«Твоя судьба – оставаться рядом с тем, кого однажды увидишь в отражении…»
Наруто помнил этот эпизод из далёкого-далёкого детства, когда, кажется, его команда ещё не знала о крадущихся по пятам предателях и врагах, стремящихся уничтожить мирное сосуществование скрытых деревень. На самом деле, это случилось не столь давно. Вчера… или год назад… он не мог вспомнить и не знал, реальность то была или сон. Но с тех пор он заглядывал в каждое зеркало или гладкую поверхность воды. Секунда… миг… И тут же забывал, возвращался в тесную компанию друзей, веселился с ними, ходил на миссии и тренировки, участвовал во всех мероприятиях и никогда не чувствовал себя одиноким. Но по ночам он продолжал видеть нечеловеческие глаза цвета тени и белого зрачка в них. Они говорили, они предрекали то, что Наруто искал в лужах. А потом вырывался со стоном, стирал ладонями холодный пот со лба и долго сидел, подогнув ноги, ощущая прикосновение ночной свежести к обнажённой коже. И понимал, что утром призраки снова отступят.
Он снова проснулся от кошмара. Тень и белые глаза. Наруто долго сидел в постели, наклонившись вперёд и успокаивая дыхание. Покрытое потом тело охватил озноб. Он думал, как быть дальше. И если эта судьба так уж неизбежна, то поскорее бы встретить её. Наруто не верил в предначертанность судьбы, но с каждым днём становилось всё труднее. Он уже готов был наплевать на гордость и обратиться к Неджи, которому яро доказывал, как он неправ. Судьба, если она существовала… предсказанная судьба смеялась над Наруто. А Неджи смеяться не станет. Он выслушает и даст совет. Неважно, как посмотрит или усмехнётся. Наруто это было нужно. Стало необходимо. Особенно после нескольких провалов на миссиях. Невнимательность дважды срывала задание всей команды. Наруто понимал, что нельзя сидеть сложа руки и дальше посмеиваться. То, что происходило, сильно влияло на него. Каким бы могущественным ни являлся тот дух из снов, он был злым духом. Тем, кто живёт за счёт случайных жертв. Сильная воля человека – вот что ему было нужно. У Наруто была сильная воля. Она не пошатнулась до сих пор и не поколеблется в дальнейшем.
Наруто сжал краешек одеяла в кулаке, отшвырнул его в сторону и поднялся. Ночной воздух холодил плечи, вытаскивал толпы мурашек, но Наруто не обращал на холод внимания. Он чётко следовал установленному плану. Сначала – ванная. Побрызгать водой в лицо, упереться ладонями в раковину, понаблюдать, как капельки воды стекают со щёк по шее, потом по груди и теряются за пределами видимости.
Наруто не спал четвёртую ночь подряд, только на часик забылся в налетевшей дрёме. Словно что-то надвигалось. Дух появлялся всё чаще, его глаза были всё чётче. В них уже можно было увидеть азарт и надменность. Он ждал с возрастающим вожделением, когда его новая жертва сорвётся. Наруто изо всех сил боролся с ним, потому что если начнёт конфликтовать с товарищами – проиграет.
Он моргнул, задержал веки закрытыми и почувствовал, как проваливается в сон. Он не заметил, как покачнулся, и тут же вылетел из транса, ещё крепче уцепившись за раковину. Из зеркала на него смотрел дух. Другой дух, не похожий на предсказателя из снов. Он стоял в зеркале и смотрел на Наруто. В глаза Наруто. Так похожий на человека и такой эфемерный. Волосы терялись во тьме, сливаясь с чернотой пустоты вокруг него. Это не настоящий мир, а снова видение. Бледное лицо резким контрастом по чёрному, печальные глаза алого цвета. А в глазах чёрный сюрикен.
Наруто дёрнулся к нему, носом воткнулся в зеркало и не почувствовал боли – так завороженно смотрел на явление. Это был не дух. Это был тот, кто предначертан Наруто судьбой. Едва он понял это, как видение зарябило и растаяло, оставляя после себя отражение ванной, залитой ярким светом.
- Нет, погоди, - Наруто схватился за краешки зеркала и затряс его, словно мог вытряхнуть незнакомца в реальный мир.
Он не знал, что делать, что сказать и кому. Он не знал, где искать его. И он понимал, что если сейчас махнёт рукой, то всё равно не забудет. Ему не позволят забыть. И дух, пославший это видение, будет преследовать Наруто до конца жизни, в конечном итоге швырнув по невнимательности на катану врага.
Наруто отступил, едва осознал другое. Судьба – это когда навечно вместе. После всего длительного времени кошмаров Наруто ожидал увидеть прекрасную незнакомку, с которой и столкнёт его судьба… на всю жизнь. То, что он увидел – девушкой не являлось. Это был шиноби с изменённым геномом. Не просто незнакомец-крестьянин – они не обладали атрибутами кланов, живущих ради защиты других. В сравнение шёл клан Учиха. Только у них были чёрные волосы и бледная кожа. И только у них красные глаза. Но никогда Наруто не видел сюрикена вместо запятых. Кто бы ни был тот незнакомец – он из клана Учиха. По крайней мере, Наруто знал, откуда следует начать поиск.
- Мы ещё посмотрим, кто из нас двоих победит, - пригрозил он невидимому духу и резко развернулся на месте, отправился спать в надежде, что наконец-то его оставят в покое. Наконец-то он сможет урвать несколько часов покоя. И наконец-то он избавится от уже привычных синяков под глазами.
Но он не мог уснуть, потому что не переставал видеть эти алые глаза и полосы чёрной чёлки на лбу. Наруто хотел поскорее взяться за поиски. Он узнал это состояние, когда стремление поскорее решить сложную задачку буквально подхлёстывает. Но Наруто уже не прыгал в нетерпении, как мальчишка. Он очень устал и, запутавшись в размышлениях, просто провалился во тьму. И не видел серых глаз с белым зрачком.
