Он жался от холода, натягивал несуществующее одеяло и слышал стоны во сне. Он спал. Давно потерял способность легко отключаться, а тут просто заснул. Он не видел духа или отражения в зеркале. Наруто видел сражение и бился бесконечно долго с многочисленным противником. Он использовал одни и те же техники и встречал их же, как отражение из того самого зеркала.

Когда Наруто почувствовал жар и сдавливающую руку на горле, он наконец вырвался и увидел темноту перед глазами. Бледный оранжевый отблеск играл тенями на стене заброшенного домика в лесу. О таких домиках рассказывают страшные истории: пошёл, заблудился, выбрался на поляну, увидел домик. Такой же старый обшарпанный домик.

Наруто не встретил колдунов или убийц, охраняющих сундуки с сокровищами. Он просто доплёлся до этого строения и свалился на пол, в солому, мигом превратившуюся в труху под весом его тела. Он сперва откашливался, но так и не встал, знал, что всё будет хорошо. Наконец-то всё в порядке.

Ветер задувал в разбитое окно. Даже стёклышка не осталось – столько времени простоял дом. Наруто голову приподнял и осмотрелся. Не было части стены. А снаружи играл язычками крошечный костерок. От него веяло теплом, как от маленького солнца. Наруто не видел Итачи. Он чувствовал его. Он чувствовал его сквозь сон, поэтому смог спокойно отключиться. От Итачи исходило тепла больше, чем от огня. Наруто перевернулся на спину, всмотрелся в темноту потолка. Теперь, когда сумел расслабиться после месяца бесплодных поисков, он уже не верил, что достиг финала путешествия. Он бы не поверил и после ряда логичных размышлений, но брал в расчёт неоспоримый факт – он выспался. Как бы холодно ни было на улице, как бы рано пронизывающий ветер ни вырвал его из сна, Наруто осознал, что спал настоящим сном.

Он зашевелился, разбрасывая измельчённую солому в стороны. Скрипнула прогнившая половица. Наруто замер, ожидая хоть какой-нибудь реакции снаружи, ждал минуту, две, на третьей подобрал одеревеневшие колени и несколько секунд стоял на четвереньках, собираясь с духом. Он должен выглянуть из домика, что бы ни увидел снаружи. Он боялся ошибиться и не застать никого.

Холод пробрался до костей. Наруто почувствовал озноб. Все суставы будто звенели от замёрзшего льда. Не было боли, хотя Наруто и готовился к ней. Когда он встал в полный рост, всё ещё не вполне доверяя своим надеждам, долго смотрел на проём в стене, ждал любого постороннего звука, который мог издать только человек: любой обрывок фразы, громкий вздох, шуршание шагов, кашель....

Наруто не выдержал, первым пошёл навстречу и увидел его, сгорбленного над костром, сидящего к огню вполоборота. Итачи казался страшно одиноким и почти стариком. Наруто понимал, что это иллюзия, подчёркнутая игрой тени. На лице Итачи не было морщин, его волосы сохраняли природный чёрный цвет, вряд ли ему было хотя бы тридцать, а будто всю жизнь уже прожил.

Наруто присел чуть поодаль возле костра, руки протянул, с наслаждением ощущая живительное тепло.

- Зачем ты искал меня? – спросил Итачи.

Наруто вздрогнул от его голоса, прозвучавшего неестественно после долгой тишины.

- Ты меня ждал? – вместо ответа задал встречный вопрос Наруто.

- Если бы ушёл, ты бы бросил попытки?

- Нет.

Поэтому он остался. Итачи сколько угодно раз мог тихо слиться с темнотой, оторваться в процессе гонки по веткам, а потом по земле, но он шёл и шёл вперёд без оглядки и знал, кого ведёт за собой.

 - Зачем. Ты. Меня. Искал? – раздельно повторил Итачи.

Наруто почувствовал его хватку и поверил, что Итачи мог убить Шисуи. Верил, когда искал, но засомневался, пока они молча двигались вдоль границы. Итачи не спешил показывать никаких убежищ. Чувство, что Наруто проходит очередной экзамен, не покидало его. Он сунул руку под куртку, нащупал рамку от фотографии и замер без движения. Итачи смотрел на него немигающим шаринганом. Не теми жуткими глазами-сюрикенами, а обычным шаринганом, тем, который любил демонстрировать Саске. Только у Итачи он выглядел страшнее. Даже передёрнуло.

Наруто выдержал этот взгляд и медленно потянул фотографию из кармана, потом передал её спутнику и промолчал. Он откуда-то знал, что Итачи достаточно такого ответа. Он не ждал наводящих вопросов или вскинутых бровей. Он просто наблюдал, как Итачи держит рамку в руках и не отрываясь рассматривает её, свою старую фотографию, где он ещё носил дзённинский жилет и протектор Скрытого Листа. Невольно Наруто перевёл взгляд на его лоб, частично спрятанный за чёлкой. Итачи больше не носил протектора. Он не носил ни жилета, ни какой-либо другой формы. Он выбрал обычные штаны, не стесняющие его движений, и чуть удлинённую куртку, похожую на кожаную.

Итачи поднял глаза. Теперь Наруто услышал его неозвученный вопрос, прочёл в его печальных глазах, увидевших прошлое, которое он любил. Наруто мгновенно понял, как тяжело было Итачи покидать Коноху, почувствовал, как ему нужно хоть одно обнадёживающее слово.

- Саске ненавидит тебя. Плеваться начинает, как только я упоминаю твоё имя, - Наруто снова смотрел в огонь, – а Фугаку-сан жалеет. Он мне почти признался, что хочет вернуть тебя. И почти попросил, а я отказать не смог.

Итачи не поверил. Только веки чуть дрогнули.

