— Она соврала! — нервно выпалил мужчина.

— Тогда тебе нечего бояться, разве нет? — с улыбкой проговорил Камуи и сделал шаг ему навстречу.

Испуганный взгляд Иори быстро забегал по помещению, надеясь отыскать в лицах товарищей поддержку, но нашёл лишь осуждение. Оскорблять капитана за его спиной считалось непростительным. Конечно, это вовсе не значило, что любые оскорбления были под запретом. Как и в любом другом обществе, даже в седьмой дивизии находились те, кто был не согласен с действиями Камуи или же ним самим, но, в отличии от трусливого Иори, они заявляли об этом прямо, не посрамив свою гордость Ято крысятничеством. 

С последней надеждой мужчина посмотрел на своих двух близких друзей, но и те отвернулись от него. Сжав зубы от гнева, он вновь взглянул на Камуи и прокричал:

— А разве это не так?! Мало того, что взяли эту ничтожную землянку на борт, так ещё и позволяете ей творить что вздумается! И это наш сильнейший капитан? Больше похож на жалкого слабака!

Вмиг Камуи оказался перед Иори и, схватив того за волосы, ударил его головой об уцелевшую часть стойки для раздачи.

— Как она и сказала, — с улыбкой начал парень, — не тебе решать, кто здесь жалкий, а кто нет, но в одном ты прав. — Прищурившись, он посмотрел перепуганному мужчине прямо в глаза. — Я действительно размяк, но, к счастью, это поправимо.

Он продолжил бить до тех пор, пока лицо пирата не стало походить на отвратительную массу. Кости черепа были сильно раздроблены, отчего голова теперь напоминала мешок доверху наполненный кровью смешанной с мозгом и, потерявшими форму, глазными яблоками. Камуи отпустил его, потёр друг о друга руки, будто стряхивая надоедливую грязь и повернулся ко всем остальным. 

Все сидели притихшие. 

— Если хоть кто-нибудь вздумает, — начал Камуи, стараясь как можно тщательнее подобрать нужные слова. Он не хотел, чтобы его речь походила на признание, но всё, что приходило в голову, выглядело именно так. Может стоило и вовсе ничего не говорить? Да, но он уже начал. Умолкнуть вот так для него было бы более странно, чем сказать вслух то, о чём он думал последние пару минут. Или больше? Что-то подобное точно приходило ему в голову и раньше, но он никогда не задумывался о том, чтобы произнести это перед всей дивизией. Да и Мэл… — он вспомнил, как она демонстративно отводила взгляд, словно бы говоря «я не нуждаюсь в твоей помощи» — вряд ли такому обрадуется. «Упрямая», — подумал парень цокнув языком. А после, наконец собравшись, продолжил: — вытворить нечто подобное, поплатиться ещё больше, чем он.

Камуи старался избежать прямого выражения «не смейте её трогать», но в итоге все, кто присутствовал при этой сцене, истолковали его слова именно так.

Первым, кто решился нарушить тишину и разбить всеобщее окаменение (все были столь неподвижны, что напоминали мраморные статуи!), стал Мицуо. Теперь, когда его больше никто не держал, он мог спокойно проведать Мэл и узнать в порядке ли она. Бледность, с которой девушка покидала столовую, взволновала его. Он посмотрел на капитана, но тот ничего не сказал и не стал его останавливать. Мицуо быстро покинул столовую и пошёл к Мэл.

— Приберитесь здесь тщательно, — сказал Камуи с улыбкой и так же вышел. 

Направляясь в свою каюту, он всё размышлял о том, как поступила Мэл, пока ему не вспомнился их первый разговор. Он был так уверен, что она не сможет за себя постоять, но ошибся. Пусть не так, как привык сам Камуи, не так, как привыкли все на этом корабле, но она всё же сумела это сделать, что было достойно уважения. Она не ничтожная. Не жалкая. Совсем нет. 

И теперь так считали не только Мицуо или Камуи. Некоторые пираты (в особенности те, чьи заслуги были упомянуты в речи Мэл) так же по-настоящему восхитились её храбростью и силой, не физической, но гораздо более важной. «Из неё вышел бы неплохой воин», — подумал кто-то и несомненно был прав. 

