Джон Клейтон действительно нашел для Ханны кое-что интересное.

— Да, это не такой прибыльный проект, как этот чертов сериал, откуда тебя…попросили, — почесывая затылок сообщил девушке агент, когда она пришла в офис после его звонка.

      Ханна поморщилась при напоминании о сериале. Её героиню продюсеры решили не убивать, а отправили в другую страну, за что Ханна была им искренне благодарна, но ажиотаж, разыгравшийся после того, как Ханна объявила о своем уходе, был непривычен. Она чувствовала себя школьницей, не успевшей сделать все задания контрольной в отведённое для этого время. Хоть Ханна и твердила себе, что всё сделала правильно, но чувство, что она сплоховала, сдалась, не смогла выполнить то, чего от неё требовали, и в итоге всех подвела, не отпускало.

      Практически все работники съёмочной группы и актерского каста провожали «малышку Беккер» со слезами. Никто, кроме Дженни, Джейсона и самой Ханны не знали истиной причины ухода актрисы.

      Джейсон благоразумно сторонился Беккер, а Дженни, обнимая подругу на прощание, шепнула:

— Не волнуйся, дорогая, я устрою ему веселую жизнь.

— Не переусердствуй, — ответила Ханна. — Не хватало ещё, чтобы и тебя выгнали.

— Обо мне не волнуйся, птичка, — кокетливо улыбнулась Дженни. — Береги себя. Хотя, что это я беспокоюсь? — состроила девушка рожицу. — У тебя же есть Майкл.

      Для всех остальных Ханна просто получила предложение о съёмках, от которого не смогла отказаться.

      На деле же никакой, даже мало-мальски подходящей роли не находилось. У одних была роль условной соседской девчонки, где вряд ли набралось бы и десятка реплик, да и платили за неё весьма скромно; у других роли были более или менее, если и не главные, то второго плана, но сам сюжет ленты оказывался или откровенным кровавым трешом, куда девочке-подростку, не достигшей и восемнадцати, соваться не стоило, или глупой комедией, где все шутки строились на юморе ниже пояса, а она должна играть типичную «блонди».

      Там же, где и сюжет, и роль Ханну устраивали, не подходила она сама: не тот типаж, не тот возраст, слишком узнаваемое лицо, или наоборот, недостаточно известное. Она уже даже начала подумывать, что мистер Робинсон успел шепнуть своим коллегам о несговорчивой юной актрисе, которая своим уходом поставила успех сериала под угрозу. Либо она действительно превратилась в бездарность.

      Майкл и Джон на два голоса убеждали и утешали Ханну, говоря, что это не так, и просто нужно набраться терпения. Так что сейчас, стоя в кабинете Клейтона, Ханна уже готова была вцепиться в любую роль, какую бы он ни предложил.

— Это фэнтези фильм о девочке, попавшей в волшебный мир, чтобы спасти младшего брата.

— Чем-то напоминает мне историю Дороти из «Страны Оз».

— Не знаю, я особо в сюжет не вчитывался, — пожал плечами Джон. — Могу только сказать, что съёмки этого фильма сначала были отложены из-за финансовых и личных проблем, потом из-за того, что актёр, выбранный на главную роль, был занят, а сейчас они как раз подыскивают новую актрису на главную роль, так как та девушка, которая должна была играть, уже повзрослела, да и снимается в другом проекте.

— А кто режиссёр? И кто этот сверхзанятой главный актёр?

— Режиссёр Джордж Лукас.

— Сам Лукас?! — округлились глаза Ханны. — Сам создатель «Звездных воин»?!

— Только не говори, что ты поклонница этих космических стрелялок, — поморщился Джон.

— Не скажу, что большая фанатка, но сам масштаб съёмок, вся проделанная работа, восхищает.

— Ну, а как ты относишься к Дэвиду Боуи?

— Боуи? Он странный, — пожала плечами Ханна. — А причем тут он?

— Он будет играть главную роль.

      Ханна практически рухнула в кресло возле стола.