- На самом деле, - ринулся Наруто в атаку, - я никогда не видел такого лица у него. Когда он сидел напротив и рассказывал о твоём прошлом… Мне рассказывал, понимаешь? – Наруто почти подскочил, ибо в движении проще было выражать эмоции. – Мне, который к его семье вообще никакого отношения не имеет.

- Почему тебе? – разлепил губы Итачи и исторг словно с трудом.

- Не знаю. Наверно, потому что я спросил первым. Или он просто почувствовал, что я смогу… смогу… чёрт, как же объяснить-то!

- А ты спросил? – Итачи незаметно надвинулся, как набегает туча, гонимая ветром. Он просто навис над Наруто, хотя их глаза оставались на одном уровне.

- Ну… спросил, - Наруто сам тише заговори, подражая тону собеседника. Заскрипели иссохшие брёвна домика, вызывая мурашки от молниеносно промчавшейся жути.

- Зачем? – не отставал Итачи.

Наруто не собирался отчитываться. Вместо шага навстречу он сам продемонстрировал молчание.

- Откуда ты узнал? – поменял вопрос Итачи.

- Сказал же, отец твой…

- Нет. Обо мне откуда узнал?

И тут Наруто запнулся. Он не мог ответить, рассказать, что злой дух приходил к нему и талдычил о судьбе, что теперь Наруто с Итачи должен связаться. Пока ещё неизвестно, какими узами, но тревожно от них становилось. Наруто видел перед собой тип человека, с которым не захотел бы иметь большого общего в принципе. Итачи выглядел величественно. Он даже допрос проводил виртуозно. Наруто всего раз хотелось съездить ему по физиономии. И в точку сразу попал в своих предположениях.

Наруто подавил вздох и встал, двинулся в сторону стены, обошёл её и скрылся в темноте. Чуял, что его ждут так, как не ждал сам Наруто никогда. Чуял, как для Итачи важно убедиться в любви его семьи.

Что бы ни случилось в прошлом, Фугаку продолжал любить старшего сына, но не мог просто впустить его в клан. Для семьи Учиха Итачи должен оставаться воспоминанием, легендой, которая со временем забудется. Пусть даже больно будет каждый день, каждый час.

Наруто уткнулся лбом в стену, не заметил, как в крапиву вошёл, не почувствовал жжения в лодыжке.

- Ч-чёрт, - ударил он в стену кулаком и остановил руку в таком положении. Он не представлял, что делать дальше.

Итачи больше не задавал вопросов. Было ли ему больно или всё равно, Наруто не спрашивал. Чувствовал, что нельзя. Он не мог назвать убийцей человека с таким печальным взглядом. Он снова видел его, уже не во сне, а прямо перед собой. Не мог забыть и постоянно сравнивал видение и выражение лица нового знакомого после того, как Наруто выложил предположения насчёт Фугаку. Почему не тронул остальной семьи, даже не подумав, как переживала Микото или Теяки из соседнего дома. Он был уверен, что мать Итачи расплакалась, но не перед гостями, а на плече мужа, ни словом не обмолвившись о причине своих слёз. И Фугаку, как настоящий мужчина, должен был её обнять и молча поглаживать. Наруто не знал слов, чтобы облегчить скорбь потерявших сына родителей. Он рад был, что дальше всё без него обошлось. Саске ничего не передавал ни на словах, ни на кулаках. Наруто бы вытерпел от него и по физиономии, и сам бы потом отвесил. Он даже ждал, что товарищ так поступит, а Саске сделал вид, будто не с ним всё это происходило. Он притворялся, что Наруто не забрал единственную фотографию его брата, что никогда не отнимал её, что Наруто никогда её не находил, не спрашивал семейные альбомы и вообще не приходил в этот день.

Наруто не спал почти неделю, прежде чем решиться на визит в дом друга. Он продолжал бороться с бессонницей во время привалов на миссиях, во время странствий по всем границам стран шиноби, когда уже начал поиск. Теперь, урвав несколько дней рядом с Итачи, он вспоминал о том периоде с содроганием. Он не видел чудовище с белыми зрачками, не слышал его мрачного пророчества, зато начал осознавать, в какой мере Итачи – его судьба. От Итачи исходило что-то особенное, словно излучение от солнца. Не ультрафиолет или радиация. Итачи был живым компромиссом, не кидался в крайности, не пытался распоряжаться, не требовал немедленно разжевать причину, которой Наруто сам до конца не осознавал. Он мог бы обратиться в госпиталь, пройти сеанс обследования и попросить таблетки для подавления сновидений, но не сделал этого. Узумаки Наруто решил следовать избранному пути до конца. А его путь – не искать лёгких троп. Наруто предпочитал ломиться сквозь сплошные колючие заросли и проделать ещё один маршрут, которым будут пользоваться другие и в душе благодарить неизвестного смельчака.

Итачи снова отлучился, снова не попросил подождать и присмотреть за нехитрой поклажей, составляющей только дорожную сумку. Он остановился после перехода, словно направление выбирал, и произнёс перед собой:

- Я скоро вернусь.

Наруто уяснил для себя, что в такие моменты не нужно спорить. Если однажды Итачи тихо уйдёт, Наруто снова найдёт его и прижмёт к стенке. У Итачи сколько угодно было шансов скрыться в темноте, но он ждал. Он охранял сон спутника и не будил поутру. Наруто сам чувствовал, когда следует проснуться. Они просто собирались, гасили костёр и уходили.

Город раскинулся на пути, простираясь от леса до леса. Наруто стоял на холме и ждал Итачи, высматривал его с высоты и снова думал, проигрывал в уме ситуацию, если однажды окажется брошенным. Через полчаса заморосил дождь, захотелось спрятаться под навес, развести костёр и сложиться пополам, обдувая тёплым воздухом озябшие руки. Наруто продолжал стоять, прикидывал, что нужно Итачи и как долго он собирается там пропадать, и стоит ли самому направиться на поиски. Наруто чуял, что если так будет продолжаться, Итачи исчезнет. Без слов, без вопросов. Он просто разлетится стаей ворон и растворится в воздухе. Найти его снова будет чрезвычайно сложно. И Наруто опять подвергнется психической атаке призрака.