Камуи вошёл в каюту, быстро сбросил с себя одежду, на которой красовались кровавые пятна, и отправился в душ, что в капитанской каюте был свой. Смывая с себя чужую кровь, он всё ещё вспоминал о Мэл и волновался. А когда же вышел, его внимание привлёк исток. 

Цветок уже почти распустился, в очередной раз поражая парня своей красотой и нежностью. Пропитанные его неустанной заботой пять лепестков раскинулись пред светом лампы и так завораживали, что хотелось любоваться ими вечно. Как и сказала Мэл, исток был дорог ему. Быть может даже дороже битв, вкусной еды и всего на свете. Отчасти потому, что он служил напоминанием о горячо любимой матери, отчасти потому, что действительно восхищал тем, как совмещал в себе нежную слабость и чудовищную силу. С особой бережностью и осторожностью Камуи погладил один из лепестков, а после тихо отметил:

— Вы и правда похожи.

Утро следующего дня оказалось на редкость тихим. Словно притаившиеся от опасности кролики, пираты попрятались в своих каютах и выходили лишь по работе да за едой. Такое поведение дивизии насторожило Мэл, но гораздо больше её волновало то, что каждый к кому она подходила стремительно удирал прочь. Особенно быстрыми были те, у кого она спрашивала о том, чем же закончилось вчерашнее происшествие. Мицуо также молчал. То ли потому, что сам не хотел ничего говорить, то ли из-за негласного запрета, которому теперь придерживались все на корабле. Девушку это совсем не устраивало. После произошедшего она ожидала чего угодно, но никак не того, что большая часть пиратов будет её избегать. 

— Что ты сделал? — спросила она, впервые войдя в кабинет Камуи без стука. Вид у неё был злой и расстроенный одновременно, словно её обидели или оскорбили. 

«Хотя скорее всё вместе», — подумал парень, внимательно посмотрев на выражение лица Мэл, а после как обычно улыбнулся и сказал:

— Ничего.

— Не ври мне, — она требовательно взглянула Камуи прямо в глаза. — Меня не волнует, что ты там сделал с Иори. Что было после этого? Какого чёрта все от меня шарахаются?

— Может их так впечатлила твоя речь?

Мэл вновь посмотрела на парня, казалось, что она вот-вот заплачет или разразится гневной тирадой, но она просто опустила взгляд и тяжело вздохнула.

— Зачем ты это сделал? Разве не ты хотел посмотреть, как кто-то вроде меня будет уживаться с Ято? Зачем тогда вмешался?

— Я всего лишь помог, — сказал Камуи.

— Я не нуждалась в твоей помощи. Тем более такой!

Улыбка с его лица пропала.

Она впервые повысила голос. Парень хотел подойти к ней поближе, но она отступила на шаг. Его помощь слишком сильно задела её. Она хотела самостоятельно завоевать доверие и заработать репутацию у седьмой дивизии, чтобы доказать ему, но прежде всего самой себе, что ей действительно это по силам, а он забрал этот шанс. 

Мэл снова закусила губу, в этот раз сильнее прежнего, отчего во рту появился привкус крови, и тихо сказала:

— Я в состоянии справиться со всем самостоятельно.

— Я знаю, — девушка подняла взгляд на Камуи.

— Тогда почему?

— Просто захотел, — он вновь сделал шаг навстречу и в этот раз Мэл осталась стоять на месте. Теперь Камуи понимал что и почему она хочет, но тем не менее не мог поступить иначе, даже если это означало обидеть её. Да, сейчас всё закончилось благополучно, но кто знает, что было бы потом? В дивизии были пираты и пострашнее этого жалкого труса, а потому пресечение даже мыслей о подобных выходках было необходимостью.

Девушка нахмурила брови. Она хотела что-то сказать, но понятия не имела что именно. Эгоистичный ответ Камуи выбил её из колеи. На языке вертелись лишь очередные вопросы почему да зачем, задавать которые она не видела смысла. Какой в них прок, если они не изменят того, что сделано? 