— Режиссёр Джордж Лукас, а в главной роли Дэвид Боуи? — повторила она куда-то в пространство. — Джон, а ты не считаешь, что это слишком?

— Слишком? — не понял её агент.

— Слишком ответственно, слишком высокий уровень.

      За те годы, что Джон был знаком с девочкой, а также был её агентом, она стала ему словно дочь, а не просто клиентка, и он неплохо изучил её. Поэтому, от этих слов Ханны он нахмурился, и ему начал здорово давить на нервы такой небоевой настрой юной актрисы.

— Вьюрок, когда ты успела стать такой робкой? — покачал головой Клейтон.

      Он знал истинную причину её ухода из сериала, не в деталях, конечно, но то, что молодые, зазвездившиеся актёры иногда теряют все мозги в собственных штанах и пристают к юным старлеткам, для Клейтона не было новостью. У него жутко чесались кулаки набить этому Принсли его смазливую физиономию, но, во-первых, это было непрофессионально, а во-вторых, он пообещал этой девочке, сидящей сейчас перед ним, не поднимать шума и, конечно, не рассказывать ничего Джексону.

 — Я понимаю, что ты встретила в своей жизни козла, и я не хочу тебя пугать, но таких козлов в твоей жизни будет ещё не один и не два. Ты же должна плевать на таких, как он, и идти дальше, доказывая себе и другим, что ты лучшая. Если трусишь и не готова, может тебе стоит заняться учёбой, выбрать колледж для поступления? Посвятить себя какому-нибудь более спокойному занятию? К примеру, стать финансистом, — иронично заметил Клейтон.

      Этот тон всегда действовал на Ханну отрезвляюще, заставляя действовать: она гордо вскидывала голову, сжимала кулачки, а взгляд просто метал молнии. Вот и сейчас реакция не заставила себя ждать:

— Назначай встречу с Джорджем Лукасом.

— Вот теперь я узнаю Вьюрка, — улыбнулся Джон. — Думаю, дня через два вы сможете встретиться.

— Спасибо, Джон, — поцеловала Ханна агента в щёку на прощание.

— Пока ещё не за что, Вьюрок, — похлопал он её по плечу.

— Значит, я жду звонка? — скорее не спрашивая его, а подтверждая для себя, проговорила Ханна.

— Да.

— Я буду готова, и увидишь, у меня всё получится на этот раз, — стоя у дверей, сказала Ханна.

— Я знаю, Вьюрок. До встречи, — попрощался он с девушкой.

***

      Трель телефонного звонка прервала работу в студии.

— Майкл, это тебя, — через минуту постучал по стеклу поднявший трубку звукорежиссёр Мэтт Форджер.

      Певец повесил наушники и поспешил к аппарату, уже предполагая, кто может звонить.

— Привет, Лиза-Мария, — поздоровался он, едва взяв трубку.

— Привет, как ты узнал? — засмеялась женщина.

— Не знаю, просто интуиция, — пожал плечами Майкл, словно собеседница могла его видеть.

— Не помешала? Чем занят?

— Я на студии. Можешь подъехать сюда, как раз прослушаем твоё демо.

— Это удобно? — засомневалась Лиза.

— Да, конечно, — ни минуты не сомневаясь ответил Майкл.

— Хорошо, давай адрес.

      Примерно через час Лиза-Мария стояла в дверях студии, наблюдая, как Майкл работает. С детства она помнила, что шуметь и отвлекать людей, работающих в студии, прерывая запись, не желательно, поэтому тихонько встала у дверей.

      Женщина смотрела, как Майкл поёт. Она и раньше слышала песни Джексона. Да что там! Его песни звучали буквально везде. Даже те, кто не интересовался такой музыкой, не могли не слышать хотя бы что-то из его хитов.

      А уж статьи в прессе и многочисленных таблоидах так и пестрили его именем: «Майкл Джексон выпустил новый хит», «Майкл Джексон получил новую награду», «Майкл Джексон пожертвовал на благотворительность миллион долларов», — и так далее. Это напоминало ей шумиху вокруг её отца. Это немного пугало и притягивало к нему.