Наруто долго смотрел на фотографию в альбоме. Микото с улыбкой на губах дала Наруто целую коробку, полюбопытствовала, что его так заинтересовало, и оставила в покое, когда услышала неопределённое бормотание. Наруто не знал, как ответить. Он вынужден был сослаться на случайную встречу во время миссии. Он сказал, что человек, которого никто кроме него не видел, был чем-то похож на них. Микото попыталась помочь, повспоминала дальних родственников и сделала вывод, что все, кто сохранил ген шарингана, остались в Конохе. Только мимолётом упомянула о ком-то нематериальном… будто нематериальном… и вздохнула. В её глазах появилась боль. Наруто погрузился в просмотр альбома, внимательно вглядываясь в каждое лицо. Он не пропускал ни мужчин, ни стариков, ни женщин, ни детей. В каждом из них он искал знакомые черты, дважды останавливался и сравнивал фотографии со своей памятью. Обе не походили на незнакомца в зеркале.
Когда Наруто уже решил, что напрасно топчется на месте и пора бы расширить кругозор, его взгляду предстало новое лицо. На всякий случай Наруто бегло пролистал все предыдущие странички, веером просмотрел последующие и убедился, что не встречал это лицо. То самое лицо. Только глаза чёрные и такие же непроницаемые, как у Саске. Не видно волн на радужке из-за тёмного пигмента. Не видно зрачка, почти сливающегося с радужкой. Глаза у тех представителей клана, которые унаследовали геном шарингана, всегда были тёмно-карие. Настолько тёмные, что их разве что чёрными назовёшь. Хокаге Цунаде как-то обмолвилась, что такой цвет получается из-за концентрированного коричневого пигмента. Наруто задумался прямо над фотографией, вспомнил рисунки Сая, когда он в процессе накладывал слой за слоем и постепенно затемнял изображение. Оно оставалось того же цвета, не превращалось в чёрный, но оно было почти что таким. Сай играл с вариациями цветов. Он экспериментировал, прислушивался к дельным и пустым советам и вкладывал слова советчиков в следующую картину. Иногда получалось посредственно, иногда дух захватывало. Однажды, по шутливому предложению Наруто, Сай нарисовал Саске, а вместо запятых в шарингане изобразил кошку. Обычную чёрную кошку, выгнувшую спину и почти фырчащую на незваных зрителей. Наруто взял рисунок себе и долго потом рассматривал его перед сном, пока не откинул, как и всё остальное из детства. Наруто давно забыл этот эпизод, а сейчас вспомнил и размышлял, куда мог спрятать это творение.
Вместо кошек в шарингане незнакомца были сюрикены с тремя лучами, наклонёнными в одну сторону.
- Чего застыл? – Саске сам явился. Остановился напротив, в руках тарелку с рулетиками нёс, поставил на столик перед Наруто и прокомментировал. – Мама передала. Сказала, что ты уже час тут шуршишь.
- Ну, я… - Наруто закинул руку за голову и широко улыбнулся, - повспоминать решил. Классно в детстве было.
Саске взял другой альбом и тоже принялся листать, ногу на ногу закинул и первым же взял рулетик. Наруто за вторым потянулся, в рот положил и ощутил вместо сладости чуть солоноватый вкус. Он так и не понял, из чего Микото сегодня их приготовила, и спрашивать не стал, потому что Саске на одной странице остановился. Наруто заглянул ему через руку и увидел изображение Шисуи. Говорят, он был сильным шиноби. Смерть поджидает каждого из них за углом. Иногда она отступает, иногда оказывается сильнее. Поэтому шиноби стремятся за силой, чтобы помогать другим, им необходимо самими выжить. А Шисуи не смог. Никто не рассказывал, кто его убил. Наруто спрашивал, а Саске не ответил, огрызнулся только. Наруто пожалел, что в то время не дружил с семьёй Учиха. Обычно он всегда оставался в курсе событий и стремился помочь, если в его помощи нуждались.
Он вернулся к своему альбому, снова всмотрелся в глаза, которые точно так же смотрели на него из зеркала. Саске встрепенулся, запоздало понял, что продемонстрировал задумчивость. Наруто сделал вид, будто не заметил. Он знал, что Саске не любит показывать обычных человеческих эмоций. Он с детства был таким. Сначала злым и отчуждённым, потом просто терпимым. Что бы ни случилось с ним в прошлом, оно сгладилось со временем. Микото говорила, что Саске такой после того, как Шисуи погиб. Наверно, они дружили в детстве. Наруто не спрашивал, не хотел теребить затянувшуюся рану товарища.
Саске посмотрел на фото, что рассматривал Наруто, и дёрнулся.
- Дай сюда! – выпалил он и выхватил листок, с трудом найденный Наруто, прямо из-под носа.
- Отдай! Я первый нашёл! – Наруто попытался перехватить его и не успел. Саске с ожесточением смял фотографию в кулаке. Он бы разорвал её и швырнул на пол с выражением поднимающейся ненависти на лице, но Наруто не позволил ему этого сделать. Он вцепился в запястье товарища одной рукой, второй нажал на костяшки, а пальцами впился в кончики его пальцев. Саске метнул вторую руку на подмогу – и они едва не сцепились по-настоящему.
Фугаку явился на шум и застал картину почти полыхавших яростью драчунов. Столик валялся на полу, рулетики раскатились в разные стороны, фотоальбомы вместе с коробкой упокоились под ногами противников.
Саске первым отстал, а Наруто продолжал его руку держать, чувствовал, что должен оставить себе эту фотографию. Он обязан знать, кого ему предначертала судьба
Микото только потом появилась, когда Фугаку громким голосом принялся упрекать поединщиков. Она первая сообразила, из-за чего они схватились. И Саске не посмел огрызаться на мать. С неохотой он разжал руку и отдал фото ей, а потом ушёл. Ничего не сказал – ушёл и затих в одной из дальних комнат большого дома. Микото рукой рот прикрыла и вздохнула судорожно. Наруто почудилось, что она расплачется, но она сдержалась.
