В её поведении определённо было что-то не так. Он старался не придавать этому особого значения, боясь разрушить покой, но никак не мог перестать замечать странную улыбку, что с каждым днём всё чаще мелькала на девичьем лице. Эта улыбка напрягала его. Пробуждала ото сна всё новые страхи и сомнения, отчего дурное предчувствие стало закрадываться в разум. Она была совсем не похожа на ту, что сияет на её лице в моменты счастья. Слабая, блеклая, словно тень или жалкая пародия, что пытается утаить от него печаль, так ему непонятную. Почему Мэл стала так улыбаться? Что вдруг стала скрывать от него? Камуи хотелось узнать.

«Надо всего лишь спросить, — как-то подумал парень, сидя в своём кабинете, — и она расскажет. Да, в отличии от меня, она более искренняя», — а после сжал кулак. 

Сильнейшего капитана седьмой дивизии Харусамэ сложно было назвать трусом, особенно с этим утверждением поспорили бы его бесчисленные противники и сама Смерть, которой он улыбался прямо в лицо, но тем не менее он всё же им был. Никогда на поле боя, но всегда в отношении вещей более человеческих. А потому спросить что-либо, пока он не был уверен даже в собственных подозрениях, ему не хватало смелости.

— Капитан, — голос Абуто вырвал его из размышлений, Камуи поднял голову и с улыбкой посмотрел на своего заместителя.

— Что ты там говорил?

Мужчина вздохнул и повторил:

— Мы прилетим на базу через десять дней. К этому времени нам стоит получше продумать свои действия, а не как обычно нестись сломя голову в бой.

— Хорошо, — всё так же улыбаясь ответил парень.

— Хорошо? — недоумённо переспросил Абуто и посмотрел на своего капитана так, будто видит его впервые.

— Да, — кивнул он. 

База, на которую они теперь держали путь, была на порядок выше той, что парень разнёс в прошлый раз. Там запрятались не только низкосортные пираты, но и те, кто вполне мог бы примкнуть к нему, а, как известно, даже королю пиратов требуются свои подданные. К тому же, — Камуи в раздумье нахмурил брови, — если действовать более продуманно и осторожно, то и опасностей для Мэл в будущем будет меньше.

— Капитан, а вы случайно не заболели? — обеспокоенно спросил Абуто.

— А ты случайно премии лишиться не хочешь? — ещё шире улыбнулся парень.

— Вас понял, — с отчасти нервной улыбкой проговорил заместитель. — Вы здоровы, как бык. Больше не побеспокою.

Мужчина уже собрался уходить, но Камуи остановил его.

— Абуто, — серьёзно обратился к нему он, — думаешь, это плохая идея?

— Смотря о чём вы.

— Ты знаешь, — парень посмотрел ему в глаза.

— Прошу, не втягивайте меня в разборки молодых, я для этого уже слишком стар, — вздохнув, сказал Абуто и почесал затылок, а после, не выдержав пристального взгляда своего капитана, добавил: — Это только вам решать. Вам и ей. Так что если вам интересно чьё-то мнение, спросите у неё.

В ответ Камуи задумчиво промолчал и мужчина покинул кабинет. Не пройдя от него и пары шагов, он чуть не столкнулся с Мэл, которая выглядела на редкость рассеянной. Девушка тут же извинилась и пошла дальше, немного пошатываясь, отчего Абуто захотелось её окликнуть и сказать, чтобы та отдохнула, но его отвлекли и Мэл скрылась за поворотом.

С самого утра она чувствовала себя неважно и если поначалу это удавалось скрывать, то сейчас слабость захватила её настолько, что она стала походить на тряпичную куклу в руках неумелого кукловода. Мэл прислонилась к холодной стене и тяжело вздохнула, чувствуя как силы продолжают покидать её, а тело становиться всё более неподъемным. Казалось, словно кто-то с головы до ног облил тебя тяжёлой и до жути вязкой жижей, которая всё тянет и тянет на самый низ. «Нужно скорее дойти до каюты и прилечь», — подумала девушка, но вместо того, чтобы продолжить движение вперёд, начала медленно сползать по стене. Она нахмурилась, а вслед за слабостью по всему телу стала растекаться боль.

— Только не сейчас, пожалуйста, — про себя проговорила Мэл. — Сначала мне надо вернуться в каюту, где никого не будет.

Она попыталась встать, но лишь больше рухнула на пол, отчего и ужас вплотную подобрался к ней. «Страшно. Больно. Совсем как тогда», — проносилось у неё в голове ежесекундно. Хотелось закричать, но вместо этого она лишь прикрыла глаза и размеренным дыханием вкупе с медленным счётом постаралась себя успокоить.