      Майкл пел, а по коже бежали мурашки и дыхание перехватывало. И всё окружающее словно застыло. Воздух стал плотным и наэлектризованным. Лиза-Мария наблюдала за Джексоном не отрываясь, и, видимо, певец почувствовал её взгляд. Приветственно помахал ей и указал на небольшой диван у стены комнаты. Лиза кивнула в знак того, что поняла, и направилась к нему.

      Через несколько минут запись песни была окончена, и Майкл вышел из специальной звукоизоляционной комнаты, где стоял микрофон.

— Привет, — ещё раз поздоровался Майкл с гостьей, обнимая.

— Привет, — смутилась Лиза-Мария от такого теплого приветствия. — Это было потрясающе, — кивнула она в сторону «будки».

— Спасибо, ещё конечно сыровато, но думаю, песня станет хитом, — поблагодарил Майкл. — Принесла демо?

      Женщина вытащила из сумочки кассету.

— Здорово, — взял он кассету из женских рук и поспешил к магнитофону.

      Через минуту по студии зазвучали милый мотив песни и довольно низкий женский вокал, больше похожий даже на мужской. Все слушали молча, даже не двигаясь. Майкл наблюдал за Пресли. Та сидела на диване, словно школьница на экзамене: прямая спина, руки сложены на коленях. Волнение выдавали лишь закушенная губа и сцепленные в замок пальцы.

— Очень неплохо, — улыбнулся Майкл, когда отзвучали последние ноты мелодии. — Как тебе? — спросил он у Мэтта.

— Да, очень неплохо, — согласился тот, хотя по-честному слышал и более сильные, с более профессиональным владением голоса, но и у мисс Пресли были довольно богатые и густые нижние ноты. В верхнем регистре явно всё было очень скучно и зажато, но не все обязаны взлетать до небес. Ещё что-то было в манере держаться, или аура легендарного отца за спиной, но эта женщина явно заинтересовала Джексона. Это было видно по взглядам, которые тот бросал на неё.

— Ну так что, Майкл, подхожу я на роль твоей первой звезды? — улыбнулась Лиза-Мария, заговорив первой.

— Думаю, нам стоит обговорить всё за обедом.

— Деловым обедом? — ухмыльнулась Пресли.

— Абсолютно! — засмеялся Майкл, поднимая руки. — Ну, если только немного дружеским.

— Согласна.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Джексон. — Ну что, Мэтт, на сегодня, думаю, закончим? — повернулся он к звукорежиссёру.

— Как скажешь, босс, — развел руками тот, показывая, что сам тут мало что решает. — Мне будет чем заняться в твоё отсутствие, — кивнул он в сторону катушек с лентой.

— Вот и хорошо. Значит, увидимся завтра, — подхватил свою куртку со спинки стула Майкл. — Лиза, я знаю тут недалеко прекрасный ресторан — уютный и не слишком людный. Как ты относишься к итальянской кухне?

— Хорошо, — ответила Лиза. — Пока, — попрощалась она со звукорежиссёром.

— До завтра, — махнул ему Майкл, пока пропускал мисс Пресли вперёд.

      Когда за ними закрылась дверь, Мэтт Форджер покачал головой: видимо неслабо его зацепила эта женщина, раз Майкл решил прервать работу на студии. Хотя, возможно, это просто профессиональный интерес, ведь голос действительно весьма неплох. Ну уж точно не хуже, чем у других певичек, скачущих сегодня по сцене. Нужно лишь немного отшлифовать.

      Мужчина достал из пачки сигарету. Курить в студии было нежелательно, да и Майкл не любил запах дыма, но пользуясь случаем, он не мог отказать себе в этой слабости. И, затянувшись дозой никотина, развернулся к пульту. Работы предстояло много.

***

      Ханна стояла у зеркала, примеряя то одно платье, то другое. Пожалуй, она никогда ещё не придавала своему внешнему виду столько значения, как сегодня.

      «Пойти в джинсах или в платье? С макияжем или без?» — и ещё тысячи вопросов роились в её голове.

