– Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! – воскликнул Сириус.

Второй красный луч поразил его прямо в грудь. Улыбка ещё не сошла с его губ, но глаза расширились от изумления. Казалось, Сириусу понадобилась целая вечность, чтобы упасть: его тело выгнулось изящной дугой, прежде чем утонуть в рваном занавесе, закрывающем арку.

Раздался торжествующий клич Беллатрисы Лестрейндж, но Гарри знал, что бояться нечего: Сириус просто упал, скрывшись за занавесом, он вот-вот появится с другой стороны арки…

Но Сириус не появлялся.

– СИРИУС! – закричал Гарри. – СИРИУС!

Он был уже на дне ямы и задыхался так, что болела грудь. Сириус должен быть совсем рядом, сейчас он, Гарри, вытащит его из-за занавеса. Но не успел он вскочить на платформу, как Люпин обхватил его сзади и удержал.

– Ты ничего не можешь сделать, Гарри…

– Помогите ему, спасите его, он ведь только что был здесь…

– …слишком поздно, Гарри.

– Сейчас мы его вытащим… – Гарри яростно извивался, пытаясь вырваться, но с Люпином было не так-то легко сладить.

– Ты ничего не можешь сделать, Гарри… ничего… его уже не вернуть.

– Неправда! – закричал Гарри.

Он не мог в это поверить; он не хотел в это верить; и он сопротивлялся Люпину из последних сил.

– СИРИУС! – снова выкрикнул он. – СИРИУС!

– Он не сможет оттуда вернуться, Гарри. – Голос у Люпина сорвался. – Он не вернётся, потому что он мё…

– ОН – НЕ – МЁРТВ! – взревел Гарри. – СИРИУС!

Вокруг них что-то происходило – какая-то бестолковая суета. Снова и снова вспыхивали заклятия, но для Гарри всё это было полностью лишено смысла, он не обращал внимания на сверкающие совсем рядом лучи – ничто на свете не имело смысла, кроме одного: пусть Люпин прекратит делать вид, будто Сириус, который сейчас стоит в двух шагах от них за этой старой занавеской, больше не появится оттуда.

Гарри чувствовал, как Люпин оттаскивает его подальше от платформы. Гарри стал осознавать весь ужас происходящего. Что-то зашумело, возможно, битва набирала обороты, но Гарри был совершенно безразличен ко всему. Его волновало только исчезновение крестного и его вероятная кончина. Сириус не мог умереть! Он не мертв! Только не он.

Звуки исказились, и Гарри, наконец, обратил внимание на окружение и странное поведение магов. Даже Люпин был поодаль, хотя только секунду назад крепко удерживал Гарри от сумасбродного желания кинуться за занавес к Сириусу. Да и сам Гарри, того не желая, смещался в пространстве. Гарри оглядывал знакомых магов, ведущих себя странно и неестественно. Он пытался понять, почему ему это так знакомо. Было что-то закономерное в движениях и летающих лучах. Ему на ум сразу же пришла перемотка на видеомагнитофоне. В его голове буквально всплыла картинка, как Дадли пережимал все кнопки, желая ускорить перемотку назад, чтобы посмотреть любимый момент снова и снова.

Гарри изумленно огладывался, начиная понимать происходящее. Его несло обратно во времени, и никто этого, очевидно, не видел. Все маги, словно ослепленные, делали свои действия в обратном порядке. Никто не замечал искажения, даже Дамблдор, и только Гарри наблюдал, как причудливо двигалось время и подвластные ему люди.

У него было много вопросов. От «Почему опять происходит какая-то чертовщина?» до «Можно ли этим управлять?», но они все пропали, стоило ему понять, что он может уберечь Сириуса от рокового падения. Вполне возможно, что это знак судьбы, помощь магии, чтобы он смог спасти крестного от глупой, бессмысленной смерти. Он не мог уберечь родителей, но сейчас он мог спасти свою единственную семью.

Время текло обратно, но очень медленно, урывками, скачками, хаотично. Когда он путешествовал с Гермионой на третьем курсе, все происходило более быстро и плавно. Гарри поморщился от звуков, звучащих неестественно, голова болела и без этого. Мозг, развороченный видениями Воландеморта, болезненной окклюменцией и теперь временной чехардой, сбоил. Гарри чувствовал предательскую слабость, но держался на адреналине и желании спасти Сириуса. Может, это его единственный шанс, и он не мог его упустить.