Потом Наруто сидел в кабинете, на полу, опустившись на согнутые в коленях ноги, в пол смотрел перед собой, краешком глаза видел колени Фугаку, сидящего напротив. Не было Микото или Саске. Только смятая фотография между ними.
- Где ты взял эту фотографию? – хмуро спросил Фугаку. Мрачный Фугаку, тенью отражающий всё то, что не удалось скрыть его жене. Наруто голову поднял и с интересом всмотрелся в его лицо.
- В вашем семейном альбоме, - ответил Наруто. – Я не знал, что её нельзя никому видеть.
- Любую фотографию можно видеть, - опроверг собеседник. – Но не всякую из них стоит хранить.
- Кто это? – Наруто кивнул на изображение. – Он ведь тоже Учиха.
- Это мой старший сын, Итачи, - обрушил Фугаку жёстко. – Для Саске он несколько лет был примером. Для моей семьи он был надеждой, для меня с Микото – гордостью. Весь клан следил за успехами Итачи и был шокирован его жестоким предательством.
Наруто не стал уточнять. Видел, как трудно Фугаку говорить о сыне. Давно погибшем сыне… или нет? Дух не стал бы прочить его Наруто, если бы Итачи давно в живых не было.
- Он жив? – спросил Наруто независимо от решения помалкивать и предоставить Фугаку рассказать то, что он сочтёт нужным.
- Он ушёл в АНБУ и предал клан, - словно не услышал рассказчик. – Он посчитал, что Учиха – это угроза для страны Огня. Кто он такой, чтобы судить других…
Фугаку не спрашивал. Он снова погружался в то печальное прошлое. Печальное настолько, насколько печальными были глаза Итачи в зеркале.
- Он убил своего лучшего друга и получил силу, отражающуюся в глазах…
Наруто вспомнил рисунок вместо запятых.
- И он покинул деревню. С кровью родственника на руках. Он не сказал ничего ни его семье, ни нам. Он не считал себя виновным и не пытался объясниться…
Наруто не заметил, как рот приоткрыл, жадно ловя каждое слово.
- Он не дал возможности ни осудить себя, ни изгнать. Это моя вина, что не заметил его перемены раньше. Мы все своим восхищением и большими ожиданиями превратили его в монстра…
Фугаку ещё долго говорил. Он любил и ненавидел Итачи, точно так же, как сейчас любил и ненавидел его Наруто, даже не подозревающий, насколько глубоко успел проникнуться к этим грустным глазам в зеркале. Где бы Итачи сейчас ни был, он страдает. Он давно раскаялся в содеянном и хочет вернуться, но не может, ибо сам не простит себя.
Потом прозвучало имя:
- Шисуи был его лучшим другом. Но его не остановила ни дружеская, ни кровная связь…
- Кто?! – воскликнул Наруто. – Как «Шисуи»?
Фугаку надолго замолчал, всматривался в удивлённое лицо Наруто. Он не намеревался рассказывать о Шисуи. Он осознал, что проговорился о секрете, который собирался хранить всю жизнь. Никто из клана Учиха не рассказывал, как погиб Шисуи. Наруто думал, это случилось на миссии. Думал точно так же, как и все вокруг.
Он не верил. Когда он шёл домой длинными окольными путями, он пытался представить всю эту чудовищную ситуацию и не находил согласия со своим внутренним миром. Он остановился в глухом квартале и громка закричал, выпуская пар. Он хотел кричать так громко, чтобы голос сорвать. Только так он мог избавиться от потрясения.
Его судьба… Учиха Итачи, что должен был стать ею, обычный убийца!
С грустными глазами…
Наруто опустил взгляд к смятой фотографии. Итачи не выглядел грустным. Он был обычным. И чересчур незнакомым. Таким далёким незнакомцем, что Наруто сам содрогнулся. Откуда он может знать, что на уме у этого человека. А Фугаку всегда перед глазами. Фугаку – истинный защитник Конохи. Наруто не хотел верить в его железное мнение, но силой заставлял себя. Если жизнь Наруто так изменилась с появлением злого духа, то и сам он должен измениться.
И найти его…
- Итачи… - повторил он, не двигаясь с места.
Миссия подходила к концу. Огонь рвался во всех направлениях, сжигая остатки поваленного леса. На обгорелой поляне стонали израненные противники. Обожжённая кожа, обугленная одежда, вместо волос серая пыль, словно оплавленная. Наруто остановил Саске в тот момент, когда он собирался последний раз ударить. Только тогда товарищ опустил руки и увидел то, что уже видел Наруто – всю эту устрашающую картину. Саске назад шагнул, резко отвернулся и руки ко рту метнул. Запах горелой плоти вызывал тошноту и отвращение. Наруто взгляда не мог оторвать, боялся моргнуть, видя всё это. Секунду спустя подоспела Сакура, серая от налетевшего пепла. Она тоже остановилась и смотрела на стонущих жертв. И первая вперёд двинулась, чтобы хоть частично облегчить их участь. Её нога в крови утопала, на пальцах грязно-алый налёт оставался, но она всё равно шла.
- Посмотри, все ли перебиты, - Наруто хлопнул Саске по плечу, стараясь придать жесту непринуждённости.
Саске не начал спорить и возмущаться командованием. Он кивнул и метнулся на ближайшее дерево. Наруто не заметил, как он исчез, потому что на Сакуру смотрел, ладони которой были объяты голубой исцеляющей чакрой. Он не приближался, пока она сама не позвала:
- Наруто…
Он подошёл, помог ей перевернуть типа, который чуть раньше щеголял презрительной улыбкой и сыпал иглы молнии во все стороны – виртуозно демонстрировал технику Саске. От этого Саске злился и посчитал негодяя личным врагом. От этого он разошёлся с клановой стихией, придавая ей формы и дальность поражения. Саске воспользовался заминкой, чтобы накрыть огнём всю группу. Дальше ничего не стоило добить метнувшихся в разные стороны противников, деморализованных и кричащих от боли. Сейчас они не кричали. У них не осталось сил. Всё, что Наруто от них слышал – это стоны, он которых холодело внутри. Как оцепенение, передающееся со звуком и запахом.