Камуи внимательно посмотрел на Мэл. Она совсем затихла. Её дыхание сделалось на редкость бесшумным и незаметным, отчего парню на секунду показалось, что она превратилась в статую. Хрупкую, готовую разбиться от любого прикосновения, даже самого нежного и невесомого, точно дуновение лёгкого ветерка. Он заметил кровь на её губах и так же нахмурился.

— Я ведь уже говорил, ты не слабая, так что прекрати это, — тихо сказал парень и отвёл взгляд в сторону, когда Мэл вновь на него посмотрела. Он ещё какое-то время молча стоял и, когда его слова так и остались без ответа, нехотя добавил: — Я помог не потому, что считаю тебя слабой или жалкой, так что хватит. Кончай упрямиться и изводить себя.

Камуи искоса посмотрел на девушку и удивлённо застыл, не зная что делать. Она плакала.

Сама Мэл этому также удивилась и взглянула на него, словно бы желая, посмотрев на его реакцию, убедиться, что ей не привиделись собственные слёзы, а после тут же смахнула их рукой, но, вопреки её ожиданиям, они продолжали стекать по щекам. Тогда она отвернулась и хотела было уйти, но Камуи схватил её за руку. 

— Отпусти, — сдавленно прошептала девушка, но он не послушал, притянул её к себе и обнял. — Что ты делаешь? — спросила Мэл.

«И правда, что же…» — переспросил самого себя Камуи, но ничего не ответил. Он понятия не имел, как утешать кого-то, а уж что делать с девичьими слезами и подавно не знал. В седьмой дивизии в таком никто никогда не нуждался, отчего на секунду он почувствовал себя совершенно беспомощным и позволил телу решать за него, что же он хочет делать. И теперь Камуи прижимал девушку к себе. Бережно, будто держал в объятиях исток, и осторожно, опасаясь, что может лишь сильнее навредить.

Вырваться Мэл не пыталась, хотя поначалу хотелось. 

Хотелось убежать и спрятаться в своей каюте на какое-то время, а после выйти как ни в чём не бывало, словно она никогда и не проявляла слабости перед тем, чьё признание так хотела получить. Словно никогда не лила слёз, что были для неё давно позабытой роскошью. Но сейчас всё на что ей хватало сил, это стоять, спрятав лицо в изгибе его шеи, слабо держась за края его рубашки (обнять Камуи Мэл не решалась), и безмолвно плакать. От обиды и задетой гордости, от накопившейся усталости и от того, что правда было страшно всё это время, но больше всего от того, сколь необычайно нежными были объятия Камуи, сколь непривычна была эта теплота.

Когда же слёзы иссякли, Мэл какое-то время тихо прислушивалась к сердцебиению парня. Оно показалось ей на редкость успокаивающим, но долго им насладиться она не смогла. Вместе со спокойствием к ней вернулось чувство неловкости и она отстранилась. 

— Молчи, — сказала девушка, заметив как Камуи внимательно её рассматривает, и отвернулась.

Покрасневшие от смущения щёки, нахмуренные брови, которые выражали явное недовольство тем, что её застали в таком положении, и всё так же красные после столь усердных покусываний губы выглядели довольно мило, отчего в парне просыпалось мальчишечье желание поддразнить Мэл, чтобы та ещё больше раскрылась перед ним. Но для начала он с облегчением отметил, что она успокоилась, и улыбнулся.

— Об испорченной тобой рубашке тоже молчать? — сказал парень, указав на мокрое пятно у ворота.

— Я всего лишь немного её испачкала, — возразила девушка. — И её ещё можно спасти, в отличии от тех рубашек, что побывали с тобой в бою.

Камуи играючи вздёрнул брови и тут же, сняв рубашку, вложил её в руки Мэл.

— Ну так спасай, — улыбнулся он. 

Девушка удивлённо на него посмотрела, а после прогулялась взглядом по полуобнажённому телу. Как и ожидалось, те ранения давно зажили, оставив в память о себе лишь небольшие шрамы. Регенерация Ято поистине удивительна, — про себя отметила Мэл и тихо сглотнула, когда её взгляд остановился на его торсе. Конечно же, он был накаченным. Но даже несмотря на бесчисленное множество тренировок, которыми он любил себя занимать, его тело не отличалось особой массивностью и не выглядело, как гора мышц, чего нельзя было сказать о большинстве его подчинённых. Стройное, атлетичное, гармоничное, — думала девушка, не в силах перестать смотреть. 

