У нее тяжелые ботинки, видавшая виды джинсовая куртка и наглейшая изо всех улыбка, она из тех, кто терпеть, если ты посмотришь на нее неправильно, не станет. Возможно, если бы могла, ты специально бы смотрела неправильно всеми своими глазами.
Это у вас общее — лезть не в свое дело из личных побуждений, которые только вам по отдельности и кажутся правильными. Ты презираешь каждое из ее эгоистичных решений, но из тебя альтруистка тоже никакая. Все, что ты умеешь делать, это притворяться, что твои судебные игры кого-то спасли хотя бы раз. Сгодилась бы даже твоя собственная шкура, но нет, нет, ты просто ослепла и никого теперь не спасешь.
И самое паршивое, что ты ослепла по ее вине и даже не можешь ничего с этим поделать. Херовая ты прокурорша, Терези.
Вы подруги по несчастью — обеих невзлюбили, пусть и по разным причинам. Ты странная, а она убийца. Ты сама не помнишь, когда перешла на ее сторону, почему и зачем. Приходишь к выводу, что из вредности, мол, вам ни я, ни она не по душе? Очень жаль, мы, кстати, заодно, теперь терпите.
Вриску это почему-то устроило. Ее в принципе устраивала любая возможность поиздеваться и связать вас очередным травматичным опытом. А тебя сладким не корми, дай огрызнуться и подметить, что тебя вообще-то все устраивает, что ты понимаешь происходящее и можешь уйти, если будет совсем плохо.
Проблема в том, что не можешь.
Да и она не может. Кто еще, кроме тебя, способна с сожженными глазами вести себя настолько живо назло всему? Тебе повезло, что она не научная работница, иначе бы ты вынюхала статью о слепоте и ее влиянии на повседневную жизнь троллей, подписанную сладко-горьким ежевичным именем Вриски Серкет. Ей неинтересно такое.
А тебе так и подавно.
Ты на удивление быстро к ней привыкаешь, тебе даже плохо становится, когда ее рядом не оказывается из-за очередной кучи "горящих дел". Ты заедаешь стресс кислым мармеладом, привыкая к собственной незанятости. Никакие крутые парни с другой планеты не закрывают странное помутнение рассудка.
У кого-то есть жизнь вне отношений с тобой, вот тебе и плохо, Терези.
С Вриской тебе привычно. Не хорошо, но и не тошно. Тебя смешит, как она пытается произвести на тебя впечатление, манипулируя своим окружением самыми изощренными методами. Она может сколько угодно отрицать это («Не хватало еще впечатлять эту слепошару! У меня и без нее дел по горло»), главное, что ты знаешь правду.
Главное, что ты никогда не захочешь поднять на нее руку. Ладно, нет, никогда не захочешь убить. И снова неверно: ты просто ее не убьешь. Ты не способна на самосуд. Тебе никогда не нравилась эта идея — преступники сами окажутся наказаны, если проявят неосторожность и\или выкажут любовь ко вниманию. Но это не работает с тех самых пор, как твоя родная планета разрушена и некому постоять за справедливость.
Даже ты стоишь за справедливость, упираясь в сладко-красную драконью голову собственной трости. Неуверенно, в общем, стоишь. Потому что вроде как это бубновый роман, то, в чем ты нуждалась — но упустила самое главное. Заботиться о тебе будут через раз, из-за чего и ты прекратила попытки.
Теперь это все еще роман, но больше он похож на пиковый. Ты не заметила, как это случилось. Можно сказать, развитие отношений было у тебя под носом, а ты закрыла на это глаза. Ты что, слепа по отношению к такому?
Ах да. Ты же и правда слепа.
Нет, конечно, Вриска никогда не говорила, что это пиковый роман, это предположение основано только на твоих наблюдениях... Всё, всё. Больше не буду. Ей просто невыгодно признавать, что заботиться ее толком никто и не учил, так что она соблазняет тебя играми разума.
Как Провидица Разума, ты не впечатлена.
И ты совсем не слепой наивный котенок, чтобы вестись на это из отсутствия другого. Ты падка на это потому, что... Что? Любишь экстрим, любишь странных и непонятных, любишь Вриску Серкет, в конце концов? Никто же не засудит тебя за ответ, кроме тебя самой. Или это не любовь, а привязанность одиночества к такому же одиночеству из, собственно, одиночества?
С другими невероятно неинтересно. Кто угодно после Вриски кажется таким хорошим и нормальным, что ты плюешься после такого. Тебя поражает, как быстро ты привыкла к чужим странностям. К твоим, справедливости ради, тоже умудрились привыкнуть.
Глаз за глаз — правило слепых, вот, собственно, и соорудили вы один глаз на двоих. И то не твой.
У тебя странный не то черный, не то бледный роман, трость с острым концом, красная клетчатая рубашка и насмешливая улыбка, которая задает азарта даже такой странной ситуации, как твоя.
Тебя зовут Терези Пайроп, и, в общем и целом, ты херовая прокурорша, раз романы крутишь с местной преступницей. Не то, чтобы тебя это уже как-то волновало. Просто, знаешь, вдруг тебе будет интересно.