Смотри же, чтобы жесткая рука

Седой зимы в саду не побывала,

Пока не соберешь цветов, пока

Весну не сохранишь на дне фиала.

Как человек, что драгоценный вклад

С лихвой обильной получил обратно,

Себя себе вернуть ты будешь рад

С законной прибылью десятикратной.

Ты будешь жить на свете десять раз,

Десятикратно в детях повторенный,

И вправе будешь в свой последний час

Торжествовать над смертью покоренной.

Ты слишком щедро одарен судьбой,

Чтоб совершенство умерло с тобой.

[У. Шекспир. Сонет №6.]

Примерно шесть лет спустя.

— Аурелиус! Маркус! Антарес! — трое мужчин стояли у подножия лестницы и ждали, пока со второго этажа скатятся трое мальчишек и все они смогут отправиться в Косой переулок. Двое из терпеливо ждущих магов были похожи, как отец и сын — темноволосые и черноглазые, они могли, не утруждаясь, навести жути на кого угодно одним взглядом. Третий казался самым моложавым, и, в отличии от остальных, блестел глазами-изумрудами с не присущей его спутникам веселостью.

      В наглухо застегнутых черных пальто, с шарфами разной расцветки, они определенно были готовы к походам по магазинам для покупки рождественских подарков. И уже явно начинали понимать, что зря оделись столь быстро — их сорванцы совершенно не спешили порадовать их появлением пред терпеливыми очами родителей. Домовики, посланные будить ребятню, обратно так и не вернулись, и это наводило на определенные мысли.

— Мальчики, если вы сейчас же не спуститесь вниз, то наряжать ель будут Рози и Хьюго, потому что вы все будете наказаны. И повезет, если после такого мы вообще возьмем вас в Косой переулок, — у Северуса явно закончилось терпение, так что он положил руку в перчатке на перила и сделал пару шагов вверх по ступенькам. — Считаю до десяти, и если все трое не окажутся передо мной, то о десерте тоже можете не мечтать. Один. Два, — каждый счет сопровождался сделанным шагом вверх по лестнице. На «семь» на втором этаже загрохотали двери и раздался топот. На «девять» на Северусе повисли трое сорванцов, и если бы не оказавшиеся прямо под спиной мужчины руки супруга, то на «десять» все четверо покатились бы вниз по лестнице.

— Мы успели? — спросил возбужденный мальчишечий голосок. К нему тут же присоединились два других, и три пары глаз впились в родителей, потом в деда, потом снова в родителей.

— Успели. Слезайте с папы Северуса, у него скоро спина не выдержит держать таких жеребят, — Генрих усмехнулся и осмотрел отпрысков, проверяя, что все одеты. Черноглазый Аурелиус Августус — в честь прадеда — тут же распахнул пальто, демонстрируя строгий, наглухо застегнутый воротничок рубашки поверх крупных пуговиц застегнутого блейзера. Генри одобрительно кивнул, и сын скатился вниз по ступеням, моментально прыгая на руки к деду. Наследник и регент обменялись приветственными поцелуями в щеки, потом мальчик спрыгнул на пол и взял предка за руку. То, как расцвел Августус, просто нужно было видеть. Внук и наследник вызывал у него бесконечную гордость.

      Маркус Генрих, ставший наследником рода Поттер, обошелся свитером крупной вязки с надетой под него рубашкой. Зеленые глаза встретились с такими же отцовскими, и мальчик упрямо выпятил подбородок — жест папы Северуса, когда тот собрался спорить, заранее готовый отстаивать свое решение. Генри тяжело вздохнул и помог сыну замотаться в шарф еще более тщательно, дополнительно накладывая согревающие чары на обувь и куртку. Проблемы со здоровьем были им хорошо знакомы, и за своего мальчика мужчина переживал, как не всегда приходилось за двух других, хотя они и были неразлучны.

      Последний мальчик сверкал глазами-сапфирами. Кровь и магия рода Блэк во плоти, названный по всем традициям рода, Антарес Северус по манерам и жестам был скорее маленькой копией Альфарда Блэка, как утверждала Вальбурга, но с характером Сириуса — впрочем, шкодами были все трое, разделив шило на три головы.

      Рожденные в одну беременность тройняшки, за которых родители принесли Магии немалые подношения, прося дать им тройню сразу, дети были, как кусочки одного паззла, идеально дополняя друг друга во всем. Маленький зельевар, кровный маг и легиллимент Аурелиус — кровь от крови Принцев, будущий герболог-артефактор-зельевар — читай, одной ногой алхимик — Маркус, и боевик-артефактор-кровный маг Антарес обещали стать угрозой Хогвартсу похлеще незабвенных близнецов Уизли, Прюэтт и даже Мародеров.

