Спокойный летний день. Тадао сидел во дворе, читал свиток с одной интересной техникой стихии огня, которую ему хотелось немного дополнить, хотелось освоить её до такой степени, что руки будут сами помнить каждую печать, тело будет готово к её использованию каждую секунду. К сожалению мальчика, выносливость всё также оставалась проблемой. Было тяжело быстро передвигаться на далёкие дистанции, даже при условии погони. Скорее хотелось убить всех их к чертям, чем бежать. Однако, для более разумного использования собственных сил — нужен шаринган.

Юный Учиха уже отметил тот факт, что при долгом использовании мангекё шарингана, портится зрение. Сейчас Тода видел расплывчато всё, что было далеко, потому он старался избегать использования крутой и сильной штуки, но больно дорогой.

Временами мальчику удавалось уговорить Фугаку отправить его на миссию. Тадао было даже странно без ранений и криков, казалось, что было тут что-то не так. Возможно именно потому ему просто было необходимо истощать себя до состояния, когда даже пальцем пошевелить не сможешь.

— Ни-сан! — мальчик лет четырёх подбежал к Тадао, отвлекая того от чтения, заставляя хмуро глянуть в ониксовые счастливые глаза.

Учиха Итачи — наследник клана, уже обладал выдающимся потенциалом к обучению. Тода бы соврал, если бы сказал, что этот малец ему не нравился. Когда Тадао впервые взял этого ребёнка на руки, то даже не представлял, что нужно делать, он даже сомневался в том, не сломал ли часом ему что-либо, однако, благодаря Микото-сан, всё закончилось благополучно. Шло время, этот ребёнок рос, требовал внимания и желал учиться. К удивлению самого Тадао, Итачи сильно был к нему привязан.

— Что? — закрывая свиток, осознавая, что сейчас ничего не удастся сделать, спросил спокойным голосом Учиха.

— Потренируй меня! — ониксовые глаза ребёнка светились счастьем и предвкушением.

Каждый раз, когда Тадао видел этот взгляд, то невольно завидовал и даже радовался, что смог подарить кому-то то, чего так желал сам. Однако, не каждый день удавалось поиграть с этим умным ребёнком… Тоде предстояло вскоре заняться делами. Кое-что заинтересовало юного Учиху, это касалось клана.

В последние дни Тадао уловил необычную схему. Члены клана Учиха отправлялись на миссию с кем-то неизвестным, чьи документы были больно чисты, а после возвращались лишь трупы. Самое главное во всём этом — повреждение головы. Было бы конечно глупо слепо уверять, что кто-то нагло пытается украсть наследственную особенность их клана, ведь тогда их бы посчитали какими-то безумцами, что были сосредоточены на своём шарингане, однако, молчать тоже глупо. Такое происходило с редкой периодичностью, примерно раз в три месяца, судя по записям, временами ещё реже, видимо, кто-то боится оказаться пойманным. Численность членов клана разнилась примерно в два-три человека, в общем, около шести человек точно пропадало.

Тадао не стал обсуждать свои мысли с главой клана, однако, сидеть на месте он также не собирался. Сейчас ему было пятнадцать лет, он уже подал прошение Хокаге и Фугаку-сану на повышение, а именно… АНБУ. Это первая ступень плана Тоды.

Помимо этого, была такая проблема, по имени Какаши… Этот глупый ребёнок впал в глубокую депрессию после смерти своих товарищей на войне. Он теперь всё время проводит на кладбище, будто там его дом, по мнению Тоды, Какаши был тем ещё дурачком, который шёл на поводу чувств. Из простого уважения к соклановцу Тода однажды посетил могилу Обито, положил ему цветы и немного постоял.

Было даже странно думать об этом, но… какого это погибнуть совсем ещё молодым?

Тадао даже представить себе не мог такого, ведь его жизнь с детства крутилась вокруг выживания. Он был сосредоточен лишь на этом.

— Ни-сан? — мальчик наклонил голову, оказываясь близко к Тадао, последний уже не помнил, когда этот малец стал называть его старшим братом, но никогда не чувствовал в этом ничего плохого.

— Может мне сегодня тебе что-нибудь рассказать? — посмотрев на лениво плывущие по небу облака, спросил Тода, считая, что Итачи стоило сразу вбить в голову один важный навык.

— Да!

Итачи нравилось слушать рассказы брата, в отличие от многих других, он рассказывал то, что взрослые предпочитали сохранять в тайне. Итачи нравилось, что его брат относится к нему как к равному, хоть наследник клана и знал, что ни-сан всё равно считает его ребёнком, но его отношение отличалось от других. Мальчик видел пользу от того, что рассказывал ему брат.

