Гарри проснулся, чувствуя тяжелую руку на своей талии.

«Не сон, – билось в его голове. – Это был не сон».

Что бы ни произошло, это он потерять не мог. Гарри должен уберечь всё это. Эту ночь. Эти воспоминания. Нельзя допустить, чтобы произошедшее с ними пропало. Уверенность в намерениях окрепла окончательно. Если он смог добиться реальной близости с Сириусом, то он никак не мог этого лишиться. Его окатило мрачное, лихорадочное упрямство. Он напрягся, и Сириус рядом с ним тоже. Они оба проснулись, но активно скрывали это. Как прелестно быть на одной волне.

Гарри заворочался для вида и открыл слипшиеся, заспанные глаза. Их ждал сложный разговор, Поттер это понимал, но оттягивал момент, нежась в руках Сириуса. Вчера молчать казалось так правильно…

Гарри обернулся, натыкаясь на внимательный взгляд. Гарри покачал головой, видя, что Сириус хочет что-то сказать. Гарри знал. Он еще не слышал ничего, чтобы отматывать и быть в курсе, но он видел смятение в глубине синих глаз так явно, что сомнений тема разговора не вызывала.

«Это ошибка, Гарри. Так не должно быть».

Гарри произошедшее ошибкой не считал и верил, что сможет убедить в этом и крестного. Никакой ошибки.

Вместо слов Гарри прижал крестного к кровати, бескомпромиссно целуя и, конечно же, получая подтверждение, что никакой ошибки не было. Сириус целовал его не менее страстно.

– Не глупи, Бродяга, – прошептал ему в губы Гарри.

– Ты мог бы найти, кого лучше, – сказал Сириус протеста ради.

– Я сообщу, когда найду, договорились? – серьезно ответил парень.

Взгляд Сириуса сделался обиженным, и Гарри тихо хихикнул.

– Ты же не думал, что я брошусь заверять тебя в обратном, да? – спросил Гарри, целуя крестного в скулу.

– Вообще-то, думал, – буркнул Сириус, поглаживая спину лежащего на нем парня.

– Что ты самый лучший? – полувопросительно сказал Гарри, покрывая лицо Сириуса краткими поцелуями. – Самый сексуальный? Соблазнительный? Теплый? Желанный?

Сириус тяжко дышал под ним, и у Гарри повело разум от такого зрелища. Он никогда не думал, что слова могут так влиять на отношения и возбуждение. Блэк автоматически прихватил его за бедра, когда Гарри осмелился крепче обхватить его ногами. Кожа терлась о кожу, так как вчера ни у кого из них не оставалось сил, чтобы одеться.

– Я хочу только тебя, – интимно сказал Гарри.

– Будет трудно, – упрямился Сириус, и Гарри закатил глаза.

– Мы можем сделать вид, что ничего не было, – фальшиво предложил Гарри, желая подняться, но удерживающая хватка Блэка говорила об обратном. – Почему-то я так и подумал.

Гарри сполз немного ниже, устраивая голову на груди крестного, руками подпирая её.

– Я знаю, что будет трудно, – вздохнул Гарри. – Скрывать наши отношения до поры до времени, пока нас не спалят, а потом мириться с осуждением… Я бы хотел, чтобы все знали, я не стыжусь своих чувств, но я не наивен, понимаю, как все отреагируют.

– Что подумают Рон и Гермиона? – спросил Сириус. – Они твои лучшие друзья.

Гарри пугала реакция друзей на правду. Те даже не знали о его ориентации, что уж говорить о связи со взрослым мужчиной? С Сириусом? Они в равной степени могли и ужаснуться, и принять его.

– Я боюсь, – признался Гарри. – Но страшнее потерять тебя.

Гарри тоскливо взглянул на Блэка, ловя задумчивый отблеск в синих глазах Блэка.

– Ты – моя семья, – сказал Гарри. – Ты – мой дом, Сириус. Я хочу быть с тобой, чтобы нас не ждало. А ты?

