Это была её история. История её жизни. Я хочу её рассказать, показать всему тёмному миру, как наша жизнь может повлиять на непричастных к ней людей. Самых обычных людей, которые спокойно живут свой век. Но как одно простое столкновение приводит к множеству смертей и жертв. Намеренных и ненамеренных. Это была её история. История её жизни, в которой она была главной героиней. Я знал её. Очень долго знал. Но разговаривал только один раз в жизни. От неё остался только один дневник, в котором она описала все ужасы нашего тёмного мира. И я хочу поделиться ими, рассказать её историю и свою. Но не только свою, но и историю тёмного мира. Её дневник постоянно переплетался, многие листы собраны из совершенно разных тетрадей, бумаги. Но их объединяет то, что на их поверхностях написана её история. Листы отражают её саму. Мне правда жаль, что я так с ней и не заговорил, что знал её так мало, но в то же время и так долго.

Открываю тёмный переплёт, передо мной лежит первый лист в полоску, исписанный чёрной пастой. Когда он был написан? Очень давно, по ощущению, в совершенно другой жизни. Хотя это буквально и было в прошлой жизни. Тогда она ещё не познакомилась с нашим тёмным миром, но уже собиралась столкнуться с ним.

«Прошёл месяц с аварии, я наконец переехала в небольшую квартиру в только что отстроенном доме. Здесь ничего нет, кроме самых бытовых вещей. Я оглядываю пустое и холодное помещение. Непривычно. За двадцать лет никогда ещё не находилась в такой тишине и в таком одиночестве.

Похороны прошли спокойно, академический отпуск оформлен, завтра первое собеседование в недавно открывшемся кафе. Не знаю, зачем всё это писать. Такой бред. У меня же просто несколько ссадин на голове и теле. Не страшно. Переживу. Наверное. Но я одна в пустой квартире и больше не чувствую той связи с братом, которая всегда была. Спящий придурок. Вот выйдешь из комы, сама отправлю тебя к родителям».

Очень маленькая запись. Я прочитывал её почти каждый день и всё думал и до сих пор думаю, почему именно она. Авария произошла лет шестьдесят назад. Действительно в другой жизни. Наше влияние только начало укрепляться в Южной Корее, хотя мы были там всегда, наши деньги только начинали поступать в экономику и бизнес этой плохо развитой страны. Но они сделали из неё то, что она представляет из себя сейчас. Мин Юнджи. Так её звали. А тот спящий придурок — Мин Юнги — её брат-близнец, который после аварии впал в кому, и она бросила университет и пошла работать, чтобы оплачивать его лечение. Она его любила, но также и ненавидела. Под конец, правда, никакой любви не осталось. Только чистая ненависть. Он не заслуживал такой сестры, как она. К несчастью, я и его знал, но не так хорошо и не так долго. Именно его любовник и рассказал мне не так давно, что причиной аварии стал молодой вампир из его клана, который перевозил кровь. А дальше… авария. Надеюсь, вы знаете, как это бывает: гормоны, эмоции, взявшие верх, дождь, поворот. И смерть. Наше общество всё ещё не может отойти от произошедшего, хотя прошло уже несколько лет. Но сейчас не об этом. Ведь это история о Мин Юнджи.

«Уже как несколько месяцев я работаю в этом кафе. Постоянно приходят странные люди, говорящие на странном языке, что-то обсуждающие и держащие планку и в поведении, и в характере. Я не могу её объяснить, но эти люди отличаются. Со многими из них Лоренцо — владелец кафе, — знаком, приветствует их, иногда решает какие-то дела. Но какие дела может решать простой владелец кафе с людьми, одетыми в бренды, в костюмы, сшитые с иголочки, с такими же дорогими аксессуарами и таким же дорогим парфюмом? Хотя мне всё равно. Я не хочу в это вникать. Мне не интересно. Платят и хорошо. Мне не до их бизнеса, каким бы он не был. В этой стране их доход и их деятельность меня заботит в самый последний момент.

Спящий придурок всё ещё спит. Лечащий врач, у которого, на удивление, похожая выдержка, как у этих странных людей в кафе, говорит, что с братом всё хорошо, что он должен проснуться. Но я сомневаюсь, что такое произойдёт. Лучше бы прошло время, он не проснулся, и я бы позволила отключить приборы жизнеобеспечения. Но ведь… он мой брат, и я должна заботиться о нём, разве не так?

Неблагодарный придурок. Выпендрёжник. Ненавижу. Плевать на него».

Как же было бы просто, если бы она отказалась платить за его содержание и убила бы его. Цинично. Меркантильно. Жестоко. Но я могу так говорить. Я знаю, к чему всё это привело. И та авария — только верхушка того глобального айсберга. И, может, это не уберегло бы её от нашего тёмного мира, но хотя бы она была жива и счастлива. Чёртовы «Красные розы». Никогда не любил этот клан, возникший вторым в стране и не умеющий вести дела. Я, как вампир, проживший шестьсот лет, имею полное право так говорить о дилетантах, которые не оставили хорошую базу для наследников, для новообращённых, и не воспитали достойного преемника.