— Слюни подотри, — вновь улыбнувшись, сказал Камуи и лишь тогда она перевела взгляд, посмотрев ему в глаза, которые так напоминали два сияющих сапфира.

— Не хочешь ходить так всё время? — Мэл также одарила его улыбкой. Столь искренней, но в то же время играющей, как и всегда. От одного взгляда на неё все былые волнения парня тут же исчезли, уступая место азарту. 

— Чтобы доставить тебе удовольствие?

— Именно так, — со всей серьёзностью кивнула девушка.

— Ни за что, — ещё шире улыбнулся Камуи.

— Очень жаль, — она в последний раз взглянула на его тело и, подавив желание его потрогать, направилась к двери. У неё она остановилась, бросила на парня исполненный уверенности взгляд и сказала: — Я завоюю их расположение и без твоей помощи, вот увидишь.

— Прямо так? — его брови дёрнулись в наигранном удивлении. — С удовольствием на это посмотрю.

— Вот именно, что посмотришь, — отметила Мэл. — Не вмешивайся.

— Так и быть, — ответил Камуи и проводил девушку взглядом, а после вновь вернулся к работе. Он был полностью уверен в том, что у неё мало, что выйдет. 

*     *     *

Протирая шкафы и полки от пыли, Мэл раздумывала о том, что же ей всё-таки предпринять, чтобы пираты перестали обращаться в бегство при виде неё. Могло даже показаться, что каждый из них в действительности задумывал что-то неладное, раз так старательно избегал её общества, но это было далеко не так. Они лишь боялись случайно попасть в немилость к капитану и, пожалуй, это был единственный страх, объединяющий всю дивизию. Именно его Мэл и предстояло побороть или хотя бы передвинуть на второй план, затмить чем-нибудь иным, но чем? Девушка так провалилась в размышления, что совсем не заметила, как к ней подошли Сайкон и Цубаса. Первый с боязливостью озирался по сторонам, а второй стоял прямо, выпятив грудь вперёд. По всей видимости, он пытался принять уверенный и воинственный вид, но взволнованный взгляд выдавал все его опасения.

Мэл перестала убираться и внимательно посмотрела на мужчин. Их появление было весьма ожидаемо, но она не думала, что они решатся прийти так рано. Девушка приветливо улыбнулась, давай понять, что они могут спокойно озвучить вслух свою просьбу.

Говорить начал Цубаса, но поскольку его речь изобиловала агрессией и угрозами, Сайкон быстро пресёк его и более вежливо сказал:

— Не рассказывай капитану о нас.

— И почему же я должна это делать? — спросила Мэл.

Мужчина замялся. У неё не было ни одной причины помогать им. По крайней мере, они так думали.

Сайкон немного помолчал, а после, сжав зубы, сделал поклон, извинился и заставил Цубасу проделать то же самое. 

«Насколько же они его боятся», — подивилась девушка, пронаблюдав столь редкую сцену извинений от представителей сильнейшей расы. Впрочем, вряд ли в них была хоть капля искренности. Безусловно, никакого сожаления они сейчас не испытывали, лишь страх перед своим капитаном, но Мэл это было только на руку. 

— Вы действительно думаете, что одними извинениями можно всё искупить? — улыбнулась она.

— Да как ты… — начал было Цубаса, без того взбешённый столь унижающей ситуацией, и с кулаком поддался к ней, но девушка выставила вперёд указательный палец, давая понять, что ещё не договорила, и он остановился.

— Я ничего не расскажу Камуи, если вы поможете мне наладить отношения с дивизией.

— Отказываемся, — ответил Цубаса за обоих, хотя Сайкон ещё даже не успел обдумать предложение.

— Да? — Мэл вскинула бровь и демонстративно направилась в сторону кабинета Камуи. — Что ж, тогда пойду и сейчас же доложу капитану о выходках его подчинённых. Ему стоит научиться получше следить за ними.