Итачи не возвращался. Поначалу Наруто, поверивший в кидалово, злился и клял предателя, а теперь тревожиться начал. Он трижды углублялся в рощу, где лежали их совместные вещи, и возвращался на холм, стоял, сидел, лежать пытался. Когда начался дождь, он перетащил поклажу на возвышенность и накрыл своей курткой. Ветер и струи воды хлестали его продрогшее тело, волосы липли к коже, которая, наверно, посинела уже. Наруто сгорбился перед сумкой, как перед костром, обхватил колени руками, чтобы сохранить остатки тепла, дрожал. Мимолётом он вспомнил о биджу и попытался проникнуть к нему в туннели, но быстро оставил затею, ибо сил не хватало завершить эту нелёгкую миссию. Наруто не заметил, как снова задремал, сквозь бессмысленное видение ощущая возрастающий холод. Он не видел определённых снов. Все его мысли будто собрались в кучу и набросились одновременно, терзая воспалённый мозг. Наруто не мог избавиться от них. Он даже в этом горячечном сне ухитрился подумать, что лучше: бессонница из-за злых духов или сон, из которого невозможно вырваться.

Он почти метался в бреду, когда почувствовал опускающееся на плечи тепло. Наруто среагировал так резко, как и обязан шиноби, глаза широко распахнул и увидел перед носом рвущуюся вверх траву. Он не помнил, как на бок повалился, не заметил, как подкрался невидимый враг. Он молниеносно вскинулся, отшвыривая и тепло с плеча, и брызги капель, свисающих с кончиков волос и с каждой складочки на одежде, и сонливость. Он задышал чаще, ибо не понял, почему не проснулся от неслышного шороха. Если это последствия утомления от бессонного периода, то надо научиться бороться с ним. И Наруто научится. Да хоть лиса заставит нести дозор, пока сам спит.

Шевеление со спины Наруто уловил мгновенно, резко развернулся, готовый атаковать, и успел только развёрнутую куртку Итачи увидеть, а где-то за курткой самого Итачи, прежде чем последний поймал Наруто этой самой курткой и свёл руки с её полами за его спиной. Вместо ожидаемого тепла охватила дрожь от прикосновения мокрой футболки, ледяной настолько, что взвыть захотелось. Наруто едва с ворчанием не оттолкнул спутника.

- Укрыл вещи, а сам мёрзнешь, - прокомментировал Итачи спокойно и отчасти отчуждённо, как всегда говорил, но показалось, будто упрекнул.

И не отпускал. Наруто становилось уютно, как только впечатление прикоснувшегося к телу льда прошло, но он не оставил реплики без ответа:

- Я – это ещё полбеды. А если вещи промокнут, считай, выбрасывать и новые наживать, а у меня и так денег…

Смутился, чуть ли не нищим себя выставил, хотя здоровый парень, в пору работать и зарабатывать. Да разве с таким соседством заработаешь. Тут глаз да глаз нужен, чтоб не потерять. Легче всего было бы пошататься по городам, присмотреться, предложить услуги шиноби нуждающимся, а он ничего не делал, с возрастающим беспокойством наблюдал, как испаряются последние деньги.

- Деньги, - тихо повторил Итачи. – Разве я хоть раз упрекнул тебя за иждивение? Ты свои кровные сам отрабатываешь.

- Это когда же я ухитрился? – с подозрением.

- Прикрываешь меня, молчишь, когда мне тишина нужна, тормошишь, когда всё тусклым кажется, вещи охраняешь, а то таскаться бы мне с ними…

- У тебя нет постоянного места, где ты остановиться можешь? – спросил Наруто.

- Есть, но неуютно там.

- Неуютность можно убрать. Где оно? И чем ты вообще занимаешься? Что-то я не видел, как тебе деньги достаются. Легче, чем мне, я уверен. И спрашивать не хочу, потому как подозреваю, что врезать захочется.

Бой с Учихой Итачи страшил Наруто точно так же, как и его исчезновение. В коротких стычках Наруто видел его в действии, присмотрелся к его техникам. Один клановый Катон чего стоил. И Итачи как раз из тех, кто с первого удара бьёт на поражение. Уж не он ли был заводилой в той команде масок? Наруто с подозрением покосился на него и внезапно осознал, что нежится в его объятиях. Он рванулся, а подчеркнул совсем другое:

- Ну-ка надень свою куртку!

Итачи отступил от резкого толчка, руки опустил, сам уже промокший насквозь, однако и не помышлявший следовать распоряжению спутника.

- Идём, - он сам наклонился за поклажей, но Наруто схватил его за плечо и рванул вверх.

- Я сказал – надень!                                 