Он ощущал нечто хрустящее посреди искаженного звука. Это было сродни поглаживанию кота против шерсти. Ничего необычного, но ощущения иные. Да! Время текло иначе, но он не чувствовал сопротивления. Время не двигалось вперед, как по задуманному, а скачками пыталось вернуться на мгновения и мгновения раньше. Гарри подивился тому, что не чувствовал себя неправильно в этой безумной веренице. Это не было чем-то извне, он сам запустил это. Сила, весь её поток, являлась его частью.

Осознание смерти Сириуса могло спровоцировать магический выброс, который вылился в такой временной коридор, ведущий обратно. Он напрягся, стараясь представить всё так, как было минутами ранее. Ему нужно уйти ещё дальше. Но с тем, как обращалось вспять время, удалялся он сам от арки с Сириусом. У него нет права на ошибку, ему нужно устранить Сириуса с траектории полета заклинания до того, как оно его настигнет. Его тело удалялось всё дальше и дальше от окутанного смертью Сириуса.

Тот медленно возвращался из-за занавеса, и Гарри не мог ни на секунду отвести взгляда от него, боясь вновь потерять. Сириус был слишком дорог ему, чтобы упускать из виду. Он должен перебороть слабость и продолжать отматывать время.

Гарри уже стоял рядом с Невиллом, но ему нужно было отправиться ещё раньше, чтобы успеть добежать. Он должен выложиться по максимуму. Время неохотно, но подчинялось его воле, и когда ему показалось, что силы стали покидать его, он выдохнул, отпуская своевольную стихию. Он провел рукой по шерсти, возвращая всё на свои места. Невилл рядом с ним не успел и пискнуть, как Гарри сорвался к ещё живому крестному. Он спускался ниже и ниже, сердце бешено стучало в горле, он был готов взвыть.

– Ну же, давай…

Гарри не дал ему договорить, сбивая его собой как раз в момент вылета из палочки Лестрейндж рокового заклинания. Они повалились под общий шум на жесткую кладку. Крепкий торс под руками, чужой пульс и близкое дыхание на мгновение ошеломили парня, но он почти сразу же развернулся, ставя Протего на очередное проклятье ведьмы, подоспевшего вслед за оглушающим.

– Гарри, – быстро выдохнул под ним Сириус, от чего тот незамедлительно вскочил, прикрывая их щитом от заклинаний.

– Надо уходить, – сказал Гарри, чувствуя дрожь в руках.

Сириус жив! Гарри хотел кричать от восторга. Он хотел доказать всем, что вот, смотрите, он жив, вы были неправы. Сириус жив. Но у Гарри хватало сил только на отражение заклинаний.

– Давай, Гарри, – поторопил его Сириус, перетягивая часть проклятий на себя.

У парня подкашивались ноги от усталости, голова совершенно не связывала события, но он приказал себе держаться, пока они не будут в безопасности. Если он отключится, то будет балластом для крестного, а он этого не хотел. У него ещё были силы, и он не собирался сдаваться после победы над смертью. Сириус горячим теплом поддерживал его сбоку, пока они пытались укрыться, спиной поднимаясь к выходу. Понимая, что крестный рядом, Гарри ощущал себя более живым, чем он был до этого. Он бы не простил себе его смерть. Заклинания забирали последние силы, в глазах Гарри всё смешивалось. В атриуме он совершенно выдохся, что даже не почувствовал ужаса от появления Воландеморта. Всё происходило слишком быстро, словно время настигало его за те мгновения, взятые ранее. Легкость объяла его, он почувствовал рывок и потерял связь с реальностью.

Сириус, изогнувшись, всё падал и падал за занавес, а Гарри не мог добежать до него и ухватить за ускользающую ладонь. Его лицо смешалось в страхе и удивлении, пока Гарри пытался добраться до него. Он никак не мог добраться до крестного, не хватало считанных секунд. Мелких, проказливых секунд.

Гарри с рваным вдохом открыл глаза, щурясь, пытаясь понять, где он и что произошло. Они победили? Они проиграли? Сириус мертв? Жив? Что с остальными? Как ребята из ОД? Он заметался, но его удержали крепкие руки, прижимая и успокаивая.

– Спокойно, Гарри, – прохрипел родной голос, и Гарри только чудом не разрыдался.

– Сириус, – облегченно прошептал парень, – ты всё-таки жив.

Он мигом обмяк, теряясь в чужом тепле.

– Ты ожидал другого? – хмыкнул крестный, похлопывая его по спине.