— С-стой! — нервно крикнул Сайкон, но девушка не остановилась. Тогда он толкнул друга вперёд, чтобы тот подтвердил, что они согласны на её условие. 

Цубаса злобно переводил взгляд с товарища на девушку, а после, сжав зубы, всё же согласился.

Мэл остановилась и, повернувшись к ним лицом, радостно улыбнулась. Конечно, рассказывать что-либо Камуи она и вовсе не собиралась, но знать им об этом было не обязательно. Правда… — девушка на секунду задумалась, не считается ли использование его имени, как рычага для манипуляции чужим страхом, своего рода помощью с его стороны, но тут же откинула подобные мысли прочь. Даже если в этом и была доля истины, её это не волновало. В конце концов у каждого свои методы вести борьбу, — заключила Мэл и для начала направила Сайкона с Цубасой выяснять, что вообще о ней говорят остальные пираты.

Узнать всё это оказалось довольно легко, но оно и неудивительно. Пусть для девушки эти двое были не более, чем инструментом в её руках, для всех остальных в дивизии они по-прежнему оставались верными друзьями и товарищами, с которыми они были не прочь поболтать за бутылкой спиртного о насущных проблемах и грядущих переменах. И вот, выведав всю нужную информацию, она начала понемногу действовать. Довольно осторожно и незаметно, ведь даже несмотря на то, что угроза физической расправы потеряла актуальность, действуй она неосмотрительно потеряла бы всякие шансы на победу, а этого ей совсем не хотелось.

Камуи же неустанно следил за любым её шагом, с интересом наблюдая за её игрой и гадая к чему же она в итоге приведёт. Он даже позабыл о своей главной, как ему когда-то казалось, цели, но никто на корабле и не старался о ней напомнить. Не потому, что не хотели — о, нет, они были бы очень рады вновь оказаться на тропе сражений, — но потому что заметили, как меланхоличное настроение капитана, возникшее от отсутствия достойных противников и простаивания на месте, постепенно сходило на нет, с тех пор как Мэл появилась на борту. «Будь что будет», — решили они и позволили всему идти своим чередом.

Парень всё также продолжал смотреть на Мэл, которая любезно и больно дружелюбно разговаривала с кем-то из пиратов, как вдруг почувствовал укол раздражения и на секунду отвернулся. Камуи слегка нахмурился, словно вопрошая самого себя, что это было, а после вновь взглянул на девушку. Она всё так же мило улыбалась собеседнику. За раздражением последовала досада. Ему пришлось порыться в памяти, чтобы припомнить хоть один момент, когда и он был одарён подобной улыбкой. Столь скудный результат его не удовлетворил, отчего недовольство вновь захватило парня. С явной враждебностью и своей фирменной улыбкой он прожигал взглядом пирата, пока тот не сбежал, не выдержав такого напора.

Мэл обернулась на Камуи и нахмурила брови, будто бы спрашивая, что он опять вытворяет, но парень ничего не ответил и поспешил удалиться, махнув на прощание рыжей косой.

Собственные чувства приводили его в замешательство, отчего ему хотелось как можно меньше попадаться ей на глаза, но в то же время он продолжал украдкой бросать на неё взгляды и прогонять улыбкой всех, с кем она пыталась заговорить. Камуи делал это до тех пор, пока в ходе размышлений безумная мысль не посетила его голову. Тогда он вновь отвернулся и замер.

— Не может быть, — подумал парень и взглянул на Мэл. В этот раз она разговаривала с Мицуо, который хоть и побаивался капитана, всё же не отступал перед его напором, потому как считал себя другом девушки, а бросать друзей было не в его принципах. 

— Нет, я бы никогда… — тихо про себя начал Камуи, но запнулся, когда Мэл посмотрела на него в ответ. 

«Он ведь точно вмешивается, хоть и не подаёт вида», — подумала девушка и отвернулась, продолжая вести разговор с другом.

