— Мэл, — обратился Камуи к девушке.

Она дочитала предложение в книге, а после подняла на него взгляд. Как всегда прямой, но непривычно холодный.

— Я тебя слушаю, — спокойно сказала она и отложила книгу.

— Говори, о чём ты хотела поговорить тогда, — улыбнулся парень. Отчего-то он решил, что достаточно всего лишь выслушать, чтобы всё исправить.

Девушка в удивлении подняла бровь, внимательно на него посмотрела, а после кратко ответила:

— Нет.

— Нет? — переспросил он и ещё шире улыбнулся.

— Мне нечего говорить тому, кто оттолкнул меня, — Мэл положила локти на подлокотники стула, скрестила пальцы в лёгком замке и уложила ногу на ногу.

— Это была случайность, — от слова «оттолкнуть» Камуи невольно сжал кулак.

— Не думаю. Тело у тебя более искреннее, нежели слова.

Каждый жест, каждое слово, каждая секунда пристального взгляда, смотрящего прямо в душу — всё говорило о том, что в этот раз Мэл отталкивала его. Мстила своим непреклонным, гордым видом, всё больше пробуждая в нём чувство беспомощности.

— А что ты вообще ожидала после того, как соврала мне?

— Я не врала, — чуть тише сказала Мэл и слегка опустила голову. — Просто не рассказывала, а ты и вовсе ничего не спрашивал. Да и что бы это изменило? Ты бы всё равно стал игнорировать меня, разве не так?

— Если бы рассказала в самом начале, вообще бы на борт не взял.

Девушка едва заметно усмехнулась и вновь взглянула Камуи в глаза.

— Жалеешь, что взял меня с собой? 

Он молчал, стиснув зубы.

— А ведь говорил, что не занимаешься такими вещами, — проговорила девушка и взглянула на цветок по-прежнему стоящий в вазе. Лепестки всё больше теряли цвет и становились совсем жухлыми. — Впрочем, ты так же хотел, чтобы я полагалась на тебя, но когда мне стало плохо, просто оставил меня одну.

Воспоминания вновь проносились перед глазами. Она бы так не сказала. Она никогда не упрекала отца в том, что он оставляет их, смиренно принимая всё, что было, даже если сердце желало большего. Но Мэл не могла позволить себе подобной роскоши, ведь несмотря на всё наплевательское отношение к своему телу, душу, живущую в нём, она ценила и любила, а потому Камуи, оттолкнувший её, несомненно заслуживал упрёка, от которого боль в его груди нарастала всё сильнее. Я не такой, как он. Я не такой, как он. Я не такой, как он, — эхом отдавалось в голове парня и с каждой секундой он убеждался, что вновь врёт самому себе.

— Возможно, это и правда было ошибкой, — наконец сказал Камуи.

Мэл взглянула на него и застыла. Хотела что-то сказать, но всё никак не решалась, перебирая в голове беспорядочные мысли, которых с каждой секундой становилось всё больше. И вот она приоткрыла рот, готовясь что-то сказать, но тут же закрыла. Побоялась, что голос предательски дрогнет. 

— Ты… — начала она спустя еще секунду застывшей нерешительности, но тут же осеклась, поджимая губы. По щекам скатились слёзы и она отвернулась, прикрыв лицо рукой.

Камуи сжал кулаки, посмотрев в потолок, а после вновь взглянул на девушку, выругался про себя и опустился перед ней на корточки. Он убрал её руку и принялся стирать с щёк слёзы.

— Не надо так делать, — тихо и недовольно проговорил парень. «Я становлюсь ещё более беспомощным, когда ты плачешь».

Мэл нахмурила брови и с недовольством на него посмотрела. Ей и самой не хотелось плакать, но слёзы почему-то всё никак не останавливались.

— Прекрати, — сказала девушка и стала убирать его руки. — И без тебя прекрасно справлюсь.

— Не говори так, — сдавленно произнёс он.

— А разве это не так? Я всю неделю справлялась без тебя, пока ты, — она ткнула указательным пальцем ему в грудь, а после бессильно опустила руку, — трусливо избегал меня. Чёртов эгоист.

