпечатался в голове. В тот день мальчик понял многое, к примеру, лгать дедушке опасно. Во-первых, Тода сам запомнил бессознательно, что ложь — это плохо, все лгуны должны быть жестоко наказаны, во-вторых, он понял, что жизнь намного проще лишиться, чем казалось на первый взгляд, в-третьих, ему нужно быть сильным, чтобы не погибнуть.

Это стало отличным уроком для ребёнка.

— Поджёг? — Шиноу отпил немного чая, слегка улыбаясь. — Ты уже освоил технику огненного шара?

— Да, дедушка, — Тадао сел перед дедом, понимая, что скоро ему должны показать новую технику и потренировать.

Многие слова деда можно было воспринимать как вызов, как намёк, потому Тода учился распознавать эти намёки и вызовы в словах родственника.

Тренировать Тадао начали с трёх лет, отец сам лично попросил дедушку также принять в этом участие. В возрасте четырёх лет Тода увидел смерть человека. Отец взял его с собой на миссию и сказал убить человека. Маленький ребёнок, что дрожал от страха, что плакал и боялся с места сдвинуться не мог ослушаться приказа, иначе рисковал попасть под горячую руку отца. Да, Хотэру мог и ударить сына, если тот не выполнял требования.

Жестокость царила в этой семье поколениями.

— Очень хорошо, — Шиноу прикрыл глаза, заставляя своего внука внутренне напрячься, — какую бы ты хотел выучить технику дальше? — вопрос с подвохом, неправильный ответ мог бы принести последствия.

Даже такие вопросы имели правильные и неправильные ответы, не было никаких желаний, не должно быть ребячества. Тода к этому привык, ведь рос с этими, воспитывался этими людьми. Мог ли Тадао сказать, что ненавидел отца и деда? Нет.

Тода прекрасно осознавал, что это его единственные родственники, которым он ещё нужен, потому он не мог ненавидеть их.

Раз в два дня с дедушкой была тренировка, он заставлял Тоду выживать из себя всё. Изнемогать каждый раз, падать без сознания прямо на поляне. Это конечно плохо влияло на детское тело, однако в его рефлексы уже были заложены инстинкты, которые Шиноу улучшал каждый раз. Нет, он пока что не думал о физической силе своего внука, ведь детское тело ещё не подходило для этого. А вот рефлексы, инстинкты — вот, что желал вбить в своего внука старик.

— Шуншин, — немного подумав, ответил Тода, однако спустя секунду в него полетела кружка, от которой он не смог увернуться.

Кровь потекла вниз по глазу, Тадао пришлось закрыть левый глаз и терпеть боль. Ко всему прочему чай в кружке был ещё горячий, однако мальчик продолжал терпеть, ничего не говоря про боль, прикусывая язык, сжимая ладони так, чтобы чувствовать боль в другом месте, чтобы перестать обращать внимание на эту. Нельзя показывать свои слабости — это приведёт к смерти.

— НЕПРАВИЛЬНО! — Шиноу зло посмотрел на мальчика, не понимая, как его внук не видел разницы в том, что полезно, а что нет. — Ты должен освоить технику теневого клонирования.

— Дедуш… — в следующую секунду Тода вновь почувствовал удар, однако уже по плечу.

— Боишься какой-то техники? Ты слабак что ли? — ониксовые глаза яростно светились, Тадао отрицательно махнул головой, затыкаясь.

Он помнил, что эта техника опасна для тех, у кого не огромный запас чакры. У него он средний, потому максимум два клона, не больше, это может быть опасным. Однако, его деду вновь всё равно, а любое противостояние власти будет принято за предательство, так говорил отец.

— Можешь возвращаться в свою комнату, после того, как освоишь технику, — бросив перед внуком свиток, хмуро произнёс старик, уходя из гостиной.

Тадао сильно прикусил внутреннюю сторону щеки, уже чувствуя вкус железа во рту и понимая, что он не может ничего сделать. Это бездействие бесило его, эта слабость… Тода дрожащими руками взял в руки свиток и сжал его в маленькой ладони, поднимаясь и направляясь на задний двор, чтобы освоить технику. Время тоже часто бывает ограниченно, стоит быть осторожным.

Такова жизнь Тадао. Вечерами он может покидать дом, дабы узнать что-нибудь новое, однако каждый раз нарывается лишь на драки. Утром у него жестокие уроки, а временами и тяжёлые тренировки. Мальчик не чувствовал любви, лишь холод.

***

Тадао тяжело вздохнул, осматриваясь вокруг, скоро вернётся отец и тогда свободных дней будет намного меньше, а может и вовсе не удастся вырваться. Мог ли мальчик сказать, что любил отца? Определённо да, потому что он его родитель, который учит жизнь, разве что по-своему, так как его научил дедушка. Это должно было появиться давно, ведь никто не мог родиться плохим, так считал Тода.