– Больше всего на свете, – отозвался Сириус, притягивая его к себе и мягко целуя.

– А чьего осуждения опасаешься ты? – поинтересовался Поттер. – Дамблдора? Ремуса?

Он специально не упоминал ни Джеймса, ни Лили, обходя их стороной, выбирая безопасные варианты. Его родители представлялись неким камнем преткновения. Гарри казалось, что стоит ему упомянуть их, как их отношения мигом разрушатся. Сириус вспомнит, кто они друг другу, и всё между ними исчезнет.

– Забавно, но я хотел бы посмотреть на реакцию Дамблдора, – признался Блэк. – То есть он вообще может чему-то удивиться?

Гарри тихо прыснул, тоже не представляя, как мог бы отреагировать директор.

– А Лунатик, – протянул Сириус, – хорошо, что ты напомнил. У Рема звериное чутье, он может учуять запах.

– Какой запах? – игриво спросил Гарри, строя из себя невинность.

– Наш смешанный запах, – невозмутимо ответил Сириус. – Нужно будет накладывать чары.

– Мне нравится твой запах, – признался Гарри, краснея.

– О, малыш, – игриво сказал Сириус, – ты не представляешь, как мне нравится твой. И как бы я хотел пометить тебя своим.

– Это напомнило мне, – сказал Гарри. – Как давно ты заделался вуайеристом?

– Ты сам дал мне все карты в руки, Гарри, – напомнил Сириус, ничуть не смущаясь.

– Я думал, что ты будешь использовать её правильно, – ненароком процитировал Гарри директора. – А не подглядывать за мной.

– Это очень правильно, – не согласился Блэк со скептично настроенным крестником.

Гарри хмыкнул, укладываясь обратно на широкую грудь Сириуса. Пальцы Блэка зарылись в его спутанные волосы, поглаживая кожу. Вот оно блаженство. Гарри не мог это потерять. Ему придется убить человека для того, чтобы сохранить жизнь любимого. Ему не нравилась эта мысль. Оба варианта непомерно ужасны, но третьего исхода не предвиделось. Может он хоть немного побыть эгоистом? Разочек.

Последние недели августа он наслаждался Сириусом, а тот им. Люди из Ордена ничего не подозревали, им даже удалось обвести вокруг пальца Ремуса с его феноменальным нюхом. Сириус вечно бурчал про неправильный запах Гарри после заклинания, на что тот посмеивался, легко обнимая Сириуса. Отсутствие запаха тоже могло показаться подозрительным.

Гарри занял Сириуса на остаток лета, чтобы тот не сходил с ума от безделья. Мимоходом они отпраздновали его результаты СОВ, про которые Гарри совершенно забыл. Они смогли закрыть голосящую матушку Блэка комплексом заклинаний с рунами, наложенными на нейтральный гобелен. Гоняя докси и другую вертлявую нечисть по дому, они устраивали соревнования. Ночью предаваясь желанию, а днем веселясь, они сохраняли незримый баланс своих отношений. Гарри запойно слушал истории и практиковался в заклинаниях, находясь в пузыре счастья. Он мог застывать в некоторых мгновениях часами, держа время на поводке своей воли.

У всего хорошего существовало неприятное свойство – оно кончалось. Как и это чудесное лето.

Стоя в уже чистой столовой, Гарри крепко обнимал Сириуса, желая высказать всю глубину своих чувств. Но они наговорились вчера, когда Сириус нежно брал его снова и снова. На прощание, как и всегда, Гарри очертил пальцами форму сквозного зеркала, обещая связаться.

Уход из Гриммо означал только одно. И нет, не счастливую поездку в любимую школу. Он становился на путь убийцы, садясь в зачарованную машину, увозящую его на вокзал.

У него отсутствовал конкретный план, как таковой. Он решил действовать по наитию. Будет следить за Малфоем по карте Мародеров, узнает его маршрут и убьет в укромном месте. Вопрос в том, как именно его убить. Магический мир предоставлял огромный арсенал для смертельных случаев. Проклятья. Яды. Ритуалы. Руны. Порчи. Артефакты. И многое из того, что Гарри недоступно в виду его раздолбайского отношения к учебе.