Обычно во время ссор она давала себе время, чтобы отойти, успокоиться и посмотреть на ситуацию под другим углом, под чужим взглядом, чтобы найти нужные для примирения слова и не превращать ссору в бессмысленную ругань, которую она, признаться честно, не выносила с самого детства. Бесконечные упрёки и оскорбления, которые люди выкрикивали лишь бы задеть друг друга, наводили тоску и разочарование, а потому она предпочитала избегать даже хоть каплю подобной бессмыслицы в своих отношения. Однако сейчас ей всё никак не удавалось усмирить накопившуюся обиду, отчего наружу прорывались слова, которые она из простого уважения к Камуи никогда бы не сказала. «Быть может, это и правда было ошибкой, — уставши, подумала она, опустила взгляд и вновь поджала губы. — Но я не хочу так думать. Нет». 

— А что, мне надо было остаться и наблюдать, как ты увядаешь с каждым днём? Изо дня в день видеть на твоём лице эту жалкую улыбку и знать, что я ничего не могу сделать, чтобы спасти тебя? — недовольно, жёстко проговорил парень, но Мэл отчего-то показалось, что он говорит таким же плачущим голосом, как и она сама.

Она посмотрела на него умоляющим взглядом.

— Ты можешь просто побыть рядом. Я ведь не прошу оставаться до самого конца и не прошу жить со мной на Земле. Просто побудь со мной, пока мы летим к ней, — Мэл устало уткнулась лбом в плечо Камуи. — Не тебе одному тут больно и тяжело, — она поджала губы и тихо, подрагивающим голосом, прошептала: — Подумай хоть немного обо мне.

Девушка совсем сникла и обессилила, всем весом навалившись на Камуи, и он впервые прочувствовал, что она отнюдь не невесомое облако, какой всегда казалась. Тяжесть тела, сбившееся дыхание и жар, что исходил от нежной кожи — он ощутил так явно, что стало страшно. Он осторожно прижал Мэл к себе и с горечью подумал: снова я совершаю те же ошибки. Проигрываю даже ей и убегаю. Хотя обещал совсем обратное — Камуи покрепче сжал её в своих объятиях. — Оставил одну, когда должен был оберегать и присматривать, но… ещё ведь не поздно, верно?

— Прости, — едва слышно проронил парень.

Из последних сил Мэл обняла его. Столь нежно, будто руками любящей матери.

— И ты меня прости, — сказала девушка. — Я знаю, что должна была рассказать всё сразу и не тянуть до того момента, как мне станет плохо, но… — она спрятала лицо в изгибе его шеи, — было страшно и… — сжала в руке его рубашку, — я хотела побыть с тобой чуть подольше. 

Камуи вновь прижал её покрепче, а после решил заглянуть Мэл в лицо, но она тут же посильнее уткнулась ему в шею.

— Я выгляжу ужасно.

— Не ужаснее, чем обычно, — улыбнулся парень и она посмеялась. Немного отпрянула и взглянула на него. Столь ласково и нежно, что сердце пропустило удар. Затем потянулась к его щеке. Хотела погладить, но рука всё подрагивала, готовясь упасть. Он поддержал её и Мэл улыбнулась, по-прежнему одаривая его взглядом полным обожания.

— А ты, как обычно, невероятно красив, — сказала она. — Хотя немного отдыха и тебе не помешало бы.

— Тебе он нужнее, — заметив её уставший и измученный вид, Камуи нахмурил брови.

— Верно. Посидишь со мной?

Вместо ответа он перенёс девушку на кровать, присел рядом и взял её за руку, как она любила. Сонная пелена всё больше обволакивала каюту, а он и дальше продолжал охранять её покой, размышляя о том, что до прилёта на Землю осталось всего ничего.

Счастью Мицуо не было предела, когда он увидел, что отношения между капитаном и Мэл начали налаживаться. Они больше не ходили поодаль друг от друга, наоборот стали словно приклеенные — всегда вместе. Такому исходу событий порадовался не только он, но и каждый из пиратов, потому как теперь Камуи гораздо меньше отчитывал подчинённых, стараясь больше времени проводить с Мэл, и расписание тренировок вернулось к изначальному, менее изнуряющему. 