- Что с Саске? – спросила соратница.
- Он сам не ожидал, - Наруто ринулся объяснять, ибо всё время с ним был и видел всё от начала до конца. – Когда ты ушла подчищать подходы, мы их в угол загнали. Они и так проигрывали, вымотались…
И тут Саске полыхнул усиленной техникой.
- Он мог и не делать этого? – уточнила она, тут же ухватывая суть.
- Он обозлился очень, - Наруто сбавил тон. – Не успел опомниться после того, как я его о брате спросил.
Больная тема для Саске. Он слишком любил и надеялся на Итачи, а потом узнал, что он их семью предал. Не рассказывал ничего, а Наруто и не так уж было нужно слушать его рассказ. Фугаку позаботился. Он сам поведал Наруто о том времени, как Саске узнал и долго верить не хотел, но Итачи всё не возвращался. Другие родственники приходили и открыто жалели ребёнка, несчастливо меняясь в лице из-за излишка сочувствия. Он ещё не осознал, но уже понимал, что с Итачи что-то не так. Он перестал спрашивать родителей, а когда немного повзрослел, пришёл к отцу с этой темой. Фугаку рассказал то же самое, что и Наруто при последней встрече. Итачи давно отдалился от семьи и слушал совет, а не тех, кого по-настоящему любил. Он поверил, что клан затевает переворот. Фугаку слишком сожалел, когда рассказывал об этом, словно кричал в голос, что это было правдой, что они действительно хотели перемен. Потом Итачи убил Шисуи ради получения оружия сильнее обычного шарингана. Итачи получил глаза, которые Наруто видел в отражении. Страшные глаза, остановившие все помыслы клана, если таковые были.
Были. Ситуация серьёзный оборот принимала. Фугаку не говорил, но Наруто и сам видел, и не понимал, как можно поднять руку на родную кровь. Итачи сделал это и собирался дальше пойти. Фугаку не говорил этого, но Наруто и сам догадался. Если бы клан не отказался от идей, о которых даже думать было жутко, Итачи бы и их не пощадил. Итачи, который теперь связан с Узумаки Наруто незримыми нитями. Предатель и убийца семьи. С того дня Наруто мучился во сне уже не из-за злого духа, а из-за кошмара прошлого, которого он не видел. Он долго размышлял, что на самом деле тогда произошло, думал, как развернулся бы конфликт, если бы не вмешался совет. И действительно ли правых тут не было. Нельзя идти против системы, как это сделали Учиха. И нельзя убивать людей за какие-то сомнительные идеалы. Коноха столкнулась и с тем, и с другим. Наруто сам пришёл к выводам и не мог ни подтвердить, ни опровергнуть их. Оставался один способ услышать правду… очередную версию правды… найти самого Итачи. Но Наруто даже не представлял, где его искать.
- Как ты думаешь, Сакура-чан, где может быть человек, изгнанный за серьёзное преступление?
Он помогал ей ворочать раненых с полностью разрушенными каналами чакры. Он это по их бездействию и безуспешным попыткам сложить печать понял. Точнее только Саске мог сказать. И то не факт, потому что шаринган давно утратил функции бьякугана.
- Где угодно, - не глядя, ответила она. – Хочешь найти наркомана – ищи в притонах.
- А где искать нукенина?
- В государственных списках.
Списки были, только допускали к ним не всех. Молодёжь инструктировали перед миссией, если она напрямую или косвенно касалась одного из разыскиваемых преступников. Давалась краткая предыстория деяния, за которое нукенина исключили из общества, уровень его силы и техник. Обычно они обладали широкими возможностями. Ведь если просто размахивать катаной, большой фигурой не станешь. А нукенинам мощь нужна, чтобы противостоять обществу.
- А кто может дать допуск к спискам?
Сакура прервала медицинское дзюцу и взглянула на соратника под другим углом:
- Что у тебя за интерес?
- Да так, узнал недавно кое о ком.
- О брате Саске? – сразу догадалась она.
- Я знать хочу, откуда столько противоречий, - не стал отрицать он. – Они считают его предателем, но жалеют о его уходе.
- Возможно, был шанс что-то исправить, - Сакура вернулась к стонущим жертвам.
Наруто выпрямился. Был. Фугаку именно это и хотел сказать, но увильнул, потому что тоже страшился глаз старшего сына и его решимости.
- Если человек переступает мораль ради целей, нужных большинству, разве он становится настоящим преступником?
- Кому нужно преступление, от которого содрогнётся всё общество? – парировала она.
Наруто словно совершил открытие. Коноха не могла оправдать убийцу, даже если он действовал в её интересах. Саске просто этого не сказали. И Наруто не сказали, только он сам додумался, ибо Итачи стал его очередным кошмаром, а его оправдание – исцелением для них обоих.
- Наверное, никому, - выдохнул Наруто.
У Фугаку была и другая корысть. Он хотел перемен, но не хотел ничего делать своими руками, опасался встречного обвинения в оправдании предателя. Он рассчитывал на Наруто даже больше, чем Наруто на него.
- Саске сильно любил брата, поэтому забыть не может, - Сакура словно читала мысли товарища. – И простить.
- За что прощать? – Наруто поддержал пострадавшего за руку, когда перевернул его на бок, чтобы Сакуре было удобнее подобраться к ране. – Саске он ничего не сделал. Это уже потом ему рассказывали и исковеркали до неузнаваемости.
- Что исковеркали? – она видела собственную позицию и не могла знать ни о разговоре с Фугаку, ни о мыслях Наруто. – Разве его брата стоит оправдать только из-за взглядов клана?
- А что если его брат не такой негодяй, каким его все видят? Не поэтому ли его имя не гремит в обществе?
