Прошло два года.

      Джон Клейтон оказался прав: стоило девочке выступить с Майклом Джексоном и это открыло для неё двери студии Дисней и не только. Карьера Ханны быстро пошла в гору. Она снималась в музыкальных фильмах и клипах, выступала на концертах и стала одной из самых ярких восходящих звёздочек Голливуда.

      Всё это время Майкл не видел девочку: мировое турне отнимало слишком много сил. Написание песен и запись нового альбома забирали оставшиеся. Майкл интересовался у Джона, как у Вьюрка дела, и распоряжался отправлять её семье и самой Ханне поздравления со всеми праздниками и днями рождения.

      Сегодняшним вечером Майкл Джексон триумфально вышел в свет. Небольшая вечеринка, где собрались самые сливки голливудского общества. Известный певец понимал, что обязан хотя бы изредка появляться на таких вот тусовках, даже если они излишне его утомляли, ведь если ты надолго пропадал с радаров студийных боссов, о тебе рано или поздно забывали. Так что Джексон стоически терпел все эти фальшивые улыбки и льстивые разговоры, искренне радуясь тому, что может видеть тех немногих людей, которых считал своими друзьями.

— Мой дорогой, — обняла мужчину Лайза. — Как ты?

— Всё хорошо, — искренне улыбнулся он. — Только-только закончил мировое турне. Ты уже знаешь, что я купил ранчо «Сикамора»?

— Я рада, что ты, наконец, решил обзавестись собственным домом, — улыбнулась актриса. — Пригласишь на новоселье?

— Конечно, но сначала там нужно будет многое переделать.

— Мистер Джексон? — вдруг услышал он тонкий голосок позади себя.

      Майкл обернулся. Перед ним стояла девочка-подросток. Рыжие волосы, уложенные в затейливую прическу, ярко-голубые глаза и выражение робости и растерянности на хорошеньком личике, ещё сохраняющем милые детские черты. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, кто именно стоит перед ним.

— Вьюрок! — кинулся обнимать её певец.

      Он отстранил девочку от себя:

— Как ты выросла! — из воспоминаний мгновенно всплыл образ забавной Пеппи Длинныйчулок, что танцевала с ним на концерте.

— Да, немного, — смущенно проговорила она, одергивая подол нарядного платья.

— Как у тебя дела?

— Всё хорошо, скоро у меня премьера, — девочка покопалась в сумочке и, вытащив небольшой конверт, нерешительно протянула его Майклу. — Надеюсь, вы найдете время, чтобы прийти?

      Мужчина открыл конверт и посмотрел на яркие, разноцветные билеты:

— Питер Пэн, — прочитал он и улыбнулся. — Оу! Это моя любимая история! Я обязательно приду, Вьюрок, даже если мне нужно будет вернуться с другого конца света. А можно спросить? — наклонился он к девочке, понизив голос до шепота. — Если это не секрет, кого ты играешь?

      Ханна улыбнулась и прошептала в ответ:

— Вэнди. Но на самом деле я не против была бы сыграть самого Питера или кого-нибудь из Пропавших мальчишек.

— Почему-то я не сомневаюсь, что ты бы великолепно справилась с этими ролями, — кивнул Майкл, вспоминая задорную девчушку, что волчком кружилась по танцевальному залу, неспособная усидеть на месте, пока есть ещё хоть немного сил. — Но и в роли Вэнди, я уверен, ты будешь просто прелестна!

      Ханна почувствовала, как щёки залил румянец, и она нервным движением поправила подол платья.

— Майкл, может уже познакомишь меня с этим чудесным созданием? — наблюдавшая за разговором всё это время, подала голос Лайза Миннелли.

— Конечно, — слегка смутился певец от своей невольной невежливости. — Лайза, это Ханна Беккер, или Вьюрок. Теперь уже молодая актриса и талантливая танцовщица. Она дважды обыграла меня в танцевальной битве.

— Приятно познакомиться, мисс, — подала девочке руку Миннелли. — Я…

— Я вас знаю, — улыбнулась Ханна. — Года три назад я танцевала номер из фильма «Кабаре» — настолько он мне понравился.