Они оба замолчали. Итачи стал опасным. Таким, каким становился при встрече с противником, но никогда с Наруто. Явно ткнуть хотел в причитающееся каждому место и не произнёс ни слова. Вместо споров под холодным дождём он накинул куртку на плечи, просунул в рукава руки и снова наклонился за сумкой, словно не заметив оранжевой курточки Наруто и оставляя её на траве. Наруто взбесился, осадил себя, пытался убедить, что напросился на грубость сам, и всё равно взорвался. Он вслед удаляющемуся Итачи кулак метнул и тотчас же встретил препятствие, словно камень ударил, а Итачи всего лишь на развороте руку вскинул и поймал кулак ладонью. Они так и стояли некоторое время, пока ярость в глазах Наруто не начала подёргиваться пеленой холода. Только тогда Итачи так же без комментариев возобновил поход с холма в сторону города, который только что покинул. Какой бы силы вспышка протеста ни пронеслась между ними, она не заставила Итачи отвернуться, не швырнула его на деревья и не разогнала стаей ворон, после чего Наруто пришлось бы месяцами его выслеживать. Наруто содрогнулся от одной мысли о непривлекательном будущем. Он успел узнать Итачи и понимал, что второго шанса мог и не получить. Чертыхаясь и чуть ли не спотыкаясь о розетки трав, Наруто схватил валявшуюся оранжевую курточку и ринулся вслед за спутником, молча шёл за ним, борясь с дрожью, неотрывно смотрел на жалкий под дождём хвостик Итачи и размышлял, как они докатились до открытого конфликта. Если прежде и проскальзывало недовольство, Наруто предпочитал давить его в зародыше, помнил глаза духа, укравшего его сон, помнил ненависть Саске и разговор с Фугаку. Как бы ни опостылела Наруто кочевая жизнь без будущего и цели, он никогда не забывал о печальных глазах в отражении. Трёхлучевой сюрикен в них только подчёркивал их выразительность. Незнающий человек мог разглядеть только угрозу. А Наруто сразу понял. И постоянно напоминал себе, когда злился, что не от хорошей жизни Итачи бежит.

Итачи бежал от прошлого, которое не оставляло его в покое. За нукенинами много охотников, а за такими нукенинами как Итачи обычно ходили особые охотники. Саске тоже пошёл бы, если бы не размеренность его семьи. Фугаку давно прищучил бы старшего сына, если бы не надеялся избавить его от клейма преступника. Он давно простил Итачи за Шисуи и даже послал Наруто на его поиски обычным рассказом со скрытой в нём мольбой. Привыкший откликаться на просьбы о помощи, Наруто услышал его и пошёл, а теперь шёл, следуя своим принципам. Все нуждались в помощи. Сейчас больше всех в ней нуждался Итачи, такой же потерянный, как и его отец. Быть может, он услышал в послании Фугаку тот самый призыв и пытался передать ответ через того же почтальона.

Комнатка выглядела довольно прилично. Если бы не разбежавшиеся от света тараканы, Наруто не задержался бы на пороге на лишнюю секунду. После того, как Итачи положил сумку на стул возле двери, снял многострадальную куртку и повернулся к шторам, чтобы выглянуть из-за их краешка на улицу, а потом наглухо задёрнуть, Наруто запер дверь на два оборота и швырнул куртку на тумбочку. На этом его равнодушие к ситуации испарилось. Итачи резко развернулся на месте и мгновенно очутился рядом. Сперва в глаза посмотрел, словно ища ответы на незаданные вопросы. Другой взгляд, не такой бескомпромиссный, как под открытым небом. Потом он прикоснулся к мокрой одежде Наруто, потянул полы футболки вверх, вынуждая руки поднять. Мокрая как половая тряпка, футболка упала рядом с сумкой. Наруто в немом удивлении наблюдал, как Итачи расстёгивает его штаны и спускает до колена. Только тогда пришло понимание его действиям. Наруто вырвался и сам довершил процесс скидывания мокрой одежды, после чего полез было в сумку за сменой, как снова вмешательство почувствовал. Итачи накрыл его одеялом, стащенным с кровати, и точно так же, как на холме, обхватил получившийся кокон обеими руками. Наруто дёрнулся и замер, потому что Итачи уткнулся носом в его мокрые волосы, там, где голова переходила в шею. Его дыхание щекотало обнажённую кожу, изнутри поднимался жар. Другой жар, не похожий на азарт схватки или тепло от солнечного зноя. Наруто задрожал помимо воли и увидел перед опущенными веками изображение в зеркале. И навязчивое напоминание о судьбе. О том самом, о чём не успел спросить у Неджи.

Наруто задёргался и услышал возле уха едва различимое:

- Тсссс…

Он снова замер, не зная, чего ожидать. Он больше не думал, что достаточно изучил Итачи. Он видел перед собой другого человека, близкого и заставляющего нервничать. Человека, от которого не хотелось бежать и хотелось поддаться. Наверно, это было чувство Саске, когда он ощущал поддержку старшего брата.

- Согрейся сперва, а я чай принесу, - завершил Итачи братский порыв заботы.

И сразу стало легче дышать. Исчезло давление его рук, воздух больше не шевелил волос и не ласкал шею. Наруто чувствовал, как колени подгибаются, но устоял на ногах. Он до тех пор с собой боролся, пока Итачи не вышел, только тогда шагнул к кровати и буквально свалился на неё, ноги поднял и подложил под себя, прикрывая тёплым одеялом. Таким же тёплым, как объятия Итачи. Вместе с тем возникли мысли, будто Наруто у Саске старшего брата отнял. Попытался представить, как сам бы себя чувствовал, если бы его брат убил друга и ушёл. Считал бы Наруто его предателем или нет?

Итачи вернулся, когда Наруто, почти убаюканный теплом, взялся обдумывать его образ жизни. Без перерыва он прямо спросил:

- Чем ты зарабатываешь?

- Продаю и покупаю ценности, - так же без паузы ответил Итачи и подсел рядом, придавив уголок одеяла.

- В смысле? – уточнил Наруто, уже по-хозяйски рассматривая мокрую гриву спутника. Точно так же, как Итачи до этого, Наруто стащил с него весь верх одежды, только штаны оставил, потому что Итачи остановил его руку, крепко зажав в своей. Он бы и пальцы сломал, если бы Наруто настаивал. Это как тонкая грань, которую нельзя пересекать. Итачи умел напоминать, что он всё-таки нукенин. Кто знает, чем он обзавёлся за годы скитаний.