- Или кто-то мог специально замять, - Сакура начала сердиться. – Элементарные понятия, Наруто. Никому не хочется тёмного пятна на репутации. Такому известному клану как Учиха – тем более. Если на них будут посматривать косо из-за родственника-нукенина, что потом будет?
Наруто вздрогнул. Именно это и случилось несколько лет назад. На клан уже посмотрели косо, а из-за силы ещё и испугались.
- Ты гений, - наконец подытожил Наруто.
- Это логика, а не гениальность, - пояснила она. – Не знаю, что тебе опять взбрело в голову, но лучше не трогай Саске. И вообще не лезь в чужие дела. Что бы в их клане не случилось в прошлом, они сами разобрались.
- Все так думают, поэтому однажды оступившийся человек обречён на вечное изгнание, даже если давным-давно раскаялся, - возмущённо ткнул Наруто.
- Наруто, ты собираешься брата Саске оправдывать? Прилюдно? Как?
- Никого я не собираюсь…
По крайней мере, пока точно не узнает, за что именно его изгнали. И имело ли общество на это основания.
- Стараясь только ради кого-то, закрывая глаза на правду, ты рискуешь выпустить монстра на свободу, - предупредила Сакура. – Как думаешь, что почувствует Саске, если узнает о сфабрикованном обвинении брата?
Он взбунтуется. И всё равно не простит. Никого не простит, потому что перестанет верить. И в Коноху тоже. Наруто содрогнулся от одного представления вероятного будущего. Клан Учиха способен учинить переворот, даже особо не напрягаясь. Достаточно слуха, чтобы остальные забеспокоились.
- То есть, если… только предположим, ладно? Если брат Саске убил кого-то, чтобы предотвратить распространение злых сплетен, из-за которых…
- Если он кого-то убил, - она оторвалась от раненого, - то он совершил убийство. Хороший способ избежать сплетен.
Она осталась непреклонной. Сакура всегда отличалась железной рассудительностью, если не считать её слабости по отношению к Саске. Наруто ревновал в детстве. Ревновал, когда замечал её взгляды и влюблённые глазки. А Саске делал вид, что ему всё равно. Из-за этого Наруто постоянно на него сердился и обещал превзойти. Он и сейчас стремился стать сильнее, но и товарищ не топтался на месте. Они оба гнались друг за другом, пока не обогнали большинство сверстников и даже тех, кто постарше. Они достигли черты, когда от одной единственной техники может получиться вот это… Наруто осмотрел место жестокой расправы. А ведь Саске только злость выплеснул, предназначенную для Наруто. Если бы они не сошлись в битве за фотографию, Саске бы, как обычно, всё в шутку обратил. Сарказмом бы полил, прикрывая старую боль. И они бы не дёргались от каждого шороха. Нервы сдавали. У Саске – потому что за Наруто следил, а у Наруто – потому что за ним.
Саске появился в следующую секунду – и дискуссия прервалась. Никто не хотел разжигать споров. Особенно над телами, воняющими горелым мясом и при этом остающимися живыми.
Хокаге сложила руки на столе, не находя слов. Впервые она молча воспринимала требования Узумаки Наруто. Она могла бы раскричаться и наградить его хорошим тумаком, если бы не чувствовала его серьёзного настроя. Он был серьёзен. Настолько серьёзен, что держал себя в руках и не пытался переспорить Цунаде. Он дождался, когда Саске и Сакура уйдут, и изложил свою просьбу, не переставая мять уголок фотографии в кармане. Он понимал, что если дальше так пойдёт, он её просто истреплет, и собирался прекратить издевательство над изображением, как только выйдет из кабинета. Он поместит фото в рамочку и спрячет, чтобы у случайного гостя никаких вопросов не возникло.
Он на весь кабинет вонял гарью всех оттенков. Зловещий аромат вкупе с просьбой остановил все возражения Хокаге, если таковые возникли. Она изменила положение, чуть наклонилась вперёд, приближая лицо к Наруто.
- Ты хочешь прервать практику, бросить службу и уйти в странствия?
- Не насовсем. Я всегда в первую очередь буду защитником страны Огня.
- А место защитника здесь, - напомнила она.
- Я знаю…знаю. Но ведь бывают и другие шиноби, которые тоже защитники и уходят познавать что-то особенное.
- Ты хочешь аскетизма?
- Нет. То есть, не знаю. Мне надо подумать.
- Над чем? – она смотрела Наруто в глаза, но он не пасовал. Принимал вызов таким, какой он есть, безо всяких смягчающих обстоятельств. Только прямой взгляд был честным. Если бы Наруто только раз посмотрел в стол, Цунаде почувствовала бы слабость в его позиции и сразу воспользовалась ситуацией.
- Я достиг так много, начиная с положения всеми оплёванного мальчишки. Я справился. Я хотел догнать Саске, с которым в детстве специально много занимались. Я его догнал. Я хотел стать сильным – я стал. Теперь я хочу разобраться в себе самом, чтобы стать ещё сильнее.
- Хорошо, ты высказался, - она кивнула и снова откинулась на спинку кресла. – Теперь ответь ещё на один вопрос: что из этого правда?
Она видела. Она знала, что у Наруто другие цели, и всё равно не спрашивала напрямую.
- Всё правда, - упрямо заявил он, наклонился, снова становясь ближе. – Посмотри на меня. Разве синяки под глазами свидетельствуют о здоровом духе?
- Не надо давить на жалость! – она стукнула по столу, от чего Наруто мгновенно отступил. – Ты о биджу подумал? На кого ты будешь рассчитывать, если он выйдет из-под контроля?
- Но я же давно научился его контролировать!