— Мне очень приятно, малыш, — улыбнулась актриса. — Хотя история Салли Боулз не самая подходящая для ребёнка.

— Ханна! Ханна! — эхом разнесся по залу не совсем трезвый мужской голос.

      Девочка испуганно оглянулась. По залу, немного шатающейся походкой, со стаканом, наполовину наполненным чем-то, что очень напоминало виски, шёл мистер Беккер.

— Простите, — хотела уже было отойти от артистов Ханна и направиться к отцу, но тот, увидев с кем стоит его дочь, приблизился намного быстрее.

— Мистер Джексон, — протянул он руку для приветствия певцу, — очень приятно вас видеть.

      Майкл нехотя поздоровался с мужчиной, хотя терпеть не мог пьяных, а осознание того, что этот человек ещё и является отцом Вьюрка, заставило Джексона мысленно вздрогнуть. Неприятные воспоминания о собственном отце и сложном детстве, которое-то и детством было назвать сложно, кольнули Майкла, заставив на миг поморщиться.

— Ханна только и говорила, что сможет увидеть вас здесь, — продолжал мистер Беккер, ещё большее вгоняя дочь в краску. — Мадам Миннелли, — обратил свое внимание на актрису Артур, — вы просто шикарны.

      Мужчина попытался поцеловать актрисе руку, на что та отреагировала недоумением.

— Отец! — голос девочки прозвучал нервно и выше, чем было допустимо в рамках приличия. — Отец, нам пора ехать домой, у меня завтра репетиция.

— Ханна, сколько раз говорить, не перебивай старших, — раздражённо фыркнул мужчина, но оглядевшись вокруг понял, что они привлекают к себе слишком много ненужного внимания.

      Артур приосанился и поправил пиджак:

— Да, конечно, дочка. Бродвейский мюзикл, не какая-нибудь там школьная постановка, — с гордостью обведя всех присутствующих взглядом, проговорил мистер Беккер. — До свидания всем, хорошего вечера, — попрощался мужчина, резко поворачиваясь, отчего неловко покачнулся так, что дочери пришлось подбежать к отцу, чтобы он позорно не завалился на пол.

— Простите, — одними губами прошептала Ханна, оборачиваясь к Майклу и Лайзе, и повела отца под руку к выходу из зала.

— Кто-то поймал звездную болезнь, — отпивая из бокала, прокомментировала увиденное актриса. — А девочка милая. Такой забавный рыжий эльф.

— И талантливая, — улыбнулся Джексон своим воспоминаниям об их первом и единственном выступлении.

— Не сомневаюсь, дорогой. Как тут нам заявили: Бродвей, не школьная постановка? — засмеялась Миннелли. — Но не мне тебе рассказывать, как непостоянна слава и каким грязным и подлым бывает шоу-бизнес.

— Я не хочу об этом, — поморщился Майкл, пряча в карман конверт с приглашением, который всё это время продолжал держать в руке. — Давай о чём-нибудь более приятном.

— О, знаешь, совсем недавно я закончила съемки в фильме про полицейских. Представляешь, все эти погони, перестрелки! Я думала, меня пристрелят где-нибудь между сцен, так, невзначай, — начала свой рассказ актриса.

***

      В зале было темно, он медленно погружался в сказку. С первыми звуками мелодии волшебство начиналось.

      Майкл Джексон сегодня играл непривычную для себя роль — роль зрителя в зале. Он с восторгом ребёнка смотрел на разворачивающееся на сцене действо: прекрасные музыкальные номера, красивые декорации, танцевальные номера. Все юные актеры, играющие главных и второстепенных героев, были чудесны, но конечно он не мог не выделить из всех Вьюрка.

      В белом платье, по фасону схожему с платьями девочек викторианской эпохи, с высокой прической из локонов, делающей её похожей на фарфоровую куколку, она была прекрасной Вэнди Дарлинг — смелой, доброй, умной. Но нет-нет, да сквозь эту девичью нежность, словно яркий лучик, проглядывал задор рыжей маленькой птички, Пеппи Длинногочулка. Да, она была бы великолепным Питером Пэном. Девочка в роли Питера? Пожалуй, это было бы необычно и очень забавно.