Наруто раскрыл одеяло и накинул его на плечи Итачи. И они вместе сидели в тепле и пили чай. Наруто громко хлюпал, лишь бы не слушать пугающую тишину. Он чувствовал жар тела Итачи, не смел шевелиться, ибо прикасался к нему. Вздымающаяся в дыхании грудь сама словно тёрлась о его торс, а Наруто это пресечь не мог: должен же он дышать. Да и Итачи не запретишь, предъявив сомнительное объяснение: «Мне неуютно».

Наруто понимал, что не это гложет его. Уютно. Итачи сам словно излучал уют. Чувство всплывало иное. Оно то повелевало оттолкнуть Итачи, то прижать к груди. Наруто не делал ничего.

- Я охочусь за похищенными ценностями и возвращаю их за вознаграждение или покупаю их у людей за мизерную плату, потому что они не знают, что держат в руках.

- Обманываешь, получается? – скептично заметил Наруто.

- Избавляю ценности от жалкой участи сгнить в сточной канаве.

- Нет, ты людей обманываешь! – возмутился Наруто.

- Чем же я их обманываю?

- Мог бы и рассказать, чем они владеют! А ты исподтишка! Так нельзя поступать!

Наруто пережил порыв скинуть одеяло и встать перед Итачи, нахмурив брови. Только в одних трусах он не будет выглядеть убедительно.

- Какое мне дело до других? Если они настолько бездарны, что сами не способны отличить…

- У всех могут быть пробелы в познаниях! – всё-таки Наруто попытался вскочить, но Итачи ждал этого шага и швырнул его на постель. Вслед за одеялом он сам упал рядом и придавил рукой грудь. Наруто замер, дышать перестал. Итачи теперь предстал в совершенно новом свете. Зловеще мерцали его красные глаза с рисунком сюрикена. Не понимая, что делает, Наруто потянулся к ним, к этим глазам, прикоснулся губами к одному и задержался на веке Итачи. Не понял, как обнял его обеими руками и зажал пальцами его кожу. Не сообразил, как пленник высвободился и перенёс их обоих в цветущую долину. Наруто всего ожидать мог, даже расправы в Гендзюцу, но пошевелиться не мог среди поля цветов. Техника была настолько сильной, что он даже запахи чувствовал. И видел над собой дышащего ему в лицо Итачи. Видел его губы и ощущал их вкус.

- Нет… - Наруто рывком сломал нереальный мир. Получилось так легко, потому что Итачи не удерживал его больше. Итачи целовал его лицо, уши, шею, ключицы, грудь. Потом Наруто перехватил его и остановил. И они оба лежали, смотря друг другу в глаза. Не было сюрикена в шарингане, не было лиса, всегда вмешивающегося в сильные эмоции Наруто.

- Это просто влияние момента, - жалко оправдался Наруто.

Он хотел не верить в судьбу, но больше не получалось. Только не в ту, которую специально подготовили ему призраки из параллельной вселенной. Он сколько угодно мог сопротивляться, но они раз за разом выстраивали обстоятельства в свою пользу и наблюдали за бессильно барахтающейся жертвой.

- Кто ты? – вместо любых доводов спросил Итачи.

- Узумаки Наруто, - с сомнением ответил тот.

- Нет, кто ты? – вторая попытка.

Тот, кто послан судьбой? Наруто замотал головой и не оттолкнул. Тогда Итачи сам подсказал:

- Ты мне не друг. И не враг. И не посторонний. Так кто же ты?

- Извращенец, который целуется с братом лучшего друга.

Ответ, вызвавший улыбку на губах Итачи.

- Давай проверим, как далеко ты способен зайти, - предложил он.

- И как же ты это проверишь? – Наруто испортил всю магию момента. Итачи отстранился, не меняя выражения лица. Спокойный. До возмущения спокойный. Нельзя сохранять такую мимику, когда только что чуть не уложил кого-то в постель.

«Судьба – не в этом смысле!» – яростно напомнил себе Наруто. Он не мог так поступить с Саске.

- Дождёмся, когда нам будет грозить настоящая опасность, - пояснил Итачи.

Наруто дёрнулся, что не могло ускользнуть от собеседника. Итачи знал, что Наруто ринется на помощь, знал, что прикроет, рискуя сам попасть под удар. Но он не знал, что Наруто так поступил бы с любым товарищем. И не только товарищем. Шиноби обязан бескорыстно вставать на защиту любого человека.

- Дождёмся, - решительно подтвердил он.

Ждать пришлось намного меньше, чем Наруто полагал. Считая Итачи чуть ли не непобедимым, не ожидал, что он так глупо раскроется. Враг налетел сбоку, но Итачи не смотрел в его сторону. Он не увидел движения, потому что был занят боем в другом направлении.

Они бились за право завладеть очередной сомнительной ценностью. Наруто протестовал и не ввязывался, даже грозил помешать, если за ней же охотятся шиноби скрытой деревни. Но это были просто шиноби, банда без протекторов. И Наруто вступил в схватку наравне с Итачи, напрочь позабыв о процедуре возвращения похищенного владельцам. Он сам стал Итачи на несколько минут.

А потом увидел то, чего Итачи почему-то не заметил. Наруто закричал, но в словах спутал направления и помчался наперехват водной технике, грозящей раздавить союзника. И только тогда тот оглянулся, запоздало вскинул руки и уже, наверно, к удару готовился, как Наруто вихрем влетел и ветром разметал противников и все их техники по сторонам. Он не заметил, как вложил частичку чакры лиса. Ударная волна ветра прошлась по округе, оставив после себя только бурелом из срезанных и покрошенных чуть ли не в опилки деревьев.

Наруто обнимал Итачи обеими руками и спешно целовал его окрашенный кровью висок. Вкус крови его не смущал, лёгкое сопротивление Итачи только заставляло укреплять объятия. Наруто понял, что Итачи имел в виду, когда говорил о серьёзном сражении. Наруто плевать было, что Итачи брат Саске. Он прямо здесь хотел разложить его и целовать точно так же, как Итачи целовал его всего в комнате городской гостиницы.