Вновь вздохнув, мальчик кинул камень в дерево, тренируя меткость. Скоро четыре его клона закончат свою работу, и он скорее всего потеряет сознание от большой нагрузки на мозг. Хотя дедушка сказал, что детское сознание довольно гибкое, потому ему должно быть намного легче, нежели взрослым. Тода считал глупостью равнять его и взрослых, в отличие от них, у него маленькое тело, которое не сравнится с ними по силе, скоростью и опытом, что приходит из прожитых лет жизни.

Мог ли Тадао поставить себя на место взрослого? Немного. Временами, когда дедушке становилось плохо, и он кашлял кровью, Тоде приходилось убираться и ухаживать за родственником. В такие моменты иногда мелькали пугающие мысли, когда дедушка лежал на кровати, тяжело дыша и перерывами выплёвывая сгустки крови, Тода ловил себя на мысли, что было бы неплохо избавиться от него, пока тот слаб и ничтожен. Эти мысли были неправильны и правильны в одно и тоже время.

Убивать врага, который уничтожает тебя изнутри — это норма. Убивать родственника — это не норма.

Тадао пугался своих мыслей в такие моменты и мог лишь стыдливо прятать взгляд своих проницательных глаз. Однако Шиноу уже чувствовал от внука жажду крови, он знал, что этот ребёнок уже воюет с самим собой внутри, решая убить его или нет. Шиноу был бы горд, если бы его внук убил его.

Когда сам старик был ещё молодым, ещё подростком, его отец устроил между детьми битву насмерть, дабы узнать, кто из них был сильнейшим. Тогда он победил всех своих братьев, сестры уже были отданы в браки, потому им не пришлось участвовать в этой кровавой семейной разборке. Шиноу прекрасно знал хороший способ заполучить силу — убийство кровного родственника. Тогда его шаринган достиг фазы мангёко.

Шиноу не мог сказать, что чувствовал к внуку тёплые чувства, скорее то, что он должен передать свои знания этому ребёнку, чтобы тот не наступил на его грабли в будущем. Однако, вполне возможно, что так случится, что ему придётся повторить путь своего старика. Однако, Шиноу не считал, что жестоко обращался с внуком, напротив, очень даже многое позволял, даже в отличие от собственного сына, которому было запрещено покидать дом и заканчивать тренироваться или же учиться. С возрастом он стал немного добрее.

Тадао часто вспоминал небольшую историю женщины, которая рассказала ему про мать. Тода никогда не видел её, не было ни одной фотографии, ни одного упоминания… Это было даже больно. Однако, мальчик искренне хотел верить, что она любила его. Вот только сказать, что такое правильная любовь он не мог. Любить — это точно не заставлять ударами тренироваться, отбивать из него, как говорил дедушка, дурь.

Оглядевшись, мальчик нашёл ещё один камень и поднял его:

— «Скорее всего придётся здесь ночевать», — Тода услышал шорох, который отвлёк его от мыслей.

Учиха развернулся, внимательно смотря в сторону кустов. Опять кто-то мешается. Вздохнув, мальчишка ухмыльнулся, кидая камень в кусты, целясь в то место, где слышал шорох, даже чуть в бок, полагая, что этот тайный наблюдатель должен был немного сдвинуться.

— Ай… — из кустов показалась белая макушка.

— Следить не хорошо, — Тода прищурился, редко можно было встретить такой цвет волос, да ещё и странная маска. Этот ребёнок определённо младше него самого. — Кто ты?

— Какаши, — ребёнок говорил хмуро, отряхиваясь от пыли и поднимая тяжёлый взгляд чёрных глаз на собеседника. — Хатаке Какаши.

— Хатаке, да? — Тода немного задумался, он уже слышал эту фамилию. — Слышал, что один мужик с такой фамилией в петлю залез, ты с ним связан? — наклонил голову Учиха, внимательно смотря на этого ребёнка, видя в нём кого-то более слабого, не видя в нём опасности.

— Это… — пепельноволосый отвёл взгляд, в котором Учиха мог увидеть новые для себя эмоции, — это мой отец.

— О-о, — Тода подскочил к Какаши, оказываясь довольно быстро перед ребёнком, — почему он сделал это? — ониксовые глаза горели с каким-то научным интересом.

На самом деле тема самоубийства была немного интереса Тадао, ведь это мог быть отличный выход из ситуации. Если бы его дедушка совершил самоубийство? Это не засчитали бы как… Тода вдруг вздрогнул, делая шаг назад, его взгляд наполнился осознанием. Он снова подумал не о том, с каждым разом таких идей становится больше, как и болезнь дедушки.