Правда осознать это школе и ее обитателям придется только через пять-шесть лет. И то, если к тому моменту все дары уже будут в достаточной мере развиты. Положа руки на палочки, их родители надеялись, что спешить с этим процессом не придется и прорежутся родовые склонности не все и не сразу. Ведь на закуску в перечне талантов, обрушившихся на лелеемую Магией семью, от дяди Темного Лорда, который проиграл дуэль Поттеру и передал его роду часть своих сил, детям достался парселтанг. И зашипели они на нем в компании умиляющегося Генриха еще раньше, чем выговорили первое слово на английском. Пока что этого «счастливого» открытия было достаточно, чтобы начать испытывать напряжение.

      По меньшей мере три дара каждому ребенку — такого магического богатства никто из родителей и родственников, даже самых дальних, не ожидал, когда они проводили проверки на склонность магии, чтобы понять, каких учителей нанимать и на что делать упор в воспитании, о чем интересоваться самим. И если у всех какой-то дар неизбежно уравнивал природную неусидчивость, то остальные, как правило, наоборот подгоняли действовать. И только Маркусу все три дара приказали быть тихим и спокойным — видимо, в противовес дарам братьев. Чтобы хоть кто-то из тройняшек думал больше одного раза и не лез на рожон до того, как все будет тщательно просчитано и обдумано.

      Учитывая, что Поттеры славились шилом в одном месте, выглядело сочетание даров у наследника еще более опасно, чем у его братьев, ибо Поттер думающий, как показал опыт Генриха — это страшно и небезопасно для окружающих и дураков, которые могут полезть. Но пока что все выливалось в то, что Маркус придумывал идеальные планы проказ, а Аурелиус и Антарес идеально их проваливали, хотя первый умело копировал физиономию деда и отца, и делал вид, будто все произошедшее, из-за чего их поймали, было по плану — по его собственному.

      В меру кудрявые, скомбинировавшие прямые волосы Северуса и буйные кудри Генриха на своих головах, в итоге все трое мальчиков со стонами натянули шапки и расправили кудряшки абсолютно идентичными друг другу жестами. Если бы присутствующие не знали, что тройняшки трех родов появились на свет пять лет назад — меньше семи им никто бы не дал, такими серьезными были их мордашки. Практически одинаковые на лица сейчас, в будущем они могли как остаться разноглазыми копиями друг друга, так и начать демонстрировать все более выделяющиеся фамильные черты. Пока что процесс шел, как шел — магия развивалась равномерно, тела чуть опережали, балансируя на равновесии для всех троих, связанных между собой кровными и магическими узами детей.

      Северус откинул на спину хвост до лопаток, заправил выбившуюся прядку за ухо, блеснув колечком серьги, и поймал Маркуса за руку. Открыв дверь, он первым делом проверил, что они не возникнут из пустоты перед каким-нибудь маглом, но заснеженная площадь Гриммо была пуста. Следом за отцом и братом выкатились Аурелиус и Антарес, замыкали шествие окидывающий внуков гордым взглядом Августус и Генрих, спокойно относящийся к происходящему, хотя и с должной долей улыбок.

      Все-таки не каждый день он имеет возможность вырваться со всей семьей в сердце магического Лондона, в очередной раз напомнив злопыхателям о том, что, несмотря на все предупреждения и угрозы, он счастлив и ни капли не жалеет о выбранном пути.

      Они доехали на самом обычном магловском такси, вволю насмотревшись на уличные украшения и белый снежный покров. Довольно раннее утро сохранило эту свежесть и неприкосновенность, пока не проснулся остальной город и не затоптал подаренную природой красоту. Августус благосклонно кивнул не впервые использованному магловскому транспорту — он вообще ко всему, что позволяло дольше пробыть с внуками, относился благосклонно — и первым шагнул к Дырявому котлу, правда поворачивая ручку таким образом, чтобы лицезреть убогое помещение изнутри не пришлось, открывая зачарованный проход сразу к Арке.

      Не хотелось старому Принцу портить внукам впечатление от первого знакомства с магическим миром.

      Палочка отсчитала нужные кирпичи, звонко разбивая колдовской рисунок инея, и кирпичи раздвинулись, открывая дорогу в мир волшебства его самым юным представителям.

— Добро пожаловать в Косую Аллею, — негромко произнес Генрих и усмехнулся, переглянувшись с мужем, когда их трое сыновей рванули вперед деда к ближайшему украшенному магазину, звонко споря, кто первым прилипнет к витрине теплым носом и отыщет необходимый магазин с елями и игрушками.

      История волшебства для их детей началась в эту самую минуту.

От Автора.

Вот так эта история и закончилась. На самом деле, я так и не смог решить, нужно ли здесь описание протекания беременности. Объективно, к вышеизложенному тексту — нет. Однако кто знает, вдруг кто-то захочет полюбоваться капризным Северусом или послушать об их семейных буднях в эти непростые девять месяцев. *смеется* Тогда я готов написать бонус.

Я довольно много популярных Снарри читал, присев в свое время конкретно на работы Рады Девил и Цисси Блэк, но мне кажется, что такого живого Северуса, как у них, у меня не получилось, да и не должно было получиться. Когда персонаж выписан — он всегда свободней и в каких-то совершенно своих рамках. У меня Северус тоже разный — и громящий мебель, открытый для своего партнера, и тихий, внимательный — для Августуса, и довольно властный, но любящий — для детей. В этом есть своя прелесть.

