Вельт всегда был довольно сдержанным по части эмоций: он выражал их не очень ярко, если не сказать скупо. Не то чтобы ему хорошо удавалось различать эмоции других, но хотя бы способности Судьи могли помочь ему в этом: когда слышишь всё, вплоть до чужого дыхания и сердцебиения, распознавать волнение или ложь становится куда проще.
И всё же он был очень благодарен Эйнштейн и Тесле, пусть и не мог в полной мере этого выразить. Они обе прошли через многое — слишком многое — в том числе из-за него. А теперь пытались помочь ему вновь почувствовать вкус мирной жизни — все эти пять лет, что прошли с событий, связанных с пробуждением второго Судьи. Он чувствовал это, понимал, что за их заботой кроются отчаянные попытки оттянуть неизбежное — и корил себя за это, ведь это он должен их оберегать, он — защитник человечества. Но они обе лишь изображали беззаботность — такие родные, такие сильные, такие хрупкие — и заставляли его забыть, что спокойствие никогда не царит в мире достаточно долго. Не в выпавшую им эпоху, по крайней мере.
Они старались изо всех сил, чтобы вместо этого Вельт помнил обо всём прекрасном, что ещё осталось в этом безнадёжном мире. И Вельт вспоминал.
Наверняка просьбы Эйнштейн подменять её в качестве преподавателя в университете тоже относились к программе "займи Вельта чем-нибудь мирным". Ведь раньше ей как-то удавалось совмещать преподавание со своей деятельностью в Анти-Энтропии. Но Вельт не был против: это было нетрудно и действительно его успокаивало. Вселяло надежду.
А вот Тесле эта идея, кажется, была не по душе. Хотя поначалу она её поддержала, но с каждым новым днём его преподавания становилась всё мрачнее — Вельт пока не мог понять почему.
— Мне пора, меня ждут в университете.
— Ах, тебя там ждут, — Тесла демонстративно отвернулась к своему компьютеру. — Тогда, конечно, поторопись!
Вельт замер на месте. Такой тон Теслы не сулил ничего хорошего, а Эйнштейн, как назло, не было рядом, чтобы расшифровать эти перепады настроения. Наверняка она выдумала себе этот срочный проект, просто чтобы закрыться в лаборатории и отдохнуть от них обоих.
— Тесла, всё… точно в порядке?
— У меня — да, а вот у тебя будут проблемы, если опоздаешь. Тебя же там заждались, — он давно не слышал, чтобы её голос сочился таким ядом. — А я останусь здесь, покинутая одинокая старушка… — она с силой воткнула кабель в порт, едва не сломав и то, и другое.
В голове Вельта вдруг будто что-то стало на своё место с громким щелчком. В отличие от него или Лизель, Тесла всегда выражала свои эмоции легко и ярко, даже слишком: они выплёскивались через край, и не заметить их было невозможно. Даже ему не составляло труда их распознать — но вот эту реакцию он, как ни странно, прежде практически не встречал. Видимо, было не до неё, а теперь, когда всё стало относительно тихо…
Тесла ревновала. Он был почти в этом уверен. Они были близки и прежде, но после событий двухтысячного года Тесла стала проявлять свои чувства куда более прямо — видимо, из страха не успеть разделить с ним недолгие спокойные мгновения, скупо предоставленные судьбой. И вот наконец открылась и оборотная сторона этой нежной привязанности.
— Если хочешь, — осторожно начал Вельт, не рискуя приближаться, — загляни к концу занятий. Прогуляемся. Если, конечно, у тебя нет дел…
— У меня очень много крайне важных дел, Вельт Янг! А теперь кыш!
Что ж, попытка не пытка.
К началу последней лекции он успел забыть об утреннем разговоре, но напоминание не заставило себя ждать. Едва Вельт вывел на доске тему занятия, как дверь аудитории распахнулась после громкого стука.
— Прошу прощения, профессор! Я пропустила эту лекцию, можно наверстать её с этой группой?