- Несносный мальчишка! – она подскочила. – Снова задался какой-то целью и сбегаешь? Сам подумай: как я могу отпустить джинчуррики, не зная, куда он направляется, с кем будет якшаться и вернётся ли вообще. Между прочим…
- Бабуля Цунаде…
- Между прочим… - совсем грозно перебила она, - это нарушение нашей безопасности. Это противоречит всякой логике. И если однажды девятихвостый вернётся, чтобы уничтожить Коноху, то виновата я буду, понимаешь или нет? Не ты, сорванец с детства. Юнец, гонящийся за высокими идеалами. Кто знает, кого ты там встретишь и во что верить начнёшь.
- Ты мне не веришь? – обозлился и Наруто. – Мне? Я тебя хоть раз подводил?
Всё возвращалось на привычные места. Наруто – крикливый непоседа, не согласный ни с одним решением; Цунаде – разгневанная его несогласием Хокаге.
- Убирайся, - она указала на дверь.
Он возразить хотел, тем самым укрепив традиции, но замолчал. Как она и велела, он развернулся и ушёл, услышав вдогонку:
- Никуда я тебя не отпущу! И ты перестанешь мечтать, если отступником не хочешь прославиться!
Она явно провоцировала его. Наруто не остановился. Кулаки сжимал и почти рычал себе под нос, но не вернулся с расширенными требованиями и встречными обвинениями. Цунаде именно этого и ждала от Узумаки Наруто. Все ждали от него типичной выходки. А у него выхода не оставалось, если не хотел с ума сойти от постоянных видений или не подставиться на миссии по невнимательности от недосыпа.
И он откровенно вонял горелым мясом. Только от запаха этого есть не хотелось. От него желудок к горлу подкатывал, когда Наруто видел по бокам мирных людей, детей, играющих в шиноби, открытые лавки и покупателей. Мирная Коноха, ради которой и сражаются её воины. Всегда сражались, порой даже жертвуя добрым именем.
Зло всегда преследовало шиноби, являясь то в виде убийц, то в виде их деяний. Между злом и людьми стояли только они, готовые отдать жизни за цели куда более высокие, чем личное счастье. К Наруто являлось зло в виде кошмаров. Он не знал, лучше ли это, чем реальные картины жестокости, которой хватало и помимо снов.
Зло с глазами цвета тени и белыми зрачками. Оно снова пришло после долгого перерыва, когда Наруто подумал, что избавился от него. Оно снова повторило, что Итачи его судьба. После этого Наруто снова не мог заснуть, сидел в постели, согнувшись от холода, объятый мрачными мыслями. Ветер задувал в дыру на крыше. Наруто под самым потолком поселился, потому что не было свободных комнат. Он и эту-то с трудом выбил. И чем дальше он продвигался в чужие земли, тем сильнее чувствовал натиск злосчастной судьбы, о которой так и не спросил Неджи.
Судьба, заключающаяся в очищении имени Итачи. Наруто не мог отвернуться от человека, в виновности которого сомневался. А если Итачи на самом деле виновен, если убил ради силы и не раскаялся, то судьба Узумаки Наруто заключается в том, чтобы его остановить.
Он получил кое-какие данные от Хокаге, когда спросил о списке нукенинов. Он не называл имён, сослался на перестраховку. Она не противилась. После того разговора – ни разу. Она отпустила Наруто одного, не дожидаясь решения совета или странствующего отшельника, с которым отпускала его прежде. Она дала Наруто прочитать список и краткие характеристики. Он искал только одно имя и долго вчитывался в краткое досье. Он ужасался и восхищался невероятными техниками Итачи. Потом он пытался представить, где его можно найти, но не знал даже, с чего начать. Поэтому начал с малого, избрал направление наугад. Решил с людьми пообщаться, со встречными шиноби, попутно им помогая ловить преступников. За дружеской беседой любая тема лучше пойдёт. А Наруто мог напрямую об Итачи спросить, сослаться на то, что хочет поквитаться с нукенином – выходцем из его родной деревни.
Пока Наруто не нашёл никаких следов. Он уже месяц кружил по границам, курсировал от города к городу и просыпался в холодном поту.
Он встал, накинул куртку, ибо только её и снимал на ночь. Не получалось расслабиться, не получалось игнорировать кошмары, не получалось избавиться от бессонницы. Наруто поправил одежду, разгладил её на груди руками, что совершенно напрасно, посмотрел в зеркало с чёрными крапинами от времени. Он стал походить на тень. Сам стал таким же, как его злой дух, только зрачки не побелели.
За окнами ещё ночь властвовала, а сна уже ни в одном глазу. Так же чувствовал себя Песчаный Гаара, печать которого не была способна удержать биджу в узде. Только джинчуррики останавливал древнее зло. У каждого оно было своё. И каждый боролся ним по-своему.
Наруто собрал арсенал, не умылся даже, решив в реке ополоснуться и натереться хоть вязким илом, только бы не задерживаться здесь. Он ещё раз пересчитал деньги, с тревогой осознавая, с какой скоростью тратил их. Необходимо было взяться за дело. Его профессия позволяла зарабатывать. Надо было только найти человека, нуждающегося в шиноби. Феодалы обычно шли в скрытые деревни, а у крестьян не такие уж большие кошельки. Наруто приходилось считаться и с теми, и с другими. Чтобы обеспечить себе существование, он был обязан работать вдвойне и брать цену меньшую, чем выплачивала Хокаге по завершении самой незначительной миссии.
Он сдал ключ от комнаты, расплатился и зашагал по дороге, зловеще освещённой полной луной. Наруто не помнил карты, не знал, далеко ли до реки. Он даже не мог сказать, где находится следующее поселение, но продолжал двигаться в выбранном направлении. Логично предположить, что если всё время идти по прямой, не плутать по закоулкам, он скорее покинет земли, в которых об Учихе Итачи никто ничего не знал.
К рассвету Наруто встретил команду из троих детей-шиноби, выпускников академии, с наставником во главе. Он даже засмотрелся, вспоминая своё детство. Их посылали на простенькую миссию, а казалось, что враг сильнее нукенинов класса S. Наруто гордился сложными заданиями, хвастался перед друзьями и обещал дослужиться до Хокаге. Глядя на детишек, он сравнивал себя с ними и поверить не мог, что превратился в тень Узумаки Наруто.
