***

      С самого утра Чонгук не мог найти себе места. У него тело затекло от постоянных оков, немного потряхивало. Когда он распахнул глаза, то сначала сощурился от яркого света, а уже после обратил внимание на природу. Рассветное солнце одаривало всё вокруг приятными оттенками; желтоватый луч находился на самом вверху, а Чонгук медленно наблюдал, как смешивался красноватый с бледно-оранжевым. Это какое-то очарование, и почему-то напоминало ему Тэхёна. И пусть у старшего главная магия — вода, то, каким солнышком являлся Тэхён — было всем очевидно. Чонгук немного приподнялся, конечно же, положение у него не самое удобное для этого, но хотя бы в этой металлической клетке можно было присесть — а это нечто лучшее, чем лежать в позе эмбриона и страдать от ноющих мышц по всему телу.

      Чонгук продолжал оглядываться, у него поднимались уголки губ, когда солнце окончательно взошло. Вдалеке виднелся какой-то тёмный замок, и, судя по всему, направлялись они именно туда. Чонгук хотел было поговорить со стражниками, которые несли его в клетке, придерживая её длинными деревянными палками, но по их лицам в масках можно понять лишь одно — они до ужаса несговорчивы.

      Дорога оказалась не такой длинной, какой её уже успел представить себе Чонгук. Примерно через час они оказались около ворот дворца. Чонгук, до этого бывавший только в своём, был крайне впечатлён: огромный цветущий сад, раза, наверное, в четыре больше домашнего; где-то вдалеке разносились крики птиц и животных, и Чонгук невольно подумал о том, что, наверняка, где-то чуть дальше располагался вольер.

      Его провели по главной улице. Некоторые жители решили поглазеть на него, кто-то показывал пальцем, кто-то разглядывал с некой досадой во взгляде. Чон же опускал голову и старался спрятать собственные глаза. В голове вновь возникали картинки того, как Тэхён лежал на земле, почти без сознания.

      Добравшись до главных ворот, клетку с Чонгуком поставили на землю. Чонгук почувствовал какое-то давление рядом с собой, а уже после ворота отворились. Замок теперь преставился во всей красе, Чонгук аж к краю клетки подсел, чтобы лучше разглядеть его. Клетку вновь подхватили и потащили прямо вперёд. Вокруг какая-то дымка, атмосфера будто бы сгущалась всё сильнее с каждым шагом. И вот теперь перед самим дворцом Чонгук увидел его… Самого Ким Сокджина — предводителя клана Аудакс. У него гордое лицо, которое слегка поднято вверх, и хмурый вид — об этом говорят сведённые к переносице густые чёрные брови. Его пухлые губы поджаты в одну линию, а руки скрещены за спиной. Он смотрел, не отрываясь. Казалось, будто бы взглядом норовил просверлить дыру не то в железных прутьях клетки, не то в самом Чонгуке.

      Клетку открыли, а затем выпустили самого Чонгука. Руки у него свободны, это и понятно — на чужой территории, будучи одному, бунт не устроить. Стража провела его вовнутрь замка, Сокджин же следовал перед ним. В большом тронном зале играла какая-то приятная для слуха музыка — не то какой-то хорал, не то мотет, Чонгук точно не смог определить. Ему указали сесть прямо перед правителем. На столе всевозможные угощения, но Чонгуку совершенно не голодно — и кусок в горло не лез в стенах этого замка. Сокджин же внимательно его оглядел, а после приподнял руку вверх, привлекая к себе внимания Ёнхёна.

      — Мой милый друг Ёнхён, тебе нужно будет сейчас спуститься в сад и выбрать моего лучшего ворона. Накажи ему доставить моё послание династии Чон, — всё это время Сокджин не спускал внимательного взгляда с Чона, иногда расцветая едкой ухмылкой и одаривая ею своего пленника. — Напиши в записке о том, что их правильный и могущественный принц находится у нас пленённым, — Ёнхён же всё послушно записывал, а после, когда завидел, что господин подзывал его подойти ближе, оставил перо на краю стола и подошёл к правителю.

      — Ваше Величество, что-то ещё? — верный слуга наклонился ниже, Сокджин же приблизил его к себе за край ворота.