Новоявленная "студентка" нетерпеливо мялась на пороге в ожидании ответа, гордо вытянувшись во весь свой невеликий рост. Едва ли Вельт смог бы вспомнить, когда в прошлый раз видел Теслу не в её обычном сарафане поверх простой рубашки и с наскоро убранными в два хвоста волосами — а такой он её, пожалуй, не видел никогда. Сейчас вместо сарафана её бёдра обхватила короткая облегающая юбка, медно-рыжие волосы свободно легли на плечи мягкой волной… Рубашка была будто бы та же — только застёгнута явно на меньшее количество пуговиц, чем обычно. Если бы Вельт не был знаком с Фредерикой так долго и близко, он бы вряд ли её узнал: с другой причёской и без очков она была совсем на себя не похожа.
— Конечно, мисс, — наконец выдавил он из себя, и Тесла с видом победительницы продефилировала к ближайшему свободному месту.
Ропот в аудитории, с трудом различимый для человека, но прекрасно слышный Судье, стал чуть громче. Вельт едва сдержал вздох облегчения: в кои-то веки на задних рядах обсуждали не его. Он сдержанно призвал к порядку и начал занятие.
Тесла старательно изображала образцовую студентку: внимательно слушала, даже для виду вела конспект и, конечно, задавала вопросы.
О, вопросов у неё было бесчисленное множество.
"Профессор, вы упомянули магнетары — а что если…"
"Да, но что насчёт других нейтронных звёзд?"
"К слову об аккреционных дисках: вам не кажется, что…"
В какой-то момент Вельт обнаружил себя в разгаре дискуссии, в которую не рисковали вмешиваться даже отличники этой группы, прежде всегда готовые поддержать обсуждение. Кажется, Тесла искренне наслаждалась представлением, звездой которого стала на этот час. Пусть она обычно и предпочитала теории практику, всё же постоянное общение с Эйнштейн, видимо, не прошло бесследно.
— Я бы ещё уточнила…
— Думаю, на сегодня достаточно, мисс, — мягко осадил её Вельт, и звонок подтвердил его слова. Тесла было надулась, но печаль её длилась недолго.
Вельт приготовился привычно игнорировать флирт студенток, подошедших якобы уточнить материал лекции, как вдруг между ними втиснулась "приглашённая звезда".
— И всё-таки я не совсем разобралась, профессор Вельт, — проворковала Тесла, без зазрения совести расталкивая всех на пути к его столу. — Не могли бы вы ещё раз объяснить мне про магнетары? Или посоветовать соответствующую литературу…
Она наклонила голову и повела острым плечом, выглядывающим из белоснежного плена рубашки. Со своей хрупкой комплекцией Фредерика не могла похвастать впечатляющим декольте — но её узкие плечи и тонкие ключицы действовали на Вельта даже более завораживающе. И лишь сейчас до него дошло: всё это время она об этом знала.
— Что-нибудь для вас подберу, — Вельту стоило немалых усилий сохранять серьёзный вид, когда он кивнул Тесле и обратился к остальным: — У кого-нибудь ещё есть вопросы?
Его острый слух уловил где-то у выхода пару разочарованных вздохов и бормотание в духе "так вот какие ему нравятся".
Когда они наконец остались в аудитории вдвоём, Тесла закрыла дверь и рассмеялась:
— Видел бы ты своё лицо, профессор Вельт, — она вернулась к его столу и наклонилась ближе, опершись о столешницу и вновь открыв манящий вид на шею и плечи. — Значит, ты всегда готов помочь отстающим студенткам?
Она кокетливо намотала на палец прядь своих волос, и Вельт невольно залюбовался.
— Не думал, что ты всё-таки придёшь, тем более так.
— Ой, я сорвала тебе планы на вечер? Прости, — в глазах Теслы плясали чертенята. Она уселась на край стола, сбросила с себя изящные туфельки — Вельт и не заметил, что она была в них, а не в привычных заношенных ботинках — и устроила ноги у него на коленях.
Вельт укоризненно покачал головой:
— Сюда кто угодно может зайти.
— Не-а, я всё заперла, — с довольным видом сообщила Тесла и скользнула ступнёй выше по его бедру.
— И тут огромные окна. И хорошая акустика.
— Ну неужели совсем-совсем не можете мне помочь, профессор? — с придыханием промурлыкала Тесла, глядя на него с преувеличенно невинным видом.
Обдумывание возможных вариантов оказалось довольно мучительным. Рисковать вызвать гнев Эйнштейн и ректората не хотелось — но причинять Фредерике боль тоже: если оттолкнуть её сейчас и прервать эту игру, то обида её будет вполне настоящей. Они, в конце концов, так редко позволяли себе просто побыть вместе.