Рон и Гермиона покинули его, уходя в вагон старост, и Гарри решил проверить свою цель. Малфой сидел со своими змеями в дальнем вагоне с самым самодовольным видом из всех, что у него когда-либо были. Учитывая активное участие Воландеморта и причастность Малфоев к его шайке, у Гарри закрадывались весьма закономерные подозрения. Это только подкрепляло уверенность парня в задуманном. Он ушел в купе, где остались Невилл, Джинни и Луна, не замечая внимательного взгляда серых глаз.

Хогвартс встретил его настороженными лицами студентов. Неверующие в возвращение Воландеморта отводили взгляды от Гарри. Его ребята по Отряду радушно пожимали руки или кивали издали. Слизеринцы пронзали колкими взорами, видя угрозу со стороны Золотого мальчика, Избранного.

Впервые Поттер ощутил, насколько мир вертелся вокруг него. Ему дали такие невероятные силы, у него незавидная, но яркая судьба. Он не просил этого. Никогда. Он согласен быть просто Гарри, но у него нет выбора по какой-то волшебной причине. Гарри Поттер – особенный мальчик, и сейчас он ощутил это сполна. Он отмотал немного назад, чтобы войти, как полагается. На этот раз обеденная зала увидела его нового. Он не стал отворачивать головы, смотря прямо на каждого.

Слизнорт стал вести Зельеварение, а преподавать Поттеровское любимое ЗоТИ стал Снейп. Взгляд того оставался мрачным и безрадостным во время речи о его вступлении в должность. Что бы тот ни готовил для них, и персонально для ненавистного Поттера, Гарри будет готов. Он решительно утрет горбатый нос Снейпа, зависнув во временном потоке, пока идеально не выполнит требуемое.

Но самое главное – Малфой. И его, желательно, быстрая кончина. Чем быстрее он завершит миссию для своего покровителя, тем лучше. Гарри станет свободен от обязательств, и жизнь Сириуса больше не будет под угрозой.

– Как провел лето? – спросила Гермиона. – От тебя почти не было новостей.

– Резвился с Бродягой? – спросил Рон.

Гарри ухмыльнулся над формулировкой друга. Тот даже не представлял, как они резвились. Мерлиновы панталоны, ему и смешно, и страшно от их предполагаемой реакции. Гермиона вопросительно покосилась на него, видя не совсем обычную реакцию.

– Он же не водил тебя в странные места? – осторожно спросила Гермиона.

Гарри прыснул, глуша смех в кулак.

– Гермиона, – укоризненно сказал Гарри, задыхаясь от смеха, – мы никуда не выходили, как и договаривались с Дамблдором.

– Зная Бродягу, – протянул Уизли, – можно много чего додумать. А ты ещё странно улыбаешься.

– Так чем вы занимались? – вернулась на старую тему гриффиндорка.

Гарри потер шею, задумываясь, что бы им рассказать.

– Мы чистили дом в основном, – расплывчато ответил Гарри. – Завесили портрет его матери надежными чарами с рунами. Мы провели целое исследование, чтобы чары не конфликтовали и всё такое. Тебе бы понравилось, Гермиона. Гоняли разных существ, как и в прошлом году. Меньше их не становится. Он потренировал меня по проклятьям и бытовым чарам. Кричера нет, и я не стал расспрашивать, где он. Из-за… Министерства, я думаю.

Гермиона хотела что-то сказать, но проглотила слова, отворачиваясь.

– Извините, что я не приехал в Нору, – сказал Гарри.

– Да ты что, Гарри, – сказал Рон. – Мы все прекрасно понимаем. Это же Бродяга. Мама, правда, беспокоилась, что он… ну ты знаешь.

– «Будет показывать Гарри дурной пример», – процитировала Гермиона.