      Тем временем повествование шло вперёд. Актеры взмывали ввысь под воздействием «волшебной пыльцы» — специальных тросов. Майкл с восхищением следил, как дети, подобно цирковым воздушным гимнастам, парят и делают различные перевороты и кувырки, рассекая воздух. Только в один из моментов ему показалось, что Ханна как-то не слишком ловко приземлилась, споткнувшись, но работники сцены, которые страховали маленьких актеров, помогая им приземляться, подхватили девочку под руку, помогая вернуть равновесие. В остальном представление прошло прекрасно и без каких-либо накладок.

      По окончании мюзикла Майкл беспрепятственно прошёл за кулисы. По пути здороваясь со знакомыми актерами, приветствуя юных артистов и даже успевая раздать несколько автографов, он дошёл до гримёрки Ханны.

— Да, отец, — услышал певец голос девочки. — Ты же знаешь, что я не специально!

— Это потому, что ты отлынивала от репетиций! — звучал гневный бас мистера Беккера.

— Я два раза за полгода заболела! А один раз пропустила репетицию из-за теста в школе, который нельзя было перенести. То, что я сегодня споткнулась, всего лишь случайность, — продолжала оправдываться Ханна.

— Что-то ты очень разговорчивой стала, — фыркнул Артур. — Взрослой себя почувствовала? Не забывай, я всё ещё твой отец.

      На этом моменте Майкл всё-таки решил вмешаться, громко постучав в дверь. Ему было неприятно слышать перепалку отца и дочери и даже больше — такое отношение отца к дочери будило собственных внутренних демонов певца. Одна его часть хотела ворваться в гримерку и высказать всё мужчине, другая — просто развернуться и трусливо сбежать, но он выбрал третий путь.

— Добрый вечер, мистер Беккер, — спрятав свою неприязнь, абсолютно нейтральным голосом поприветствовал Майкл мужчину, а потом развернулся к Ханне, которая сидела на стуле всё ещё в платье Вэнди, но при появлении известного певца поспешно встала.

      Джексон протянул девочке нежный букет белоснежных маргариток. Она осторожно взяла цветы, с благодарной улыбкой вдыхая их тонкий аромат.

— Ты была волшебна. Лучшая Вэнди, — улыбнулся он широкой, мальчишеской улыбкой.

— Спасибо, я рада что вам, — посмотрев на удивленное лицо певца, Ханна поправилась, — тебе понравилось. Хотя, я так лажанулась, — лицо девочки загорелось от стыда.

— Не переживай, Вьюрок, — приобнял он её за плечи. — Хочешь, я тебе перечислю все те моменты, когда сам падал на сцене? Сколько бы ты ни репетировал, сколько бы ты ни планировал, иногда случаются неожиданности. Не стоит сильно переживать о своих падениях, нужно просто встать, посмеяться и идти дальше. Что ты сегодня успешно и сделала.

      Ханна робко улыбнулась, тут же заметно воспрянув духом.

— Не хотите ли сходить поужинать? — спросил Джексон.

      Ханна украдкой посмотрела на отца и следом покачала головой:

— Я устала. Да и нам уже давно пора, мама и Дон не смогли прийти сегодня и ждут нас дома.

— Я понимаю, — покачал головой певец, — конечно, но пообещай мне, что приедешь погостить на моё ранчо, как только я закончу там ремонт. Сегодня я понял, какое имя ему дать, — в глазах Майкла появилось мечтательное выражение, словно он уже воочию видел свой новый дом.

— И какое же? — спросила Ханна.

— Неверлэнд! — торжественно объявил Майкл. — Это будет моя страна чудес, куда сможет прийти любой ребёнок.

— Звучит здорово, — улыбнулась Ханна.

— Да, — кивнул певец. — Так ты посетишь мой Неверлэнд, Вэнди? — шутливо обратился к девочке Майкл.

— С превеликим удовольствием, сэр, — сделав книксен, тоном своей героини ответила Ханна и засмеялась.

      Казалось, от её плохого настроения не осталось и следа.

— Ханна, нам пора, — вмешался в их разговор мистер Беккер, плохо скрывая в своём голосе раздражение.