      — Напиши им ещё о том, что они взамен, чтобы получить обратно своего отпрыска, должны вернуть то, что принадлежит и всегда принадлежало нам. Старый король прекрасно знает, о чём я.

      Ёнхён в ответ кивнул головой, а после последовал к выходу. Всё это время Чонгук чувствовал себя не в своей тарелке. Сокджин настаивал перекусить, и деваться, правда, было некуда. Еда оказалась действительно вкусной, а на предложение господина отпить вина, Чонгук отказался. Ким лишь усмехнулся на это, и после Чонгук с замиранием сердца наблюдал за тем, как Сокджин одним плавным движением руки поднял в воздух бутылку и налил себе в бокал.

      «Не уж-то Аудакс владеет магией воды?», — теперь, казалось, это всё, о чем мог мыслить принц.

***

      — Как думаешь, где мы можем его найти? — вопрос задал Юнги. Он обратился в ворона и кружил над Тэхёном, у которого на ногах был кот-Хосок, а те никак не могли сосредоточиться.

      Хосок поднял голову вверх, спрыгнул с коленей Тэхёна и обратился в человека, на лету при этом ловя ворона. Юнги сам тут же обратился и оказался в крепких объятиях рыжеволосого.

      — Не мельтеши сейчас, ему хуже, чем нам обоим вместе взятым, — прошептал Хосок и ладонью провёл по иссиня-чёрным волосам. Юнги рвано задышал, но глаза спешно прикрыл — успокаивался, оценивал ситуацию.

      — У меня просто есть некие опасения, — вдруг начал Тэхён. На него тут же обратили внимание фамильяры. Хосок оказался сидящим рядом, в то время как Юнги вновь обратился вороном и умостился на плече Хо.

      Тэхён тяжело вздохнул, а после начал рассказывать.

      — Когда мы оказались в деревне, то она полыхала огнём. Я сначала подумал, что это войска отца Чонгука нашли нас, но позже я кое-что заметил. Это не совсем огонь, это жидкое пламя, — Юнги лишь удивлённо поглядывал на мага, в то время как Хосок над чем-то задумался.

      — Я слышал от своей матери, что это возможно лишь тогда, когда происходит конвергенция сил, в данном случае — воды и огня. Я сам недавно испытал это на себе, вы видели, если быть точным.

      — А ты знаешь, где искать этих людей? — спросил Хосок и немного отсел от Тэхёна, чтобы лучше его видеть. Тот сидел с опущенной головой и, было видно, что размышления гложут его изнутри.

      Тэхён то и дело прикусывал нижнюю губу, пальцами теребя кромку своего белого одеяния, и лишь потом приподнял свою голову и устремил взгляд прямо на Хосока. От него почему-то закололо в грудной клетке — Тэхён прожигал душу, пытался найти какой-то ответ, но всё тщетно.

      — Я не знаю, Хо, у меня только одна сейчас мысль: разделиться. Юнги нужен в королевстве для получения любой информации, а мы с тобой должны отправиться на поиски. Связаться с нами можно будет, во всяком случае я верю в вас, ребята.

      Тэхён взглядом скользнул по фамильярам, которые вновь находились в объятиях друг друга. Где-то в глубине души хотелось, чтобы Чонгук был сейчас рядом, прижимал к себе и говорил, что всё у них непременно будет хорошо. Как жаль, что это всё красивые и нелепые сказки.

      Тем временем Тэхён приподнялся с земли и стал разглядывать горизонт. Он немного отошёл вперёд, чтобы своим присутствием не мешать фамильярам — пусть хоть кто-то понежится в объятиях друг друга.

      Юнги сильнее прижимал к себе Хосока, пока тот что-то мурлыкал и рассказывал. Времена сейчас неспокойные, магия — магией, а вот осознавать, что в любой момент можешь остаться без любимого человека — дикость, боль, отчаяние. Юнги провёл ладонью по рыжим волосам, пальцами коснулся слегка смуглого лица, немного задирая его кверху, а затем сам подался вперёд. Касаться чужих, немного покусанных губ — запредельно волнительно. Хосок прикрыл глаза и наслаждался тем, как несмело и не спеша Юнги целовал его, как обхватил хосокову нижнюю губу, нежно сминал её и чмокал. Казалось, что не только природа застывала на месте — время останавливалось, всё замирало.