Однако некоторое напряжение по-прежнему витало в воздухе, не давая всем окончательно расслабиться. Курс корабля остался неизменен, они всё так же летели на голубую планету, хотя были уверены, что после примирения направятся на очередную базу Харусамэ и дальше — к трону короля пиратов. Но несмотря на всё замешательство, никто не решался высказать его вслух. Никто не задавал вопросов и не поднимал эту тему вообще, оставляя всё идти своим чередом. Пока Мицуо, окончательно лишившийся чувства такта, всё же не спросил:

— Разве ты не останешься с нами?

Мэл сжала руку Камуи и тот недовольно улыбнулся, глядя на подчинённого, отчего у парня по спине пробежал холодок и он выпрямился.

— Я ведь уже говорила, что одного желания мало, — сказала она.

— Но разве нельзя сделать хоть что-то? — громко негодовал Мицуо. — Вселенная ведь огромная. Наверняка где-то есть что-то, что тебе поможет!

— Даже если так, я не… — начала Мэл, но Камуи перебил её.

— Проваливай на тренировку, Мицуо, — с раздражённой улыбкой сказал он. — Семичасовую.

Парень посмотрел на Мэл, что смотрела в ответ с тоской и сожалением, на своего капитана, что был явно не настроен продолжать разговор, и, опустив голову, поплёлся в тренировочный зал.

— Но вообще он прав, — тихо отметила девушка, облокотившись на грудь Камуи, и взглянула в иллюминатор, у которого они сидели.

— Хочешь, чтобы я нашёл это «что-то»? — спросил он. 

— Нет. Не хочу обязывать тебя этим, никто ведь не знает, насколько подобные поиски могут затянуться. Лучше просто живи и делай, что тебе нравится.

Камуи уложил голову ей на плечо, так же посмотрел в иллюминатор, за которым простиралась молчаливая космическая гладь, и вдруг вспомнил, как когда-то Мэл спрашивала, что он будет делать после того, как станет королём пиратов. Тогда ответ ему был неизвестен, ведь он лишь шёл вперёд, следуя за целью, как за маяком, даже не задумываясь о том, к чему придёт в итоге. Он жаждал новых битв и сильных противников, но и они, как известно, имеют свойства заканчиваться и что же делать тогда? Камуи прикрыл глаза и посильнее прижал девушку к себе. Королям доступно гораздо больше, нежели обычным пиратам. Больше ресурсов, больше власти, больше тех, кто может отыскать что угодно даже на закоулках вселенной. Он открыл глаза, вновь посмотрел на мириады звёзд, живущих среди вечной темноты, и подумал: «Я стану королём пиратов».

— А ты что будешь делать? — после молчаливых размышлений спросил Камуи.

— Жить, — улыбнулась Мэл, а парень лишь в недоумении вздёрнул бровь. — Я ступила на борт зная, что долго не проживу, но подобное меня не волновало. Умру и умру, зато хотя бы напоследок хоть немного увижу мир, на корабле покатаюсь и вырвусь ненадолго за пределы крохотной планетки, думала тогда я, но теперь, — переплетаясь пальцами, она покрепче сжала его руку, — я хочу жить дальше несмотря ни на что.

«Ради тебя. И чтобы когда-нибудь встретиться вновь», — подумала Мэл, но не сказала вслух, не желая делать расставание ещё более мучительным. Она ведь прекрасно понимала, насколько оно неизбежно и необходимо, хотя и всем сердцем жаждала поддаться сомнениям, заразить ими Камуи и в итоге уговорить его оставить её на борту. Но так нельзя, — подумала девушка, взглянув на держащую её руку Камуи. — Я не хочу, чтобы он страдал, наблюдая, как я умираю, и, — она опустила голову и прикрыла глаза, — больше всего не хочу, чтобы он видел меня совсем беспомощной и жалкой. К глазам подступали слёзы и она быстро проморгалась, отгоняя их прочь.