— Ладно, — выдохнул он, и искорки в глазах Теслы засияли ещё ярче. — Но только в кабинете.
Она вскочила со стола и буквально впрыгнула обратно в туфли:
— Ох, там, наверное, столько методических материалов… Изучение может занять много времени.
Перед самым выходом из аудитории Вельт поймал порхающую вокруг и щебечущую глупости Теслу за талию и подтянул к себе. Она примолкла от неожиданности и сдавленно пискнула от короткого, но крепкого поцелуя.
— Обещаешь не шуметь?
— Об-бещаю… — растаяла было Тесла, но затем собралась и шлёпнула его по рукам, высвобождаясь из объятий. — Держите себя в руках, профессор.
К облегчению Вельта, по пути в кабинет Эйнштейн им никто не встретился. Тесла ввалилась внутрь и по-хозяйски уселась на стол.
— Растрёпа будет в ярости, если узнает, — протянула она с довольным видом, поглаживая столешницу.
— Не могу поверить, что я на это согласился, — пробормотал Вельт, запирая дверь. — Что на тебя вообще нашло?
Это было зря. Тесла окончательно вышла из роли блудливой студентки и взорвалась:
— На меня? Даже не знаю! В кои-то веки всё тихо и спокойно — а мне нельзя немного с тобой побыть? — она слезла со стола и решительно направилась к выходу. Вельт поймал её у самой двери, схватил в объятия, несмотря на сердитое пыхтение и попытки вырваться. Но Тесла не унималась: — Зачем тогда позвал? Не хочешь меня видеть — так и скажи!
Он вдруг понял её обиду, почувствовал её остро и живо, как свою: их отношения, когда их уже можно было так назвать, пришлись на такое время, когда было совсем не до чувств, когда нужно было постоянно действовать, решать, делать выбор. Чем-то жертвовать. Как итог: скомканное признание, нечастая возможность напомнить о симпатии, секс — и того реже. Неудивительно, что Фредерика устала от этого и захотела хотя бы пару часов нормальной жизни — той, которой у них уже не будет, ведь каждый лишний день затишья лишь приближает их к очередному кризису.
Она так старалась, чтобы Вельт не думал о мрачном прошлом и смутном будущем, а теперь просила взамен немного внимания и любви… И он не мог её за это осудить.
— Я тебя не выгонял, — негромко начал он, когда Тесла немного притихла и бросила попытки заехать ему локтем под ребро. — И ни за что не выгоню. Просто не ожидал тебя здесь увидеть, и… — он набрал в грудь воздуха, собираясь с силами: — Ты очень красивая. Сегодня особенно.
Кончики ушей Теслы слегка покраснели, а замедлившееся было сердцебиение вновь участилось, но она пока была не готова снизойти до прощения.
— Ты так всем вертихвосткам говоришь, которые к тебе после лекций подходят? — Фредерика смахнула выступившие слезинки: до слёз её довести было проще простого, и они нередко сопровождали её вспышки гнева.
— Ты же знаешь, что нет, — Вельт мягко потянул её за собой, сел на кресло и усадил к себе на колени. Тесла не сопротивлялась, но смотреть на него всё ещё не желала. — Тебе очень идёт и вот так… без хвостиков, — он провёл по её переброшенным за спину волосам и бережно заправил ей за ухо выбившуюся из причёски прядь.
— Ой, брось, — буркнула Тесла, однако щёки её порозовели. — Я твои приёмчики насквозь вижу.
Вельт вдруг вспомнил их первый поцелуй. Кажется, это было после успешного запуска или удачной модификации одной из её машин. Счастливая Тесла была готова прыгать до небес, когда её детище заработало. Она тогда сначала немилосердно стиснула в объятиях Эйнштейн, а потом повернулась к нему. Наверное, она потянулась, чтобы чмокнуть его в щёку, но Иоахим подставил губы — насколько случайно это вышло, он бы и сам не смог сказать. Он навсегда запомнил, как замерла в тот момент Фредерика и как округлились глаза Лизель, которая тут же сделала вид, что её здесь нет. Но, к удивлению их обоих, Тесла даже не отвесила ему оплеухи — отпрянула и умчалась к своей драгоценной машине, не произнеся ни слова.