      Майкл откашлялся, на миг почувствовав себя неловко, как ребёнок, задерживающий взрослых своими глупостями.

— Извините, Артур, — его губы растянулись в улыбке. — Я не хотел вас задерживать.

— Ничего, я понимаю, — снисходительно ответил мистер Беккер.

— Мне нужно переодеться, — Ханна напомнила о том, что она до сих пор в сценическом костюме.

— Да, конечно, — чуть ли ни хором произнесли оба мужчины и вышли из гримерки, оставляя девочку одну.

— Мистер Беккер, — недолго простояв в тишине, обратился к отцу Ханны Майкл.

      Тот удивленно взглянул на певца, словно не понимая, почему тот всё ещё тут.

— Ваша дочь большая молодец. Мало кто в её возрасте добивается подобных успехов.

— Да, Ханна — талантливая девочка, — согласился Артур. — И я никогда не сомневался, что она добьется успеха, с того самого момента, как она ступила своей маленькой ножкой на пол паркета танцевальной студии.

      Майкл улыбнулся, представив эту картину, потом немного кашлянул, собираясь с духом, чтобы сказать то, что собирался. Он не любил влезать в личные дела, понимая, что вокруг популярных людей и так было полно тех, кому не нужен ни сон, ни еда, лишь бы добраться до «грязного белья» звезды. Сам Джексон, как только мог, старался спрятать свою личную жизнь от вездесущих камер папарацци, да и просто любопытствующих журналистов. Только вот когда мужчина сталкивался с несправедливостью, особенно несправедливостью по отношению к детям, он не мог закрыть глаза, сделав вид, что ничего не произошло.

— Я верю и вижу, что вы любите свою дочь, — начал он. — Но очень прошу вас не забывать, что она в первую очередь остается ребенком. Ребенком, которому нужно детство. Не надо слишком давить на нее. Мир шоу-бизнеса жесток и несправедлив…

— Да, мир шоу-бизнеса жесток и несправедлив, мистер Джексон, и не мне вам рассказывать, чего стоит удержаться на гребне славы и успеха, — перебил его Артур. — Я люблю свою дочь и хочу, чтобы она достигла высот в своем деле, и, если ради этого придется отказаться от игр в куклы, думаю, что это не такая уж высокая цена.

      Майкл хотел было ответить, как дверь гримерной отворилась, и в коридор вышла Ханна, в самых обычных джинсах и светло-синей толстовке с рисунком какого-то мультяшного персонажа на груди.

— Готова? — спросил дочь мистер Беккер. — Пошли, — и, не оборачиваясь, зашагал вперёд.

— До свидания, Майкл, — прошептала Ханна, улыбаясь и прижимая к себе подаренный им букет маргариток.

— Пока, Вьюрок, до встречи, — Джексон улыбнулся в ответ и погладил девочку по голове. — Помни, ты обещала приехать ко мне в гости, и ещё, — улыбка исчезла с его лица, а взгляд стал серьёзным. — Если что-то случится, если тебе нужна будет помощь, то ты можешь позвонить мне в любое время дня и ночи, — он отдал ей визитку с номером. — Береги себя!

— Спасибо, — девочка спрятала визитку в карман. — И вы берегите себя, — она бегом устремилась следом за отцом, который уже скрылся за поворотом.

      Майкл посмотрел шустрой рыженькой девочке вслед и покачал головой. Разговор с мистером Беккером оставил в его душе неприятный осадок, словно певец только что пытался объясниться со своим родителем, который так же упрямо твердил, что все эти детские игрушки ерунда, главное — успех и слава.

«Ну, что ты, Майкл? Разве тебе не нравится, как они смотрят на тебя? Как радуются тебе? Они готовы друг другу глотки рвать, лишь бы оказаться к тебе, к вам всем поближе! А ты мне бубнишь про какую-то игру в мяч?! Глупый мальчишка! Иди, репетируй новый номер, братья уже ждут тебя!»

      Майкл потряс головой, прогоняя непрошенное воспоминание — пора было ехать на студию. Сегодня должны были быть готовы новые варианты аранжировок. Музыка всегда помогала ему прогнать плохие воспоминания и дурные мысли.