«Что не далеко от истины», – про себя закончил Гарри.

– Это он может, – посмеялся Гарри. – Но я клянусь, что мы не выходили. Хотя соблазн был…

– Гарри! – укорила его Гермиона.

– Только соблазн, не более, – уверил её Поттер. – Я здорово провел время. Даже убедил Бродягу не сжигать дом.

Будни потекли своим привычным потоком. У Гарри, как и ранее, сутки становились длиннее, благодаря его способностям. Внезапно, он стал объектом внимания со стороны девушек. Нет, не так. Его буквально окружали студентки от четвертого курса и старше, строя ему глазки. Даже его подчеркнутая холодность не уменьшала пыла девиц, к его огромному удивлению.

Гарри даже посетовал на это Сириусу по сквозному зеркалу, на что тот сначала громко и заливисто смеялся, а потом резко замолчал.

– О чем ты задумался? – спросил Гарри. – Боишься, что отобьют?

Взгляд Блэка на мгновение сделался неуверенным, словно да, он боялся, но потом тот тряхнул своими волосами.

– Проверяй, что ешь, – посоветовал крестный.

– Думаешь, подольют приворотное? – удивленно спросил Гарри, никогда не думавший об этом.

– Уверен, Гарри, – сказал Сириус. – Ты, может, не осознаешь этого, но ты очень привлекателен.

Гарри шаловливо улыбнулся крестному.

– Неужели? – томно спросил Гарри.

– Гарри, – предостерегающе сказал Блэк.

– Я соскучился по тебе, – признался Поттер, водя пальцем по губам.

– Я тоже, детка, – прошептал Сириус. – Скорее бы Рождество.

– Сейчас сентябрь, Сириус, – напомнил Гарри, вздыхая. – Орден уже собирался?

–Да, но Дамблдор о чем-то темнит, – высказался Блэк. – Сказал, что будет готовить тебя.

– Он меня уже предупредил, – поделился парень. – Но что-то я сомневаюсь, что это будет Высшая магия…

Их диалог прервал шум за пологом. Дин, Шеймус и Рон о чем-то активно спорили. Гарри закатил глаза, прощаясь с Сириусом. Ему нужно будет найти место поукромнее, чтобы связываться с любимым.

Парни спорили о занятиях со Снейпом и возможности вернуть Отряд.

– Что ты скажешь, Гарри? – прямо спросил у него Дин, стоило парню выйти из своего убежища.

– Гарри не станет… – закатив глаза, начал Рон, но Гарри его спокойно перебил, зная, что Рон не в первый раз объясняет однокурсникам ситуацию с Отрядом.

– В этом нет необходимости, – спокойно сказал Гарри. – Снейп хоть и скотина, но он дает нам и теорию, и практику. Практикуйтесь чаще, где Комната вы знаете.

– А когда тренируешься ты? – спросил Шеймус, с которым Гарри был в, мягко сказать, напряженных отношениях.

– Когда понимаю, что мне нужно отработать заклинание, – раздраженно выдал Гарри.

– Но ты идеально выполняешь все чары, – заметил Дин. – Даже Снейп не может тебе слова сказать. С невербальными ты справляешься на отлично.

«Потратив пару непрерывных дней в Мордревом колесе ада в постоянном тычке проклятья от Снейпа», – мысленно добавил Гарри, жалея, что вышел за полог.

– Я практиковался летом. Так как почти весь курс посвящен невербальным заклинаниям, было ясно, что нужно нарабатывать, – отбил Гарри, смотря на вытянутые лица парней. – Да-да, нарушаю постановления Министерства, я просто ужасен.

Занятия по ЗоТИ стали для Гарри самыми изматывающими. На них он познал свой предел по количеству перемоток. Это было похоже на отношения со сном. Чем больше не спишь, тем больше последствий. Чем дольше остаешься в одном моменте беспрерывно, тем сильнее уматывает. Сначала легкая слабость, напряжение в глазах, потом тремор, за ним утомление и вялость, потом обморок, за которым уже невозможно следить за временем.