- Плевать… плевать, - между вздохами повторял и повторял Наруто, пока Итачи сам навстречу не двинулся, тронул его располосованную щёку и легонько коснулся губами окровавленных губ Наруто.

Только касание.

Наруто зарычать хотел и сильнее сдавил, но Итачи резонно напомнил:

- Они не будут ждать.

Наруто первым развернулся, когда почуял движение с большим запасом расстояния. В его голове властвовал лис, подстёгнутый азартом схватки. Чакра струилась по каналам, перемешиваясь и усиливая потоки. Наруто отпрыгнул от Итачи и зашвырнул ветер в направлении врага.

Слишком дорого обходится эта ценность. Наруто не собирался платить на этот раз, ибо должен будет заплатить чьей-нибудь жизнью. Если Итачи так хочется, пускай гоняется за лёгкими деньгами. Наруто найдёт способ его перевоспитать. И уже перевоспитанного будет гораздо легче вернуть в лоно родной деревни. Только Наруто подумал об этом, как утратил часть бдительности. Он соскучился по знакомым улицам и самому вкусному рамену. Он по Саске соскучился и по его вечным придиркам. Он потянулся за фотографией, хранящейся во внутреннем кармане курточки, убедился, что она не потерялась. Хотя теперь всё равно. У него есть настоящий Итачи, которого он силком может под объектив фотоаппарата затащить. Итачи прервал его разбрёдшиеся мысли, с укоризной посмотрел, что мигом вбило кусочек внимательности в состояние Наруто.

К концу битвы он узнал ещё один секрет Учихи Итачи: у него не было слабых мест. Он встречал любой натиск и обращал его против соперника, ловко маневрируя стихиями и на слабую отвечая сильной. Иногда казалось, что он пользуется всеми пятью, но Наруто не видел у Итачи молнии и ветра. Зато ветер был у Наруто – значит, он был у них, один на двоих.

Остановившись в стороне, вымотанный хитроумными манёврами, провонявший мокрым дымом, с ног до головы покрытый грязью и кровью, Наруто покосился на Итачи, не демонстрирующего ни одной эмоции человека, только что вышедшего из ожесточённого боя. Шаринган Итачи пугал Наруто, даже когда его техники направлялись на других. Сила глаз Саске не шла ни в какое сравнение с силой его брата. Наруто пытался все моменты припомнить с участием шарингана. Какаши и Саске, верные соратники и товарищи, вместе взятые, не могли бы побить одного Учиху Итачи. Из-за его глаз клан боялся точно так же, как боялся бы любой другой. Но они не были чужими. Зато они лучше могли оценить возможности так называемого предателя.

- Можно ли назвать предательством вынужденное предательство? – спросил Наруто перед собой.

Итачи услышал, подошёл, не спуская взгляда с места произошедшего сражения, ждал, что враг воскреснет и восстанет, усиленный мощью шинигами. Итачи не мог думать ни о чём другом. Таким он выглядел величественным и ничуть не уставшим. Грязным и вспотевшим, но готовым тут же противостоять новому врагу, равноценному по силе.

- Это не было вынужденным поступком, - произнёс он. – У меня выбор был. Я мог отказаться…

- Ты о чём? – Наруто выпрямился.

- Ты ведь задаёшься вопросом, зачем я убил Шисуи, - он не спрашивал, он утверждал и тут же продолжил, посчитав верным вывалить все объяснения в этот напряжённый момент. – Моя семья, как любое общество, порой переживает эмоциональный кризис. Они были готовы расширить сферу влияния. А Хокаге не был готов принять новые условия.

Наруто молчал, хотя боролся с желанием задать десятки вопросов.

- Я мог бы подписать приговор всему клану, - Итачи посмотрел на Наруто и встретил тот самый незаданный вопрос.

Наруто хотел знать, как Итачи вообще посмел думать о семье как о жертвах переворота. И как у него хватило безумия поднять руку на друга. И ещё он хотел знать, почему Итачи остановился. Откуда он узнал, что убийства Шисуи достаточно. Наверно, Наруто слишком отчётливо думал. Или Итачи так искусно обращался с Гендзюцу, но он разом ответил на все поставленные вопросы:

- Я не сумел, потому что Саске рано вернулся из академии. Я мог бы с него начать… но Саске… - ему было слишком тяжело погружаться в боль прошлого, но он пересилил себя, - Саске позволил моему клану увидеть, как далеко я готов был зайти. Я помню все лица, все чувства и ужас в них. Они убили меня без единого слова и ничего не сделали физически. Я ждал погони или мести, а дождался компромисса.

- Который спас всех жителей Конохи, - Наруто боролся с негодованием. Не знал, на кого оно направлено больше: на Коноху, клан Учиха или Итачи. Потом головой тряхнул. Нельзя на Итачи.

- Знаешь, я потом разберусь со всем, что ты мне тут рассказал, - сердито молвил он. – И скажу, достоин ты смерти или помилования.

- Помилование от тебя я уже получил, - прокомментировал Итачи.

- Не надейся. Вы, Учихи, всегда убедительно речь толкаете. А терплю я твои выходки только потому…

…что он судьба Наруто…

Что за идиотские мысли? Наруто ожесточённее головой замахал и чуть не свалился. Дыхание после боя ещё не успело восстановиться, и адреналин будоражил кровь, а Наруто уже был вынужден слушать, делать выводы и принимать решения. Слишком серьёзные решения, которые просто нельзя обдумывать впопыхах.

- Потому… - настойчиво поторопил Итачи.

- Потому что мне нравятся твои глазки – вот почему!

Наруто уйти хотел, скатиться кубарем с возвышенности и снова всю грязь собрать, рискуя испортить фотографию, но Итачи его остановил, буквально вцепившись в руку.

- Если бы ты был настроен против, ты бы не остался таким спокойным.