Лишь позже, когда он проходил мимо ангара, она наконец с ним заговорила.
— Иоахим, негодник, иди-ка сюда! Помоги спуститься.
Это было само по себе странно: чтобы Тесла, вечно подчёркивающая свою независимость и способность справиться с чем угодно, попросила помощи с таким пустяком? Но Вельт подошёл к машине, из которой раздавался голос, и едва успел подхватить вылезшую оттуда Теслу: лёгкая и миниатюрная, она была для него словно пушинка.
Он не сразу понял, что не так, и лишь когда Фредерика вцепилась в его плечи, не желая спускаться на пол, почувствовал, как сильно колотится её сердце. Оно и раньше у неё частило — в конце концов, она всегда пропускала через себя эмоции за них троих вместе взятых — но сейчас это ощущалось как-то по-особенному.
— Ты сегодня застал меня врасплох своими нежностями, — Тесла отчаянно пыталась сохранить привычную небрежную интонацию, однако от слуха Судьи не укрылась дрожь в её голосе. — Но я тебя насквозь вижу и ни за что не поверю, что ты сделал это случайно.
С этими словами она его поцеловала, теперь уже по-настоящему, и ему пришлось прислонить её спиной к холодному борту машины, чтобы они оба не упали. Фредерика уже не казалась ему такой лёгкой, как поначалу, но это был бесценный груз, который Вельт держал на руках так бережно, как только мог. В тот день он понял три вещи: что Тесла умеет просить о помощи, что ей тоже бывает страшно и волнительно и что чувство, которое он лелеял втайне от всех и даже самого себя, кажется, оказалось взаимным.
Он улыбнулся этому воспоминанию, и сидящая на его коленях Тесла, всё такая же родная и нужная, как в тот день, удивлённо приподняла бровь:
— Ты чего?
— Вспомнил, что ты мне уже раньше такое говорила, — он приобнял её, пододвигая ближе.
В глазах Теслы мелькнуло было недоумение, но потом она, видимо, вспомнила — и хитро улыбнулась.
— Иди сюда, негодник, — она потянулась к его очкам и завистливо вздохнула: — Снимай, тебе-то они всё равно не нужны.
Целоваться Тесла любила — это Вельт знал точно, выучил за годы их отношений, начавшихся с невинного, почти случайного чмока в губы. Когда им удавалось побыть наедине, Вельт мог не сомневаться, что будет зацелован, даже если до секса не дойдёт — а уж если доходило…
Ещё одна особенность Теслы тоже была тесно связана с её чрезмерной эмоциональностью: она не могла не шуметь. Это относилось как к громкости её речи и любви к взрывам, так и к бурной реакции на ласку в моменты близости. И сейчас эта её особенность создавала им дополнительный риск.
— Будешь вести себя тихо? — попросил Вельт, когда смог отдышаться от поцелуев.
— Не могу обещать, — настроение Теслы уже почти вернулось к прежней степени игривости, и она нетерпеливо ёрзала у него на коленях. — Но если профессор потребует…
Вельт собрался с духом. Ещё чуть-чуть — и предписанная ему роль в этой игре перестанет казаться такой пошлой и дурацкой, нужно лишь влиться.
— Обучение требует дисциплины, мисс Тесла. Иначе я не смогу вам ничего объяснить…
Фредерика расплылась в лукавой улыбке, кажется, уже позабыв о едва не разразившейся ссоре.
— Я буду стараться, но мне нужно объяснять как можно подробнее и проще, профессор, — она потянула его за галстук, заставляя наклониться ближе, и шепнула на ухо: — Что называется, на пальцах.
В другой ситуации он бы скривился оттого, насколько ужасно это звучит. Но именно сейчас, когда Фредерика сидела верхом на его бёдрах и жарко дышала ему на ухо, он не имел ничего против.
Он привычно проследил губами вдоль её шеи, вниз, к аккуратным полочкам ключиц, кожа над которыми была тонкой и чувствительной и пахла так приятно, едва ощутимо. Тесла пока честно сдерживала стоны — но не выдержала, когда он, не отрываясь губами от её плеча, скользнул рукой под бесстыдно короткую юбку, между голых ног — сегодня был тот редкий случай, когда она не надела колготок, этим стоило воспользоваться.