«Но можно же уговорить его жить с тобой», — сладким голоском продолжали нашёптывать сомнения, однако Мэл и тут прогоняла их, зная, что если он останется с ней, то Земля и для него превратиться в клетку. Крохотную, совсем не подходящую парню с такими амбициозными целями. К тому же — от воспоминаний о его по-детски радостной и счастливой улыбки во время сражения с другими пиратами, она и сама счастливо улыбнулась — он там просто умрёт со скуки, а этого Мэл допустить никак не могла. Да и ребята без него не смогут, — так же подумала девушка, припомнив восхищённые возгласы седьмой дивизии, когда их капитан, пусть израненный, но живой и с победой в руках вернулся после битвы с рогатыми дьяволами, так они в тот день называли дакини. А после покачала головой. Другого выхода нет.

— А, — внезапно изрёк Камуи, вырвав Мэл из размышлений. — Того мужика, который был в твоём доме, я не убил.

— Этот… — от одной мысли о Шиджо её лицо заледенело. — Думаешь, он может вернуться? После того, как ты ему почти все кости переломал?

— Он связан с пиратами, может подослать кого-нибудь из них, — размышлял парень, пытаясь вспомнить были ли среди тех пиратов Харусамэ, что остались на Земле, те, кто был бы не прочь насолить ему, но никого конкретного не припомнил.

— Не волнуйся, для подобного он слишком труслив, — сказала Мэл, пока перед глазами вновь всплывали моменты, как тот, напившись и обдолбавшись, в очередной раз избивал её мать. — К тому же помогать ему не выгодно. У него нет ни денег, ни информации, ничего.

Камуи вспомнил, что тот творил на Земле, и чуть отпрянул. Убрал волосы девушки, уложив их на бок, и внимательно посмотрел на её тонкую шею, на которой когда-то виднелся отпечаток чужой грубой руки. Конечно, теперь от него ничего не осталось, столько времени уж прошло, но зато до сих пор виднелись заживающие порезы от когтей, лишь завидев их, парень почувствовал раздражение. Как же она будет одна на Земле? Он потянулся её поцеловать, но Мэл прикрыла шею рукой.

— Ты что творишь? — тихо спросила она, посмотрев нет ли кого поблизости.

Камуи заметил её покрасневшие щёки и улыбнулся.

— Ничего, — проговорил он и поцеловал руку Мэл, а после, убрав её, поцеловал и шею, отчего девушка едва заметно вздрогнула. Затем, посидев немного в задумчивом молчании, Камуи вдруг сказал: — Знаешь, где находится «Йорозуя»? Переедь куда-нибудь туда.

«Йорозуя» была, быть может, самым шумным местом в — и без того весьма не тихом — городе. Не слышать или не знать о ней мог разве что ленивый хикикомори, годами не покидающий родной комнаты, которым Мэл, к счастью, не являлась, а потому была осведомлена о некоторых деяниях этой сумасбродной организации состоящей из трёх человек. Правда, лично с ними ей встречаться не доводилось, отчего все знания об этой троице исходили из слухов и не могли похвастаться своей достоверностью, что она прекрасно понимала, но менять не стремилась — не видела надобности.

— Почему именно туда? — поинтересовалась девушка, повернувшись к нему лицом.

— Просто сделай это, — Камуи был предельно серьёзен.

Она немного подумала, внимательно изучив выражения его лица, а после улыбнулась.

— Хорошо, — сказала Мэл. — Тот дом всё равно был слишком большим для меня одной.

«Отлично, они хотя бы смогут помочь, если это понадобится, — подумал парень и прижал её к себе. — Хотя бы так». Живая, а не увядающая и в какой-никакой безопасности рядом с теми, кто и его самого когда-то спас, а не среди тех, кто с каждым днём наживает всё новых и новых врагов. Повторяя из раза в раз, что это всё ради её же блага, он всем сердцем жалел, что это действительно так.

Тут послышался чей-то невнятный кашель, Камуи, всем видом показывающий своё недовольство, посмотрел в сторону, откуда он доносился, и увидел там Абуто, старательно пытающегося привлечь его внимание. Судя по всему он стоял там уже некоторое время.

