После обеда ко мне подошла Рэйчел, протянула мне сумку и сказала идти за ней. Я послушно последовала за ней, извинившись, что была занята сегодня утром, но была проигнорирована.

Она была не очень общительным человеком. С другой стороны, я тоже, так что на пути к месту назначения было не так неловко, как могло бы быть. Брут казался нетерпеливым, по крайней мере, судя по тому, как радостно он бежал рядом со мной. Иуда и Анжелика вели себя почти так же на поводках Рэйчел, обнюхивая случайные интересные предметы, но не отставая от группы.

— Они очень хорошо обучены. Ты дрессируешь их сама? — это была единственная тема для разговора, которую я могла придумать.

Она кивнула.

— Другие всегда всё портят. Собакам нужна связь.

Я кивнула в ответ.

— Как долго они у тебя?

— Брут — несколько лет. Иуда — тоже. Анжелика — около года. — она остановилась, её глаза слегка сузились. — Почему ты задаёшь мне вопросы?

Я пожала плечами, ища честный ответ.

— Мне интересно. Я должна знать такие вещи, если мы собираемся быть командой, верно?

— Нет. — решительно сказала она.

Это сбило меня с толку, но я собралась.

— Конечно должна. Ты бы не взяла на задание незнакомую собаку, верно? Смысл тот же. Я незнакома тебе, а ты — мне. Давай узнаем друг друга, так мы сможем работать вместе. — Серьёзно, Тейлор? Собачьи сравнения для кинолога? Прекрасная работа, действительно вдохновляет. Затем ты скажешь, что вам нужно понюхать задницы и… давай просто наложим мораторий на этот мысленный образ прямо сейчас. Фу, он был в моей голове. Задницы, повсюду.

Пока я мучилась с этим, Рэйчел молчала. Я была спасена от моего крушащегося поезда мыслей, когда она задала мне вопрос.

— В чём твоя фишка?

Ладно, может поезд всё ещё терпел крушение, потому что мне потребовалась секунда на то, чтобы обдумать вопрос, не касаясь вещей, о которых я не хотела думать.

— М-моя сила? — она кивнула.

— Я заставляю танцевать. Вот и всё. — она нахмурилась, и я снова погрузилась в неловкое молчание. Ещё через минуту я собралась с мыслями достаточно, чтобы вспомнить первоначальный разговор. Я к чему-то вела в прошлом разговоре, прежде чем он сошёл с рельсов… верно.

— У тебя действительно есть дар, ты знаешь? — она бросила на меня взгляд, но я продолжила. — В дрессировке собак. Я ничего об этом не знаю кроме того, что в ней трудно преуспеть. Всё, что я делаю, это заставляю что-то делать, но твои собаки делают что-либо, потому что доверяют тебе. Я этому завидую.

Она продолжила молчать, и я просто заткнулась. Я старалась изо всех сил, излила ей душу, и либо ей было всё равно, либо она этого не хотела. Я шла молча, опустив голову, больше не в настроении слушать бодрую электронную музыку в ушах.

— Ты ходишь как альфа.

Моя голова вскинулась и я спросила слегка дрожащим голосом.

— Что? — я прочистила горло и уточнила. — Что ты имеешь в виду?

— Ты ходишь как альфа. Эффектно, но уверенно, а не чопорно. Вроде того, как можно идти через лес, не пригибаясь, и ветви будут сами убираться с дороги.

— Я… спасибо? — это был комплимент? Я по-правде не поняла был ли, но это заставило меня почувствовать себя немного лучше. Она хмыкнула, и знакомый звук собачьих лап вновь завладел разговором.

Через несколько минут меня осенила мысль. Она говорила «собаки», но никогда не говорила насколько их много…

***

Двадцать две. Двадцать две собаки. Если бы мне понадобился отбеливатель мозгов* после того мысленного образа, то у меня должно было остаться несколько галлонов.

* То, что может стереть неприятные воспоминания или избавить от нежелательных мыслеобразов. https://www.urbandictionary.com/define.php?term=brain%20bleach

Там были таксы, терьеры, лабрадоры, корги и многие другие. Все резвились в моём радиусе несколько минут, прежде чем мы пришли. Я использовала это время, чтобы приступить к своей задаче, принявшись за поверхностных блох и клещей.