Её кожа была горячей даже через бельё, и после пары ловких прикосновений Вельт едва успел заглушить вздохи Фредерики торопливым поцелуем.
— Ты обещала, — выдохнул он ей в губы.
— Я помню… зануда.
После следующего прикосновения она насколько смогла тихо вздохнула ему в шею, прижавшись к ней губами. Её руки потянули за галстук, ослабляя его, и Вельт откинул голову назад, позволяя ей провести дорожку поцелуев под линией челюсти. Лишь бы следов не осталось…
Когда он сдвинул её трусики и провёл пальцами между влажных складок, Фредерику едва не подбросило. Под ухом раздался жалобный тихий стон — сдерживаться ей становилось всё тяжелее. Она вдруг ненадолго отстранилась, привстала, и через пару мгновений её нижнее бельё приземлилось на стол. Да уж, даже сдержанная Лизель точно убила бы их обоих на месте, если бы увидела всё это.
Тесла игриво заглянула ему в глаза, вновь усевшись сверху и вернув его руку себе между ног:
— Тоже думаешь, что Растрёпа бы нас прибила за такое?
— А тебя, я вижу, эта мысль только радует, — поддел её Вельт и парой мягких касаний выбил из неё приглушённый стон.
— Теперь каждый раз, когда она будет строить из себя всезнайку, буду вспоминать, что она не знает об этом…
Вельту казалось забавным, что Тесла любила проявлять инициативу в постели, особенно когда требовалось к ней склонить — но в процессе становилась всё податливее и пассивнее, позволяла ему брать верх, если это доставляло ей удовольствие. Вот и сейчас она изогнулась, насаживаясь на его пальцы, и теперь он мог крепче прижать её к себе, расцеловать любимые ключицы и спуститься ниже, расстегнув рубашку — Тесла лишь тихо поскуливала, закусив собственные пальцы, и сильнее сжималась, когда он касался наиболее чувствительных мест внутри и снаружи.
Всё же в том, чтобы досконально знать устройство человеческого тела, в том числе и женского, были свои плюсы.
— Подожди, Иоахим, — попросила она чуть погодя срывающимся шёпотом и попыталась отстраниться. Удалось это плохо: ей явно не хотелось разрывать контакт. — Давай вместе.
Дрожащими пальцами она извлекла из кармашка на юбке презерватив и поспешно его распаковала. Она всегда настаивала на защите — Вельт не смел с ней спорить. По крайней мере, так они точно не наследят в чужом кабинете.
Только оказавшись внутри, воссоединившись с ней под тихие стоны, он понял, как сильно соскучился. Идея уединиться тайком на работе уже не казалась такой глупой и опасной: они и вправду давно не были вместе, Теслу можно было понять. Им обоим, привыкшим не думать о себе, так не хватало этого: возможности разделить мгновения любви в её чистейшем виде, когда они оба реагировали на малейшее прикосновение, принимали ласку друг друга и отражали её умноженной многократно.
Вельт чувствовал, что Фредерика воспринимает всё это так же, как он, и хотя бы на эти мимолётные моменты перестаёт прятаться за своей напускной резкостью и просто… любит. Только в эти мгновения он мог позволить себе ласково назвать её Фредой или шепнуть что-то нежное — и не рисковать при этом получить пощёчину или возмущённую отговорку, призванную скрыть её смущение. Но стоит окутывающему их туману страсти развеяться, как она тут же станет прежней Теслой, не желающей демонстрировать, что ей тоже нужна ласка и забота. Переменчивая, словно ток в её изобретениях — но Вельт к этому привык и умел обращаться с этим не хуже, чем она — с устройством своих любимых машин.
Тесла явно выбилась из сил, хотя всё ещё пыталась двигаться в прежнем темпе. Всё-таки заниматься любовью в офисном кресле было не очень удобно. Вельт подхватил её на руки и усадил на край стола: так будет проще им обоим. Она вздохнула с облегчением от возможности ненадолго расслабить ноги, хотя затем вновь обвила ими его бёдра, заставляя как можно скорее снова в неё войти.