«Я перечитала все сделанные записи и вырвала всё, кроме двух. Не вижу смысла в них. Это не терапия. Это не мемуары. Это просто важные события в моей жалкой жизни и просто напоминание, что я ещё живу. Пытаюсь жить, точнее. Сегодня я встретила своих бывших одногруппников. Они пришли в кафе, где я работаю. И мне пришлось их обслуживать, пока они обсуждали, на какие тусовки они сходили, как сдали экзамены, где будут проходить практику, чтобы набраться опыта и связей. Честно, мне было жаль. И себя, и свою жизнь, в которой я работаю ради человека, который может и не проснуться, и не отблагодарить. В его духе потому что».

Она была первой на факультете, была очень умной в своей области. Не раз слышал от своего названного брата, как она что-то рассказывала из того, что изучала, а он сидел и просто слушал её, не запоминая или не вникая, что именно она рассказывала. У них была настоящая любовь. Такая любовь, которая прошла сквозь года и была такой же крепкой, как у тех же двадцатилетних. Хотя Юнджи и так выглядела на свои двадцать, даже спустя шестьдесят лет после столкновения с нашим тёмным миром.

Она училась на психолога и потом дополнительно, как мне рассказывал брат, изучала психотерапию. Она помогла многим детям, подросткам, некоторым вампирам, у которых тоже психика и ментальное состояние не железные, как может показаться на первый взгляд. Многие из нас такие же ранимые и чувствительные, как и люди. То, что у нас вечная жизнь и другой способ питания, не делает нас бесчувственными тварями. Не все, правда. Некоторые буквально являются «бесчувственными тварями». Одного из них я лично убил пару лет назад. Заслужил. Месть. Кровь за кровь. Чуть позже я расскажу о нём, и Юнджи расскажет, а пока я открыл страницу, когда она впервые столкнулась с моим названным братом, с главой старого вампирского клана в Корее — «Зелёные кобры». А рядом с её записью она нарисовала его портрет в профиль. Она часто рисовала, иногда вместо записей изображала что-то, что характеризовало или объясняло тот или иной день или её эмоциональное состояние.

«Не так давно ушла одна официантка, с которой мы иногда общались. Не скажу, что мы были подругами, но с ней было приятно поговорить в перерывах, с ней было приятно идти после работы и иногда встречаться на выходных. Она была кореянкой, но её имя не было корейским. Её звали Люси. Она ушла совершенно внезапно, но никто не говорит, почему. Я пыталась спрашивать, но сотрудники увиливали, опускали глаза, а я решила, что лучше не лезть дальше. Не хочу влезть в чужие тайны и чужую историю. Только на этом ничего не закончилось.

Лоренцо был взвинченным с самого утра, как мне рассказала другая официантка. А ближе к вечеру пришёл очередной странный гость — я их продолжаю так называть. Он властно осмотрел помещение кафе, подошёл к прилавку, где как раз стояла я и протирала кофейную чашку. Его глаза смотрели в самую душу, я не могла отвести взгляда от них. Он спрашивал Лоренцо, но тот вышел в зал раньше, чем я успела что-то сказать. Только вот принимать и приносить заказ пришлось мне. Сам Лоренцо попросил.

Я боялась. От этого мужчины исходила слишком сильно властная аура, особенно как он разговаривал с Лоренцо, как хозяин кафе сам жался и не смел отвечать, пока этот мужчина говорил тихим, но жёстким голосом. Иногда он поглядывал на меня, потому что сидел спиной к большому окну и лицом к стойке, где я продолжала стоять и работать. Они долго разговаривали, почти весь остаток моей смены до самого закрытия. И я нарочно услышала вопрос этого мужчины, обращённый к Лоренцо:

«— Что стало с Люси?»

Лоренцо ответил на том странном неизвестном мне языке, который звучит, как смесь всех западных языков, а мужчина кивнул. А я не поняла и хотела спросить дальше. Но удержалась. Мне проблем хватает.

Они ушли под самый конец моей смены. А я была счастлива уйти и не видеть их больше. По крайней мере, одного из них. Но мои надежды не оправдались. Этот странный мужчина стоял снаружи. Я хотела уйти, но он меня остановил, спрашивал, почему я здесь начала работать, пытался узнать моё имя. Но я уклонялась, не отвечала и просто хотела уйти. Мне было страшно. Но вышел Лоренцо и приказал мне идти домой, назвав по имени. И этот мужчина сказал после этого с улыбкой на лице, показав ямочку на щеке:

«— Мин Юнджи, значит. Ещё увидимся».

Только бы этого не произошло. Я не хочу снова его встречать. Мне страшно. Есть что-то в нём, что пугает и отталкивает. То ли аура, то ли небольшие клыки, которые я заметила, то ли глаза, который цепляют и пытаются загипнотизировать. В них видна тёмная сущность, что-то, что следует избегать. Только бы Юнги проснулся и я смогла уйти из этого кафе. И плевать, что там платят в два раза больше, чем в других похожих заведениях».

Иронично. Этого мужчина следовало бояться в самую последнюю очередь. И она перестала его бояться, как и многих в его клане. А того, кого следовало бояться… Не важно. Пока не важно. История должна рассказываться постепенно, как она шла в реальности. Я — вампир старой закалки, я чту традиции, которые зародились ещё на заре нашего существования. Жаль, что не все такие же, как я. Им революцию подавай. И именно там, где она не нужна от слова «совсем». Революция ради революции.

А этот «странный мужчина» и был моим названным братом.