Когда я обрела свои способности, мне открылся целый парад вызывающих головную боль, дезориентирующих чувств; по большей части я оказалась в психушке из-за моего бреда о «ритмах» и безумных чувств, которые они во мне вызывали.

В этом отношении блохи были относительно безвредны, своими крошечными глазами они в основном отличали свет от тьмы. Клещи были немного лучше, что означало намного хуже, потому что мне не нужен был в дополнение ко всему крупный план того, как укус клеща выглядит для него. Это было похоже на кровавую бензопилу, увиденную сквозь калейдоскоп. Фу. Тем не менее, я продолжала в том же духе. К тому времени как мы добрались туда, я устроила настоящий блошиный цирк в углу того, что, как я быстро поняла, было заброшенным, полуразрушенным зданием.

С тревогой я заметила несколько ленточных червей, их было действительно сложно контролировать, потому что моя сила просто обращалась с ними как с цепочкой крошечных, лишённых конечностей существ, которые вообще не могли танцевать. Танцевать могла только голова, и по понятным причинам было неприятно контролировать единственную часть с ротовыми отверстиями, когда та находилась в тонком кишечнике. Я сделала всё возможное, чтобы заставить их уйти, но отключила на время обратную связь от них. Их инстинкты возьмут верх, когда они окажутся в толстом кишечнике, завершая работу.

А потом появился сердечный червь. Извивающееся слепое существо, живущее в груди бедной собаки. Я жестом подозвала Рэйчел к ней.

— Сердечный червь. Не думаю, что смогу с ним справиться.

— Блять! Эти мудилы в приюте должны были проверить, я только что поймала его! Я забью этого ублюдка!

— Насколько всё плохо? Я знаю, что они в неважном состоянии, но…

— Он может умереть, и операция бесполезна. Необходимо использовать на нём мою силу.

— Подожди, он дрессирован?

— Какая часть в «я только что поймала его» тебе непонятна?

— Верно… ты делала это раньше?

Она покачала головой, но сказала: — Ага. Не так, но да. Мы можем его заковать.

— Ты не будешь против, если я использую на нём свою силу? — не задумываясь выпалила я. Сегодня я делала это слишком часто, и если я не буду осторожна, то это может мне навредить. Например, прямо сейчас.

Её голова метнулась в мою сторону. Мои руки вскинулись в защитном жесте. Она выглядела готовой закричать, но закрыла свой рот. Я дала ей минуту. Из того, что я видела, я просто случайно спросила, могу ли я взять под контроль аналог одного из её детей. Чтобы избавить его от заковывания в цепи, но всё же.

— Это повредит ему?

Я покачала головой.

— Нет, но он может на минуту испугаться. Мне придётся сделать это пока он ещё нормальный.

— Ты думаешь, что сможешь удержать его?

— Думаю, да

Она ещё немного подумала.

— Сначала сделай это со мной.

— Что? Но…

— Заткнись и сделай это. Я не позволю тебе сделать это с моими собаками, пока не узнаю, каково это.

Я приостановилась, пытаясь выдумать проблему с этим, помимо глупых слов «Ты мне настолько доверяешь?» или чего-то в этом роде. Я, конечно, так и думала, но, сказав это, я заставлю её наотрез отказаться.

Наконец, я кивнула.

— Какие-нибудь музыкальные предпочтения?

— Если ты включишь ту, про спускание собак*, то я натравлю их на тебя.

* Предполагаю, что имеется в виду «Who Let the Dogs Out».

— Принято. — я пролистала свои плейлисты, прежде чем остановилась на Free Bird.

Я предложила ей наушник, и в течение следующих нескольких минут мы сидели там. Заиграло вступление, затем пошёл текст песни.

Это было гораздо более — «интимное» было единственным словом, которое приходило на ум — переживание, чем я предполагала, только мы, сидящие плечом к плечу, и я медленно овладевала ей. В некоторых моментах она подпевала под нос, но, в остальном, единственными звуками в моём свободном ухе были рычание и визг играющих собак.

Я свела танцы к минимуму, к тому моменту, как я полностью взяла её под контроль, она уже зажигала под гитарный бит, но не так, как танцуют на сцене, а больше как человек, исполняющий его на воображаемом инструменте. Я подержала её немного, а затем сказала, что отпускаю её, и прервала связь.