      Ханна откинула наряды и застонала в голос.

— Чего страдаешь? — заглянул в комнату Дон.

— Я не знаю, в чём пойти, — сев прямо на пол и подтянув колени к груди, вздохнула Ханна.

— О да, сегодня же важная встреча, — вошёл брат в комнату. — Во сколько?

— Через три часа, — взглянув на циферблат, ответила Ханна, после чего легла и уставилась в потолок.

— Чёрт, я до сих пор не могу поверить, что ты встретишься с самим Лукасом. Возьмёшь для меня автограф? — Дон приставал с этим вопросом с той самой минуты, как только узнал об их встрече.

— Дон, ты мне не поможешь? — пробурчала Ханна.

— Я думаю, что ему, как режиссёру, совершенно всё равно, в чём ты приедешь на встречу, — встал над сестрой Дон, подавая руку, чтобы помочь ей подняться. — Ему важнее, что и как ты можешь сыграть.

— Ага, и именно поэтому он назначил встречу в ресторане, — Ханна подала руку и поднялась с пола. — Если бы он назначил обычное прослушивание на киностудии, или даже у Джона в офисе, я бы даже не задумывалась, но ресторан.

— Так, Ханна, прекрати панику, — взял сестрёнку за плечи Дон. — Ты всегда была хорошей актрисой и будешь хорошей актрисой, что бы ни говорили злые продюсеры и наш отец. Соберись, надень своё лучшее платье и покажи взрослым дядям с киностудий, как ты сияешь!

— Спасибо, — выдохнула Ханна, уткнувшись брату в грудь лбом. — Мне нужно было, чтобы кто-то это сказал.

— Всегда пожалуйста, — поцеловал сестру в лоб Дон. — А теперь вперёд, наводить красоту!

— Тогда брысь отсюда! — шутливо вытолкнула брата из комнаты Ханна.

— Уже ухожу. Мне больше нравится красное, — кивнул он в сторону платья, лежавшего в стороне.

— Я учту твоё мнение, — закрывая за ним дверь, ответила она.

      Стоило Дону шагнуть за порог, а Ханне прикрыть дверь, как она услышала, что он закашлялся.

— Ты как, в порядке? — с беспокойством спросила она, выглядывая в коридор.

— Да, всё нормально, — отдышавшись, ответил Дон. — Так, остаточное явление.

— Мама же говорила, что тебе не нужно было ездить с ребятами в этот домик. А вы ещё и искупаться решили в озере, балбесы!

— О, Господи, сестрёнка, не начинай! — взмолился Дон. — Я и так эти две недели от мамы выслушивал. Да, я балбес, полный болван, что простудился, но уже всё прошло. Я здоров! Ок? Иди собирайся, у тебя осталось два с половиной часа. Ой, уже меньше, — подразнил он сёстру.

      Ханна, закатив глаза, захлопнула дверь. Дон иногда мог быть невыносим, но в одном он был прав, пора было собираться, если она не хотела опоздать. Опоздавшая актриса — это ещё хуже, чем актриса не в том платье.

      Девушка посмотрела на ярко-алое платье с интересом и, подняв его, прислонила к себе, поворачиваясь к зеркалу.

***

      В ресторане было не так много народу, как Ханна себе представляла. Вообще, это был довольно уютный итальянский ресторан, от которого не разило излишней роскошью и пафосом, как обычно от мест, где собираются богатые и знаменитые Голливуда.

— Пошли, нам туда, — после короткого разговора с администратором ресторана, встречающего гостей, Джон кивнул в сторону столиков, отделённых от остального зала высокой матовой перегородкой.

      За одним из столиков уже сидел немолодой мужчина и что-то записывал в блокноте.

— Привет, Джордж, прости за опоздание, — поприветствовал режиссёра Клейтон.

— Привет, Джон, не волнуйся, это я пришел раньше, — пожал протянутую ладонь Лукас.

— А это Ханна Беккер, — подтолкнул Клейтон девушку вперёд, к столу.

