— Так, как у тебя дела на новой работе? — спросил отец с полным ртом вафель.

Уклончиво напевая, я минуту пожевала, обдумывая как смешать позитивный прогноз и полное отсутствие ответа. Наконец, я сглотнула и ответила.

— Хорошо. Думаю, я потихоньку осваиваюсь, — я откусила ещё от сиропообразного, пышного лакомства, спросив в ответ, — Как дела в Союзе?

— На грани краха, как и всегда. Приятно было взять пару выходных, но я рад вернуться в седло. Кстати говоря! — он положил свою вилку, встал, схватил папку с загромождённой столешницы и передал её мне, садясь обратно, — Это официально. Ты больше не учишься в этой пародии на старшую школу. Здесь мне придётся прерваться и отправиться в офис, но этим вечером нам надо сесть и обсудить варианты твоего дальнейшего образования.

Как хорошая дочь я простонала, тем не менее согласно кивнув. Внутренне же я всё ещё была на седьмом небе от счастья. Я была вне себя. Больше никаких извращённых розыгрышей, мои оценки могли снова вырасти, и мне больше никогда не придётся видеть тупое лицо Эммы пока дело не дойдёт до суда. Я не могла отделаться от ощущения того, что должен быть какой-то подвох, просто я его не вижу.

Ну, за исключением того, что я была злодейкой. Всё это стало возможным только благодаря тому, что я финансировалась незаконно заработанными деньгами, работала с опасными людьми и терроризировала общественность, которой всегда хотела помочь, потому что альтернативой было стиснуть зубы и терпеть всё, пока я не сломаюсь снова.

«Типичная система», подумала я, съев ещё одну вилку завтрака.

***

По общему признанию утренняя газета была разочаровывающей для всех нас. Наша выходка, хотя и была невероятно резонансной, была довольно незначительной новостью на фоне утверждений об активности группировок, промышляющих похищением детей, за которыми следует оповещение Amber Alert*. По большей части в газете была реклама, в которой говорилось о сбоях в работе, вызванных тьмой Мрака. Вестник Броктон-Бей уделил нам больше справедливого внимания, включая заявление от СКП относительно самого ограбления. Они даже упомянули меня.

* Система оповещения о похищении детей в США

— Рой*? — недоверчиво спросила я. — Это имя, к которому они пришли?

* Не равняется тому, что в каноне. В каноне используется слово «Skitter», являющееся глаголом, означающим лёгкое и быстрое движение кого-то, обычно маленького животного, птицы или насекомого. В качестве существительного можно адаптировать как букашка. Здесь используется слово «Swarm», которое буквально переводится, как «Рой», «Стая», «Толпа»

— Не так плохо как могло быть, — высказал Брайан своё мнение с дивана.

— Мне не нравится, — прокомментировал с дивана Алек, не потрудившись отвернуть взгляд от игры. — Никто не запомнит имя типа Рой.

— Проблема не в том, чтобы быть узнаваемой, а в том, что оно звучит угрожающе, — сказала я, с лёгким раздражением отложив газету.

— Угрожающе — это хорошо. Угрожающее имя улучшает нашу репутацию.

— Нет, угрожающе — это плохо. Растут шансы охоты на ведьм, — заспорила Лиза с другого конца стола, — Слушайте, вероятно, ходят слухи, что в городе появился новый кейп, управляющий ужасающими легионами крыс и пауков. «Рой» подразумевает массированную атаку ползучих тварей, что является сильнейшим страхом большинства обычных людей. Напуганные люди обращаются за помощью к властям. А уж когда они узнают, что она может контролировать людей…

Я нахмурилась.

— Подожди-ка, я думала они уже знают об этом? Я, как бы, не скрывала это.

Лиза ухмыльнулась.

— Обоснованное предположение? Они подозревают, что Регент более могущественный, чем он показывает, а у Панацеи пока ещё не было возможности рассказать им о своём опыте. Прости, Алек, но они будут охотиться за тобой, пока эта ситуация не прояснится.

Алек пожал плечами, лишь слегка вздрогнув, когда движение вовлекло его сломанные рёбра.

— Ну, тогда неважно, — согласился Брайан, — Нам просто надо назвать настоящее имя, прежде чем к тебе прилипнет «Рой». Какие-нибудь идеи?

Я посетовала на то, что не скопировала свои уничтоженные заметки за день до того, как встретилась с ними в том переулке. Я знала свои возможности, но у меня были планы и идеи, которые будет нелегко восстановить по памяти. Месяцы кропотливой работы были уничтожены как раз в тот момент, когда у меня появилась команда, которая могла бы воспользоваться результатами труда.

На мгновение я погрузилась в музыку, чтобы вернуть мысли в нужное русло.

— У меня есть пара идей, но я никогда не могла остановиться на каком-либо одном имени.

