С начала новой школьной недели большой зал каждый раз встречал Северуса пристальными взглядами, в коридорах на него оглядывались, шептались. Паркинсон на травологии громко рассуждал о прецедентах отказов патронов от опекаемых, приводил примеры из истории и описывал, что потом стало с теми несчастными, которые лишились покровительства богатых семей. Поскольку это был сдвоенный урок с Гриффиндором, Люпин и Блэк переглядывались друг с другом и то и дело смотрели беспокойно на Снейпа.

Северус меланхолично копался в земле, мысленно перебирая яды и их действие и вспоминая яркие иллюстрации из книги отравителей средневековья, которую ему принес домовик с запиской от Люциуса. Всё было хорошо. Малфой его предупредил, что так будет.

Поттер дрогнул в среду. Он величественно прошагал через главный холл и, окинув Снейпа презрительным взглядом, торжественно произнес:

- Пора тебе вспомнить прежние времена?

Снейп промолчал, внимательно разглядывая. Сам не понимая зачем, всё искал в себе страх перед этим придурком. И, не находя, пришел к выводу, что все-таки переломный момент произошел на этих выходных. Невозможно бояться человека после того, как ты сам его сначала вырубил, а потом скинул в овраг. Приятно.

Джеймс глуп не был и уловил перемену. Замер, пытаясь быстро решить, как выйти из ситуации. Снейп не испугался, нужной реакции не выдал. И оставлять так нельзя, столько народу на них сейчас смотрит. Но и прицепиться - нарушить прямое указание отца.

- Ты там еще шмот, который тебе купил Люциус, распродавать не начал?

Северусу тоже был дан прямой запрет на открытые конфликты. Люциус постоянно напоминал об этом в записках, перемежая с нежностями и пошлыми фантазиями. В конце концов, это же не нос разбить - и похуже вещи уже случились… Вздохнул, сдаваясь собственному злому задору:

- Чем-то интересуешься? Боюсь, мой размер тебе не подойдет.

Шорох прошелся между наблюдающими. Студенты, как бусины, скатывались в группки понаблюдать за теми, кто последние недели не сходил со сплетнических повесток.

Джеймс еще больше растерялся. Если бы здесь не было столько народу, он бы напал. Задавил физически, унизил, как это делал много раз. Напомнил, кто есть кто среди них.

- Я тебе могу подкинуть пару покупателей, ты потом напомни, - и двинулся дальше, в большой зал.

Снейп не успел поймать свой поганый язык.

- Поделишься своими лучшими клиентами?

Почему он сказал не "покупатели", а "клиенты"? Из-за высокого напряжения и угрожающей обстановки между ними оговорка прозвучала как оскорбительный намек. Тем более, что в начале года все смаковали кристально понятное увлечение молодого Малфоя Снейпом. Зная привычки и нрав Люциуса, никто и не сомневался, что стало решающим в выборе опекаемого.

Джеймс медленно развернулся уже с палочкой наготове. А Северус попытался притушить свой восторг. Давай, идиот, нападай при всех. Закапывай себя и своего папашу глубже. Снейп не знал, что конкретно делает Люциус, но улавливал общий настрой любовника, понимая, что тот копает под Поттеров.

- Джеймс! - между сгрудившихся, жаждущих зрелища и крови, студентов протиснулся Люпин.

И Северус мысленно застонал. О, нет! Пожалуйста, Лунатик, ну не перед всей школой. Люциус же узнает, и никакие объяснения тебя не спасут.

Джеймс перевел недобрый взгляд на бывшего друга, скривился, собираясь что-то сказать, но раздался голос Слизнорта:

- Что за сборище?! А ну расходитесь! Мистер Поттер, мистер Снейп, я надеюсь, у вас дружеская беседа.

- Мы обсуждаем тонкости торговли подержанными вещами, - мило улыбаясь, проговорил Джеймс и смерил Снейпа таким взглядом, что всем стало ясно, кто здесь эти самые “подержанные вещи”.

- Мистер Снейп, крайне неразумное поведение, - Слизнорт покачал головой, и, когда все разошлись, тихо добавил, - я возлагал на вас такие надежды, а вы… но если вам понадобится моя протекция, я могу связаться с Реддлом. Он готов принять вас в случае расторжения договора с Малфоем-младшим. Только умоляю вас…

Северус не дал ему договорить, оборвав:

- Мне не понадобится новый патрон, не переживайте, - стало так мерзко, что даже стоять рядом не смог и поспешил прочь.

Люпин ждал его у входа в зал:

- Это я позвал Слизнорта, но побоялся, что он не успеет дойти и Поттер тебя ударит.

