Симпатичный мальчик, лет семи, шёл по улицам Конохи, засунув руки в карманы тёмно-серых штанов. У него были короткие иссиня-чёрные волосы, что слегка растрепались, ониксовые глаза, а под левым глазом находилась родинка. Он уже был красив собой, многие старушки, собирая сплетни на лавках, обсуждали то, какой завидный жених из него выйдет — это лишь смешило мальчика, что был развит не по годам.

Его взгляд могли бы понять более опытные шиноби, ведь в них, помимо пустоты, была скрыта ещё и опасность, которая ощущалась на интуитивном уровне, казалось бы, что может сделать ребёнок? Однако, своим инстинктам шиноби приучены доверять и прислушиваться, потому Тадао успел за свою короткую жизнь заинтересовать пару человек: Шимура Данзо и Учиха Фугаку. Лидер Корня АНБУ и глава клана Учиха, интересное сочетание, которое не могло существовать вместе.

Тадао перевёл взгляд на яблоки, прямо сейчас он находился на главной рыночной улице их деревни, где множество выбора и даже собственная конкуренция, Учиха с забавой наблюдал за тем, как цены метались то вверх, то вниз, ведь продавцы старались угодить потребителям, а также государству, при этом быть лучше своего соперника по бизнесу. Весёлое время… Ониксовые блестящие глаза наполнились чем-то тёмным, чем-то отрицательным, а на губах появилась презрительная усмешка, которая за столь же короткий промежуток времени, как появилась, также исчезла.

— Тётушка, — позвал Тадао продавщицу, у которой последние полгода покупал яблоки, — привет, — его манера речи часто заставляла напрягаться тех, кто не привык к такому, ведь обычно младшие обращались с уважением к старшим, обращаясь к ним на «вы» и говоря более формально, к сожалению клана, этикет прошёл стороной необычного члена клана Учиха.

— О, Тадао-кун, добрый день, — улыбнулась женщина, под её глазами показались почти незаметные морщинки, она всегда была приветлива и добра ко всем, Тадао не очень любил эту бесполезную доброту с её стороны, а также ему не нравилось то, что в серых глазах часто мелькала жалость, которая Тоде и подавно была не нужна, — ты из академии?

— Да, — Учиха несколько загадочно ухмыльнулся, переводя взгляд на яблоки, — мне пару красных яблок, — пожалуй, это был единственный цвет, который мальчик хотел бы показывать своему чёртовому деду.

— Хорошо, — женщина быстро собрала яблоки и положила их в пакет.

Тадао расплатился и отправился в сторону дома, настало время поиграть с игрушкой. С тех пор, как прошли самые серьёзные изменения в поведении и характере Учиха, он сделал кое-что, о чём знал лишь его отец. Тадао решил немного задержаться в академии, чтобы для начала наиграться с игрушкой, в виде его парализованного деда, который с ненавистью пронзал его взглядом каждый день… Тадао вновь презрительно усмехнулся.

Яд, который ему принёс отец, он был прекрасен, действительно хороший и опасный яд. Тадао оценил его с улыбкой на губах, каждое утро подливая этот яд небольшими порциями в чай деда, правда, в первый раз Тода переборщил, да и дед почуял неладное — его поймали с поличным и избили, однако, спустя полдня дедушка Шиноу слёг парализованный, крича от боли и с ненавистью смотря на него. Тадао никогда не испытывал таких противоречивых чувств: страх и радость. Тода испугался за дедушку, испугался вновь оказаться избитым (хотя тогда он ещё еле ходил, у него болела нога и голова после воспитательного процесса), но в тоже время он был рад тому, что этот старик почувствовал боль, ведь теперь страдал не только он!

В любом случае, Шиноу не пожелал оказаться пойманным за странным воспитанием, а Тадао понравилось случившиеся, потому они оба замяли этот случай под возраст старика, мол, он уже стар, потому ему стало плохо и парализовало. После того случая у Шиноу отказали ноги, тело плохо слушалось, он говорил несколько непонятно, но к этому можно было привыкнуть.

Тода вспоминал этот день с тёплым чувством, ведь теперь он был практически свободен. Дед теперь не мог его трогать, а отец почти всегда на миссиях, как-никак начинаются активные действия со стороны других стран, как и полагалось, скорее всего, будет война. Однако, отец всё ещё имел власть над Тодой, потому мальчик уже начинал подумывать над «случайностью» для папы.

Хотэру уже заметил, что его сын вырос, ведь он совершил смелый поступок, не отступил, не боялся до самого конца… Хотэру также чувствовал, что его сын становится опасен для него. Если недавно это был старик, то завтра может оказаться и он. Когда-то давно и сам Хотэру хотел сделать нечто подобное, однако не осмелился, ему казалось, что жизнь завершится после подобного, а вот его сын оказался смелее, как и та женщина, его мать… Хотэру не вспоминал о своей жене до тех пор, пока не смотрел в умные ониксовые глаза, что блестели также ярко, как и глаза той женщины. Это даже раздражало.

Отец Тадао никогда не понимал, почему она продолжала надеяться на лучшее? Откуда у неё силы на эту бессмысленную веру? Это было глупо! Это бесило мужчину каждый раз, когда он видел её ещё живые глаза. И каждый раз наставал вопрос: «когда же ты наконец сломаешься?», на который, к сожалению, Хотэру так и не получил ответа, даже мёртвой она не потеряла надежду. И это бесило.