      Напевая себе под нос простенькую песенку из мюзикла, Джексон направился в сторону выхода.

***

      Ещё почти год не пробежал, а пролетел мимо.

      Майкл был занят записью нового альбома, съёмками клипов и поездками на концерты. Она следила за ним по новостям, ловила его новые песни на радиоволнах, держала его визитку в потайном кармашке сумочки, хотя давно выучила все цифры наизусть, но никогда не звонила.

      Представления на Бродвее продолжались, но в какой-то момент, примерно через полгода после премьеры, её пригласили на съёмки в фильме, в роли дочери главной героини. Коллеги по съёмочной площадке были очень милы с маленькой актрисой, но режиссёр относился к Ханне по-взрослому. Другая страна, новые люди, съёмки даже по ночам — всё это было нелегко. Но Ханна не жаловалась, привычно закусывая губу и вертя в руках кубик Рубика, уже полностью понимая и принимая правила работы актёра, но вот стоило ей вернуться домой…

      Организм видимо решил, что с него хватит: Ханна чувствовала себя скверно. Даже несмотря на горсть лекарств, принятых накануне, компресс и теплое питьё, она совершенно не чувствовала себя здоровой. И девочка была даже не против поболеть — остаться дома, лечь под тёплое одеяло с любимой книжкой, что уже давно пылилась на полке, прочитанная лишь до третьей главы. Пить бы горячий чай, болтать с Доном и мамой, но снова работа — концерт, на котором она обязана быть по договоренности с её агентом-отцом. Небольшой танцевальный номер в середине шоу.

— Детка, ничего сложного, — уговаривал Ханну отец. — Ты же делала это сотни раз! Ханна, пять тысяч — это большая сумма, а если ты не сможешь приехать, нам придется выплачивать вдвое больше. Соберись, малыш, ты сможешь!

      Ханна устало вздохнула: она понимала, что отец прав, но ломота в теле и головная боль не отступали.

— Дорогой, — обратилась Маргарет к мужу. — Может всё-таки не стоит, — жалостливо посмотрела на дочь женщина.

— Пустяки, дорогая! — отмахнулся муж. — Ханне не так уж и плохо. Температуры ведь нет? — посмотрел он на дочь.

      Ханна отрицательно покачала головой.

 — Ну вот, — улыбнулся мужчина. — Не о чем волноваться. За кулисами её всегда будет ждать горячий чай и таблетка жаропонижающего, на всякий пожарный, — хотя на лице мужчины и была улыбка, в голосе уже звенели нотки стали, а это значит, что терпение отца было на исходе, и еще одно слово против, как в доме разгорится скандал.

— Ну, хорошо, — уступила Маргарет.

— Нам пора, — открыл входную дверь отец.

      Ханна натянуто улыбнулась матери, которая всё же проверила её температуру поцелуем в лоб, и, надев джинсовую курточку и взяв рюкзачок, вышла вслед за отцом к машине.

— Я готова, — пристегнулась она, сев на пассажирское сидение.

— Поехали, — кивнул Артур, заводя автомобиль.

***

      Концерт был в самом разгаре.

      Первую часть Ханна чувствовала себя вполне хорошо. Увидев множество певиц и певцов, музыкантов, с некоторыми из которых она дружила, так как может дружить ребёнок со взрослыми, юная артистка очень обрадовалась. В общем, они все были очень милы и заботливы к ней, но в основном заняты подготовкой к своему выступлению. Так что Ханна старалась не отвлекать никого и «не мешаться под ногами».

      Когда за кулисами появился знакомый стройный силуэт в ярко-алой рубашке и неизменной черной шляпе, Ханна увидела его издалека и радостно захлопала в ладоши:

— Он приехал!

      Она, конечно, знала, что он должен выступать на концерте, и всё это время, нет-нет, да высматривала его силуэт в толпе, и, наконец, увидев, не могла сдержать радости. Ханна, ловко маневрируя среди толпы артистов, добралась до Джексона.

— Привет, Майкл!

      Он повернулся на знакомый голос и улыбнулся:

— Привет, Вьюрок!