— Здравствуйте, — подала Ханна руку Лукасу.

— Приветствую, мисс, — режиссёр окинул её быстрым профессиональным взглядом, пожимая ладонь, — присаживайтесь. Я пока ничего не заказывал, но сейчас принесут меню.

      Ханна послушно села за стол, при этом понимая, что от волнения не сможет проглотить ни крошки.

— Мисс Беккер, расскажите мне о себе, — попросил Лукас.

— Я…даже не знаю, — растерялась Ханна так, словно это было её первое прослушивание в жизни. — Моя последняя работа в сериале…

— Нет-нет, — перебил её режиссёр. — Джон присылал мне список ваших ролей и даже какие-то кассеты с вашими актёрскими работами. Сейчас я спрашиваю не про вашу работу, а про вас лично.

— Я люблю музыку и люблю… любила танцевать, — лицо Ханны на миг омрачилось, но она взяла себя в руки. — А ещё, я неплохо катаюсь на роликах.

— Друзья? — задал следующий вопрос Лукас.

— Это сложно, — пожала плечами девушка.

      По правде сказать, она могла назвать настоящими друзьями лишь Майкла и Дона. С одноклассниками она так и не успела сдружиться за прошедшие после переезда шесть лет, а со сверстниками-коллегами на съёмочных площадках дружба практически всегда сходила на нет после окончания съёмок, в лучшем случае оставались редкие звонки и открытки по праздникам.

 — В детстве я больше времени проводила в танцевальном кружке, чем за играми. Позже тоже было много выступлений, съёмок. Не мне вам рассказывать, как это бывает.

— Вам нравится быть актрисой? — прищурив глаза, спросил её режиссёр.

      Ханна понимала, что вопрос с подвохом, так же, как и понимала то, что Лукас хочет услышать от неё честный ответ, а не сладкие заверения.

— А вам нравится быть режиссёром? — решилась она на встречный вопрос.

      Джордж рассмеялся, принимая её выпад:

— По-разному бывает, иногда меня всё раздражает и совершенно не нравится то, что я делаю или уже сделал. Иногда бывают по-настоящему плохие дни, но в конце концов желание рассказывать и показывать истории пересиливает всё. Вам это знакомо?

— Любому, кто что-то создаёт, это знакомо, — ответила Ханна, вспомнив Майкла, в одиночестве сидящего в танцевальной студии.

      Дальше для Ханны была небольшая передышка: официант принес заказ и все принялись за еду. Мужчины обменивались репликами об их общих знакомых, в том числе и о Майкле.

— Так это и есть тот самый маленький Вьюрок?! — воскликнул Лукас, услышав рассказ Клейтона про первое выступление Ханны в Америке. — Я был на том концерте. Вы смотрелись очень мило. Меня тогда поразила смесь детской непосредственности и отточенного профессионализма.

— Спасибо, — поблагодарила Ханна, не зная, что ещё ответить. — К сожалению, я больше не танцую.

      Воспоминания о том выступлении с годами должны были померкнуть, но нет, наоборот, Ханна до сих пор чувствовала то волнение и тот восторг от выступления на сцене, от выступления вместе с Майклом, и ту дрожь, что охватывала всё её существо от одного его голоса. Ощущение, что такого больше не случится, острой иглой тоски по несбывшемуся, по утерянному, пронзило сознание. Ей вдруг очень захотелось, чтобы он был здесь. Эта встреча — волнительная, необычная, решающая дальнейшую её карьеру — выматывала, заставляла находиться в постоянном напряжении, даже пугала, и сейчас как никогда ей хотелось, чтобы Майкл просто взял её за руку, посмотрел в глаза и сказал, что всё будет хорошо.

 — Я отойду на минуту, — Ханна встала из-за стола, понимая, что ей нужно хоть немного побыть одной, хоть немного успокоиться.

      Она шла мимо ряда таких же закрытых от любопытствующих глаз кабинок и услышала знакомый смех.