— Капитан, кое-кто хочет поговорить с вами, — проговорил мужчина, почёсывая шею, и кивнул на Сайкона, что стоял позади него.

— Это подождать не может? — бросив на того холодный взгляд, Камуи вновь взглянул на Абуто.

— Нет.

Тогда парень посмотрел на Мэл, которая, улыбнувшись, высвободилась из его объятий и сказала:

— Иди, это твоя работа.

Он вздохнул, но всё же ушёл вместе со своим заместителем и Сайконом.

Какое-то время девушка всё так же продолжала сидеть у иллюминатора, наблюдая картины бескрайнего космоса, стараясь высечь их в своей памяти на века, чтобы никогда не забывать о том, что когда-то она имела честь лицезреть их вместе с сильнейшим капитаном Харусамэ и его дивизией. После же Мэл вернулась в каюту и начала понемногу перебирать книги, число которых каким-то образом удвоилось за время полёта. Она в очередной раз любовалась обложками, по-новой изучая их, и размышляла о том, что же с ними делать. 

При любом другом раскладе она бы с удовольствием взяла их с собой и пополнила ими свою домашнюю библиотеку, однако сейчас ей хотелось их оставить, чтобы хоть какая-то её часть осталось рядом с ним до конца. Мэл вновь оглядела все книги, что были аккуратно разложены на кровати, и решила забрать с собой лишь те, что никогда не приглянутся Камуи, а остальные спрятать, чтобы он не вернул их сразу же.

Покончив с этим, она решила проведать Мицуо, но к своему удивлению не застала его в тренировочном зале, что было странно, потому как он никогда не пропускал назначенные тренировки, даже если всей душой мечтал это сделать. Мэл оглянулась по сторонам и заметила, что и в коридорах народу на редкость мало, словно все вновь попрятались по своим каютам. «Только не говорите мне, что они…» — подумала было девушка, но вздрогнула, разорвав цепь размышлений, когда Мицуо неожиданно положил ей руки на плечи.

— Пойдём! — задорно проговорил парень. От былого печального вида не осталось и следа. Он даже не выглядел уставшим, хотя явно тренировался больше обычного. На нём даже была чистая одежда, от которой приятно пахло стиральным порошком.

— Куда? — спросила Мэл, хотя и так поняла, что Мицуо толкает её в сторону столовой.

— Увидишь! — веселье из него било ключом.

— Можно было обойтись и без этого, — чуть тише обычного сказала Мэл, когда они почти подошли.

>— Да ладно тебе! — парень легонько протолкнул её в столовую. — Надо же повеселиться напоследок.

«Напоследок» укололо сердце, но, оказавшись в окружении таких же радостных, как и Мицуо пиратов, девушка улыбнулась, решив не портить всем настроение своим унынием. Но даже несмотря на подражание всеобщему веселью, она всё же предпочитала отсиживаться немного в стороне, спокойно попивая небольшую кружку пива, пока её уединение не прервали. Немного выпившие Сайкон и Цубаса присели напротив и первый демонстративно откашлялся привлекая её внимание. Она оторвала взгляд от кружки и приветливо им улыбнулась.

— Мы хотели извиниться.

Мэл в удивлении вздёрнула бровь.

— Вы же уже извинялись, разве нет?

— Только для того, чтобы ты ничего не рассказывала капитану, — проговорил Сайкон, слегка отведя взгляд.

— И тем не менее нет нужды повторяться, — сказала она, сделав глоток пива. — Свою вину вы уже искупили и боле от вас ничего не требуется, — улыбнулась Мэл. 

— Просто заткнись и прими наши извинения, — оскалившись, подал голос Цубаса, но тут же присмирел, когда девушка на него посмотрела.

— Хорошо, раз уж вам так хочется, я принимаю их. — Она переводила взгляд с одного на другого: — Это всё или вы хотите сказать что-то ещё?

Сайкон было открыл рот, но Цубаса, что уже встал из-за стола, потянул его за воротник и сказал: «Смотри не сдохни там, на своей планетке, а то капитан расстроится»; а после вместе с другом дальше направился выпивать.