      Он тут же обнял девочку. Прошел почти год, как он в последний раз видел её. Она практически не изменилась, только выглядела более худой.

— Как твои дела, Вьюрок?

— Всё хорошо. Недавно вернулась со съёмок в Зеландии, но это, — девочка приложила палец к губам. — Тсс, секрет.

— Хорошо, — улыбнулся певец. — Я никому не скажу, клянусь.

      Ханна засмеялась — настолько забавным было выражение лица Майкла, который, видимо, специально решил её насмешить, и тут же зашлась в кашле. Певец вздрогнул, и его лицо стало серьёзным.

— Ханна, с тобой точно всё в порядке?

      Перестав кашлять и глубоко вдохнув воздух ртом, девочка закивала головой:

— Да, просто приболела немного, не страшно.

— Выглядишь бледной, — певец тронул её лоб, тот был словно кипяток, недаром ему показалось, что она горячая, ещё во время объятий. — Пойдём, нужно найти твоего отца, — взяв Ханну за руку, Майкл повёл её в ту сторону, откуда она пришла.

      Отец девочки уже сам шёл к ним навстречу.

— Добрый день, мистер Джексон, — поздоровался с ним Беккер. — Ханна, вот ты где! Пойдём, скоро твой выход, — посмотрел он на дочь.

— Простите, мистер Беккер, — обратился к мужчине Майкл, — но мне кажется, Ханна не слишком здорова, чтобы выступать.

      Мужчина снова перевёл взгляд на Джексона и нахмурился. Затем одним шагом преодолел расстояние до девочки и потрогал её лицо.

— Небольшая температура, но это ничего, сейчас выступишь и домой. Хорошо, Ханна?

      Девочка на секунду замерла, перед тем как согласно кивнуть.

— Вот видите, мистер Джексон, не о чем волноваться. Вам же тоже случалось выступать, будучи простуженным? Вы как никто должны понимать, что есть вещи, которые нельзя отменить.

      Майкл, конечно, понимал. Но он также понимал, что, в отличие от Ханны, он взрослый человек, и сам оценивал своё состояние и возможные риски, а что может ребёнок, который фактически полностью был зависим от своего родителя? Поэтому Вьюрок просто не могла отказаться…или всё же могла?

      Майкл ещё раз взглянул на девочку. Его снова разрывали противоречивые чувства: желание защитить её и понимание, что по сути он ей никто и не может вмешиваться во внутрисемейные дела. Он так и стоял молча, сжимая кулаки, не в силах ни уйти, ни что-либо сделать.

— Ханна, поторапливайся, — подгонял дочь мистер Беккер.

      Девочка еще раз улыбнулась Майклу и прошла мимо, к выходу на сцену. В тот миг, когда её ножка коснулась пола сцены, Ханна словно изменилась, гордо вытянувшись в струнку, расправив плечи, подняв голову. Исчезла и былая робость. С первыми звуками мелодии и первым па танца всё вокруг перестало иметь для неё значение. Весь мир растворился в музыке, оставляя их наедине.

      Майкл откровенно любовался Ханной. Он до сих пор не мог забыть своё первое впечатление от того, как увидел её, танцующую в студии. Не мог забыть того восторга от волшебной ауры, что возникала вокруг Вьюрка, и словно окутывала её. Того ощущения её и музыки, гармонии…

      Девочка встала на стул, который использовала в качестве реквизита.

      Ханна рассказывала историю ребенка, оказавшегося в темной комнате, наедине со своими страхами, у которого был единственный островок безопасности — стул под ярким светом прожектора. Мелодия становилась то тревожной, то вновь успокаивалась и лилась мягкими волнами, зовя за собой из тьмы на свет. Ханна то несмело спускалась со стула, в танце показывая, как героиня пытается преодолеть свои страхи, то снова резко, с разбега запрыгивала на него, спасаясь от кошмаров. И вот очередной прыжок, и детская нога срывается со стула. Ханна не успевает поймать равновесие или хоть как-то сгруппироваться, чтобы хоть немного смягчить падение.