Не получилось.

Сердце до боли бешено стучало в груди, словно и правда хотело вырваться из костяной клетки, отчего дыхание окончательно сбилось.

Мэл открыла глаза и взглянула на руки, что без движения покоились на коленях. «Надо как-то встать», — подумала она, но даже не смогла попытаться. Тело сковала боль, как если бы переломали все кости, пустили через громадную мясорубку или же заменили все внутренности стекловатой.

Девушка закусила губу, стараясь не заплакать, но в этом не было смысла: сил на слёзы и так не осталось.

— Мэл?! — внезапный и как всегда звонкий голос Мицуо напугал её. — Что случилось? — обеспокоенно спросил он, оглядев её, и тут же добавил: — Я сейчас же позову капитана!

— Нет! — на удивление громко отозвалась девушка. — Не зови его. Лучше просто помоги мне встать, пожалуйста.

— Почему? — несмотря на все сомнения, парень всё же помог ей подняться, хотя всё больше походило на то, что он стал подставкой для куклы, что не умела самостоятельно стоять.

— Я не хочу, чтобы он знал, — сказала она, прикрыв глаза в попытке стерпеть боль, что от малейшего движения или прикосновения лишь усиливалась.

— Но он должен, — Мицуо был не на шутку взволнован. — Это ведь не простая усталость, верно? Ты даже пошевелиться не можешь!

— Я знаю. Я всё прекрасно знаю! — вспылила Мэл, а после порывисто вздохнула. — Я расскажу ему всё сама, но попозже, когда мне станет получше, а сейчас, пожалуйста, Мицуо, отведи меня в каюту и пообещай, что никому не расскажешь.

— Чёрт! — нервно выпалил он, а после нехотя добавил: — Хорошо, ладно, обещаю.

— Спасибо, — прошептала девушка, едва заметно улыбнувшись, и тут же, окончательно ослабнув, потеряла сознание.

Поглядывая по сторонам, стараясь, чтобы никто его не заметил, Мицуо отнёс Мэл в каюту, предельно осторожно уложил на кровать, прикрыл одеялом и вышел. Какое-то время он просто стоял у двери, не зная что делать, но после решил переместиться в место подальше от любопытных глаз, где можно было спокойно предаться размышлениям и сомнениям, что безжалостно его одолевали.

«Нужно рассказать всё капитану», — твердил ему разум, но чувства были категорически против. Они не хотели нарушать данного обещания, опасались ссоры, хотя разум ясно давал понять, какое решение будет наилучшим. Парень взъерошил чёрные кудри и протяжно вздохнул. «Если это хоть как-то поможет ей, — (а он был уверен, что уж кто-кто, а Камуи найдёт способ помочь) Мицуо убрал волосы назад, чтобы те наконец-таки перестали закрывать обзор, а после решительно направился к капитану, — то не важно, пусть обижается или злится сколько влезет, но хотя бы будет в порядке». Решил он, но всё же рука предательски дрогнула, когда он потянулся к ручке кабинета. Вдох. Выдох. Сообщать капитану плохие новости всегда было трудно, но тем не менее делать это было необходимо. Парень крепко схватился за ручку и резко открыл дверь.

Лишь мельком взглянув на него, Камуи раздражённо улыбнулся.

От подобной улыбки, холодок пробежался по спине парня и он нервно сглотнул.

— Капитан, — начал Мицуо, но атмосфера, вмиг пропитавшаяся раздражением, поумерила его уверенность, отчего он немного помедлил прежде, чем продолжить, — там Мэл стало плохо.

Улыбка спала и Камуи спросил: 

— Что?

— Я не знаю, что именно произошло, — проговорил Мицуо, потупив взгляд в пол. — Я застал её, когда она сидела на полу и не могла даже пошевелиться, а потом вообще отключилась.

Камуи молчал. Парень поднял на него взгляд и впервые увидел на лице капитана такую растерянность, но она тут же исчезла, когда тот заметил, что на него смотрят. Грозная серьёзность ожесточила лицо Камуи и он спросил:

— Почему сразу не позвал меня?

А после встал из-за стола.

— Она попросила не делать этого, — Мицуо посмотрел в сторону, чтобы только не встречаться взглядом с капитаном, который к нему приближался.

— Разве ты забыл, кто главный на этом корабле? — улыбнулся парень и, схватив подчинённого за воротник, притянул его к себе. — Я и только я. Не важно кто и о чём тебя просит, выполнять ты обязан только мои приказы. — Мицуо вновь сглотнул, а Камуи отшвырнул его в сторону и вышел за дверь, напоследок сказав: — Ты ещё жив только благодаря ей.