— Мэ-э-эл, — вновь опустивши голову, протянуто проговорил Мицуо, который только подошёл и сел подле неё. Его покрасневшие щёки красноречиво сообщали о том, как много он выпил. — Тебе обязательно уходить?

— К сожалению, — ответила девушка и парень издал непонятный звук: то ли тяжёлый вздох, то ли слабый рык, рухнув лицом в стол.

— Без тебя будет одиноко, — пробубнил Мицуо. — И грязно. Ты видела как всё снова заросло пылью, когда ты перестала убираться? А во что превратились камеры для пленников? На них снова все забили, хотя капитан вроде говорил, что собирается их использовать, но похоже нет, — он на секунду умолк, пытаясь вспомнить, что вообще хотел сказать. Алкоголь делал его более разговорчивым, отчего обычно он неустанно перескакивал с темы на тему, но сегодня ему хотелось быть немного более сконцентрированным.

— Может тогда ты возьмёшь на себя мои старые обязанности уборщика? — с улыбкой сказала Мэл, прервав его размышления. — Только тебе я и могу доверить столь важную работу.

— Лучше тебя я всё равно не справлюсь.

— А лучше меня и не надо, делай всё на своём уровне и будешь молодец.

Он снова протяжно вздохнул.

— Не расстраивайся так, — проговорила девушка и погладила его по голове.

— Как это не расстраивайся? Ты же… — Мицуо поднял голову, взглянул на неё и, заметив, что улыбка давно спала с её лица, тут же поник. — Прости, тебе ведь сейчас тяжелее.

— Всё нормально, — едва улыбнулась Мэл. — Такое ведь случается, верно? Пути людей сходятся и расходятся и в этом нет ничего ужасного — такова жизнь. Да, бывает грустно и больно, но вместо того, чтобы печалиться или сожалеть, я лучше буду продолжать идти вперёд, бережно храня в сердце все воспоминания.

По щекам парня покатились слёзы и она удивлённо на него посмотрела. Он вытер кулаком нос и утянул её в крепкие объятия.

— Береги себя, ладно? — пошмыгивая, проговорил Мицуо.

— Обязательно, — ответила Мэл, слегка погладив его по спине, и тут же почувствовала на себе пристальный взгляд. Когда же Мицуо наконец отпустил её, она встала из-за стола и направилась к Камуи, что на протяжении большей части вечера так же оставался в стороне. 

— Не хмурься так, это всего лишь дружеские объятия, — проговорила девушка и он тут же улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой часто веяло опасностью и жаждой крови, но она не обратила на это никакого внимания и, оглядевшись по сторонам, сказала: — Я думала, ты будешь против подобного.

— Я против, — всё так же улыбаясь, ответил парень.

— Тогда почему же мы с тобой всё еще тут? — спросила Мэл, лукаво улыбнувшись, и протянула ему руку. Он тут же взял её и они покинули столовую, отправившись в каюту.

Шли довольно медленно, словно стараясь растянуть каждое мгновение и сделать этот день бесконечно длинным. Отмеряли шаги и каждый раз, как их оставалось совсем мало, замедлялись. Иной раз Мэл останавливалась и, подходя к иллюминатору, вновь любовалась необъятными просторами, которые так не хотелось покидать. А Камуи смотрел на неё. На её опечаленную застывшую фигуру и по-прежнему уверенный взгляд, смотрящий прямо вперёд. В подобные моменты ему всегда хотелось прижать её к себе так крепко и никогда не отпускать.

Мэл продолжала смотреть в иллюминатор, когда у неё закружилась голова, и она, приложив руку ко лбу, покачнулась. Камуи тут же придержал её.

— Пошли, тебе нужно поспать, — сказал парень, слегка нахмурив брови.

— Я не хочу. Ещё слишком рано.

— Мэл.

Она взглянула на него. Его синие глаза отчего-то совсем потемнели, напоминая космическую мглу, а отблеск белых ламп в них походил на свет угасающих звёзд. Мэл захотелось разрыдаться прямо здесь и сейчас, упрашивая, умоляя не оставлять её вновь одну, но она не позволила себе этого сделать. Вместо этого она тихо сказала «ладно» и побрела в каюту. Закончила с вечерними процедурами и вместе с Камуи легла в постель. Лежала в обнимку довольно долго, изо всех пытаясь не уснуть.