Каково было удивление Снейпа на первом занятии, когда Гарри идеально отбил Остолбеней невербальным мощным Протего и упал чуть ли не замертво. О последствиях парень узнал от Гермионы и Рона и чувствовал себя иррационально удовлетворенным таким сомнительным успехом.

Но самое сладкое произошло чуть после, когда он спокойно манипулировал невербальными чарами. Снейп даже со злости наложил на него вербальное Силенцио, думая, что Гарри мухлюет. У Гарри действительно имелась специфическая уловка, но она никак не связывалась с его умением говорить.

Когда Снейп вольно залез в его голову, профессора ждал огромный сюрприз в виде стойких щитов. Поймав удивление в черных глазах профессора, Гарри не мог отказать себе в удовольствии мысленно щелкнуть того по носу. А потом и самого себя, пойманного на лжи. Он уверял Дамблдора и весь орден, что Воландеморт не беспокоит его более. Тогда спрашивается, откуда у него натренированные щиты, и с кем он их наработал.

– Мистер Поттер, задержитесь, – сказал Снейп.

Гарри кивнул друзьям, чтобы те шли без него.

– Профессор? – подчеркнуто вежливо обратился Гарри.

– Думаю, вы понимаете, о чем я хочу поговорить, мистер Поттер.

– Я не умею читать мысли, – отозвался Гарри, – сэр.

Снейп сжал зубы, и Гарри на мгновение пожалел о своей язвительности, но со Снейпом он не мог иначе. Если покажет слабость с этим человеком, тот его заклюет окончательно.

– Директор Дамблдор извещен? – нетерпеливо спросил профессор.

Гарри покачал головой, отводя взгляд от Снейпа.

– Я понимаю, что вы освоили невербальные заклинания, но предпочитаю слышать ответы на вопросы, которые я задаю, – сказал Снейп.

– Нет, сэр, директор Дамблдор не знает, – покорно высказался Поттер. – Но, как я и говорил, меня он почти не беспокоит, и я хорошо держу щиты, как вы сами убедились. Даже если директор узнает, он обяжет вас заниматься со мной снова. Ни вам, ни мне это не нужно, сэр.

Снейп вскинул палочку быстрее, чем Гарри смог отреагировать, но пару секунд отмотки времени изменили положение дел. Профессор уткнулся в прочный щит, нещадно давя своей магией. Но упорство Снейпа не сравнится с яростью Воландеморта.

Гарри даже не поморщился. Снейп отступил на шаг, хмурясь.

– Можете идти, мистер Поттер, – отпустил его Снейп, неприязненно щурясь.

Таким образом, они пришли к молчаливому соглашению. Снейп не доставал его на парах ЗоТИ, что упростило Гарри его миссию, так как отработки злобный профессор ставил в крайне неудобное время.

Поттер подумывал отмотать время и не раскрывать свои окклюментные успехи перед Снейпом. С другой стороны, профессор мог провернуть атаку на разум в любое другое время вновь наткнуться на щиты. Показывать воспоминания Гарри не стремился, он еще не умел «подсовывать» желаемые картинки из памяти, так как тренироваться ему не с кем. И если Снейп пороется в его голове, то найдет кое-что компрометирующее Сириуса. Этого парень допустить не мог.

Помимо разлуки с Блэком, напряженного графика учебы, капитанства сборной Гриффиндора по квиддичу и встреч с директором, костью в горле вставал неожиданно неуловимый Малфой, активно избегающий людей, кроме слизеринцев. Подобраться к Малфою казалось невозможно из-за постоянного присутствия Крэбба и Гойла. Убрать заодно и эту парочку было заманчиво, но Гарри не хотел понапрасну марать руки. Ему претила мысль об убийстве, но он смирился ради себя и Сириуса, ради них обоих, ради их отношений.

Гарри выжидал, не выдавая своих намерений. Малфой игнорировал его? Что ж он тоже будет делать вид, что не видит его.