      «Неужели он здесь? Нет, таких совпадений, просто чудес, не бывает!» — затаив дыхание и буквально застыв возле матовой перегородки, стараясь разглядеть в темных силуэтах что-то знакомое, думала Ханна. Вот смех сменился вкрадчивым, нежным голосом, который невозможно было спутать ни с чьим другим. Майкл был здесь.

      Первым порывом было шагнуть за перегородку к Майклу, и она уже практически сделала первый шаг, но незнакомый женский голос заставил её остановиться.

      Майкл был с женщиной.

      У него было свидание?

      Неприятно чувство царапнуло сердце, и руки сильнее сжали подол платья. Иррациональное чувство обиды затопило душу. Ханна глубоко вздохнула. У Майкла есть личная жизнь и кто-то, с кем он встречается, и она не имела право на это чувство ревности и собственничества, что бурей поднималось внутри.

      «Ты сейчас просто развернешься и пойдешь туда, куда собиралась!» — приказала себе Ханна, но не успела она сделать и шага, как из-за перегородки вышла незнакомая молодая женщина, и они едва не столкнулись.

— Ой, простите! — вскрикнула она.

— Извините, — тут же ответила Ханна. — Это я виновата.

      Они так и стояли друг перед другом, не зная, как разойтись в небольшом проходе между кабинками. Ханне можно было отступить в бок, освобождая дорогу незнакомке, но делать этого жуть как не хотелось. Это продлилось несколько секунд, но этого хватило, чтобы Майкл выглянул из-за перегородки на шум.

— Вьюрок, ты откуда здесь?! — удивлённо воскликнул он.

***

      Он с Лизой занял удобный столик за перегородкой. Майклу нравился этот ресторан не только за кухню, но и за эту возможность спрятаться от чужих глаз.

— Я звонил тебе, — сказал Майкл Лизе, как только заказ был сделан и официант отошел от их столика.

— Я знаю, — кивнула женщина. — Поэтому и перезвонила. Неделя выдалась нелёгкой.

— Что случилось? — с тревогой спросил Майкл.

— Дэнни, мой муж. Он не хочет давать развод, и мы опять поскандалили. Ещё Бенджамин не спит ночами: у него режутся зубы, и он жутко капризничает, — пожаловалась Лиза.

— Оу! Мне очень жаль.

— Ничего, это мои личные проблемы. Ты не обязан в это вникать, — покачала она головой.

— Ну почему же? Лиза, я хочу считать, что мы друзья, и мне совершенно небезразлично, что происходит в твоей жизни, — покачал головой Майкл. — Знаешь, когда у моих племянников резались зубки, то им давали что-то холодное, даже льдом водили по дёснам, это снижает воспаление.

— Какие познания для бездетного мужчины, — рассмеялась Лиза. — Неожиданно. Дэнни дважды отец, но вряд ли он даже знает, с какой стороной надевать подгузник.

— Я люблю детей, — пожал плечами Майкл. — И с удовольствием вожусь с племянниками, когда есть возможность.

— О твоей любви к детям наслышаны все. Ты превратил свой дом в мини Диснейленд, куда пускаешь детей бесплатно.

— Неверленд, — поправил её Майкл. — И да, мне нравятся дети за их искренность и умение видеть чудо в самых обычных вещах. Знаешь, я и сам верю в чудо, в волшебство, — прошептал он, чуть наклоняясь в её сторону. — Послушай, а привози детей на ранчо, сами увидите, как там всё прекрасно, — предложил он.

— Как-нибудь, — уклончиво ответила Лиза.

      Официант вернулся, принося заказ. Майкл наблюдал за Лизой. Он чувствовал её напряжение буквально в каждом движении. Он чувствовал её одиночество и некое разочарование. Ему хотелось это исправить.

— Так что ты решила насчёт записи песен? Мне действительно понравился твой голос.

— Спасибо, — поблагодарила Лиза-Мария, — но, если честно, Майкл, я сейчас в таком раздрае, что просто не могу думать о какой-то там карьере, особенно о певческой. Может быть, когда-нибудь, когда в моей жизни будет больше стабильности.