Спокойным из-за затуманенных мыслей. Наруто прямо здесь свалиться хотелось, кататься туда-сюда, закрыть глаза обеими руками и закричать, выпуская душившие его эмоции. Он не упал и не начал кататься, зато всё остальное проделал блестяще. И как только его крик затих в отголосках эха, а лёгкие начало жечь от нехватки воздуха, как только он судорожно задышал, Итачи первый шаг сделал в доказательство своей победы:

- Теперь ты можешь ответить: кто ты?

Наруто поддавался его грубой ласке, отвечал и пытался пересилить. Рывками, рычанием, инициативой…

- Пошёл к чёрту, прорицатель грёбаный, - между поцелуями вывалил он.

Наруто не ожидал, что Итачи в такой момент осмелится подхватить его своей техникой. Они вместе устремились в небо, тела словно разорвало. Наруто не выдержал психического давления и закричал, вцепился в плечи Итачи и не ощутил его рядом.

- Итачи! – звал он в пустоту. Чувствовал его рядом и не мог ухватиться, не мог прикоснуться, рука постоянно проходила сквозь его иллюзорное тело.

А потом он очнулся в объятиях Итачи, уже далеко от места сражения. Вокруг валялись походные вещи, словно сумки выпотрошили. Сбоку, возле головы, поблёскивала небезызвестная ценность, ради которой Итачи и сошёлся в бою с группой серьёзных противников. Он уничтожил сотни таких группировок и не остановился на достигнутом. Оставалось гадать, как велико его состояние и на чьё имя записано.

Наруто было всё равно. Он закрывал глаза, ибо невыносимый блеск от ценности слепил его. Наруто зашарил рукой вокруг, стремясь понять, где они находятся.

- Не бойся, - прошептал Итачи, не отрывая губ от солёного от дыма и пота тела Наруто. Таким же на вкус был и Итачи.

- Я не боюсь, Учиха. Тебя – нет. И не мечтай, - Наруто дёрнулся в безуспешной попытке поменяться с главенствующим Итачи местами и уступил. Пока уступил. Наруто ещё не насладился моментом, но потом Итачи придётся побороться в поединке посерьёзнее предыдущего.

- А я мечтаю, - Итачи остановился, низко опустил голову. Дыхание выдавало его и барабан сердца. Наруто казалось, вся его куртка ходуном ходит, что если под неё руку просунуть, можно взять сердце Итачи ладонью и сжать; и наблюдать за болезненным выражением на его лице, потом повалить на спину и истязать, ощущать его беспомощность; и знать, что сердце страшного нукенина принадлежит только Узумаки Наруто.

Наруто чуть-чуть в себя пришёл, воспользовавшись паузой, получил возможность оглядеться. Не то место. Не Гендзюцу, и всё же не там они сражались. Свидетельством перемещению служили валяющиеся вещи, блеск клинков в солнечном свете, помятая смена одежды. У Наруто не нашлось слов обвинения за то, что его без согласования сюда швырнули. Затем он осознал, что Итачи уже несколько секунд дышит ему в шею и ничего не предпринимает.

- Итачи, что-то случилось? Ты не ранен? – заботливо поинтересовался Наруто.

- Нет, - шевеление, глаза чёрного цвета безо всяких сюрикенов или белых зрачков. Печальные глаза с тенью от ресниц.

Они сели рядышком, не выпуская друг друга из объятий. Не хотелось так скоро. Не хотелось говорить или думать. Наруто был счастлив только от одной его близости.

- Это глаза, да? – новое откровение словно свалилось с неба. – Ты плохо видишь, поэтому не заметил боковой атаки?

- Я компенсирую это опытом.

- Можешь оставить в покое свой опыт, потому что теперь я буду компенсировать все твои недостатки.

- Я боялся, что ты не предложишь.

- Ага! Всё-таки боялся!

Вместо ответа Итачи снова потянулся к Наруто, задержался в паре сантиметров от его лица и начал всё сначала, медленно поднимая всё то, что робко пряталось в уголочке сознания. Наруто понял, что Итачи больше не будет давить. Ему тоже нужна была поддержка. За спиной Наруто стояла вся Коноха, а он совсем один. Поклявшись себе, что вытащит Итачи из этого омута, Наруто полностью отдался желанию, постепенно поглотившему все остальные мысли, в том числе и тревожные.

Наруто вернулся перед самым дождём, стащил плащ, как ненужное обмундирование, бросил по сторонам беглый взгляд. Итачи вышел из комнатки, наверно, ещё более убогой, чем в гостинице среднего класса. Они почти неделю в ней проторчали, сто раз съехать хотели, но терпели, ибо это был отличный пункт наблюдений. Город на пересечении трёх границ, где разные шиноби бывали, в том числе, из Скрытого Листа. Наруто настоял, переспорил Итачи, хотя тот до последнего стоял на своём. Никакие доводы на Наруто не подействовали. В итоге пришлось самому убедиться, что торговый город – не лучшее место для жилья. Тут домики друг на друга лепились. Старые разрушались, поверх них, не размениваясь на расчистку места, сразу же новые ставили вплотную к соседним, чтобы опору дополнительную обеспечить. А порой и на стенах экономили, в качестве боковых использовали стены уже стоящих домов. С утра до ночи гомон, шум, крики…

Одним словом – торговый центр, в котором не жить, а только на передышку останавливаться. Передышка Наруто и Итачи затянулась на несколько лишних дней.

Итачи проследил, как Наруто ботинки стаскивает с ворчанием:

- Зачем только кутался. Жарища же на улице.

- Мы это уже обсуждали. Я не хочу в тюрьму, - напомнил Итачи.

- Пожрать хоть есть что?

- На кухне, - Итачи кивком головы указал в нужном направлении. – Что-нибудь узнал?