А Камуи, как бы ни было велико его нежелание признавать сей факт, и в самом деле ревновал, отчего его желание проигрыша Мэл с каждой минутой лишь возрастало. Чем быстрее она поймёт, что пока он, живой и полный сил, занимает пост капитана седьмой дивизии, ей не победить, тем скорее перестанет увиваться возле каждого, кто был не прочь подкупиться на её еду и лесть. Так он думал, совсем позабыв о том, что девушка, столь взволновавшая его, как и он, не любит проигрывать. Как и он, весьма своенравна, а значит ни за что не позволит ему вот так вот бесчестно вмешиваться в свои дела. Она была гордой и по-настоящему сильной упрямицей, что его раздражало и покоряло.

Старательно пытаясь отвлечься от подобных мыслей, парень посвящал почти всё свободное время тренировкам в зале.

— И долго ты собираешься мне мешать? — прервав его, сказала Мэл и прислонилась к дверному косяку. 

— Чем сложнее игра, тем веселее, разве нет? — улыбнулся Камуи, не подавая виду, что её приход взволновал его.

— Да, но в данной ситуации это нечестно.

— Пираты не знают, что такое честность.

Девушка сурово на него посмотрела.

— Ты обещал, что будешь только смотреть.

— Это я и делаю, — проговорил парень и, взяв полотенце, что лежало на одной из скамей возле двери, вытер испарину после усиленной тренировки. Отчего Мэл невольно вновь засмотрелась на него.

— Ты делаешь это по-другому, — она отвела взгляд слегка в сторону.

— Да? — в наигранном удивление Камуи вздёрнул брови, а после улыбнулся, чувствуя превосходство, и стал подходить к ней поближе, желая поддразнить ещё немного и урвать победу. — И как же?

Мэл хотела что-то сказать, но остановилась и на секунду задумалась, а затем также улыбнулась ему в ответ.

— Рев… — начала было она, но парень прикрыл ей рот рукой.

— Неправильный ответ.

— Был бы он неправильный, ты бы дал мне его озвучить, — сказала девушка, убрав его руку. Он лишь молча посмотрел на неё. — Так что, разве это не рев…

— Скажешь ещё хоть слово и я убью тебя, — вновь прервал её Камуи.

— Что-то похожее ты говорил в начале, но, гляди-ка, я всё ещё жива.

И верно, ещё в самом начале его чутьё неустанно твердило: «Она опасна»; а он, хоть и прислушивался к нему первое время, после совсем позабыл об этом и вправду позволяя ей творить, что вздумается. Парень посмотрел на Мэл и подумал: «Она действительно оказалась опасна, но совсем не так, как я ожидал». На секунду ему даже показалось, что он потерпел поражение, в чём доля истины, конечно же, присутствовала, вот только касалось это не его одного.

Мэл радостно улыбнулась, довольная тем, что преимущество оказалось на её стороне, но ещё больше её приводил в восторг факт, который Камуи так старательно пытался скрыть. Она приблизилась к нему на шаг и уже хотела было открыть рот, но парень опередил её и вновь закрыл его рукой.

— Только попробуй это произнести, — сказал он с раздражённой улыбкой.

В этот раз он держал её крепче, хотя как и прежде старался не переусердствовать. Мэл внимательно посмотрела на Камуи. Впервые он был так близко. Если, конечно, не считать тех объятий пару дней назад, но тогда она могла разглядеть лишь ворот его рубашки. Теперь же с упоением рассматривала его невероятно красивое, как ей всегда казалось, лицо и с интересом наблюдала, как его улыбка сменяется на тонкую полосу, а взгляд становиться слегка нахмуренным и напряжённым. Видимо то, что она столь внезапно затихла, заставило его гадать, что будет дальше.

Мэл вновь попыталась убрать ладонь, но его хватка не ослабла. Тогда она отступила на шаг, всё ещё держа парня за руку, и он, на удивление, поддался, впрочем его рука по-прежнему была наготове и напряжена. Девушка ласково улыбнулась и, пока Камуи всё также пытался понять, что она задумала, поцеловала его, а после тихо, прямо в губы, прошептала: «Ты ревнуешь, но это не повод мне мешать». И так же быстро, как всё это произошло, вместе с победой улизнула в открытую дверь, оставив парня в одиночестве.