— Потому что… он должен был выполнить миссию, а не спасать других, — Какаши сжал руки в кулаки, полагая, что этот мальчик тоже будет, как и все взрослые, порицать действия его отца.

— А, ну глупо умирать по такой причине, — спокойно произнёс Тадао, разминаясь. — Миссия конечно правильно, однако в моральном плане, как слышал я, на первое место ставят товарищей. Никогда не буду работать в команде, — пожал плечами мальчик, давно решив для себя это. — Слишком большая ответственность.

Какаши был поражён тем, что этот мальчик не решил назвать его отца «мусором». Помимо этого, Хатаке мог точно сказать, что человек напротив был шиноби.

— Кто ты? — также спросил пепельноволосый, внимательно всматриваясь в лицо своего неожиданного собеседника.

Он был странным. Впервые, когда Какаши увидел на этой поляне его, то подумал, что он именно странный. Этот чёрноволосый мальчик держал в руках камень о чём-то думая, вокруг него была довольно тяжёлая атмосфера, которая заставляла Хатаке инстинктивно почувствовать опасность, исходящую от этого ребёнка. Он хотел сбежать, когда потерял бдительность и наступил на небольшую веточку, которая и сообщила этому странному ребёнку о его присутствии. Помимо этого, его странная реакция, когда он спрашивал о причине самоубийства его отца… Что за реакция такая?

— А, Учиха Тадао, — всё равно этот малец бы увидел у него герб клана, потому скрывать бесполезно. — Тебе сколько лет? Мне шесть, сразу отвечаю.

— Пять, — Какаши прикинул в голове, однако почему-то считал, что он определённо победит, странно.

Тадао хмыкнул, собираясь что-то сказать, однако замолчал, схватившись за грудь, сжимая ткань футболки в руке. Его глаза сильно расширились, с края губ потекла небольшая струя крови. Тяжело дыша, он поднял туманный и рассеянный взгляд на Какаши, тихо сорвано говоря:

— Вали и… не возвращайся, — его дыхание становилось всё тяжелее и тяжелее, Тода еле держал себя в сознании, прекрасно понимая, что терять сознание перед кем-то будет опасно.

Какаши замер, не зная, что ему делать. Вроде бы в таких ситуациях нужно помогать человеку, однако тот сам говорит проваливать. Хатаке вздрогнул, увидев появившегося недалеко от Тоды старика, который держал в левой руке кисэру и выдыхал дым.

— Очень хорошо, Тадао, — Какаши напрягся, услышав скользкий голос старика, а после и словив его взгляд, изучающий, холодный и пугающий. — Держишься лишь на силе воли? — старик подошёл к новому знакомому Хатаке, слегка наклоняясь и хватая за волосы, поднимая голову, чтобы тот смотрел на него. — Вот видишь, ты можешь вытянуть и больше, если захочешь, — жуткая ухмылка появилась на старческом лице.

— Д-да, — Тадао рвано ответил, пытаясь сфокусировать взгляд на дедушке.

— А ты, мальчик, — Шиноу мерзко улыбнулся, вновь потягивая дым, — сначала изучи правила этикета, а уже после пытайся… — старик нахмурился, увидев, что внук схватил край его кимоно, пытаясь остановить.

— Уходи, — Тода хмуро посмотрел на Какаши, давая тому последнее предупреждение, скорее возможность не попасть под бурю негативных эмоций своего деда.

Хатаке сглотнул, а после кивнул и убежал. Какаши навсегда запомнился странный случай с этим мальчиком, который явно был не в порядке… Однако, мальчик также запомнил, что этот Тадао помог ему, ведь старик вполне мог напасть.

— Ну и что ты делаешь, Тадао? — с раздражением спросил Шиноу, пиная внука в живот. — Помогать каким-то отбросам, что за глупость?! — вновь пиная, более злобно спросил старик.

Он не понимал этой доброты, которая продолжала временами проявляться в Тадао. Зачем она вообще нужна?! На носу война, а значит и доброта должна быть похоронена, иначе его внук умрёт из-за неё. Да и ко всему прочему, разве приводила доброта к чему-то? Нет! Только проблемы и ещё раз проблемы! Этот мальчишка в будущем припомнит ему эту глупость! А если он шпион? Шиноу цокнул языком, чувствуя ярость по отношению к внуку, который уже потерял сознание. Этот ребёнок принижал свои способности, а глупые врачи и шиноби лишь лгали по поводу возможностей!

Пару раз вздохнув, Шиноу постарался проглотить свою ярость, а после поднял Тадао и закинул его на плечо. Будучи даже стариком, он всё ещё оставался шиноби.