- Хорошо ты устроился. Взвалил на меня все заботы, а сам дома торчишь, наслаждаешься покоем и ничем не рискуешь. Совести у тебя нет, - Наруто скользнул взглядом по бесстрастному лицу компаньона и продолжил выговаривать. – Впрочем, ты же Учиха. Вы все такие. Чуть что – не виноватые, на другого валите.

- Ты чего такой взвинченный?

- Надо – вот и взвинченный, - Наруто прошлёпал мимо и сунул нос в кастрюлю. Итачи толк в готовке знал. Он последовал за бурчащим спутником и остановился в дверях кухоньки два метра на полтора. Теснота, только газовая плита и влезала. Вместо стола полочку предусмотрели и два табурета, таких же замызганных, как и вся квартирка. Итачи поначалу брезгливо всё осмотрел при въезде и объявил, что они должны прибраться. Как Наруто ни уклонялся, как ни пытался сбежать или переупрямить Итачи, в этом бою он проиграл. Зато самому стало не так мерзко. А потом сам же взял на себя ответственность по разведке. Наруто каждый день уходил, слухи собирал, фильтровал их на ходу, проверял, по дороге домой совершал покупки, из-за которых они с Итачи опять же ругались. А Наруто думал, что с Саске трудно.

- Что дальше, Наруто? – прервал его сосредоточенное недовольство Итачи.

Наруто мгновенно избавился от напускного возмущения и положил крышку обратно на кастрюлю. Только теперь Итачи с места сдвинулся, за плечи усадил Наруто на табурет и за тарелками полез. Правило «обслужи себя сам» являлось невыполнимым в такой тесноте, поэтому Наруто не протестовал, позволял заниматься стряпнёй и сервировкой Итачи. Предлагал меняться, но Итачи сказал, что всё в порядке.

- Надо как-нибудь к Конохе двигать, - Наруто повертел в руках ложку. – Хоть убей, не знаю как. Твоё имя чаще других вспоминается. Народ совсем озверел. Нет бы террористов ловить, так они за тем, кто одного…

Наруто заткнулся, поднял взгляд на уже присевшего рядом Итачи, задеть опасался, но не увидел ни одной перемены в выражении его лица.

- Я знаю – это Саске постарался, - Наруто голову опустил, с каждым словом всё ниже и ниже опускал, рискуя начать клевать носом стол. – Он все эти годы спокойном был, а я напомнил. А ненависть, она знаешь как полыхнёт, если пошевелить. Пхххх! – Наруто резко выпрямился, обведя руками потолок и стены.

- Я предполагал что-то в этом роде, - кивнул Итачи так же спокойно.

- Ты совсем не волнуешься? Твоя же судьба на кону!

- Почему же? Волнуюсь.

- Что-то незаметно.

- Во-первых, смысла не вижу в бесполезных метаниях, - объяснил Итачи, - во-вторых, я столько лет жил с этим, что просто привык. Обострения случаются периодически. И Саске тут ни при чём.

Наруто не стал развивать тему. Итачи, как бы ни храбрился, всё равно с трепетом слушал новости. Переживал очень и успокаивал Наруто, будто не он числился в списках нукенинов. Наруто не шевелился. Ему-то легче стало, когда избавился от бессонницы, а Итачи совсем, по ходу, раскис. Только он словно по каналу связи свою боль Наруто передавал, а Наруто, как чёрная дыра, всё высасывал. Столько, сколько было нужно, независимо от того, как плохо станет ему самому.

- Я могу один вернуться, посмотреть.

- Если ты уйдёшь, то и останешься там, а я слишком привык к тебе, - покачал головой Итачи. – Эгоистично, да? – смотрел в чёрную точку на столе, которую они так и не смогли отмыть. Приглядевшись, Наруто тогда сделал вывод, что это подгнивший сучок.

- Нет, - в свою очередь возразил Наруто. – Всем нужен человек, который бы его любил.

Наруто обнял Итачи за противоположное плечо, ткнулся ему носом в шею и задышал, копируя соблазнительный жест Итачи. Только у Итачи получалось ловко манипулировать чувствами Узумаки Наруто. Если Саске протопал дорожку к его злости, то Итачи тщательно обходил её стороной, по пути выискивая всё то, от чего хотелось растаять в его объятиях. Рядом с ним. Слушая его шёпот и выискивая в его чертах ответное желание. Итачи творил с Наруто то, о чём воспитанные люди не рассказывают.

- Я найду способ, обещаю тебе, - заверил Наруто, целуя его душистую кожу. – И мы вместе вернёмся или не вернёмся вообще.

- Тебе надо вернуться, - Итачи чмокнул его в макушку.

- Без тебя – ни за что. Я и так с ужасом вспоминаю этого урода с белыми глазами. Не хочу больше. И не хочу, чтобы мне судьбу всякую навязывали, - Наруто сердился от того, что всё-таки навязали. И он оказался вполне доволен этой судьбой.

- Так, а теперь поподробнее. Что за урод с белыми глазами? - поймал Итачи его на слове.

Наруто чертыхнулся. Он всю жизнь намеревался скрывать.

- Наруто, - легонько толкнул его собеседник.

- Чего? – невинный взгляд.

- Зачем ты искал меня?

Как всегда, прямо в цель. Наруто уже начинал клясть гений Учихи. Он принялся есть, то и дело ловя на себе любопытный взгляд вверенного судьбой нукенина и наконец рукой махнул. В конечном итоге, им ещё много через что вместе придётся пройти. Им, возможно, с шинигами доведётся встретиться, а то и побороться с ними. Итачи не постеснялся рассказать о слабых сторонах своих глаз-сюрикенов, а Наруто всё казалось, что его на смех поднимут из-за вещих снов. Он снова отложил ложку и воззрился на Итачи:

- Ты сам напросился, договорились?

- Логично.

- Тогда слушай…