- Сон потерял? – сочувственно спросил наставник, когда они вместе на привал остановились. Юные шиноби во все глаза рассматривали незнакомца в оранжевой куртке. Наруто улыбался им так широко, как мог, а они всё равно подозревали.
- Есть такое, - Наруто улыбался, полез было в сумку за бутербродами и вспомнил, что даже в дорогу ничего пожевать не взял.
- Нам хорошо заплатили за услугу, - наставник сунулся в свою сумку, - мы отнекивались, конечно, но тётушка попалась сердобольная, - на свет явились настоящие яства. Наруто даже сглотнул как можно незаметнее, стыдно было за откровенные желания. – Я говорил, что мы уже предоплату получили, а она на детишек сослалась. Только шиноби должны привыкать к трудностям и лишениям. Не дети, я понимаю, но помаленьку… потихоньку…
Потихоньку на расстеленную тряпицу ложился порезанный хлеб, кусочки свинины, колбаски, сыр, какое-то тёмное, аппетитно выглядящее месиво, от которого у Наруто отчётливо заурчало в желудке.
- Не стесняйся, - пригласил наставник добродушно, - сами знаем, как редко порой даётся урвать кусочек. И с ног валишься от усталости, а всё равно идёшь и бьёшь этого негодяя.
Наруто кивнул, без стеснения взялся за бутерброд.
- Я помочь могу, если нужно, - между укусами сообщил он. – Квалификация у меня – во! – он показал ладонью выше собственной головы.
- Один на миссию вызвался? Или противник не слишком умелый? – поинтересовался наставник.
- А какая у вас квалификация, шиноби-сан, - спросила девочка, пододвигаясь поближе.
- Я и S-класс, бывало, бил, - чуть смутился Наруто, чуя, что это уже хвастовство. – В команде, конечно. А сейчас сам вот иду, ищу кое-кого. Как бы навык не растерял, вот и помогаю иногда.
- Помощь, конечно, дело благородное, - подытожил наставник, - но у тебя слишком далёкие цели.
- Откуда вы…
Он не договорил, смотрел в мудрые глаза собеседника и понимал, что его раскусили уже.
- Знаю я девятихвостого джинчуррики, - со смеющимися глазами пояснил наставник, - видел на экзамене. Ты тогда жару задал Хьюге Неджи. А о нём кое-какая слава уже докатилась до отдалённых уголков всех стран. И о тебе тоже…
- А кто такой джинчуррики? – спросил мальчик, совсем как Саске, серьёзный и гордый.
- Потом узнаешь, - отмахнулся сенсей. – Я узнал тебя, Узумаки-кун. Не думал тогда, если честно, что победишь. Всё против тебя складывалось, а ты вон как.
- Ну, Неджи не так страшен, как о нём говорят, - расслабился Наруто. – И друг хороший. Жаль, что попрощаться не успел перед уходом.
Не попрощался, потому что обязан был вопрос задать о судьбе. Тема, которую Наруто всегда презирал и ярко это демонстрировал перед всеми. Но даже самый стойкий начинает сомневаться, если постоянно повторять одно и то же.
- Миссию S-класса один хочешь выполнить? – наставник не показал, какие чувства овладели им. Он просто кивнул на еду и сам принялся за трапезу.
А потом атмосфера поменялась. Наруто чуть куском не подавился, когда почувствовал приближение кого-то другого. Всё могло обстоять намного проще: обычный прохожий, спешащий домой после длительного перехода. Но при появлении обычного прохожего так не кричит предчувствие. Они с наставником вместе взвились с места, засыпая песком разложенную еду. Наруто спешно проглотил то, что успел прожевать – только и всего. Долю секунды спустя пришлось отражать яростную атаку из огня. Наруто терпеть не мог, когда подкравшийся противник атакует огненной стихией. От огня труднее уклониться, и в нём труднее выжить. Наруто успел заметить, как в разные стороны ринулись выпускники, на ходу создавая техники, не основанные ни на одной стихии. Какие они ещё глупые. Наруто тоже таким был и каждый раз, погружаясь в воспоминания, гадал, как его ещё в детстве не убило. Какаши-сенсей хорошо присматривал за вверенной ему командой, оберегал, носил, можно сказать, на руках. Теперь очередь Наруто заботиться о младших.
Огонь уже пожирал остатки обугленной еды. С сожалением Наруто окинул её прощальным взглядом и наконец-то почувствовал знакомый прилив боевой ярости, с возгласом ринулся вперёд, на ходу формируя из чакры Разенган. Голубой шар завертелся бешеной скоростью, срезал несколько деревьев, прежде чем Наруто добрался до врага. Это были трое с закрытыми лицами, от того их техники представлялись просто чудовищными. Наруто хватило их визитки – огня.
- Прикрой, - наставник очутился рядом.
- За ними вас послали? – швырнул Наруто сквозь зубы.
- Не знаю точно. Наша миссия – вернуть государственную ценность под опеку феодала.
Наруто не поверил. Сам таким же был и до сих пор оставался, но в его подчинении не было неопытных детишек.
- Хотите сказать, что пошли наугад?
Точно так же, как было с первой миссией Наруто. Они не знали, что встретят Забузу и Хаку, обладающих силой, выходящей за рамки возможностей обычного геннина, не говоря уже о необученных выпускниках. Только оборачиваясь назад можно верно оценить расстановку сил.
- Все так ходят, Узумаки-кун.
Противник не стал мешкать. Они снова ударили, на этот раз все вместе. Наруто отлетел далеко в сторону, уводя двоих из них, справедливо рассудил, что сперва они ринутся за слабым противником. А младший всегда выглядел более слабым. Они просто не знали Узумаки Наруто в лицо.
- Напрасно рассчитываете убить меня, я не позволю всем скопом кинуться на беззащитных ребят.