— Хорошо, почему бы нам не убить двух зайцев за раз? — сказала Лиза, вставая и извлекая свой ноутбук, — Мне всё ещё нужно запостить этот футаж на ПЛО, и мы можем выбрать имя и добавить его в тред. Таким образом мы утрём героям нос и заодно опередим их тактику очернения!

Для меня это звучало как план ничем не хуже любого другого.

***

После выбора мне имени, мы провели день в лофте, слоняясь без дела, мы с Брайаном работали над тем, чтобы подтянуть мои навыки рукопашного боя, а Лиза с Алеком делали всё что могли, чтобы помочь своим телам вылечиться. Когда всплыла тема раннего ужина, мы решили, что был достаточно неплохой день, чтобы пойти на Набережную. Мы оставили Рэйчел голосовое сообщение, говорившее, что мы принесём ей ужин, и направились к береговой линии.

Северное побережье Броктон-Бея было не так хорошо ухожено, как наводнённая туристами Набережная, в основном потому, что это не были песчанные пляжи. Гравий на берегу был по-своему красив, но по нему нельзя было ходить без обуви даже без всего того мусора, который оставался там после прилива. Тем не менее, даже настолько глубоко в Доках всё ещё были туристы, желающие поближе рассмотреть базу Протектората или по указателям добраться до давно заброшенного северного паромного причала, за восстановление которого папа так усердно боролся.

Мы с Лизой держались обособлено от парней, незаинтересованные в их беседе, но и сами не особо имели тему для разговора. У неё был один из тех рукавов с татуировками, которые можно найти в странных магазинчиках в торговом центре, натянутый поверх гипса, на случай, если мимо проходящий герой, сопоставив факты, свяжет её с некой блондинистой суперзлодейкой со сломанной рукой.

Что насчёт меня? Я бродила по городу, позволив себе передвигаться почти на автопилоте, пока я погрузилась в музыку и танец своего роя. В подвале моего дома я дюйм за дюймом производила ткань из паучьего шёлка, готовую к обрезке по размеру, покраске, складыванию слоями с прокладыванием бронепластинами (Или добавлением большего количества кевлара — в конце концов, теперь я могла позволить себе ещё пару жилетов, а не те обрезки, использовавшиеся для нынешнего костюма). Ещё были крысы, мыши и белки, выносившие мусор с нижнего этажа здания «Redmond Welding», пока мы отсутствовали. Они весело покачивали бёдрами, неся обглоданные объедки в свои логова и дупла. Морские птицы одолжили мне свои чувства, отслеживая неприятности, возвращаясь в мой радиус, когда чувства начинали притупляться из-за быстрой потери контроля.

Лиза повернула ко мне голову, и я открыла глаза, чтобы встретить её взгляд.

— В чём дело?

Её лицо слегка дёрнулось в мимолётном беспокойстве, скрытом за лёгкой улыбкой.

— Так вот каково это, а?

Я вопросительно подняла бровь.

— Я имею в виду, вот как это ощущается, когда я проявляю сверхинтуицию. Вся эта фигня «кажется, что ты чего-то не знаешь, но на самом-то деле абсолютно точно знаешь», которую ты только что сделала. — пояснила она, неопределённо махнув в мою сторону здоровой рукой. — Хотя, я чувствую себя обязанной упомянуть о том, что нормальные люди не ходят с закрытыми глазами так долго.

Полагаю, это справедливо.

— Учту, — сказала я успокаивающе. Было ли это действительно настолько тревожно? Возможно я смогу использовать это в своих интересах в костюме, если смогу скрыть до момента необходимости напугать людей. Мне надо выработать привычку действовать так, будто я подключена к чувствам других не всё время.

Моей первой мыслью было попробовать полностью отключать чувства роя, когда мне не надо было что-то контролировать. Однако одна лишь мысль о том, чтобы попробовать снова сделать это, вызвала воспоминания о худших днях в психиатрическом отделении, поэтому я быстро отбросила эту идею. Сенсорная депривация — не тот путь, по которому мне следует идти.

Проблема была в том, что я была слишком хороша в многозадачности. Я знала местонахождение всех живых существ в радиусе одной восьмой мили* и в какой-то мере получала струйку информации от каждого из них без всяких умственных усилий, и это не учитывая тех, кого я контролировала по всему городу. Я могла бы просто научиться вести себя так, будто у меня нет дополнительных чувств, но проблема в том, что это будет лишь актёрская игра, а я не доверяла себе в том, что смогу достаточно хорошо её поддерживать. Лиза была права, если я сделаю что-то такое на глазах героя или на записи камеры, то это будет выглядеть слишком подозрительно.