      Майкл зажмурился, ему показалось, что даже отсюда он услышал хруст кости сквозь музыку и громкий «Ах!» толпы. Он уже сделал шаг, чтобы выбежать на сцену, на помощь Вьюрку, но работники из-за кулис уже подхватили Ханну, стул и скрылись в темноте.

      Девочку усадили на первую попавшуюся, пригодную для сидения поверхность, а повреждённую ногу осторожно опустили на злосчастный стул.

— Вьюрок, ты как? — первым подбежал к ней Майкл.

— Плохо, — ответила девочка. — У меня внезапно закружилась голова, и я оступилась, — у неё на глаза навернулись слёзы.

      Майкл с ужасом смотрел на распухающую прямо на глазах маленькую лодыжку.

— Кто-нибудь позвал врача? — обратился он к собравшейся толпе. — Всё будет хорошо, — он обнял Вьюрка за плечи, украдкой потрогав лоб: кажется, она стала ещё горячее.

— Ханна, дочка, ты как? — к дочери подбежал мистер Беккер.

— Я оступилась, папа, — посмотрела Ханна на отца. — Я не хотела, мне очень, очень жаль.

— Всё хорошо, милая, — утешающе улыбнулся мужчина дочери. — Всё это не так уж и страшно, тебе просто наложат гипс и всё пройдёт. Просто надо было быть более внимательной, какая глупая ошибка, — скорбно покачал он головой.

      Услышав эти слова, Майкл почувствовал, как кровь жаром прилила к его лицу от волны гнева. Он с силой сжал кулаки, откровенно опасаясь, что просто пустит их в ход.

— Этой ошибки не было бы, — выделяя слово «ошибка», произнес Майкл дрожащим от злости голосом, — если бы вы не выпустили заболевшего ребёнка на сцену! Она упала, потому что у неё закружилась голова. Прикоснитесь к ней! Она вся горит!

      Артур Беккер с удивлением посмотрел на певца, видимо не ожидая от него такой отповеди в свою сторону. Также мужчину смутила собравшаяся вокруг них толпа, среди которой точно могли быть журналисты и папарацци, а значит, скандал тут же попадёт в заголовки, если не сегодняшних, то завтрашних таблоидов точно. Словно не хватало уже и того, что его дочь так опозорилась, едва не сорвав концерт! Устраивать скандал в сложившихся обстоятельствах было крайне невыгодно, но похоже Джексона это не волновало.

— Мистер Джексон, Ханна — моя дочь и моя ответственность. Вы же не имеете права высказывать мне какие-либо претензии! — бравировал Беккер своим родительским статусом, ещё больше зля певца.

      Майклу хотелось накричать на упрямого идиота, который в своей погоне за славой довёл собственного ребёнка до больницы и продолжал винить всех вокруг, кроме самого себя.

— Простите, — их прервал пробирающийся сквозь толпу врач, обычно дежуривший за сценой на всякий случай.

      Толпа расступилась, и доктор прошёл к Ханне. Несколько профессиональных манипуляций и сухой врачебный вердикт: подозрение на перелом, нужно везти в больницу.

— Так, поедете на моем автомобиле, вас отвезет водитель. Это быстрее, чем ждать «Скорую», — тон Джексона изменился, став требовательным, практически приказным.

— Я и сам могу отвезти… — хотел поспорить мистер Беккер, но осекся под суровым карим взглядом.

— Можете, — коротко кивнул Майкл, — но сколько вы будете кружить по улицам города, пока найдете больницу? Не усугубляйте ситуацию, Артур.

      Мужчина сдался. Осторожно подхватив дочь на руки, от чего она сдавленно охнула, кивнул, показывая, что согласен с доводами певца. Майкл провёл их на стоянку и дал распоряжение водителю.

— Я приеду сразу же после своего выступления, — пообещал он Вьюрку, сначала смотря в полные слёз детские глаза, а затем опуская свой взгляд на её закушенную от боли губу. — Не бойся, всё будет хорошо. В той больнице, куда тебя отвезут, самые лучшие врачи.

      Она коротко кивнула.

      Автомобиль медленно выезжал с парковки, а Джексон всё ещё думал, что стоит наплевать на невмешательство и обратиться в Соцзащиту детей, даже если потом Вьюрок возненавидит его за это.