Он воплотил свою угрозу в жизнь, вслед за очередным Разенганом выплеснул чакру ветра, срубая по пути деревья. Грохот и треск, усиленный шуршанием листьев, рубанул по слуху, заставляя зажать уши. Но Наруто не мог лишиться ни одного органа чувств. Он морщился и стоял до конца, терпел до тех пор, пока роща не погибла целиком. И только тогда получил широкий обзор. Он тяжело дышал от количества выброшенной чакры. Сложная техника. Он целый день преследовал Темари, когда прибыл с командой в Суну для переговоров, просил научить его, привёл неоспоримые доводы, что если его стихия ветер, то он обязан всё о ней знать. В последствии он отыскал и паренька-Сору, знающего о ветре больше, чем Узумаки Наруто.
Наруто успешно учился, буквально проглатывая технику за техникой, навыки незамедлительно укреплял на практике. Они превратились в часть его арсенала. Они наравне с его прежними техниками защищали его жизнь и жизнь товарищей, или таких вот невинных людей, ещё не испорченных мрачной философией.
Он бил и бил ветром, не подпуская мерзавцев близко. Он чувствовал, что нельзя лицом к лицу. Те, кто сразу бьёт на поражение слабого противника, способны противостоять и сильному. Или всё обстояло куда проще: они знали, с кем сражаются, и вдвоём за Наруто пошли, потому что не нужен им был сенсей с детишками.
Наруто отступал всё дальше и дальше. Он вышел далеко за пределы уничтоженной рощи и понял, что позволяет теснить себя. А впереди что угодно могло быть, вплоть до ловушки, специально расставленной на джинчуррики. Если враг собирает зверей, то о нём следует немедленно доложить Хокаге. Наруто уже начинал думать в перспективе, рассчитывал безопасный маршрут для теневого клона, пока просто не упал, банально свалившись с возвышенности. Ещё в падении он увидел третьего противника. Без маски. Он вообще не вписывался в группу нападающих. И он складывал первые печати, которые Наруто без труда узнал. Злосчастный огонь. Наруто снова закричал, вызывая боевой задор. Кинул навстречу огню самую мощную ветряную технику. Не успел подумать ни о чём другом. Не успел переключиться со стихий на обычный арсенал. Он падал и видел, как ветер столкнулся с разрастающимся шаром пламени. Они схлестнулись на равных. Техника Наруто должна быть намного сильнее, чтобы нейтрализовать превосходящую стихию.
Он упал, больно ударившись боком. Пламя промчалось над ним, опалив кончики волос и воротник куртки. Наруто перекатился в сторону и исчез, оставляя после себя полено с одним единственным сучком. В следующий миг он уже летел навстречу противнику без маски. И когда тот уже разворачиваться начал, чтобы встретить нападение лицом к лицу, Наруто узнал эти черты. Он опоздал на миг, даже меньше, чем на долю секунды, и упал под воздействием мощного Гендзюцу. Его гнуло и гнуло к земле. Он сопротивлялся, останавливал чакру и пытался докричаться до лиса, но он понимал, как всё это бесполезно.
А потом просто вырвался. Снова слышал грохот вокруг, видел вспаханную землю, падающих противников. Всё ещё двое. Наруто снова атаковал их, машинально становясь рядом с последним встречным. И не дождался нападения. Оба противника просто упали с хрипом из горла, хватаясь за виски и замирая с открытыми глазами и струящейся изо ртов пеной. Они выглядели трупами, но продолжали дышать. Наруто ринулся было к ним и был остановлен. И только тогда посмотрел на человека, которого без единого слова из врагов записал в союзники.
Он рассматривал трёхлучевой сюрикен в его глазах и сжимал кулаки, всё ещё кипя от гнева.
- Какого чёрта всё это значит!!! – заорал он прямо в лицо тщетно искомому нукенину.
Учиха Итачи стоял перед ним материальный. Не видение в зеркале, не бредовый сон. И он бесил Наруто своим молчаливым спокойствием.
- Ты мне не нужен, - Итачи опустил руки, явно хотел к павшим двинуться, но взгляд Наруто его надёжно удерживал на месте.
- Я не нужен? Я?! – Наруто не мог совладать с собой. Он хотел в одной фразе припомнить все деяния Итачи, начиная с убийства Шисуи.
Но Шисуи был лучшим другом Итачи.
Пыл Наруто немного остыл, но сердиться он не перестал. Волком смотрел, ждал хоть какого-нибудь действия и увидел стаю чёрных птиц, кружащихся над их головами. Это и было ответом Учихи Итачи, который просто отвернулся и направился к одному из живых трупов. Он наклонился над ним и бесцеремонно запустил руку под жилет, так похожий на форменный жилет шиноби.
- Эй, я с тобой говорю! – в ярости кричал Наруто.
Итачи выпрямился, не выпуская из ладони маленького свёртка. Слишком важная добыча, чтобы можно было просто упустить её. Наруто угомонился. Злость его больше не душила. Он видел перед собой Итачи, за которым гонялся невесть сколько времени. И если бы не группа новичков-шиноби…
Он дёрнулся, хотел ринуться на подмогу сенсею, но не сдвинулся с места. Придётся делать выбор сейчас. Он остался, но косился в сторону мёртвой рощи, откуда уже не было слышно никаких звуков. Он логично полагал, что посредственному шиноби ни за что не дали бы команду выпускников. Руководить должен опытный дзёнин, способный защитить подопечных от опасности любого рода. Какаши тоже выглядел обычным, пока не начиналась по-настоящему жёсткая схватка. Он давал новичкам ровно столько инициативы, чтобы он могли с ней справиться.
- Ты искал меня, - наконец выдрал Наруто из размышлений голос Итачи. Не такой, каким Наруто представлял его себе. Он мало походил интонацией на вечную заносчивость Саске. Наверно, интонация Итачи и определила следующий шаг Наруто. Он проследил, как Итачи, не получивший ответа, исчезает в смазанной полосе, и последовал за ним.