Шаг. 

И несколько метров от кабинета до каюты превратились в бесконечную дорогу, преодолеть которую не хватало терпения и сил. Хотелось развернуться и уйти, не получив ответы на вопросы, не подтвердив все самые болезненные страхи и опасения, что теперь наводнили сознание.

Шаг.

В голове проносились воспоминания: семья радостно приветствующая в своём доме пополнение и её счастье разрушенное в ту же секунду. От них всё происходящее вновь стало напоминать какую-то дурацкую злую шутку. «Неужели я наступил на те же грабли, что и он?» — вертелось в его голове, пока он всё приближался к двери, отворять которую не хотелось совсем.

Шаг.

«Может она просто подхватила что-то на какой-то планете? У людей же слабый иммунитет, совсем не подготовленный к инопланетным вирусам», — размышлял Камуи, не желая допускать даже мысль о том, что он мог так сглупить, так ослабить бдительность, предаваясь чувствам. Он продолжал копаться в памяти, надеясь отыскать хоть что-то, что опровергнет то, о чём он боялся даже подумать, пока внезапно не остановился. 

Это приводило парня в замешательство, но отчего-то она всегда усмехалась над собственным горем и в тот раз — он вдруг вспомнил — когда она узнала, что земная альтана не спасает до конца, на её лице так же была усмешка. А после припомнил и горы лекарств, что были разбросаны в её доме на Земле. И множество предостерегающих моментов вдруг сложились в одну картину.

«Всё-таки она… — парень сжал руку в кулак, — больна».

Камуи подошёл к двери. «Я не хочу снова возвращаться в то время», — подумал он и, собрав остатки своей решимости, вошёл в каюту. 

Девушка спала на кровати слишком спокойно, не шевелясь, отчего всё казалось каким-то неестественным. А то, что она лежала на спине, когда обычно предпочитала ложиться на бок, и вовсе было чем-то до жути неправильным, словно она и правда теперь была прикована к постели. Глядя на неё, Камуи покрепче сжал кулаки. Сердце предательски пропускало удары, не давая ему собраться. В итоге он не решился ни разбудить её, ни присесть рядом, а потому облокотился на комод, бросив беглый взгляд на цветок, что понемногу начал увядать, и принялся ждать. 

— Пожалуйста, не смотри на меня так, — прогнав гнетущую тишину, тихо проговорила девушка, когда проснулась. 

— Насколько всё серьёзно?

Она с трудом поднялась и посмотрела на Камуи, но тот даже не взглянул на неё. Мэл опустила взгляд.

— Не знаю. На Земле из-за лекарств всё развивалось довольно медленно, а здесь… Я не знаю... Не знаю, как скоро, но окончательно утрачу способность двигаться, а после и вовсе даже дышать не смогу и...

— Почему ты ничего не рассказала? — перебил её парень, сложив руки на груди.

— Я собиралась, правда, но это далеко не то, о чём так легко расскажешь, — она вновь взглянула на него, но Камуи продолжал смотреть куда-то в сторону. — Прости.

Затяжное молчание казалось ей невыносимым.

— Ка… — начала было девушка, но парень перебил её.

— Даже зачахший цветок можно спасти, если вернуть обратно в землю, — сказал он, вновь взглянув на исток, а после, посмотрев на Мэл, холодно и казалось бы отчуждённо добавил: — И я верну тебя туда.

Она совсем опустила голову и сжала в руке край одеяла.

— Хорошо, — тихо проговорила девушка, а затем, глядя на Камуи, улыбнулась. — Не волнуйся, я не буду тебя останавливать.

Он ничего не ответил и молча покинул каюту.

Мэл упала на подушку и по щекам тут же потекли обжигающие слёзы. Она прикрыла глаза руками и подумала: «Как же я ненавижу это чёртово больное тело». 

Однако ей казалось, что самое страшное — как бы она не старалась подготовиться, услышать из его уст слова, столь леденящие душу, было невыносимо — позади, а потому с нетерпением ждала, когда же ей станет получше, чтобы она смогла вернуться к работе и более подробно объясниться с Камуи, но всё оказалось не так, как она ожидала. Всеми её обязанностями теперь вновь занимались сами пираты. 

— Почему вы не пускаете меня на собственную кухню? — спросила девушка, нахмурив брови.

— Прости, — виновато проговорил Сайкон, — приказ капитана.