— Спи давай, — заметив это, проговорил парень, хотя и сам не хотел засыпать.

Мэл посмотрела на него и улыбнулась, что было едва заметно в каюте, лишь слегка освещённой циферблатом электрических часов.

— Хорошо, — сказала она, положила руку ему на щёку и погладила её, пока Камуи хмурил брови.

— Что ты делаешь? — спросил он и Мэл поцеловала его.

— Наслаждаюсь тобой.

— Спи лучше, — недовольно проговорил Камуи.

— Всё хорошо. Мне уже получше, я отдохнула, пока лежала.

Девушка начала опускать руку всё ниже и ниже, но Камуи остановил её. Тогда она взглянула на него с вопросом, а он притянул её к себе поближе и так же поцеловал. Грубо, небрежно, хотя старался быть нежным и ласковым, но отчего-то в эту ночь контролировать себя было особенно тяжело, а в голове так и вертелись мысли: «Только бы это всё не было в последний раз».

На следующий день Мэл проснулась раньше всех и неотрывно наблюдала за тем, как корабль приближался к Земле. Наблюдала, как он проплывал сквозь облака, пока очертания родного города всё яснее прорисовывались, являя взгляду такую до боли знакомую картину. Наблюдала, в очередной раз пытаясь свыкнуться с мыслью, что её путешествие подошло к концу, а жизнь всё равно продолжается. И когда корабль наконец остановил свой ход, а экипаж воскрес ото сна, девушка тяжело вздохнула.

Завтракать со всеми она не стала, да и в принципе отказалась от еды, сославшись на то, что поест уже дома, а после и вовсе скрылась в каюте и не выходила до тех пор, пока не пришло время сойти на землю.

— Проводишь меня? — спускаясь с корабля, спросила Мэл у Камуи.

— Нет, — ответил парень, посильнее сжав её руку.

Она кротко улыбнулась.

Шаг, ещё шаг и вот она вновь стоит на родной почве, которая когда-то вырастила её и так бесчестно привязала к себе. Мэл встала перед Камуи, по-прежнему не отпуская руку, хотя и он не торопился этого делать, посмотрела ему в глаза — сердце бешено колотилось и ныло от боли — и улыбнулась. А Камуи не нашёл в себе сил улыбнуться в ответ.

— Стань королём пиратов, чтобы я могла похвастаться всем, что победила его, — сказала она.

— Тебе никто не поверит.

— Может быть, но правдой это быть не перестанет.

— Да, — проговорил парень, печально улыбнувшись, и прижал Мэл к себе. Столь сильно, что боль эхом разошлась по телу, но она даже не обратила на неё внимание и лишь обняла Камуи в ответ. Так крепко, как только могла. А после он взял её лицо в руки, уткнулся лбом в лоб и, прикрыв глаза, тихо сказал: — В этот раз сдержи своё обещание.

— Несомненно, — ответила девушка и, положив свои руки на его, крепко сжала их. — И ты тоже. Пожалуйста, береги себя, хорошо? — слёзы подступали к горлу, но она проглотила их, не позволив себе дать слабину.

Камуи едва заметно кивнул, а после отпустил её. 

Они развернулись и направились в разные стороны. Шли, не оборачиваясь, смотря прямо вперёд. Камуи вновь поднимался на борт корабля, пока тот уже готовился к отлёту, а Мэл по привычной дороге шагала к своему старому дому, заранее размышляя о том, как будет продавать его и переезжать куда-нибудь поближе к «Йорозуе». «Придётся ещё найти новую работу и разобраться с долгами, — подумала она, вспомнив о том, что покинула Землю слишком внезапно, отчего не успела уволиться со старой, не успела сделать хоть что-то с наследством матери, не успела сделать ничего и тихо посмеялась. — Тогда я ведь и не планировала возвращаться». А после взглянула на небо: белые облака разбежались, оставив после себя чистое голубое полотно и яркое манящее солнце.