Их тренировки включали в себя не только то, что касалось поля и всего с ним связанного, но и силовые упражнения в зале. И именно этим они всей командой сейчас и занимались. Ну, почти все. Нил в этом не участвовал, потому как залипал и лишь вовремя совершал какие-то телодвижения, чтобы это было не особо палевно.

Эндрю, в шортах и майке — ну и повязках, конечно же, — лёжа жал штангу. Уже несколько минут, на самом деле. И с того самого момента, как Эндрю взял её в руки, он и перестал уделять внимание тому, что должен был делать сам. Он даже, к своему стыду, забыл, чем он заниматься-то должен. И было просто прекрасно, что на него никто не обращал внимания. Иначе бы он точно покраснел до самой шеи.

А Эндрю тем временем поднимал вес. А вены на его руках были такими вздутыми от напряжения. А ноги широко расставлены. А лицо таким сосредоточенным и напряжённым, и потным. Нилу хотелось всхлипнуть, но он лишь гулко сглотнул и закусил губу.

Безусловно, ему доводилось видеть и руки Миниярда, и вообще — его голого по пояс. И он, конечно же, знал, что Эндрю сильный. Но грёбаный вид того, как он поднимал и опускал, поднимал, блядь, и опускал штангу, доводил его… просто доводил.

Нил сделал наклон вперёд, коснулся кончиками пальцев носков кроссовок да так и замер. Кажется, он всё никак не мог закончить с разогревом?..

Ох, да плевать, подумалось, плевать, когда Эндрю делает такое.

Вообще, больше вида лежащего и жмущего вес Эндрю Нилу нравилось то, как он делал это стоя. И желательно к нему спиной. Потому что именно так можно было любоваться, как напрягаются мышцы, как они перекатываются под светлой кожей. Его бы, Нила, воля, и он смотрел бы на это буквально вечность.

Наконец Эндрю решил, что на сегодня с него штанги хватит. Он вернул её на законное место и сел. Грудь его вздымалась от глубокого дыхания. Он задрал майку, оголяя крепкий живот, и вытер с лица пот.

И вот если бы кому-то было интересно мнение Нила Джостена на этот счёт, то он узнал бы, что этот самый Нил Джостен, который Лис, который, блядь, десятый номер, считал, что это было невероятно сексуально. Но дело было в том, что Нил считал сексуальным всё, что делал или не делал Эндрю. Сексуальным или милым, или важным, или просто интересным. Вероятно, именно поэтому он на него постоянно и таращился, не имея сил контролировать то, что отражалось на его лице и в глазах.

Как и сейчас, возможно.

Эндрю опустил майку и посмотрел прямо на него. И Нил просто… просто, ну, придал своему лицу самое незаинтересованное выражение. А ещё опомнился, что стоит кверху задницей, и ощутил, что ему, вроде как, неудобно. Он выпрямился и поморщился, не отводя при этом ни на миг взгляд от Эндрю. А тот, в свою очередь, дёрнул уголком губ в намёке на ухмылку.

Нилу казалось, что сегодня ему точно не удастся нормально потренироваться. Обычно он старался заниматься на одной линии с Эндрю или стоять к нему боком или спиной, чтобы не залипать, но сегодня… Сегодня как-то получилось всё так, как получилось.

Эндрю отвёл от него взгляд и взглянул куда-то ему за спину. Тот намёк на улыбку, что успел появиться, тут же пропал, а взгляд его стал выражать то самое, знакомое всем Холодное Ничего. Нил тут же кинул взгляд назад, немного повернув голову, но ничего, кроме каких-то незнакомых ему спортсменов, не увидел. Дёрнув плечом, он вернул свой взгляд Эндрю и решил, что сесть на корточки было бы неплохо. Он тут же пристроил локти на коленях и прикрыл пальцами рот. И продолжил смотреть. Эндрю начал двигаться: он встал и пошёл в его сторону. Нил видел, какими напряжёнными были его плечи, а взгляд — острым и сердитым. Он остановился в паре шагов от него и протянул ему руку. Ничего не понимая, Нил протянул ему свою.

И вновь он засмотрелся на то, как напряглась его рука, когда Эндрю потянул его на себя. Одним рывком. Нил шумно выдохнул и посмотрел в его глаза, зрачок в которых немного расширился. Они молча стояли, не отпуская рук друг друга.

— Не стой больше так.

— Что?

Эндрю повторил, добавив:

— И рядом с ними, — мотнул он головой ему за спину, — тоже не занимайся больше.

— Почему? — Нил искренне не понимал, какого хрена сейчас происходило.

Но Эндрю, похоже, захотел прояснить ситуацию. Он положил ладонь на привычное место — заднюю часть шеи Нила, а после наклонил его голову ближе к себе. Они соприкоснулись лбами; Нил ощутил его дыхание на своих губах.