Мэл вздохнула, но спорить не стала. Не видела в этом никакого смысла. Если с кем и стоит говорить или спорить, так это с самим Камуи, вот только… «Он вечно занят», — подумала она, направляясь обратно в каюту, и тут же усмехнулась. Капитанских обязанностей, пока они бороздили просторы космоса, было не так и много, а потому он никак не мог заниматься ими весь день. «Занят, как же».

Тут её окликнули, но она даже не обернулась, не желая вновь лицезреть поникшую голову своего друга. Мэл не могла так легко простить Мицуо его несдержанное обещание, даже зная, что он хотел как лучше. Он ведь и вовсе был не виноват в сложившейся ситуации, но она так устала винить во всём только себя. Изо дня в день корить за то, что невозможно изменить.

Наверное, не стоило вообще начи… — подумала было девушка, но тут же отдёрнула себя, не позволяя даже в мыслях пожалеть о всём том, что случилось за эти пару месяцев. Быть может сейчас всё не так и радостно, как прежде, но такова жизнь. Всего лишь череда всевозможных моментов, которым мы сами придаём настроение и ценность. И я не позволю самому счастливому моменту в моей жизни закончиться вот так, — сказала она себе, но несмотря на всю уверенность, плохое самочувствие и нежелание Камуи даже смотреть в её сторону сильно давили на неё.

— Снова даже доброго утра не пожелаешь? — спросила Мэл, когда проснулась и увидела, как он вновь в спешке собирается уходить.

— Мне надо работать.

Девушка усмехнулась.

— Не рановато ли? — она бросила взгляд на часы. Едва настал шестой час. — Или избегать меня теперь тоже часть твоей работы?

— Я не…

— Если нет, — перебила его Мэл, — то останься и поговори со мной хоть немного.

Камуи молчал, стиснув зубы.

Тогда она решила подойти к нему, встала с кровати и только успела слегка прикоснуться к его руке, как он тут же отдёрнул её. Девушка застыла. Поражённая, она не знала, что ей делать, а потому лишь стояла и смотрела на него. Смотрела как никогда прежде с немым вопросом: «Почему?».

И Камуи так же стоял неподвижно, впервые за несколько дней взглянув ей в глаза. Он был похож на напуганного ребёнка, совершившего нечто непоправимое, нечто, что он и не хотел совершать. Парень хотел сказать хоть что-то, но не мог вымолвить и слова. 

Пара секунд тишины вдруг показались удушающей вечностью для обоих.

Мэл первой решилась что-то сделать. Отведя взгляд в сторону, она отступила на шаг.

— Уходи, — на удивление спокойно проговорила девушка, сложив руки на груди, словно обнимая саму себя, а после посмотрела Камуи в глаза. — Проваливай. Тебе ведь работать надо.

Парень посмотрел на неё в ответ, а после вышел из каюты, хлопнув дверью.

С каждым днём корабль всё больше напоминал минное поле, отчего всеобщее напряжение лишь нарастало и нарастало, не давая никому расслабиться. Все ходили притихшие под гнётом боязливости и остерегались необдуманной болтовни, которая могла бы лишь разрушить и без того шаткое спокойствие, что больше напоминало затишье перед бурей. Подобная атмосфера весьма сильно сказывалась на Мицуо. Обычно шумный и весёлый парень, сейчас пробывал в унынии казалось бы даже больше чем те, кто его породил. Парень оглядел палубу печальным взглядом и протяжно вздохнул. Столь громко, что все поневоле обратили на него своё внимание и даже Мэл взглянула проверить, на пробилась ли где обшивка из-за чего герметичность корабля оказалась нарушена, отчего воздух стал покидать его — так странно ей было слышать подобные вздохи. Поймав её взгляд, Мицуо тут же оживился, будто ему вкололи пару шприцов жизненной энергии прямо в душу. Он встал и поспешил к девушке, а она лишь нахмурилась и направилась дальше к трюму. 

В последнее время ей полюбилось пробывать там в одиночестве среди позабытых и давно ненужных вещей. Она читала там книги, соорудив для себя подобие читательского уголка, и часто находила в этом утешение. В то время как находиться в каюте совсем не могла.

Вновь не обращая внимания на Мицуо, Мэл прошла в трюм, взяла со старой и весьма вычурной прикроватной тумбочки книгу и плюхнулась в красно-золотое кресло, которое, судя по всему, когда-то так же, как и сундук, принадлежало прошлому капитану. Она раскрыла книгу, но не смогла вчитаться, боль, что теперь ежедневно преследовала её, отвлекала, не давая сосредоточиться. Девушка отложила книгу и тихо вздохнула. Взгляд упал на листок, который она использовала в качестве закладки. «Я стану сильнейшим», — прочитала Мэл и легонько провела пальцем по иероглифам. «Совсем не похоже, что ты им стал».