- Пускай бы ударил, - Снейп дернул плечом, - себе бы хуже сделал.

Люпин посмотрел внимательно:

- Я понял, что Люциус… - и не договорил, осекшись.

Снейп только кивнул и отошел. Усталость навалилась на плечи, голова взорвалась болью. С трудом досидел обед, радуясь, что сегодня на вечер занятий нет. Отправился в факультетскую спальню. Засыпая, думал о том, что, хоть и перестал бояться Поттера, все равно конфликты действуют на него слишком сильно и забирают очень много энергии.

Проснулся оттого, что кто-то осторожно, почти робко трогает его за плечо. Распахнул глаза и увидел склонившегося над собой домовика. Тот приложил длинный палец к губам, прося молчать, и протянул записку:

“Это Дорриб. Он сейчас перенесет тебя домой. Нужно поговорить. И я соскучился”.

Эльф так же робко протянул длиннопалую ладонь. Северус взял его за руку, думая о том, что из Хогвартса нельзя аппарировать.

***

Абрахас был против. Вот от слова "совсем". Любовь любовью, но мозги должны оставаться в голове на плечах, а не в штанах, что и высказал громко и не жалея эпитетов. Сын только злобно прищурился и упрямо качнул головой:

- Нет. Он должен узнать сейчас, а не завтра на совете.

- Вы оба глупые мальчишки! Он же растреплет это сразу же, как вернется в факультетскую спальню. И к утру не останется ни одного чистокровного дома, который об этом не будет знать!

- Не растреплет.

- Да с чего ты взял? - раздраженно хлопнул по столу Абрахас.

Люциусу не хотелось рассказывать, что у Снейпа нет друзей, что он был тотально одинок, пока не попал к Малфоям. Тем более не хотел говорить, что сам по себе Северус скрытный и уж точно не из тех, кто будет хвастаться или кичиться. Наблюдая за ним несколько месяцев, Люциус это понял. Наверное, оттого и не стал его пока тащить в свою компанию приятелей, решив дать своему драгоценному время, чтобы оттаять, прийти в себя и освоиться в роли опекаемого.

- Хозяин, - домовик появился с громким хлопком, - мистер Снейп в столовой.

- Иди, - Абрахас махнул рукой сыну, - но если твой ненаглядный Снейп растреплет, то я вас обоих придушу. Понял?

Люциус кивнул. И ведь придушит. Сначала его, а потом и Северуса.

Как только Люциус вошел в малую столовую, Северус поднялся из-за стола навстречу и сам потянулся за объятиями и поцелуями. И Малфой забыл обо всем. Это было восхитительно. Его ледышка, его колючий и суровый Северус сам потянулся за лаской.

- Я соскучился, - заглядывал в лицо, видимо, силясь понять, что сейчас хочет сам Люциус - играть, и тогда “сэр”, или нет, и тогда можно как-то по особенному звучащее из его уст “Люциус”.

- И я соскучился, Север, - прижал к себе, - но сначала нужно поговорить, - ласково отстраняя от себя и направляя к столу.

Сначала накормить. Уже изучив привычки Северуса, Люциус понимал, что еда у него далеко не в приоритете. Наблюдал, как он ест, и думал, что не хотел бы отпускать, не хотел отправлять его на растерзание совета…

- У меня для тебя очень хорошие новости, - начал, плохо понимая, как продолжить. Догадываясь, что, на первый взгляд радостная, весть о родстве с Принцами может быть болезненной.

- Я уже понял, что Поттеры рано празднуют победу, - хмыкнул Снейп, отпивая чай.

Люциус и это уже запомнил. Чай с чабрецом и мятой - любимый напиток Северуса.

- Есть кое-что… - Мерлин, нужно сказать быстро, коротко и емко, чтобы не растягивать и не допустить напряжения или муки непонимания, - в общем, твоя мать не была магглой. Она из чистокровного, богатого рода Принцев. Эйлин Принц, - говорил и видел, как темнеет взгляд, как опускаются плечи и как расслабленность сменяется нервным напряжением, как Северус закрывается от него, но продолжал, зная, что это как чистить рану: да больно, но в конечном итоге все действия принесут облегчение. - Твои успехи в зельях - это не простая гениальность, это родовой дар. У меня есть документы, рассказывающие, как так получилось - если захочешь, то можешь забрать их и прочитать. Добавлю только одно - отец не стал выжигать ее с родового древа, так что она осталась прямой наследницей, а после ее смерти им стал ты. Завтра после совета я заберу тебя из школы, и мы займемся всеми оформлениями.

Умолк, не отводя обеспокоенного взгляда от Северуса.