* ~201 метр

Спустя несколько минут у меня появился набросок решения. Ответ был настолько же глупым, как и выглядел, надо было действительно сильно сконцентрироваться на моём собственном теле в целом. Ощущения напомнили мне об опыте, полученном в летнем лагере, мимолётный миг на склоне утёса, где я не просто пассивно любовалась видом, но и активно всматривалась в долину внизу, пока чёткость не исчезла. На мгновение я ощутила свой пульс, прохладу послеполуденных теней и грубость ткани на своей коже, уверенность походки, которой я шла, и то, как мало на самом деле я могла слышать с наушниками в ушах. Это было дезориентирующе, некомфортно и очень сложно продолжать удерживать, но на этот миг я была обычным человеком, которому по чистой случайности представилась возможность быть слушателем нескольких тысяч других существ, существующим отдельно от танца, но всё ещё ценящим хореографию.

Мне придётся больше в этом практиковаться, но в менее загруженном окружении, мы ведь всё-таки на Набережной.

***

Мы почти вернулись в лофт, когда я заметила что что-то не так.

— Ребят? Рэйчел ещё не дома. Разве вы не написали ей возвращаться к ужину?

Брайан проверил свой телефон, нахмурился и набрал ей.

— Её телефон выключен. Я точно включил его, прежде чем она ушла этим утром, и она знает, что лучше не выключать его снова.

— Может она пораньше отправилась за деньгами? — задумался Алек.

На долгую, тяжёлую секунду хорошее настроение задержалось, послевкусие от еды оседало, образуя тяжесть в наших желудках.

— Я думаю, — осторожно сказал Брайан, открывая дверь, — лучше бы нам найти её как можно быстрее.

В молчаливом согласии мы схватили свои костюмы и сели на следующий автобус в Депо.

***

Когда-то железнодорожные верфи были кровеносной системой судоходной отрасли Броктон-Бей. Каждый день корабли заходили в порт, разгружая тысячи тонн импортируемых грузов и загружая аналогичный объём грузов на экспорт. Когда судоходная отрасль пришла в упадок, железнодорожные верфи ещё несколько лет корпели, отгружая товары, чтобы помочь построить центр города, и время от времени запуская пассажирские поезда, но прибыли от этого было недостаточно, чтобы поддерживать их существование. Одна за другой линии закрывались, оставляя контейнеры и грузовые вагоны там, где они не будут мешать.

Впоследствии некоторые люди пытались сделать что-то с этим районом, скупив дешёвые склады, складские площадки для оптовых поставщиков и складские комплексы с запираемыми ячейками. Со всеми этими испарившимися рабочими местами, проживание в складских помещениях, оборудованных климат-контролем и системами безопасности, по цене, несравнимо меньшей, чем за проживание в какой-либо квартире, стало, своего рода, модным. Это, конечно же, вызвало бум складских помещений, что привело к росту числа наркопритонов, людей, живущих в чудовищных условиях, и к дальнейшей деградации Депо и Доков. К тому времени, когда город на практике рухнул, вся складская индустрия настолько сильно опиралась на пузырь прибыли, что они почти все тут же вымерли, когда он лопнул под ними. И теперь там были акры помещений, брошенных гнить годами.

— Мы ищем шестнадцать-ноль-три, — сказал Мрак, когда мы пронырнули под забором, огораживающим выбранное сооружение.

— Сквоттеры*, — предупредила я, обнаружив неожиданно большое количество людей в ближайшей постройке, — Насчитала по крайней мере двенадцать на этой стороне. Пока никаких собак.

* Люди, самовольно (незаконно) занявшие покинутые помещения

Мрак угрюмо кивнул.

Пока мы продвигались вглубь, я прочесала окрестности парой сов, захваченных по пути. Мне это не нравилось, но время дня и поездка оставляли под моим контролем только пауков, весь день используемых для производства шёлка, и теперь, когда солнце начало клониться к закату, они направлялись домой. И даже они начинали ускользать от моих чувств, нуждаясь в ночной обработке перед следующим рабочим днём. Я брала всё, что могла от окружения, но в этих сооружениях было не так много животных.

Совы уловили что-то, что я упустила при первом взгляде.

— Постойте. У нас два парня на крыше, — напряжённо сказала я, посылая сов на ещё один грациозный пролёт, — Они в костюмах, что-то голубое с розовым. Похоже на то, что Убер и Элит готовят ловушку.

— Дерьмо, — сказал Алек, — мы должны надрать им задницы или нам этого никогда не забудут.

— А Сука?

— Ни намёка на неё. Может, на другой половине территории?

— Вероятно где-то позади, — предположила Сплетница, — Кто-то должен следить за ней и за деньгами.

— Как мы собираемся с этим справиться? — спросила я, — Ставлю на то, что сквоттеры — их приспешники. Я могу захватить этих двоих и их команду до того, как они нас даже увидят.

Мрак на момент задумался.

— Делай, — сказал он пустым голосом, — Опозорим этих ублюдков и вернём нашу соратницу, о деньгах можем побеспокоиться позже.

Я выбрала песню и приступила к работе.