Она фыркнула, её руки упали обратно на колени, её взгляд был устремлён вперёд, на её собак, выражение её лица было непроницаемым. Одна рука поднялась и медленно вытащила наушник, затем, после минутного колебания, вернула обратно. Мы дослушали песню.

— Да. Это лучше, чем цепи. — это было всё, что она сказала, когда отзвучал последний рифф.

Я кивнула и принялась за собаку.

***

После того, как с сердечным червём было покончено, я удалилась. Мне нужно было вернуться домой до того, как мой отец запаникует и решит, что вчера вечером я позвонила под принуждением. Я заскочила в лофт, схватила сумку с костюмом и кое-что из того, что мы купили и села на автобус. Одну поездку, включающую в себя счастливого пьяницу и его застольную песню, спустя я стояла на своей улице с сумками на буксире.

И папин пикап стоял на подъездной дорожке. Ура. Полагаю, сперва ложь, а затем уборка одежды и костюма.

— Привет, пап, я дома!

— Я на кухне!

— Хорошо, подойду через минутку! — я вбежала наверх, закинула сумки в комнату и сбежала вниз. Он ждал за столом.

Оу. Это был один из тех разговоров.

— Привет, Тейлор. Как прошёл твой день? — он указал на стул рядом с ним, и я обошла вокруг стола, чтобы сесть.

— Хорошо. — сказала я и удивилась, что на этот раз я говорила это искренне. Сегодня было… — Потрясающе, на самом деле.

— Итак, что произошло прошлой ночью?

И ложь началась.

— Я тихо искала способы помочь? — прозвучало как вопрос. Упс.

— Тейлор, тебе не нужно было этого делать. Тебе следует фокусироваться на своих школьных занятиях. — и разве это не было ударом под дых, по многим причинам. Я не хотела говорить о школе сейчас. Я знала, что я должна была прекратить ложь, но… Нет. Возможно, это было подходящее время. Если бы я не перестала нагромождать ложь, то в какой-то момент всё это рухнуло бы. Лучше просто… дать этому выход.

— Пап… нам нужно поговорить о школе.

— Тейлор…

— Пап, январь не был единичным случаем. Это была кульминация полутора лет самых ужасных издевательств, которые ты можешь представить. И это даже не заставило хулиганов остановиться, они продолжили, когда я вернулась в феврале. Я скрывала это, потому что мы ничего не можем с этим сделать. Персонал считает меня какой-то жадной до внимания лгуньей, студенты и персонал на стороне хулиганов, деньги, спорт и прочее — тоже. Это огромный беспорядок, и всё, что я пробовала, просто игнорировалось.

— Тейлор… что…

Сейчас это просто выплёскивалось.

— И, несмотря ни на что, я делаю всё возможное, я по большей части успеваю на уроках. Иногда они крадут домашнюю работу и прочее, но я всё ещё справляюсь. Только на этой неделе они испортили мои учебники, так что мне понадобились дополнительные деньги. Поэтому я нашла работу. Я присоединилась к к… — команде злодеев, я полагаю, — компании, производящей игры, и там действительно хорошо платят и есть свободный график, так что школа не мммпхх… — я была прервана тем, что он сжал меня в объятьях.

Они были тёплыми. Костлявыми, под неудобным углом, но тёплыми. Я прекратила попытки говорить и просто вытерла глаза о его рубашку.

— Мой совёнок.

И от этого они снова наполнились слезами. Мамино прозвище для меня.

— Я так тобой горжусь. Я был идиотом, и я горжусь тобой за то, что ты остаёшься сильной. — он отстранился, встретившись со мной взглядом, пока я вытирала слёзы. — Но в следующий раз постарайся держать меня в курсе. — он грустно улыбнулся и притянул меня обратно.

— Завтра я сделаю несколько звонков. Посмотрим, что мы сможем сделать с этими ублюдками, которые думают, что могут помыкать тобой. Если придётся, я снесу школу толпой докеров. — резкость его голоса говорила о серьёзности его намерений. Я видела, как злится мой отец, и он бы снес школу лично, если бы это потребовалось.

Его голос смягчился.

— Но сегодня? Давай отпразднуем твою первую работу. Сходим за мороженым, посетим торговый центр. Может быть сходим на фильм. — я шмыгнула носом, кивая. Это звучало мило.

— Итак, расскажи мне о своей новой работе!

Ложь всё ещё горчила, но гораздо слабей, чем та, которую я рассказывала месяцами, и это было всё, что имело значение.