Снейпу казалось, что внутри взорвалось черное, кислое, отвратительное. Он почти не помнил мать. Долго хранил ее потрепанную фотокарточку, украдкой любуясь и целуя. Когда ему было особенно плохо и больно, он прижимал ее к груди и плакал. Мать была для него святой. Он выдумал ее образ, придумал ее голос, ее запах, то, что она любила. Он даже придумал себе ласковое прозвище, которым она бы его называла…

И сейчас это все трескалось, рушилось и погребало под собой. Среди бури звучал главный аккорд. Почему она ничего не сделала? Почему она оставила его с этим ублюдком? Почему, имея возможность уйти в волшебный мир, спастись от Снейпа, не сделала это? Почему она обрекла его на эту ужасную жизнь?

Бурю он обуздал и запечатал, решив, что всё потом. Не сейчас. Боль осталась. Терзающая, жадная, словно тот монстр вернулся, но Северус думал, что нашел способ справится и с этим. Прежде нужно решить важный вопрос:

- Я могу сменить фамилию на Принц? Я могу взять вторым именем вместо имени отца имя деда?

- Да, но тебе все-таки стоит сначала взглянуть на бумаги об Эйлин.

Северус качнул головой:

- Нет. Я пока не могу, - и с тоскливой нежностью увидел, что Люциус его понял. Понял, что какие бы тайны ни скрывались у Принцев, это не сравнится с его ненавистью к Тобиасу Снейпу. - В любом случае, первое, что я хочу сделать завтра после совета - это сменить фамилию и второе имя. Не хочу ничего общего иметь с тем магглом, что остался в тупике Прядильщиков.

- Хорошо, собственно, - Люциус наконец опустил взгляд в бумаги перед собой, - это и есть то, что погребет Поттеров. Старик всё напирает, что у него единственный сын, но ты - единственный оставшийся в живых в роду. Тем более Слизнорт, испугавшись, что я разорву с тобой контракт, притащил мне целую кипу объяснительных, собранных чуть ли не с первого курса. А они подтверждают то, что Поттер тебя травил. Они попали на огромную виру, да собственно ты даже Джеймса можешь себе потребовать. Не в вечное пользование, конечно, но на пару лет…

Осекся, наконец поняв, что Северус встал из-за стола, подошел близко и опустился перед ним на колени, уже стянув с себя мантию и занявшись рубашкой.

- Северус? - вмиг пересохшими губами прошептал, зачарованно глядя в больные, тревожные черные глаза.

- Мистер Малфой, прошу вас, - его рука скользнула по колену вверх, к ширинке и замерла, - мне это сейчас необходимо.

Люциус сглотнул. В нем боролись желание и понимание, что это неправильно - пользоваться состоянием Северуса.

- Я прошу вас, сэр, - Снейп уткнулся лбом ему в колено.

И пришло понимание, что и отказать он не в праве. Скажи "нет" сейчас - и Северус, может быть, больше никогда не подойдет. Слишком сейчас уязвим, слишком сложно ему просить, чтобы адекватно понять причины отказа.

- Что ты хочешь, мой драгоценный? - с голосом получилось совладать, и он не выдал волнения и страха. Люциус боялся, что сейчас Снейп попросит то, что окажется выше сил. Только не порка. Только не порка.

- Я хочу, - Северус вскинулся, - чтобы вы взяли меня прямо здесь и сейчас. Взяли так, как давно хотели. Без подготовки…

- Раздевайся и на стол, - последовал жесткий ответ.

Пока Снейп выпутывался из оставшейся одежды, Люциус очистил волшебством столешницу, взмахом волшебной палочки закрыл столовую и наложил заглушающее. Еще не хватало Абрахасу услышать, и не дай Мерлин сунуться.

Северус растерянно замер перед столом. Его начинала пробивать нервная дрожь. Ни капли возбуждения, только исступленное желание боли. Резкой, быстрой и безжалостной. Чтобы все внутри сгорело в этой муке и не оставило после себя ничего, кроме пустоты.

- Я сказал "на стол"!

Люциус не дал опомниться. Резко поднялся с места, вцепился пальцами в горло, сжал так, что против воли с губ сорвался хрип. Дернул на себя, кусая и опрокидывая спиной на стол. Северус не понял, как это произошло, но его руки вытянулись над головой, зафиксировались и плотно прижались к скатерти, словно в петле. Попытался потянуть их к себе и только получил увесистый шлепок по бедру:

- Я не разрешал тебе двигаться, - Люциус замер над Снейпом, разглядывая.