— Похоже, ты и вправду такой тупой, а не притворяешься. Нил, — он словно в задумчивости стал постукивать указательным пальцем по его шее, — он пялился на твой зад, пока ты наклонялся, а потом продолжил, когда ты выпрямился.

Нил покраснел.

— Ну… я немного увлёкся? — неуверенно спросил он и криво улыбнулся.

— И чем же? — судя по тому, как едва заметно, но не для Нила, дрогнули его губы, он знал, чем. А точнее — кем.

— На тебя пялился, — за последовавшим фырканьем Нил скрыл своё смущение.

— И всё же… — он многозначительно вскинул бровь, и Нил, вновь фыркнув, кивнул. — Да или нет?

— Да, конечно же да, Дрю, — и он улыбнулся, и его прямо в эту улыбку — влюблённую, как однажды по секрету шепнул ему Ники, когда он в очередной раз залипал на его кузена и легко улыбался — поцеловали. Нил выдохнул и приоткрыл губы; руки он держал по швам, не смея их поднимать и касаться Эндрю.

Целовались они недолго, потому как их прервало улюлюканье Ники:

— Я дожил! Дожил до момента, когда эти двое проявили свои чувства перед людьми!

— Ещё слово, Ники, и до следующего момента ты уже не доживёшь, — Эндрю повернулся и, ну, просто уставился на него. Нил знал все его взгляды, и сейчас он был раздражённым.

— Понял-понял, — заспешил понятливо закивать Ники, но даже угроза не смогла стереть его счастливую улыбку. — Но следующий момент будет, а? — и он подмигнул синхронно закатившим глаза парням.

— Пойдём, — Эндрю потянул его за руку. И Нилу было совершенно плевать, куда именно.

Оказалось, в раздевалку.

Его тут же вжали спиной в стену рядом с дверью, убедившись бегло, что никого рядом нет. А потом пальцы Эндрю зарылись в его волосы на затылке, стали перебирать. А сам Эндрю смотрел ему в глаза.

— Меня бесит, — медленно начал он, будто сомневаясь, стоит ли это говорить, — что на тебя пялятся. А ты этого даже не понимаешь.

— Не то чтобы у меня на спине или где-то ещё была лишняя пара глаза, знаешь? — Нил расслабленно улыбнулся, наслаждаясь перебиранием своих волос. Как бы Эндрю ни касался его — ему всегда нравилось.

— И в то же время, — продолжил он говорить, словно не замечая слов Нила, — мне… нравится… что ты ничего не замечаешь. Это значит, — он остановил поглаживания и крепко сжал его волосы в кулаке, — что у них ни шанса.

— У них его нет, не было и не будет, — Нил неосознанно нежно улыбнулся, наслаждаясь натяжением волос и смотря в серьёзное лицо напротив. Эндрю Миниярд ревновал. Удивительно. Это было удивительно. И пусть он не видел причину этого, но результат ему, пожалуй, нравился. — Помнишь? Единственный, кто меня интересует, это ты. А ещё ты единственный, за кем я наблюдаю, — закончил шёпотом, но зная, что будет услышан.

— Я заметил, — и уголок его губ вновь дрогнул в намёке на улыбку.

— Так что… у тебя, вроде как, нет поводов для… ревности?

— Я не ревную.

— Дрю…

— Бесишь. Да или нет?

И когда Нил ответил согласием, Эндрю поцеловал его — грубо и жадно, придавливая, вжимая его в стену. Он отстранился только для того, чтобы шепнуть в губы, что Нил может коснуться его до середины спины, чем тот и воспользовался. Нил оглаживал его лопатки, притягивал к себе, хоть они и так едва ли не вплавились друг в друга. Эндрю всегда целовал его так. Будто это их первый и последний поцелуй, будто после него они никогда не увидят друг друга.

И Нил всегда — молча — старался показать, что это не так. Что у них впереди ещё много поцелуев, много вечеров на крыше, много редких объятий и сна в одной кровати. Что у них есть будущее. Совместное будущее. И Эндрю всё прекрасно понимал. Он прикрывал глаза и утыкался в шею Нила, плечи его расслаблялись под осторожными горячими касаниями. Прямо как сейчас.

В общем-то, дело было в том, что он верил Нилу, каким бы лжецом он ни был в прошлом. Может, потому что он пообещал никогда никому не лгать. А может и потому, что он никогда не мог врать Эндрю. Что-то из этого — точно. Так что Эндрю ему верил и не переживал.

— Так что, никакого виляния задницей перед теми дегенератами?

— Я не ви… — Нил вздохнул и хмыкнул, облизнув распухшие губы. — Никакого. А перед тобой?..

— Сто пятьдесят три, Джостен, сто пятьдесят три.