В памяти Итачи ни-сан всегда был на фоне, где-то в тени. Его старший брат обладал такой же красотой, которую привыкли видеть в их клане. Те же чёрные волосы, такие же ониксовые глаза, правда, блестели они как-то по-особому. Впервые Итачи узнал его с новой стороны где-то год назад, когда попросил подержать кунай. В тот раз ни-сан сделал резкий выпад, чуть не порезав ему руку и спросил: «Видишь, это опасная вещь, всё ещё хочешь подержать?». Итачи не ожидал подобного и заплакал, однако, кунай он всё же взял. Тогда Итачи хотелось узнать больше о брате, ведь он впервые видел такое его отношение.

Насколько помнил сам мальчик, его отец всегда с осторожностью относился к брату, у последнего это всегда вызывало странную усмешку, которую Итачи не мог понять.

— Ни-сан, — Итачи наклонил голову, смотря на лицо старшего брата и пытаясь найти что-то в чертах его лица, — а в чём смысл жизни?

— Пф-ф, — смешок прозвучал в ответ, ониксовые глаза слегка сузились, а на губах растянулась усмешка, — зачем он тебе? Ты не можешь найти чего-то, что бы вызывало у тебя эмоций?

— Эмоций?

— Разве жизнь — это не то, что мы называем воспоминаниями? — в эту секунду лицо Тадао изменилось и стало серьёзным. — Мы живём день ото дня, выполняя что-то, оно дарит нам эмоции, которые в последствии останутся в памяти. Нам не обязательно нужен какой-то смысл, чтобы жить, если ты конечно не столь слаб, чтобы нуждаться в чём-то столь… непостоянном.

— Не-по…янном? — не сумев выговорить слово с первого раза, Итачи несколько смутился.

— Сегодня твой смысл — это любовь, завтра — жизнь, но мы всё равно не сможем сосредоточиться на чём-то, это лишь слова, — Тадао внимательно посмотрел на ребёнка, оценивая его состояние и читая эмоции, — слова для тех, кто не может просто так жить, те, кто слаб и нуждается в облегчении своей жизни, те, кто не смог найти своего смысла.

— Значит… — Итачи задумался, он не мог найти ответа на собственный вопрос, но ему нравилось слышать ответы других, недавно мальчик спрашивал об этом мать, та ответила, что смысл жизни — это дети, а ответ брата отличается от её слишком сильно, — те, кто ищет смысл, слабы?

— Возможно, — Тадао пожал плечами, вздыхая, он считал, что слабаки бывают разной породы, как и сильные личности, которые было приятно уничтожить.

— А у тебя есть смысл жизни? — Итачи внимательно посмотрел на своего брата.

— Вряд ли, он не так уж и нужен мне, — хмыкнул парень, расслабленно улыбаясь и вспоминая своё детство, где не было времени на подобные вопросы, хотя нечто похожее было…

«Зачем я вообще нужен этому миру?»

Этот вопрос преследовал его в детстве, ведь он никому не был нужен. Ни отцу, ни дедушке, ни матери… Это всегда доводило его в детстве до чего-то невероятно болезненного, отчего в груди болело, сжимало, словно нечто, что нужно срочно вырезать, находилось внутри и не давало покоя. Это ноющее чувство преследовало Тадао до тех пор, пока неожиданно не стало слишком пусто, словно это чувство действительно кто-то осторожно вырезал, ничего внутри не оставив.

В такие моменты Тадао казалось, что он должен плакать, но ничего подобного ожидать от себя он уже не мог. Когда он в последний раз плакал? Это было давно, очень давно… Сейчас Тода думал, что он вовсе разучился такой элементарной штуке, как слёзы. Если от боли, да и то редко, к ней он тоже привык.

— Ни-сан, а ты когда-нибудь любил? — Тадао чуть не поперхнулся воздухом от этого неожиданного вопроса.

— Не знаю, Итачи, — натянуто улыбнулся парень, погладив наследника клана по волосам.

Для Итачи же, это стало некоторым открытием. Он заметил, что старший брат был несколько холоден по отношению к другим, да и вообще мало с кем общался… Это было странно, да и он слышал, что брата называют монстром-отчужденцем. Итачи не понимал этого, ровно как и окружающих, почему они называли его брата монстром?

В глазах маленького ребёнка Тадао стал кем-то вроде примера.

— В следующий раз, — Тода слабо тыкнул двумя пальцами в лоб Итачи, — я возьму тебя с собой на миссию, — парень расслабленно улыбался, думая об этом интересном уроке для маленького наследника клана.

Сейчас были довольно жестокие времена, хотя это в любом случае не сравнится с тем, что происходило до образования великих деревень. В любом случае, для мирных людей войны — это нечто жестокое, страшное и пугающее. Для Тадао это стало чем-то обыденным, простым. Временами, когда он оставался в одиночестве, то задумывался, а его старик был слишком глуп или просто настолько сильно недооценивал его? Человек, прошедший войну, не может быть столь беспечен, в этом Тода убедился. Однако, Шиноу выпил яд, не задумываясь о содержимом… Тадао начинало казаться, что этот чёртов старик преследует его по ночам и молит поскорее сдохнуть… Это бесило.