— Мэл, ну прости! — открыв дверь трюма, громко проговорил Мицуо, отчего его голос эхом разошёлся от железных стен.

Девушка нахмурилась и потёрла лоб.

— Говори потише, пожалуйста.

— Извини… — виновато выдавил парень и постарался сделать голос потише. — Но я правда не хотел! Я не думал, что он решит бросить тебя.

От слова «бросить» Мэл невольно поджала губы.

— Я знаю.

Мицуо вновь взглянул на неё с видом провинившегося щенка и она вздохнула.

— Хватит уже за всё извиниться, это всё равно ничего не изменит.

— Но…

— Никаких но. Что сделано, то сделано. Теперь я еду домой и точка.

— Разве ты с этим согласна? — спросил парень, внимательно на неё посмотрев. Он вспомнил её взгляд, что наполнялся восторгом при виде новых планет, вспомнил её радость от возможности погулять на них и — самое главное — счастливую улыбку, что озаряла её обычно скучающее лицо всякий раз, как она была подле капитана. Сейчас Мэл и вовсе перестала улыбаться. — Ты ведь хочешь остаться здесь, да?

— Хочу, но иногда одного желания бывает мало. В отличие от вас, Ято, у меня нет и не будет ни сил, ни здорового тела, чтобы счастливо и припеваючи покорять просторы галактики.

Она говорила холодно, отчуждённо, словно зачитывала общеизвестные факты, который даже сам Мицуо обязан знать, что его лишь разозлило. Он хотел вспылить, высказать всё, что накопилось за эти дни, но не мог вымолвить и слова, глядя на поникший вид Мэл, который совсем не соответствовал интонации её голоса. Конечно, она всей душой хотела остаться, но она же, как никто другой, знала, что её путешествие подходит к концу, и давно смирилась с этим.

Парень протяжно вздохнул и потрепал свои волосы, в попытки придумать что сказать.

Мэл, глядя на него, едва заметно улыбнулась.

— Всё хорошо, — сказала она. — Ты всегда сможешь навестить меня, если капитан, конечно, позволит.

— Капитан… — повторил Мицуо, а затем хлопнул кулаком по ладони, словно его осенило. — Что между вами случилось? Вы ведь даже не смотрите друг на друга!

— Не знаю, — проговорила девушка и вновь взглянула на листок, где маленький Камуи вывел своё желание. — Я хотела с ним нормально поговорить, но… — она на секунду умолкла, вспомнив, как тот отстранился от неё, и тут же вложила листок обратно в книгу и захлопнула её, — он, видимо, этого не хочет. Что ж, его право.

— Ты… — неуверенно начал Мицуо, — не будешь снова пытаться?

— Зачем? Он ясно дал понять, что даже находиться рядом со мной не желает, а я не из тех, кто будет заставлять. Захочет — сам придёт.

Мицуо хотел помочь им примириться, но отчего-то казалось, что они даже не станут слушать его, слишком уж категорично порой звучали их слова, а потому просто понадеялся, что всё будет хорошо. Рано или поздно им придётся поговорить, всё-таки, — заметил он, — они до сих пор живут вместе, а это что-то значит. 

Позднее же он и вовсе увидел, как капитан стал бросать в сторону Мэл беглые взгляды. Едва заметные, чтобы она их не почувствовала, и как бы совершенно случайные, чтобы никто другой не предал им лишнего значения.

Да, он вновь смотрел на неё. Подмечал каждый опущенный взгляд, рассказывающий ему о том, что она думает о чём-то печалящем её, каждую секунду нахмуренных бровей, говорящих о том, как она недовольна своим состоянием. Подмечал всё, а после вспоминал, как она смотрела на него в тот последний раз. Словно он правда предал её и бросил. Когда-то точно такой же взгляд он видел у своей матери. Им она всегда провожала его отца, в то время, как сам Камуи злился, что тот вновь оставляет их. И теперь я поступаю так же, — подумал парень и отвернулся. Всю жизнь идти по другому пути, лишь бы только не повторять его ошибок, чтобы в итоге так же отгородиться и сбежать. Камуи прикрыл глаза.

«Я просто не смог бросить её там», зато смог оставить на другой планете.

«Я хотел её защитить», а защищал лишь себя.

«В результате это она меня защитила».

Парень открыл глаза, а в голове по-прежнему вертелись несказанные разговоры с отцом. Как бы ни было сильно его нежелание признавать это, но он действительно был слишком на него похож, однако… «Я не позволю всему закончиться так же», — подумал он и решил, что исправит всё, чтобы только не походить на него ещё больше.