Тадао усмехнулся, открывая двери дома и вспоминая лицо отца. Мальчик уже понимал, что тоже, что и с дедом, не проктит с отцом, ведь тот был настороже. Однако, юного Учиха это нисколько не пугало и не волновало, скорее интриговало, сможет ли он придумать что-то более изощрённое? Сможет ли отец додуматься об его планах? Это было даже, в некотором роде, весело. Не говоря ни слова, Тода направился в комнату дедушки, в их доме принято держать тишину, а также… Быть начеку. Презрительная и азартная ухмылка появилась на лице ребёнка. Он передвигался еле слышными шагами, будто опытный шиноби, что пережил множество миссий, мальчик добрался до двери деда, очень медленно, тихо, стараясь не издавать ни звука, отворяя её.

— Кх-кхы? — дедушка Шиноу мгновенно отреагировал, Тадао тихо рассмеялся, уже не скрываясь и заходя в комнату.

— А вы столь же прекрасно чувствуете чакру, дедушка, — оглядывая комнату, спокойно произнёс Тадао, ставя на тумбу пакет с парой яблок и переводя взгляд на Шиноу, — я несколько удивлён и восхищён, разве яд уже не должен был навредить ваш слух и зрение? — садясь на стул, спросил юный Учиха, прищуриваясь и усмехаясь.

Что чувствовал Тода к своему парализованную деду, прикованному к кровати? Пожалуй, ничего определённого. Временами появлялась агрессия и ненависть, временами азарт и веселье, однако, Тадао не мог сказать, что чувствовал вину, первые дни бывало проскакивало нечто подобное, но оно быстро пропадало, стоило только вспомнить то, как дед его избивал, некоторые шрамы будут напоминать Тадао об этом навсегда, однако душа помнила намного больше. Тадао скорее был рад состоянию Шиноу, нежели огорчён.

— Тэа маезвас, — попытался произнести слова, злобно смотрел на внука старик.

За эти полгода он полностью осознал, что в тёмном углу скрывался не котёнок, а львёнок, который точил на него зубы. За это время Шиноу понял, что их воспитание приводило к появлению таких вот мерзавцев, как они. Разве был его внук хорошим человеком? Шиноу бы иронично рассмеялся на это высказывание, ведь этот щенок с лёгкостью и беспощадностью выливал на его руки горячий чай, фактически, кипяток, а сам улыбался столь расслабленно и спокойно, словно это ничего страшного. Помимо этого, он мог достать острый кунай, который предварительно натачивал, а после резать Шиноу, если тот не мог нормально вымолвить тех слов, которые просил этот деспот. Шиноу искренне возненавидел того, кого воспитал сам.

Разве мог ребёнок быть столь жесток?

Шиноу часто задавался этим вопросом, однако… не мог ответить на него. Для него дети являлись в уме чем-то слабым и беззащитным, разве что где-то к двенадцати-тринадцати они представляли собой хоть что-то, но также слабое, но его внуку всего семь, скоро восемь! Не мог восьмилетний молокосос навредить ему, просто-напросто не мог! Шиноу не мог в это поверить! Были ли дети столь же смелы в его время? Нет! В общем, у старика было множество противоречий в сознании при виде собственного внука, что собственноручно приковал его к кровати и продолжал пытать уже на протяжении шести месяцев.

— Дедушка, разве вам не печально, что только вы переносите столько страданий? — спросил Тадао, небольшая хитринка мелькнула в его ониксовых глазах. Юный Учиха спокойно достал кунай, будто не замечая напряжения, появившегося в глазах Шиноу при виде оружия, а после взял в руки яблоко, начиная его чистить.

Шиноу с некоторым подозрением, скрытым в глубине глаз, посмотрел на своего внука. Он не мог сказать то, что думал, ведь чувствовал напряжение, нет, он не боялся получить новые шрамы, скорее было проблемно то, что его гордость каждый раз после столкновения с внуком заставляла питать искреннюю ненависть к Тадао. Шиноу ненавидел тот факт, что этот щенок унижал его. Однако, на данный момент мозг старика прекрасно осознавал тот факт, что малец предлагал ему какую-то аферу.

— Если бы страдали не только вы, дедушка, вам бы стало легче, — прищурился Тода, усмехаясь и смотря на своего деда. — Вы ведь знаете какую-то тайну отца, не так ли? — расслабленная улыбка и спокойный голос, они приводили в смятение, ведь осознание того, к каким проблемам это могло привести, никуда не исчезало. — Я оставлю этот лист и ручку, если вы согласитесь поделиться своей болью с кем-то, то я помогу вам, — эта ситуация вызывала лишь насмешку в душе старика, как и, впрочем, в душе Тадао.

На самом деле, думая о том, что если дед раскроет тайну его папани, то будет очень весело. Не было между ними особой привязанности, а вот гордость у обоих стояла выше всего, разве не весело наблюдать за тем, как они оба медленно скатываются в бездну отчаяния? Тадао было интересно проследить за тем, как будет действовать его дедушка, его отец… Естественно Учиха уже осознал, что тайна его отца была довольно серьёзна, потому готовиться к ней стоило со всей ответственностью, ведь дедуля так просто долго молчать бы не смог, учитывая нападения на его гордыню.

Тадао хмыкнул, смотря на кунай в своей руке, сегодня он так уж и быть не будет играть со своей игрушкой, пусть она чуть настроится на сотрудничество.

— «А сейчас тренировки», — потягиваясь, подумал мальчик, бегло обдумывая свой план дня. — «Через неделю экзамен, отлично складывается», — усмехнулся Тода, ведь именно через неделю собирался подводить итоги с дедулей, пора уже было заканчивать этот цирк.

Это время Тадао развлекался по полной и… его сложно было назвать типичным Учиха, всё, что мог сказать любой, кто бы мог увидеть его в моменты злости.