— Я совершенно тебя не тороплю, — покачал головой Майкл. — Если ты решишь, что тебе это не нужно, то мы будем просто хорошими друзьями.

— Да, — согласилась Лиза. — Я бы хотела быть твоим другом. Кстати, мне очень понравилась сегодняшняя твоя песня.

— О, это ещё не завершённая версия. Я дам послушать тебе её потом, когда она будет полностью готова. Думаю сделать на неё клип.

— Да? А какой?

— Знаешь, я много путешествовал по миру и практически везде, где я бывал, старался посетить больницы, приюты. Я видел, сколько людей, детей страдают от голода, болезней, войны, но представь, даже там, в этих разрушенных городах, в холодных стенах больничных палат, они продолжают улыбаться, играть, мечтать. Даже там есть место надежде и мечте, и я хочу напомнить миру об этом.

— Ты очень добр.

      Они говорили о песнях, Неверленде, детях, о скором открытии благотворительного центра. Лиза-Мария, казалось, искренне восхищалась и интересовалась всем этим.

      В какой-то момент она замолчала, потянувшись за сумочкой.

— Прости, мне нужно отойти, — смущённо улыбнулась она, вставая из-за стола.

      Майкл кивнул, только сейчас обращая внимание на время. Они проболтали практически три часа. Обед затянулся, и как бы ему не было приятно общаться с Лизой, нужно было уходить. От размышлений его отвлёк испуганный вскрик Пресли.

      Майкл выглянул из-за перегородки и не поверил своим глазам:

— Вьюрок, ты откуда здесь?!

      Первая его мысль, что у неё здесь назначено свидание: нарядное ярко-алое платье, облегающее фигуру, туфли на каблуке, делающие её ещё выше и тоньше, укладка, — совершенно очаровательная, настолько, что сердце пропустило удар.

— Я тут на прослушивании, — ответила Ханна, и Майкл сам не заметил, как облегчённо выдохнул.

— Правда? А что за прослушивание? С кем?

— С Джорджем Лукасом, — шепнула Вьюрок. — Я жутко волнуюсь.

— С Лукасом?! — удивился Майкл, — Хочешь, я пойду с тобой? — он был поклонником «Звездных воин» и познакомился с создателем космической саги при первой же возможности.

      Майкл не мог сказать, что они были лучшими друзьями, но отношения с Джорджем у него были достаточно хорошие, чтобы надеяться на то, что в будущем, когда Лукас вернётся к своему звёздному детищу, заполучить хотя бы небольшую роль.

      Со стороны кашлянули, и только сейчас Майкл вспомнил о Лизе-Марии, которая весь их диалог просто переводила взгляд с него на Вьюрка.

— Ой, прости! — почувствовал он себя неловко. — Лиза, это моя подруга, мой маленький Вьюрок — Ханна Беккер.

— Приятно познакомиться, Лиза-Мария Пресли, — кивнула она, смерив взглядом рыжую девчушку. — Вы актриса?

— Да, а вы — дочка Элвиса Пресли? — ответила Ханна ей таким же взглядом.

      Это была безмолвная схватка. Это было изучение возможной соперницы в битве за внимание мужчины.

— Вьюрок? — голос Майкла заставил прекратить эту дуэль.

      Он уже поднялся из-за стола и стоял возле перегородки, готовый пойти вслед за ней.

      Соблазн привести с собой в качестве группы поддержки Майкла был очень велик, но, во-первых, Ханне не хотелось пользоваться своими знакомствами и просьбами за неё от друзей, а во-вторых, нельзя было предугадать, как на это отреагирует сам Лукас. А вдруг неожиданное появление суперзвезды за их столиком лишь разозлит мужчину, и он начнёт смотреть на неё, как на беспомощную старлетку, неспособную ни на что без протекции сильных из мира шоу-бизнеса.

— О нет, Майкл, я справлюсь, к тому же, со мной Джон, — замотала головой Ханна.

      И она сделала то, что желала сделать несколько минут назад: подошла к Майклу и обняла. И плевать ей было на всяких там «принцесс рок-н-ролла».