Провел пальцами от груди вниз, с наслаждением наблюдая, как дыхание у Северуса сбивается, как он весь замирает, втягивает и без того впалый живот. Спустился еще ниже, легко обхватывая вялую плоть. Быстрые умелые движения, и Северус жарко выдохнул, выгибаясь.

- Так мне нравится больше, - хмыкнул Малфой, склонился между раздвинутых ног, обхватывая головку губами.

Отстранился, только когда собрал всё до капли под протяжный хриплый стон. Не раздеваясь, только освободив себя из ширинки, подхватил под бедра, смочил слюной пальцы, оставляя ее на собственном члене. Ворвался резко, не давая привыкнуть, двигался быстро и жестко.

Северус громко охнул, инстинктивно попытался сомкнуть ноги, выгнулся в судороге. Было больно. Так больно, что он превратился в один сплошной комок, который раздирали и резали. А Люциус продолжал вбиваться, грубо фиксируя руками бедра, не давая и шанса отстраниться.

- Я хочу тебя слышать, - приказал, а не попросил.

В ответ получил только прикушенную губу и закинутую голову.

- Я могу тебя заставить, - замер.

Северус вскинулся только потому, что знал: Малфой мог. А выдержать сейчас еще что-то он был не в состоянии. Увидел, как Люциус с ухмылкой подносит ко рту два своих пальца и широким мазком проводит языком по ним, как опускает эту руку вниз. И почувствовал…

- О, нет… сэр, пожалуйста, - почти выкрикнул.

Пальцы замерли на самой грани, еще немного и…

- Я хочу тебя слышать, паршивец!

Малфой навис сверху, хватая за лицо и заставляя смотреть на себя, двинул бедрами сильно и резко, так, что там внизу опять всё сдавило и резануло. И Снейп протяжно и тихо завыл, отдаваясь тому, что его так сейчас мучило в груди, и благодарно принимая ту боль, которую дарил Малфой, как избавление.

- Еще!

Пальцы оставляли синяки на щеках, но Северус настолько сильно потерялся в раздирающей боли внизу, что ничего другого и не чувствовал. Толчок, и он вскрикнул. Еще - и скулеж вырвался из его горла.

- Мне нравится, - шепнул Люциус на ухо, отпуская.

Выпрямился и задал такой темп, что Северус почти орал, дергал руками и выгибался, повисая бедрами в жестком захвате Люциуса. Малфой был в восторге. И от вида: мальчик под ним плакал и кричал, метался, лицо покраснело, черные пряди слиплись, губы ломались под натиском боли. И от того, что чувствовал: Северус дрожал, смыкался на нем плотно, было так восхитительно узко. Оттого и продержаться долго не смог. Бурно излился, тяжело навалившись сверху и уже привычно кусая в плечо. Ему нравилось обновлять эту метку, и он знал, что Снейпу она тоже нравилась. Не раз замечал, как тот бездумно проводил по ней пальцами.

Снял удерживающее заклятие, прижал к себе, укладывая набок, укачивая и баюкая, как маленького. Северус вцепился в него, пряча лицо и всхлипывая. Люциус чувствовал, как под руками судороги стихают, дыхание выравнивается, а тело расслабляется. Попытался отстраниться, но Северус испуганно дернулся, пытаясь удержать.

- Тише, любовь моя, - и сам не заметил, как сказал, даже не сфокусировался. Настолько его затопили сейчас нежность и желание заботиться.

Все же поднялся под настороженным взглядом заплаканных черных глаз. Трансформировал из ученической мантии большой плед, в него и укутал. Подхватил на руки. Снейп даже не дернулся, только вновь нашел привычное место на груди у Люциуса, куда и уткнулся носом. Быстро, боясь попасться отцу на глаза, Люциус добрался до их спальни.

Занес сразу в ванную. Там поставил в ванну. Развернул к себе, призвал лечебные мази.

- Нет! - Снейп наконец дернулся, и Люциус почувствовал облегчение. Таким Северус был привычен - значит, уже почти пришел в себя.

- Ты завтра не сможешь сидеть, да и ходить с трудом будешь. Я не жалел тебя.

В ответ - только упрямо вздернутый подбородок. А ноги-то дрожат: видно, что и стоять больно.

- Давай немного. Ты завтра будешь чувствовать, но сможешь спокойно ходить.

Снейп молча сдался, поворачиваясь. Люциус целовал его бедра и ягодицы, вылизывал синие следы собственных пальцев и осторожно смазывал промежность. А потом нежил в теплой ванне, ластился.

В постели, прижимая к себе, уже вполне осознанно повторил:

- Любовь моя.

Северус и хотел ответить, но не мог. Только обнял крепче, целуя в ложбинку между ключицами. Люциус только хмыкнул.