– Я видел, – прошептал Гарри, сам себе не веря, – что ты упал за завесу и не вернулся.

– Видимо, ты сильно приложился, – сказал Сириус, опуская его обратно на подушки. – Ты сбил меня с ног, если забыл.

– Я помню это, – сказал Гарри, разглядывая мужчину. – Просто я, кажется, управлял временем? Я не уверен, что это было. Там было всё искажено, и всё двигались обратно, и ты упал, но время вернуло тебя…

Взгляд Сириуса стал каким-то жалостливым, и Гарри прикусил себя за язык, коря за сказанное. Возможно, в мире волшебников было зазорным управлять временем, как и говорить со змеями. Он не мог об этом знать. Вот была бы инструкция, в которой говорилось бы, что не принято в мире волшебства. Гарри был готов поспорить, что половину списка он мог бы исполнить, ведь только ему могло так «везти». Он не хотел расстраивать Сириуса своими сомнительными талантами.

Магия заискрила в его глазах, и время замерло. Гарри тоже застыл, даже перестал дышать. Он думал, что тот раз был единичным. Как редкий шанс спасти близкого человека, но стоило ему подумать о времени, как оно покорно легло ему в руку, готовое служить. Сириус застыл изящной, полуразрушенной статуей. Гарри заметил его изнеможенный вид, выделяющийся на его прекрасном лице, как омерзительная болезнь. Хотелось бы ему убрать эту тоску и гнет с крестного. Но что он мог ему дать, чтобы исправить ужасное прошлое? Вряд ли существовало настолько волшебное средство.

Гарри огляделся, понимая, что находится в спальне на Гриммо. Странно, что он был здесь, а не в Хогвартсе. Он опустил взгляд на руки, не видя, но чувствуя «шерсть» времени в ладонях. Почему он мог повелевать временем? Гарри задумался, прокручивая события в Министерстве.

Он вспомнил того Пожирателя, упавшего на стеллаж с часами, возможно, то были маховики. Он, кажется, разбил головой одни из часов, от чего менял возраст. Могло ли попасть на него тогда? Пыли было много. Даже если бы ему перепало магического песка, то и ребят бы задело. Ему бы переговорить об этом с Гермионой, она лучше разбиралась в теории магии, к тому же имела дело с маховиком времени.

Гарри вздохнул, принимая свой странный дар. Может, он вообще временный? Временный дар управлять временем – умора. Он прикрыл глаза. Как бы то ни было, он был благодарен. Гарри даже сосредоточил внутренний посыл к этой странной магии.

«Спасибо, что спасла Сириуса».

Не то, чтобы ему нужна была эта способность, но если она поможет спасти чью-то жизнь, он не был против.

Синие глаза Сириуса сияли беспокойством и тревогой, и Гарри тихо вздохнул, находясь в искаженном потоке времени. Почему бы не исправить свою оплошность? Время смирено потекло обратно до момента, когда Сириус успокаивал его.

– Спокойно, Гарри, – сказал крестный, и Гарри улыбнулся странности происходящего. Он мог бы отматывать на эту фразу вечно при желании. Насколько бы хватило его сил?

– Сириус, – отозвался Гарри, приобнимая мужчину в ответ, – ты в порядке. Как остальные? Что произошло? Почему мы на Гриммо?

– Полегче с вопросами, – хмыкнул Сириус, потрепывая крестника по вихрастой голове. – Ты сам как?

– Я? – удивленно переспросил Гарри, отстраняясь от Сириуса и беря предложенные ему очки. – Я в полном порядке, не думаю, что мне досталось больше остальных. Все же живы?

– Да, – развеял страхи парня Блэк. – Твои ребята в порядке, Гермионе, правда, досталось заковыристое проклятье, но она на ходу. И у Рона не затянулись шрамы, но мужчину они только красят.

Гарри фыркнул на это заявление. Знал он один «красящий» его шрам.

– А вот ты провалялся с сильным истощением, – угрюмо сказал Сириус.

– Чувствую себя хорошо, – уверенно ответил Гарри и даже не соврал. – А почему мы на Гриммо?

Ребята в порядке, пророчество, правда, разбилось, зато не досталось Пожирателям и, самое главное, Сириус был жив, здоров. Сидел напротив него, блестя своими синими глазами, от взгляда которых Гарри не мог оторваться. Он же не слишком на него пялится? Мерлин, он надеялся, что нет.