— У тебя всё получится. Ты обязательно ему понравишься, — прошептал он ей на ухо.

— Мне пора, — уткнулась она в его плечо.

Майкл поцеловал её в макушку, выпуская из объятий:

— Удачи.

— Спасибо.

      Ханна ушла к своему столику, а Майкл ещё несколько секунд смотрел ей вслед, уговаривая себя не вмешиваться. Вьюрок сказала, что справится, а он привык ей доверять. Да и при том с ней был Клейтон.

— Ты очень близок с этой… Ханной, — проговорила Лиза, когда они вернулись за столик.

      Её сильно уязвил тот факт, что Майкл так легко забыл о её присутствии, как только на горизонте появилась эта рыжая старлетка, а нежная сцена между ними была чем-то очень интимным, тем, от чего по спине побежали мурашки.

— Я знаю Вьюрка с её десяти лет, она очень талантливая девушка, — улыбнулся Майкл. — Она мне очень дорога.

— Понятно, значит, она для тебя как дочь?

— Как дочь? — задумался Майкл, повторяя слова Лизы. — Возможно, когда-нибудь я хотел бы иметь дочь, похожую на неё.

— Ясно, — успокоилась Пресли, глупо ревновать к ребёнку. — А как ты познакомился с Лукасом? — спросила она, уводя тему от девочки.

***

— Простите за ожидание, — села Ханна на своё место за столом.

— Ничего страшного, — улыбнулся Клейтон. — Боюсь, теперь мне пора отлучиться.

      Джон вышел из-за стола. Ханна проводила агента взглядом и уткнулась в свою тарелку.

— Ханна, можно мне называть вас по имени? — обратился к ней Лукас.

— Да, конечно, — посмотрела она на режиссёра.

— Ты знаешь, кто такой Джим Хенсон?

      Это имя будило что-то в её памяти, что-то очень знакомое. Что-то о детстве, веселье и куклах.

— Маппет-шоу! — воскликнула Ханна. — Он создатель маппетов!

— Да, — подтвердил её догадку Лукас. — Так вот, Джим был моим другом, и он хотел снять этот фильм. Он понимал, что эпоха таких кукол, как Маппеты, прошла, сейчас все любят эти крутые штуки на компьютере. Я помню, как для съёмок мы строили макеты. Поэтому то, что Джим хотел сделать — этот фильм, как последний поклон фильмам с куклами- марионетками.

— А почему Хенсон сам не снимает? — спросила Ханна.

      Джордж взял свой стакан, пристально разглядывая напиток в нём, и совсем тихо ответил:

— Он умер два года назад.

— Мне очень жаль, соболезную.

— Спасибо, — кивнул Лукас. — Джим был моим другом, и теперь ты понимаешь, насколько мне важно сделать этот фильм отличным, идеальным, именно таким, каким он хотел его видеть?

— Конечно, — закивала Ханна.

      Они ненадолго замолчали, потом режиссёр продолжил.

— Ханна, скажу честно, сначала, увидев тебя, я подумал, что ты не совсем то, что мне нужно для этого фильма. Но узнав, что именно ты была той маленькой девочкой рядом с Джексоном… Я понял, что несмотря на то, что прошло так много времени, я до сих пор помню тебя и помню свои эмоции от твоего выступления. Я не могу точно сказать, подойдёшь ли ты нам, но хочу вручить тебе этот сценарий, — Лукас достал из небольшого портфеля, стоявшего под столом, стопку листов, сшитых друг с другом, и положил перед Ханной.

— Огромное спасибо, — Ханна провела кончиками пальцев по листам, как по самой редкой драгоценности.

— Ещё рано благодарить, — серьёзно ответил Лукас. — Жду тебя через три дня на студии для окончательного прослушивания. И я очень надеюсь, что ты нам подойдёшь.

— Я очень постараюсь, — с горящими от восторга глазами ответила Ханна.

— Хорошо, — одобряющие улыбнулся Джордж. — До встречи, Вьюрок, и добро пожаловать в «Лабиринт».