Кто-то мне говорил, что Северус, громящий мебель — это жуткий ООС, побойтесь бога, но. Банка. С. Тараканами. Запущенная Поттеру в голову. В приступе бешенства пополам с паникой, на эмоциях в целом, громить что-то, позабыв о палочке — для него это не впервые. Я сделал на этом акцент и теперь подумайте, чего ему стоило годами сдерживаться от подобных проявлений. Стальная выдержка.

Я надеюсь, что последняя глава получила свою атмосферу праздника и сказки. Ту, которую она заслуживала. Ту, которую я так хотел передать — потому что обожаю зиму и ощущение детства. В двадцать лет зима для меня все еще праздник.

Изначально все планировалось, как история о том, как Северус вдруг помолодел. Просто взять Гарри и Сева из разных временных кусков, и слепить так, чтобы молодыми были все — даешь АУ! — или взять тот вариант, где у меня персы не старели, пока не встретят свою пару… Это было бы слишком просто и скучно.

Мне понравилось работать над этим сюжетом, возиться, вычитывать. Начало было положено вроде бы еще в марте месяце, но очень долго не было обоснуя для этого спонтанного омоложения,, а уж сколько раз я стирал вторую главу — вам столько в страшном сне не привидится. И вообще я очень люблю всякое разное фэмилименство — от того было вдвойне интересней работать и по ходу учиться раскрывать персонажей. Серьезно, если в начале Северус показался вам слегка или не слегка истеричным, даже несмотря на то, что почва у такого имелась в книгах, то вам не следовало бы заглядывать в мои черновики ни-когда. Там было хуже.

Но в конце концов, все получилось вроде бы хорошо.

Надеюсь, вам эта работа понравилась не меньше, чем мне — писать ее.

Все то, что хотелось сказать под главами, но было страшно портить эффект и я складывал их в конце документа, так что

Примечания примечаний:

* Жил-был у Гарри такой предок — Генри Поттер. В семейном кругу его звали «Гарри». Теперь я играю по тем же правилам, превратив Гарольда в Генриха, но сокращая его и так, и этак, и всяко-разно.

* Шекспир перед каждой главой — это такая своеобразная отсылка к обоим Принцам — и к Северусу, который как бы ни дергался, все равно Принц-полукровка, и к Августусу. Если читать Сонеты 1-6 подряд, получится симпатичная история о том, что молодость скоротечна, и в итоге все равно способна сохраниться, если исключать память окружающих, только в потомках, которых нет ни у Северуса, ни, по сути, у Августуса — потому что Наследника у него, несмотря на преклонные лета, нет.

* Августуса я чуть не назвал в начале Августином, но потом рука как-то сама сбилась и получилось то, что получилось. Я подумал, что это знак.

* На тему «Солнце вставало на востоке, садилось на западе» — http://www.spacegiraffe.ru/astronomiya/76-dawn

* Северус и Дракула из Ван Хельсинга — КЛЯНУСЬ, Я НЕ ВИНОВАТ, НО ЭТУ АССОЦИАЦИЮ Я НОСИЛ В СЕБЕ С ПОЛГОДА. Я должен был об этом пошутить. А вообще-то, Северус с длинными, хотя бы по плечи или чуть ниже, волосами — это моя эстетика. Так что да, ломайте шаблон и благодарите, что хотя бы Генри у меня стрижется, я и ему хотел волосы нарастить — у аристократов это модно.

* Согласно Викии и Поттермору, леди Вал была племянницей Дореи Блэк — я вертел обновление с Флимонтом и Юфимией сами догадайтесь на чем — следовательно Джеймс был ее каким-то там братом (двоюродным, шепчет галёрка), а Сириус — братом Гарри (троюродным, шепчут оттуда же). Так что Гарри — нелюбимый племянник леди Вал, и эта информация сломала мне жизнь, если честно.

* Пока придумывались имена для детей, был вариант поизгаляться и получить «А» в кубе — Аурелиус, Ахернар и Антарес. Но потом появилась идея еще более гениальная — Скорпиус, Орион, Серпент — чтобы народ, когда они подрастут, разбегался с криками «SOS!!!» Поиздеваться настолько мощно мне не позволила совесть и логика, но я уже задумался о том, что где-нибудь еще Поттер у меня заведет троих сыновей. Возможно, от Риддла — Мраксы тоже на звездах были двинутые, а уж змеиные имена — тут сам Мерлин велел оттянуться.

* Моей любимой шуткой, рожденной в процессе изучения родословной, стала такая:

— Если ты породнился с кем-то из Блэков — инфа сотка, со всей остальной чистокровной Англией ты породнился тоже.

Потому что Блэки были буквально везде и у Блэков тоже все уже были.

А я еще говорил, что у меня нет чувства юмора.

(19 июля 2018)