      Им совершенно не хотелось расставаться друг с другом. И пусть на короткий промежуток времени, но Юнги чувствовал пустоту в грудной клетке — в том самом месте, где сердце — если долго не сможет наблюдать хосовоку искрящуюся улыбку.

***

      Юнги добрался до королевства сравнительно быстро. Он появился в тронном зале именно тогда, когда в помещении оказался незнакомый человек. Юнги тут же почувствовал запах чужой принадлежности и иную печать фамильяра. Парень, стоящий напротив Чона-старшего, поклонился ему по пояс, а после его лицо озарила лёгкая усмешка.

      — Мой правитель, Господин Аудакс, велел доложить Вам известие, — в руках у парня оказался листок, на котором ранее писал пером Ёнхён, а теперь фамильяр развернул его и стал прочитывать вслух обращение.

      — «Спешу Вам доложить, несокрушимый правитель Чон, что Ваш правильный и могущественный принц находится у нас пленённым. Взамен, чтобы получить обратно своего отпрыска, Вы должны вернуть то, что принадлежит и всегда принадлежало нам. Вы, должно быть, понимаете, что я имею в виду». Это конец сообщения, — завершил свою речь фамильяр.

      Он обратился вороном и покинул замок через открытое настежь окно.

      У старого колдуна не было слов, ровным счётом как и у Юнги. Он мысленно пытался связаться с Хосоком, и когда это получилось, тут же передал кое-какую информацию. Тем временем король стал созывать своих людей для важного решения.

      Правитель кратко рассказал, что случилось ранее и спросил своих верных подданных о правильном действии. Все как один посоветовали королю напасть на династию Аудакс и начать кровопролитную войну, потому что на кону жизнь молодого мага и наследного принца.

      — А что же тогда делать с Тэрумом? — этот вопрос несколько взбудоражил людей. Юнги вообще удивлённо посмотрел на правителя, пытаясь понять, к чему тот вёл.

      — А можно вопрос? — Юнги всё-таки решил выяснить. — Причём здесь вообще Тэхён?

      Правитель одарил его внимательным взглядом, но утаивать от него информацию всё-таки не собирался.

      — Тэрум, он же при рождении названный Тэхёном, наследный принц клана Аудакс и родной брат Ким Сокджина. В детстве, украденный беглой ведьмой, он нашёл приют в матриархальной деревушке. Элизабет, потомственная ведьма, воспитывала его, как собственного сына, а сам Тэхён до сегодняшнего дня не знает, что в его жилах течёт чистая и воинственная кровь Аудакса — одного из самых сильных кланов.

      — Когда Вы взяли его в качестве наставника для Чонгука, Вы уже знали о его родословной?

      Юн не допытывался до правителя, нет, ни в коем случае, он просто старался разобраться во всей этой ситуации. Правитель же задумался — внутри него боролось желание сознаться во всём или же утаить. Но ведь, действительно, на кону жизнь собственного сына — уж лучше поведать тайну, чем уйти с ней в могилу.

      — Вначале я догадывался. Когда он уже стал частью нашей династии, я стал к нему приглядываться. Было в новинку то, как здорово он владел воздухом и то, как сложно ему вначале давался огонь. Это ведь антипод его природной водной стихии, поэтому пазл быстро сложился воедино в моей голове. Я тогда решил, что обучу его как собственного сына, дам силы и сделаю одним из защитников нашей династии, но… — колдун остановился и тяжело вздохнул, явно набираясь сил продолжить разговор.

      На него, к слову, продолжали все внимательно смотреть. Не один Юнги сейчас узнавал для себя нечто новое.

      — Меня пошатнула истинность моего сына с ним. Это стало причиной того, что я сослал его в деревушку, где он стал негласным правителем. А теперь я пожинаю плоды своих деяний, потому что мне нужен он в обмен на моего сына.

      Разговор далее продолжился, но Юнги перестал слушать — он обратился в ворона и упорхнул из замка на улицу. Ему нужно самому переварить информацию и как-то донести её до Хосока. Но одно Юнги для себя решил точно — говорить, что Аудаксу нужен Тэхён, а не Чонгук, Мин не собирался. Иначе Тэхён тут же решит пожертвовать своей жизнью во благо жизни своего истинного. Уж такой он — влюблённый по самое не хочу, маг.

***