0.

Добровольную жертву приня́ли небеса,

Вознеся глупца бессмертным существом.

В тот день, в тот час, в тот миг безвременья,

В надежде на спасенье,

Еще один глупец,

Напрасно душу осквернил.

И оскверненная душа,

Два тела разделив,

На службу сроком в вечность заступила,

Защитником погибших королевств.

Судьбы ужасная ирония,

Секрет которой будет в будущем открыт.

Но не сейчас…

Сейчас, лишь избранный мертвец,

И парень вознесенный,

В определенно вечный миг безвременья,

Сошлись в неравной изначально битве.

Изящный колокольчик,

Усыпанный кристаллом,

Короткий звон издал.

Огромное копье из синего кристалла,

Своей длинной, не уступая росту мертвеца,

В объятьях желтой молнии,

С молниями сотканного лука сорвалось.

А ангел, не зная,

Всех знаний мертвеца…

«Очередной глупец передо мною вновь падет…»

… подумал он тогда.

Пытался лишь разрушить он защиту,

Пробить цепями оплетённый,

Покрытый бледно-синей плёнкой волшебства,

Из камня высечен гигантский, мощный щит.

Он следовал лишь только,

Ему известной мысли.

Забыл он про снаряд.

Прошел короткий миг в безвременье,

И с влажным звуком в плоть вонзясь,

Спалив древесную кору,

Взорвался бурей молний,

Шрапнелью разнося кристальные осколки,

И разрывая ангельский сосуд души, снаряд…

Ведь избранный мертвец,

Не понаслышке знал

Секрет бессмертия врага.

Пускай и разум вновь давно угас,

Но то, как умер он впервые,

Он не забудет никогда.

То ощущения бессмертия,

Тех безграничных сил,

Та цель,

Всё то, на что он променял немногое,

Что было в его маленьком мирке,

Как все исчезло в один миг.

А после вновь пришло,

Но какой, на этот раз, ценой?

Пал ангел,

Рухнул в Бездну сыплющимся трупом,

А пламя его душу забрало.

Но пламя, что раз за разом возжигали душами сильнейших,

Душ оскверненных по своим критериям, тем не менее, не терпело.

Отвергнуло оно его.

Продолжим наблюдать за мертвецом бессмертным мы.

Как пал еще десяток стражей,

Как хладным трупом,

Среди еще подобных сотен,

В застенках внутреннего мира,

Отрешенье битвы пало,

Он осознал…

Среди безумного беспамятства,

Собравшись словно из заплаток,

Навечно закрепляя нитями кристаллов,

И прижигая жаром молний,

Восстал кристально чистый разум.

Отныне и вовек!

Прошли года…

Хотя… возможно,

И века, тысячелетья.

Сказать тут можно лишь одно —

Циклов бессчетное количество прошло,

Но «мир», стоящий мира на краю —

Не изменился ни на сколько.

Но он вернулся вновь на место первой своей смерти.

На место, где он сам себя убил,

Начав свой цикл,

И желая завершенья.

Пред Бездной за пределом мира,

Колени словно преклонив,

Расправив пару светло-серых крыльев,

Он уничтожил свой Доспех Огня.

Доспех, чьи варианты, отраженья,

Находясь в бесчисленных мирах,

Ловушкой стали душ бессмертных,

В их душах глубоко таясь.

Оковы пепельного тела разрывая,

И становясь собой.

Разогнувшись, воспарив над Бездной,

Готовый с боем прорываться в глубь,

И разменять себя на Души, что он,

У их владельцев силой вырвал,

В слепой надежде оказаться правым иль умереть навечно,

Застыл он в шаге от Финала.

Мгновения в безвременье могли считаться за века,

Прошло мгновенье,

Фигура взмыла вверх на мощных светло-серых крыльях,

И пала в Бездну гигантом света чар, утраченных давно…

… герой все падал…

… падал…

… падал…

Падение казалось бесконечным,

Но первой временной отметкой стало то мгновенье,

Когда защита искривленной стены света,

Владельца что исправно защищала от не физических явлений мира,

Пала, сменившись антрацитовым доспехом…

Финал героя,

Или нет?

Решать сию задачку должен каждый сам.

Ничто не выйдет из недр Бездны неизменным,

Ни сила тела,

Ни души,

Несчастного, что в недрах Бездны оказался, не спасет.

Лишь сила собственного духа,

Отсрочить искажение способна,

И все решает лишь она и время.

Но сколько пробыл там герой,

Выбраться из мира тьмы пытаясь?