— Терпение, мисс Тесла, — шепнул он ей на ухо, набирая нужный темп. — Познание… требует… терпения…
В ответ она рвано выдохнула ему в шею, явно с трудом сдерживая стон, и крепко сжалась внутри. Ещё немного — и Иоахим провалился следом за ней в ослепительную краткую вспышку удовольствия: примитивного, постыдного, но такого приятного, когда оно разделено с ней.
Спустя несколько бесконечных мгновений мир вновь обрёл краски, звуки и запахи: тяжёлое дыхание Фредерики, её терпкий аромат, блеск её глаз, на дне которых сияло такое обожание, какое она редко демонстрировала даже наедине. Она потянулась к нему и увлекла его в неспешный чувственный поцелуй — пожалуй, эти пара минут после оргазма относились к тем редким случаям, когда Тесла предпочитала выражать свои эмоции без слов. Вельт любил, когда она была такой: ещё разгорячённой и чуткой к ласке, но уже притихшей и слегка сонной.
Они оторвались друг от друга, и Тесла наконец с наслаждением выпрямила трясущиеся от напряжения ноги — Вельту пришлось придержать её, чтобы не упала. Она опёрлась о край стола и слегка обмякла, приходя в себя.
— Это было… познавательное практическое занятие, — хрипло рассмеялась она и потянулась. Вельт присел на стол рядом, застёгивая брюки, и приобнял её за талию.
— Вы способная ученица, мисс Тесла.
Она ненадолго прильнула к нему, поддаваясь последним остаткам нежности, а затем встряхнулась и принялась приводить себя в порядок. Вельт лениво наблюдал, как она деловито застегнула рубашку, поправила сбившуюся юбку и, цыкнув на собственное отражение в зеркальце, торопливо расчесала взлохмаченные волосы.
— С хвостиками всё-таки удобнее?
— А сам как думаешь? — беззлобно огрызнулась Тесла и сощурилась, окинув его скептическим взглядом. — Ты тоже ужасно лохматый, иди-ка сюда.
Ну вот, сила тока вновь переменилась — когда он теперь снова увидится с нежной и ласковой Теслой?
Вельт послушно наклонился, позволяя причесать и его. На этом Фредерика не остановилась: поправила его рубашку и снова затянула галстук, вернула ему на нос очки, бормоча что-то про выпендрёж, а затем ловко задвинула ногой под стол корзину для бумаг с непристойным содержимым.
— Не забудь вынести, а то нам обоим…
Она не успела договорить: в дверь постучали. Тесла подскочила и засуетилась в попытке поскорее надеть туфли.
— Одну минуту! — отозвался Вельт незваному гостю и спешно ей помог, а когда она зачем-то потянулась к книжной полке, заметил, что они чуть не оставили на столе. Он не придумал ничего лучше, чем скомкать бельё Теслы и сунуть его ей же в карман юбки. Тесла вспыхнула, но промолчала: времени всё равно уже не было.
Она выпорхнула из кабинета мимо так невовремя постучавшегося человека — кого-то из коллег Эйнштейн — и демонстративно помахала Вельту подхваченной с полки книгой:
— Спасибо за литературу, профессор! Обязательно верну!
Вельт понадеялся, что он один заметил, как она с трудом сдерживала смех, одёргивая юбку. А впрочем… Зато она в кои-то веки лучилась искренним счастьем и выглядела абсолютно беззаботной. Он и сам благодаря ей на миг поверил в нечто лучшее, будто их не ждали бесконечные трудности.
Пожалуй, это и есть любовь — без этой силы, способной даже бесстыдным ребячеством напомнить о красоте мира, двигаться дальше точно не было бы смысла.
***
Эйнштейн с удивлением взглянула на лежащую на столе книгу.
— Странно… Мне казалось, я оставляла её на работе.
— О, это я одолжила, — рассеянно отмахнулась Тесла, не отрываясь от бегущих по экрану цифр. — Можешь забирать.
Лизель кивнула, а затем нахмурилась:
— Подожди. Ты разве была у меня на работе?
Никогда ещё она не видела, чтобы Тесла исчезала из поля зрения настолько молниеносно.
— Тесла?
Ответом ей стал лишь монотонный шум спешно оставленного Теслой компьютера. Эйнштейн вздохнула. Кажется, Иоахиму придётся ответить ей на пару вопросов.