– Ты вцепился в меня мертвой хваткой, – рассмеявшись, поделился Сириус, и Гарри отметил про себя, что тот выглядел лучше, чем он его помнил.

Пока Сириус рассказывал про события в Министерстве, Гарри разглядывал крестного, откровенно любуясь им. Тот хоть и выглядел изнуренным, но всё же увлеченно и живо говорил, видимо битва с Пожирателями дала ему силы, ведь Гарри знал, как нелегко Сириус переживал своё заточение в нелюбимом, родном доме. Поттеру было жутко понимать, что тот мог быть последний бой Сириуса, его последний глоток свободы. Кулаки непроизвольно сжались, но крестный этого не заметил, увлеченный рассказом.

– И что теперь? – спросил Гарри. – Министерство признало возвращение Воландеморта, но что оно собирается предпринять? У Ордена есть план?

– Не уверен, что они будут заниматься Воландемортом, – проворчал Сириус. – Политика очень жадная штука, Гарри. Фадж в любом случае полетит со своего места, и все начнут бороться за власть, даже Воландеморт будет продвигать своего ставленника.

– Как и Дамблдор, – поддержал его мысль Гарри.

Сириус мрачно кивнул, продолжая: – Как и многие нейтральные персоны. И пока будут выборы, Орден и Пожиратели будут вести ещё и подпольную борьбу. Выиграет тот, что выдержит бешеный темп и нагрузку.

Гарри переплел свои пальцы, скрывая дрожь. Он не понимал таких сложностей, он хотел мира и справедливости для людей. Он хотел личного спокойствия для себя, без видений Воландеморта в своей голове. Что если опять это случится? Что если в следующий раз он не сможет магическим образом уберечь дорогих людей от смерти? В этот раз он потерял Сириуса, он видел его смерть, а дальше? Кого он потеряет ещё?

– Что это ты приуныл? – спросил его Сириус, щипая его за щеку. – Вчера мы одержали победу, Гарри.

Парень потер лицо. Это он точно подметил, хотя для Гарри она заключалась в бесконечно зацикленном времени и спасении Сириуса. Это была его личная победа. Ему стоило бы выдохнуть, но у него такое чувство, что сейчас Сириус растает у него перед глазами.

– Мне не нравится всё это, – честно сказал Гарри, косясь на крестного. – Ни политика, ни война с Воландемортом, ни бездействие Дамблдора. Тебя могли давно оправдать, у тебя даже метки нет!

– Не заводись, Гарри, – устало сказал Сириус, и Гарри понял, что задел что-то незнакомое в крестном. – Он ничего не может сделать.

Гарри понял, что сам Сириус не раз поднимал эту тему, и каждый раз терпел неудачу. Парень не понимал причин отказов директора. Сириусу было бы лучше на свободе, он мог бы наравне со всеми выполнять миссии Ордена, как сам и хотел.

– Я знаю, что ты… – начал Гарри, но осекся, видя одеревеневшего крестного. – Я хочу, чтобы ты был счастлив. И я знаю, что воля дает тебе это.

Сириус ничего не ответил, уставившись куда-то сквозь Гарри, и тот почувствовал себя неуютно. Ему стоило иногда просто заткнуться. До чего же неловко – он пытался поучать своего крестного.

– Ты не совсем прав, Гарри, – мягко сказал Сириус спустя какое-то время. – Мне не очень-то нравится дом, да, и мне не нравится бездействовать, но не будь тебя, но будь у меня свобода, я тоже не был бы счастлив.

Гарри невольно покраснел, чувствуя себя смущенным. Сириус умел красиво говорить, этого у него было не отнять. Гарри иногда сопоставлял того молодого крестного с фото свадьбы его родителей и нынешнего Сириуса, думая, что жизнь нечестно потрепала мужчину. Хотя для самого Гарри тот всё равно оставался лучшим в любом виде, хотя парень никогда не признает этого вслух. Слишком лично. Слишком откровенно. Слишком двусмысленно. И именно в том втором значении крылась постыдная тайна.

Гарри бросил кроткий взгляд на крестного, странно разглядывающего его. Гарри приподнял брови, но Сириус лишь кротко хмыкнул.

– Тебе нужно в Хогвартс, – тихо сказал Блэк.

– Обязательно сейчас? – пробурчал Гарри. – Никто же не знает, что я пришел в себя?

Они хитро переглянулись, улыбаясь.

– В доме кто-то ещё есть? – спросил Гарри, на что получил отрицательный взмах головы. – Ну и замечательно.